Моя любимая игрушка.

Как и у Чимина...У старшего колотилось сердце. Он не понимал, почему он отпустил его. Почему не убил, ведь был дико зол. Это тайна для парня, была слишком личная и душераздирающая. Он с волнением стал неспокойно дышать, продолжая смотреть на Пака, который уже минуты три пытался успокоиться и придти в себя, восстанавливая дыхание в норму. Пак поднял голову, смотря на Чона, который первый раз на его глазах, начал паниковать. Он увидел его состояние, когда он растерян и не знает что делать дальше. Тут больше нету самовлюблённого и самоуверенного, извращенца. Он куда-то исчез и остался только паникующий парень, с остолбеневшим взглядом, который смотрел прямо на него. — Х..ха... — Чон тихо выдохнул и впервые испугался за его жизнь, присаживаясь на кровать, которая стояла рядом, положив бутылку на одеяло, схватившись за лицо. Неужели Чон, не знает, что ему делать? Если честно, младший всегда хотел увидеть его в таком состоянии, поэтому в данный момент, он был в ахуительно большом шоке от происходящего. Он решил спокойно поговорить с ним и дать ему выговориться перед ним. Чимин хотел узнать, что его тревожит и почему он, так тщательно скрывает это от всех и держит это только в себе, в своей голове, в своих мыслях, в своих воспоминаниях. И не даёт никому в них проникнуть и узнать хоть малость. — Ч..Чонгук... — тихо произносит Пак, вытирая слёзы с лица и аккуратно вставая на ноги, подходя к нему, — Р..Раскажи мне...Я тебя выслушаю...— спокойно, но с дрожью в голосе говорит Пак, очень надеясь, что он ему довериться. А Чон будто протрезвел за эти минуты и был полностью в "адекватном" состоянии. По крайне мере, так казалось Чимину. Он открывает лицо, убирая руки и смотрит на Чимина, прямо ему в глаза уже с небольшим недоверием. — С...чего я должен тебе всё рассказывать?... — спрашивает старший, смотря на него, — Поржать хочешь?, — начинает злится и наблюдать как Пак паникует. — Н..Н-нет, нет, нет!.. — сразу же паникует Чимин, сглатывая, — Я...Я просто, хотел поговорить с тобой.. Я хочу, чтобы ты мне доверился...И рассказал о том, что тебя тревожит все эти годы...— честно отвечает Чимин, смотря ему в глаза, понимая, что наверное, сейчас он не будет вымешать на нём агрессию. — Хах...Блять... Думаешь я, буду искреннечать с таким парнем как ты? Который блять пошёл на свидание с первым встречным, а потом ещё и к нему домой, не думая о последствиях?, — нервно усмехается Чон, и резко кидает бутылку с виски в стену, отчего Пак дико шугается и вскакивает на месте, немного отходя от него. На полу стал растекаться алкоголь с мелкими и крупными осколками, оставляя мокрый след на стене. — Я... Я...Я н-не буду тебя осуждать...Я хочу спокойно тебя выслушать... Наверное ты никому не рассказывал об этом...И тебе тяжело из-за этого.. Но я х-хочу узнать, почему ты стал таким... — всё также с дрожью в голосе говорит Чимин, пытаясь добиться от него рассказа, теребя конец его большой футболки на себе. После слов младшего, Чон просто рассмеялся и встал, уходя из комнаты, всё также не переставая смеяться, не закрыв за собой дверь, тем самым давая понять, что он вернётся. Пак сглатывает и наблюдает за тем как он уходит, не понимая что он будет делать. Но через минуту темноволосый возвращается в его комнату с другой бутылкой алкоголя в руке и сразу же плюхается на кровать, отпивая прямо из горла и кратко посмотря на младшего, который как стоял неподвижно, так и стоит, немного в страхе. А Чон тем временем уже отпил 1/3 бутылки, снова начиная пьянеть. — А... Т.. Так ты... М...М-мне расскажешь?.. — решается Пак, еле проговаривая из-за волнения каждое слово. Чон отпил ещё немного, тем самым создавая неловкую тишину и через пару секунд он зацикливает взгляд на младшем, снова отпивая из бутылки и не отрывает от свой взор, что тут же напрягло Чимина, который стал менять свой угол зрения, боясь и немного смущаясь такого пристального взгляда. Брюнет убирает горлышко бутылки от своего рта и ставит её около кровати, резким движением кидая младшего на мягкую и большую кровать, взяв за кисть руки. — Ааааххххнн!... — Пак вскрикивает от неожиданности и тут же оказывается под Чонгуком, который навис над ним сверху, смотря в глаза. Чон без слов посмотрел ему в глаза несколько секунд, а после этого, приблизился к его бархатной шее, оттягивая ворот футболки своим пальцем. Он касается кончиком носа его изгиба на шее, проводя вниз по направлению к ключице, заставляя его вздрогнуть. — Ааах!.. Ч.. Чонгук... — мямлит Пак, сильно смущаясь от его действий, снова удивляясь его нежности, практически не двигаясь под ним. Чонгук также игноририрует его слова и начинает целовать его молочную и гладкую кожу, от которой пахло очень приятно, что удивительно. Он хотел заглушить свою внутреннюю боль удовольствием. А удовольствие для него, это принуждение, издевательства, унижение, насилие, и естественно секс. Но сейчас он не хотел брать его грубо, он хотел немного поддержки в этом плане, но ему что-то мешало... Ему что-то мешало начать своё любимое занятие. Что-то снова внутри него, то, что дико сильно сжимает его. От этого так больно. — Аххх!... С..ст... Ахх!... — младший аккуратно кладёт руки на его плечи и пытается совсем немного оттолкнуть, краснея. Он хочет оттолкнуть его только в физическом плане, только чтобы тот прекратил к нему приставать и уже нормально выговорился ему обо всем, что его беспокоит. Но пока Чон продолжал целовать его шею, через мгновенье он остановился лицом прямо около его плеча и шеи, молча. Чимин замер и расслабил руки, не убирая их с его плеч, не понимая. Буквально через секунду, он чувствует, как на его шею что-то капнуло. Неужели....Чонгук..заплакал?.... Он тут же выпучил глаза и ахуел, понимая, что это была слеза, всё также не подвижно лежа. А старшему, сейчас было так хуево, ему хотелось разбиться на машине, главное что бы все его воспоминания исчезли из его памяти. Он хотел вырвать своё сердце собственными руками. Чонгук начал плакать, но это были слёзы без эмоций. Слёзы на каменном лице. — Ч...Чонгук... Ты.. п-плачешь?.. — аккуратно спрашивает Чимин, на сантиметр повернув свою голову в его сторону, желая помочь. Чон больше не может сдерживаться, из-за чего капля за каплей, слёзы начинают литься прямо на плечо и шею Пака. А он в свою очередь слышит пару тяжёлых всхлипов в ответ. — Ч...Чонгук.. — тихо произносит Пак и немного поглаживает его по плечу. Да, Чимин всё такой же добрый и не смотря на то, что делал с ним Чон, он всё равно будет его утешать. Он почувствовал, что в данный момент ему очень нужна поддержка. — Меня... — неожиданно для Пака, начинает Чон, сдерживая слезы, — В детстве... меня изнасиловала собственная сестра, а после этого, я умер как человек, потому что она рассказала всем то, будто это я её трахнул... После этого, мои родители возненавидели меня и это было известно всем в школе, буквально каждый знал, что я "трахнул" свою сестру, из-за этого пошли издевательства со средней школы, и я стал практически изгоем везде, где только можно, — с болью от прошлого, произносит Чон, не показывая ему своего лица, наконец-то рассказав в чём дело. Пак слушал молча и замерев на месте, пытаясь проникнуться его историей. Он действительно почувствовал ту боль, что в данный момент ощущал Чон. Как будто у них одна боль на двоих, ведь тоже самое сейчас с ним делает сам Чон. Младшему тут же захотелось его успокоить, ведь пережить такое давление сможет не каждый. Когда никто не верит и каждый день просто измываются над тобой. И ещё больнее от того, что это сделала его родная сестра, а родные родители ему не поверили. — Ч... Чонгук.. — снова мямлит Пак и аккуратно берёт его за лицо, направляя его к себе, смотря прямо в красные и заплаканные глаза. Он видел эту невыносимую боль и ношу, продолжительную в несколько лет. Впервые Чимин наблюдает за таким слабым Чонгуком. Сам того не понимая, он приблизился к его губам своими и нежно утянул в поцелуй, хоть они ещё и не целовались, и хоть он не умеет это делать.... А Чон тут же отвечает, ведь именно это, ему сейчас и нужно. Никакие слова не заменят чувственный поцелуй, с намерением утешить. Он тут же пытается забыть обо всем и просто целовать пухлые и горячие губы Пака, которые также пытались целовать его. Чимин сам решил, что ему поможет это, его искренний поцелуй. Он хочет ему помочь. Утешить. Через минуту они уже страстно целовались, пока Пак пытался повторять его движения в процессе, Чонгук стягивал с себя брюки и ремень, отрываясь от его губ. Он снова принялся целовать его шею, тут же снимая с него футболку, освобождая от единственной одежды.Чон стал возбуждено и со страстью целовать его грудь, проводя языком по соскам, отчего Пак немного сжимался и резко дергался. — Ааааааххх!.. — пошло простанывает младший, чувствуя странные ощущения, совершенно не сопротивляясь, понимая, что сейчас Чон не способен причинить ему боль. Неужели сейчас у них будет с удовольствием для двоих? Как в ванне?... Но... Изменится ли у Чона отношение после этого к Чимину?... Но в данный момент, Чимин правда хотел этого, возможно не полностью, возможно из-за чувство жалости, но он искренне желал поцеловать его, понимая как ему было тяжело это пережить. Возможно, это жалость, но тогда что-то смешанное. Чон стал спускаться ниже и покрывать его тело поцелуями... Бедра, талия, ребра, грудь и внутренняя часть бедра, отчего Пак прижался к кровати, позволяя ему трогать себя везде где он хочет, тяжело дыша от возбуждения, иногда тихо простанывая от его языка на своём теле. — Хххаааааа... Ааах!.. — Пак тихо скулит от нарастающего чувства снизу живота, которое постепенно распространяется по всему телу, заставляя его тело трепетать от приятных ощущений. Старший нежно и казалось, что с любовью целовал каждый сантиметр его тела, покрывая алыми засосами, постепенно так же сильно возбуждаясь, чувствуя, что его органу уже слишком тесно в боксерках. По скольку Пак и так был растянут, Чон решил, что войдет сразу, без растяжки. Он приближается к его лицу и наблюдает за своей любимой картиной. Это выражение лица, которое выраженно только удовольствием, без боли. Чон... Ты что, изменил свои принципы? Тебе этого достаточно? Он не стал задумываться об этом и просто поддался инстинктам, смотря тому в глаза. — Потерпи немного, — предупреждает Чон, не громко говоря ему на ушко, и берёт его за задние части колена, прижимая их к его груди, держа двумя руками. Пак лишь немного кивнул в диком смущении, аккуратно обнимая того за шею, немного боясь этого момента, из-за чего начинает волноваться. Брюнет пристраивается к его маленькой дырочке своей головкой, отчего Пак со страху томно и резко вздыхает. — Ааах!.. — пугается и сжимает губы, стесняясь их позы. — Эй...Всё хорошо...Будет не больно.. — шепчет Чон около его ушка, тем самым успокаивая, а после начинает медленно и с осторожностью входить в него. Что очень странно, ведь так? — Ааааааххх!!... — младший пытается расслабиться, понимая, что так пройдёт всё куда лучше, чувствуя его уже на половину в себе, сильно сжимая свои руки на его плечах. А Чонгуку очень понравилось это чувство, он чувствует ту же тёплую энергию от Пака?... Ему не то что не больно, ему хочется это перетерпеть, чтобы дальше получать удовольствие. Неужели ему теперь не хочется над ним издеваться? Чон задумался об этом, смотря на его милое личико, давая привыкнуть. — Он...Такой милый... — подумал Чон и сам удивился от себя, не ожидая. Но ему нравилось. — Аааааааахххнгг!!!.. — Чон входит полностью, медленным толчком, стараясь не причинить боль, отчего из уст Чимина вырывается громкий стон, после чего тот выгнулся в спине, немного задыхаясь. А старший не переставал смотреть на его лицо, глаза, которые были немного в слезах от его органа внутри него, на открытый ротик, на пухлые губы, что так манили снова их поцеловать, на его шею и острые ключицы. Он был таким соблазнительным... Но, на его теле остались ещё синяки и ссадины с ушибами от его кулаков. Чон нахмурился и отвёл взгляд на его лицо, встречаясь с ним взглядом, тем самым, создавая между ними связь. . . . . . . .