Последний звонок

      Каждый раз перед звонком руки трясутся, во рту пересыхает, а сердце бьётся так, будто через секунду издаст последний глухой удар и остановится. Каждый раз Шизука прогоняет ненужные мысли, глотая очередной ком в горле, и верит в лучшее, ведь так не должно всё закончиться. Да?       В голове промелькнут воспоминания одни за другими, где Ацуши каждый раз уверяет, что будет рядом, что всё наладится; как гладит Ши по шелковистым волосам, глазами провожая закат, а после смотрит долго, пока она мило посапывает на его коленях, и он не в силах разбудить, нарушить её покой, потому что в мире без грёз его нет.       — Ши, ты у меня слишком красивая, боюсь, что ревновать даже к маме буду, — в шутку говорит парень в одном из флэшбеков Шизуки.       — Ши, я буду каждый день напоминать о том, как сильно люблю, спасибо тебе.       — Ну, Шиии, ты такая неуклюжая, я всерьёз подумываю о том, чтобы таскать тебя на руках, чтобы не падала.       — Шизука, всё хорошо, я рядом.       И в каждых фразе, слове и букве чётко отслеживается боль, немое отчаяние и непринятие своей судьбы. От одного взгляда Шизуке хочется рыдать, подобно маленькой девчонке, сжать в объятиях Ацу и не отпускать. Заключить сделку с самим дьяволом и отсчитывать дни до смерти вместо Ацуши, чтобы у него всё было в порядке.       Шизука машинально трясёт головой, чтобы выкинуть эти мысли из неё, натягивает улыбку, будто бы её увидит Ацуши, и жмёт на кнопку вызова, отсчитывая редкие удары сердца в унисон с гудками.       — Городская больница Стокгольма, я вас слушаю, — диспетчер на том конце монотонным голосом говорит в трубку, а Ши вся уже неприятными мурашками и дрожью покрывается. Его голос звучит подобно смертному приговору...страшно и обречённо.       — Можно ли связаться с пациентом? Эм, его зовут Ацуши Такаяма, — Ши вся дрожит, обливается липким и холодным потом и теребит рукав кофты, ожидая ответа.       — К сожалению, он скончался сегодня ночью, совершил самоубиство, простите, — в трубке тишина, в голове, везде и вокруг.       В ушах звон, а слезы уже обжигают, словно яд, холодные щёки. Глядит в пустоту и не понимает, как дальше быть?       Проходит секунда, и Ши взрывается в истерике, рвёт волосы на голове и истошно кричит, потому что слишком больно. Жизнь останавливается, бьёт под дых и говорит: «Живи дальше, это очередной блядский урок вне школы, девочка». И придётся жить. Ради неё. Ради него. Ради них.