Спасительные мысли

Нужно. Ее. Выебать. Губы Марты шевелятся, но Рэнсом не разбирает слов. В голове – по кругу, как заевшая пластинка – крутится единственная спасительная мысль. Нужно ее трахнуть. Сейчас. Грубо. Выдернуть из-за стола, развернуть. Упереть ладонями в темное дерево потертой столешницы, коленом вынудить раздвинуть ноги в стороны. Запустить руки в волосы – интересно, мягкие ли? – вынуждая запрокинуть голову назад. Так, чтобы дыхание стало хриплым, тяжелым и рваным. Чтобы она говорить не могла. А потом рывком эти ее дурацкие брюки вниз, к щиколоткам, к заляпанным грязью дешевым кедам и смешным нелепым носкам. Вжаться в ее теплое тело, вдавиться… Стянуть трусики – Рэнсом почему-то уверен, что они на ней есть – и… От одной этой мысли враз становится сладко и дурно. Кровь стучит в ушах, а болезненно-твердый член упирается в ткань брюк. Ему понравится – ему должно понравиться. Ее слабое сопротивление, которое так легко будет смять. Сдавленные стоны. Узкая, горячая теснота, липкая влага… Нет. Надо выебать ее по-сухому. Против воли. Воспользоваться, как вещью – одноразовой дешевой вещью из магазинов, в которые Рэнсом в жизни не ходил – но, конечно, в курсе, что они существуют. Магазины, для таких, как Марта – мигранток из стран третьего мира. Людей третьего сорта, которые втираются в доверие и рушат все, до чего дотягиваются. Жизни, планы… само понимание того, что такое правильно. Правильно… Правильно не поддаваться. Не смотреть на ее дрожащие искусанные губы. На ее большие растерянные глаза, так доверчиво, так болезненно-открыто ищущие чего-то в нем, Рэнсоме. Не позволять ей тянуться к нему так, как она тянется сейчас – с этой ебаной мольбой, на которую невозможно не откликнуться. Потому что где-то внутри ему хочется быть рыцарем. Впервые в жизни, неожиданно, совершенно невероятно, но… ему хочется о ней заботиться – и это желание рвется внутрь, сметая тщательно выстроенные барьеры, необходимые для успешного выполнения сложного плана. И Марта лишь инструмент – пешка в его игре. Вещь, вещь, вещь… Рэнсом жмурится до боли в глазах, повторяя в голове эту единственную спасительную мысль. А Марта… …тянется к его руке, робко касается дрожащей ладонью… И все спасительные мысли рассыпаются в прах.