Они наконец приземлились на Аргоне. Корабль тут же решено было отправить в полную мойку, потому что надо было сделать это уже давно, желательно, сразу после покупки. Мотор продолжал чихать от пыли, будучи уже на улице, все говорил, что у него там замыкаются какие-то ебучие цепи. Юра не вслушивался.
Ближайшим крупным городом оказался Дия, поэтому команда, собрав свои пожитки, двинулась туда. Никита тут же вызвалась снять им всем несколько номеров в каком-нибудь крутом отеле. Юра все предупреждал, чтобы она не выходила за рамки оговоренного ранее бюджета, на что та только фыркала.
Стремительно надвигался вечер: солнце уже висело у самого горизонта, когда они вошли в город. Тут было на удивление людно и начиналась какая-то веселая движуха. Они разделились: Никита с Мотором и частью багажа устремились в отель, обещая потом нагнать их, а остальные решили погулять и посмотреть вечерний город.
Воздух на этой планете был удивительно чистым и насыщенным кислородом, Юра просто шел и дышал, никак не мог надышаться. Олег, неторопливо идущий рядом, заметил это и тихо усмехнулся. Хованский повернулся к нему и тут же чуть не запнулся о собственную ногу: на Олеге были какие-то забавные темные очки с розоватыми линзами-сердечками. Это смотрелось так мило, что Юра снова пялился и чуть не врезался лбом в столб, но его ловко утянули на себя за толстовку.
— Это че? — наконец смог спросить он, показывая на смешные олеговские очки.
— Босс подарил, — просто ответил Друже, глянул на Юру поверх линз, ухмыльнулся. — Вообще, они с дополненной реальностью, так что можно просматривать информацию о предметах и зданиях, а также досье на людей…
Интересные дела. Ему самому Босс подарил только разговор по душам, да и легкий подзатыльник, а их механику какие-то пиздатые очки, да еще и с сюрпризом. Немного несправедливо. Юра повернулся к нему и уже раскрыл рот, чтобы сказать что-то умеренно злобное, но Олег уже снял их и потянулся к нему.
— Посмотри сам, — лукаво предложил он и без каких-либо вопросов просто надел очки на Юру, поправив пару строптивых прядей у того за ушами. Тот постарался не краснеть от такого внезапного и нежного касания. Получалось плохо.
Пришлось остановиться на месте. Юра пригляделся к ближайшей кафешке через стекла странных очков. Все вокруг выглядело таким розовым, будто он смотрел на реальность сквозь большую мягкую зефирину — ему вдруг показалось, что, возможно, Олег так и смотрел на жизнь, более оптимистично, чем он, но это была глупая догадка. Рядом с названием заведения на аргонианском выплыл перевод — «Черная псина». Он фыркнул, а затем появился рейтинг — около трех звезд из пяти — и странный комментарий: «Пемп здесь блевал». Юра решил, что заведение посещать не стоит. Рядом была прачечная «У теть Маши» и лишь комментарий: «снег топ!». Он смутился.
Затем Юра все же решил перевести взгляд на Олега. Тот лишь улыбнулся и махнул ему рукой. Тут же выплыло его досье: «Имя: Олег Григорьев. Возраст: 29(?). Проступки: безгрешный ангел. Ориентация: пан. Семейное положение: свободен как ветер. Статус: нанять(?)».
Ебать. Серьезно? Юра все-таки слегка покраснел. Он ожидал от Олега многого, но не такого. Он мотнул головой и оглянулся на ребят. Тут же невольно узнал, что Шмальца на самом деле зовут Дэн, Юлик — би, а Ларин — гей и в разводе. Хованский тут же снял очки и протер глаза с желанием развидеть вообще все. Олег весело хохотнул и забрал у него этот сатанинский девайс, снова надел его на себя. Ему все-таки шло. Тут Юра спохватился.
— А что там про меня написано?
Олег посмотрел и лишь пожал плечами.
— Ничего особенного, — проговорил он, а потом улыбнулся еще шире. — Если хочешь знать, у тебя в графе «ориентация» написано «неизвестно». — Олег прыснул и Юре тут же захотелось отнять у него эти сраные очки и куда-нибудь выкинуть, но тот ловко увернулся. — Думаю, все основывается на твоих поисковых запросах и похожем дерьме.
Юра хотел уже научиться не краснеть и ничему не удивляться, но, все же, сделал сейчас и то, и другое. Олег сдвинул очки пониже, чтобы смотреть на него поверх их линз, подарил еще одну хитрую ухмылку и устремился дальше.
Солнце совсем село и всюду зажглись неоновые огни, а вокруг них явно начало твориться нечто. С одной из широких площадей на главную улицу свернуло пышное шествие: разноцветные громадные платформы, все в блестках и перьях, гирляндах, с факелами и искрящимися свечами. Люди и гуманоиды стояли на этих платформах в разноцветных сверкающих костюмах, а кто-то вообще был полностью голый. Все танцевали под какую-то громкую непонятно-веселую музыку и взрывали хлопушки с ярким конфетти. Юра сразу определил это как какое-то лютое извратство и хотел уже свернуть в ближайшее кафе, но ребята каким-то образом его удержали. Всем было донельзя любопытно. Пришлось остаться и наблюдать.
Олег мотнул головой и очки сами наползли на место. Он присвистнул, как только прочитал надпись перед глазами.
— Ребята, это знаменитый аргонианский январский карнавал! — объяснил всем Олег. Колонна все надвигалась на них, будто плывя над асфальтом. Он вдруг как-то совсем сумасшедше хохотнул. — Ох, это не только карнавал, это также оргия…
Как только Шмальц услышал это слово, то тут же ухватил Ларина за руку и нырнул в бурлящие волны цветной толпы. Дима успел только бросить на Юлика один ошалелый взгляд и счастливо улыбнуться.
Колонна наконец настигла их, накрыла собой. Во главе ее были полуголые высокие аргонианки с радужными жезлами. Их юбки из отдельных атласных лент развевались на легком ветру, время от времени обнажая наиболее интересные места. Юра не мог отвести взгляда сначала от их стройных ног на огроменных каблуках, а затем от ничем не прикрытых упругих грудей в количестве три штуки, покачивающихся в такт широким шагам. Он разомлел.
Тут одна из аргонианок с лукавой улыбкой протянула ему руку, и он, конечно же, взял ее без единой задней мысли. Его тут же начало увлекать в толпу. Вдруг чья-то другая рука перехватила его за запястье и потянула на себя. Прежде, чем он успел опомниться, его вырвали из цепких синих пальцев и притянули к себе. Юра даже не успел возмутиться.
Олег обнимал его поперек плеч сильной рукой и тесно прижимал к себе. Юра не видел его лица, но чувствовал, как тот показал аргонианке какой-то жест от подбородка, на что она тут же скривилась и что-то злобно выплюнула — лингвочип перевел это как «тестомесы поганые» — и скрылась в толпе.
— Это че щас было? — резко спросил Юра, как только его отпустили и развернули лицом. Олег все еще придерживал его за запястье, словно глупого ребенка, который мог потеряться в торговом центре, если отпустить его хоть на секунду. Однако, он не стал вырывать руку.
— Она хотела только продолжить с тобой род и…
— Как будто я против! — начал закипать Юра, руку все-таки высвободил. — С каких пор ты защищаешь меня от секса?
Олег сдержал смущенный смешок, затем снова приспустил очки и ответил, смотря Юре в глаза:
— У них у всех столько болячек, что одними пилюлями не обойдешься. — Было сказано так серьезно, что Юра не смог не поднять брови от удивления. — Даже не спрашивай, откуда я это знаю.
Юра ужасно хотел спросить, аж язык чесался, но решил все-таки сдержаться. Он лишь фыркнул и спросил первое, что пришло в его дурную кудрявую голову:
— И с кем мне прикажешь тогда трахаться?
Олег замолчал и уставился на него. Мимо неспешно двигалась радужная колонна, звучали громкие песни на непонятном языке, раздавался чей-то заливистый хохот. Юра осознал, что только что сморозил, и больше всего на свете боялся, что Олег примет его слова всерьез. Тот вдруг снял с себя очки дополненной реальности и вновь надел на Юру, затем легонько подтолкнул его в сторону какого-то казино со странным названием «Камакао» и рейтингом пять из пяти звезд.
— Выбери сам, — тихо сказал он Юре на ухо, и перед ним тут же разъехались прозрачные широкие двери.
Это казино было просто огромным и очень богатым. Белые стены были покрыты золотой росписью до самого потолка и уходили ввысь на несколько метров. Под самым потолком висели огромные хрустальные люстры, служившие скорее предметом интерьера — весь свет шел от светодиодов, натыканных по стенам. Толстые мраморные колонны разделяли большой зал казино на несколько отдельных зон.
За ними в казино зашел Юлик, но почему-то замешкался с охраной. Но когда Юра обернулся, тот уже приблизился к ним, а в его русых волосах блестела та самая серебристая тиара.
— Без нее не пустили, — пояснил он и устремился куда-то вглубь казино, увидев там что-то интересное для себя. Еще б персефонианца пустили без тиары, он же им, блять епта, все деньги вынесет в два счета.
Юлик ушел куда-то дальше, повинуясь своему собственному встроенному навигатору, и Юра с Олегом снова остались одни. Сначала они решили обменять некоторое количество денег на фишки в кассе, все же оставив себе на всякий — Олег как-то смог уговорить Юру опрометчиво не менять все. Он тут же предложил сыграть в рулетку, сказав, что хочет испытать свою удачу, которая вроде как не подводила его в последнее время. Юра согласился и они сели за ближайший стол.
Тут Юра понял главную фишку этого казино: здесь крупье и официантами работали животные. Это были самые разные звери — обезьяны, медведи, птицы — все с нейрочипами, а некоторые даже выглядели антропоморфно и разговаривали. Дичь кромешная!
Юра неверяще пялился по сторонам, за что Олег легонько ткнул его локтем в бок и округлил глаза, мол, невежливо. Они решили для начала сыграть в рулетку, приземлились за обитый зеленым сукном стол и по очереди поздоровались с крупье — невысоким шимпанзе в белой рубашке и красном жилете. Тот лишь кивнул в ответ и привлек внимание жестом мохнатой ладошки — приготовьтесь делать ставки. Затем пустил маленький белый шарик в механизм.
Олег тут же поставил эквивалент сотни аргонианских эфиров на красное. Юра даже не успел ничего сказать, как уже через десять секунд тот выиграл еще сто. Хованский не успел уследить за своим механиком, как тот снова поставил и снова выиграл. Он успел разве что пару раз моргнуть, как они оказались в плюсе на четыреста эфиров, но потом он сам внезапно проиграл двести, опрометчиво поставив страйт ап на зеро. Олег лишь хихикнул и потащил его от греха подальше в сторону другого стола.
На этот раз это был самый людный и шумный стол — за ним играли в кости, а вопил в основном высокий котообразный дилер в игриво расстегнутой белой рубашке с закатанными рукавами. Юра постарался не пялиться на его мохнатый пресс и кое-как уместился рядом с Олегом. Вокруг этого стола уже стояли человек двадцать, и все завороженно смотрели, как кто-то один кидает пару красных игральных костей.
Сейчас собирался бросать какой-то неуклюжий гуманоид с руками-клешнями. Олег тут же поставил несколько разных цветастых фишек на семь. Юре оставалось только стоять рядом и смотреть. Гуманоид неловко швырнул кости и те вылетели за пределы игрового поля. Тут же поднялась какая-то суматоха, подбежал инспектор казино — пушистый лемур с огромными глазами — порылся по полу и оповестил всех, что выпало три и четыре. Кот радостно завизжал, а гуманоида крепко обняли. Их кучка фишек стала заметно больше.
Когда подошла очередь бросать Олегу, они уже проиграли почти все, оставшись наедине с жалкой сотней эфиров. Юра старался не думать, что в какой-то момент игры у них было больше тысячи.
— Ставь все на сложную шестерку, — жарко шепнул ему на ухо Олег, когда они уже стояли у торца стола, и дилер пододвигал стаканчик с костями в их сторону. Юра глянул ему в глаза и увидел, что те уже абсолютно синие, а зрачки азартно расширены. Он засмотрелся, но все-таки смог кивнуть, выложив их четыре жалкие фишечки в самый центр поля.
Юра почти уже смирился с тем, что сейчас придется снова менять деньги на фишки и искать другую игру. Но такой взгляд Олега не давал ни слова сказать против. Он припомнит это своему механику, но когда-нибудь потом, не сейчас. Такой воодушевленный и маниакально улыбающийся Олег был просто прекрасен.
Дилер промяукал что-то среднее между «ставки сделаны» и «давай бросай уже!», и Олег выбрал из пяти костей из стаканчика две, слегка потряс их в руке, перекатывая по ладони, затем бросил. Юра непроизвольно задержал дыхание, наблюдая за их полетом будто в замедленной съемке. Кости шмякнулись о зеленое сукно столешницы, отскочили и ударились о бортик, вернувшись в поле, затем наконец перестали бешено скакать и остановились. Он глянул и подавился воздухом.
Три и три! Черт возьми!
Только что их сотня превратилась обратно в тысячу за одну ставку! Игроки вокруг стола удивленно взвизгнули, как один. Юра опомнился, когда уже обнимал Олега. Тот похлопал его по спине и усмехнулся. Хованский чувствовал, как тот еле заметно подрагивает, и как огонь в голубых глазах разгорается только сильнее.
— Ставь на что угодно, я тебе доверяю, — велел ему Олег.
Юра послушался и поставил на этот раз пять сотен на десять.
— Щенячьи лапки! — голосил дилер и смеялся. — Сам я не люблю собак — я же кот!
Вновь бросок — и Юра сразу увидел, что выпало что-то невразумительное и точно не десять. Люди вокруг них разочарованно вздохнули. Кто-то испуганно пискнул. Олег лишь сжал кулаки. Дилер дал ему еще один последний бросок перед переходом очереди следующему, сменил кости на новые и пододвинул ему чашку.
Теперь Юра поставил сотню на глаза змеи. Он понимал, что две единицы выпадут вряд ли, поэтому не хотел ставить все и просто проиграть. Им сегодня везло с переменным успехом, поэтому он решил не дергать удачу за хвост.
Олег несколько раз моргнул и посмотрел на него.
— Ставь все, — попросил он. Юра нахмурился, захотел поспорить о целесообразности такого хода, но мягкая улыбка Олега сломила его очень быстро. И как вообще с ним спорить?
Юра поставил все. Но Олег почему-то не торопился бросать. Его улыбка вдруг стала шире и еще немного лукавей. Хованский мгновенно напрягся.
— А может, поцелуй на удачу? — тихо спросил Олег.
Он серьезно? Юра встрепенулся, похлопал глазами. По зрителям прошел настороженный шепоток. Олег не сводил с него взгляда, его улыбка нисколько не потухла. Дилер что-то истерично кричал, раздался взрыв хохота. Юра медлил, судорожно сглотнул. Он ничего сегодня еще не пил, но в голове шумело и звенело.
Что в этом плохого для них обоих, в конце концов?
Олег уже отвернулся и потянулся было к стакану с костями, когда Юра наконец пошевелился. Он был словно под гипнозом, абсолютно завороженный этой атмосферой и олеговским азартом, наблюдал за собой будто со стороны. Он положил руку на широкое плечо Олега, останавливая его, потом подался вперед и легонько коснулся губами его скулы, мимолетно целуя. Электрический разряд прошел по всему юриному телу от губ, так что кончики пальцев мгновенно онемели. Кожа у Олега была горячая и будто бархатная — Юра успел почувствовать это за ту долю секунды, которую касался ее губами.
Зрители снова пораженно выдохнули, кто-то умиленно пропищал, на противоположном краю энергично зашептались.
— Посмотрим, насколько повезет этой паре! — кричал кот-дилер. — Змеиные глаза!
Олег застыл на месте и хохотнул совсем дебильно. Юра наконец смог отпустить его плечо. Этот мохнатый пидорас, что, только что назвал их парой? Он тут же покраснел и хотел закрыть лицо руками или уйти подальше отсюда, но новая олеговская улыбка удержала его у стола.
Тут Олег шумно выдохнул и бросил кости. Юра все-таки закрыл пылающее лицо руками, но непроизвольно. Он ощутил, как весь стол затаил дыхание, что стало слышно фоновую музыку, играющую в казино. Он слышал стук акриловых кубиков по мягкому сукну и о деревянный бортик. Затем был чей-то истеричный вздох и громкий хохот, тонкий визг на несколько голосов, больно врезающийся в мозг.
Целый шквал звуков обрушился на него спустя долю секунды, а посреди них вопль дилера:
— Змеиные глаза!!!
Сильные руки притянули трясущегося Юру. На этот раз Олег обнял его сам и крепко стиснул, так, что он даже почувствовал себя хрупким. Юре оставалось только обнять того за шею, потому что деть руки было решительно некуда. Осознание факта, что они сейчас выиграли целых пятнадцать тысяч, пришло к нему не сразу. Но когда пришло, он лишь уткнулся в светлый висок носом и тихо пискнул.
Олег абсолютно невероятный!
Его все же удалось утащить сначала к кассе для обналичивания их внушительной горки фишек, а затем — к бару. Юре не терпелось отпраздновать такой выигрыш.
Бар был расположен в дальнем конце казино рядом с каким-то странным низким рингом, где игроки за столиками по очереди давали друг другу пощечины. Они уселись на пару свободных мест за людной барной стойкой. К ним подплыл бармен, похожий одновременно и на цаплю, и на просто носатого парня, вежливо улыбнулся. Юра тут же заказал себе олд фешен, а Олег — дайкири Хемингуэй спешл, пояснив это тем, что хочется чего-то кисленького.
Юра косо смотрел на изящный фигуристый бокал в руках Олега, смерив розовато-оранжевую жидкость в нем придирчивым взглядом, но все же предложил тост.
— За удачу, — Олег тихо усмехнулся и согласно кивнул, Юра продолжил. — Чтобы она всегда с нами так, как сегодня.
Они столкнули бокалы с негромким звоном, при этом Юра чуть не пролил часть своего коктейля Олегу на джинсы, но вовремя спохватился. Они выпили, и Олег блаженно закатил глаза. Неужели так вкусно? Юра ему не верил и потягивал свой старомодный чуть подслащенный виски.
Олег смотрел куда-то за его плечо и вдруг рассмеялся. Юра повернулся чисто из любопытства и смог наблюдать весьма интересную картину: Юлик звонко бил какого-то смазливого парня по лицу, на что тот отвечал таким же ударом.
Юра слышал, что здесь проводилась какая-то лютая игра. Кто-то из сидящих рядом шептался, и ему даже показалось, что это интересно, но потом он решил, что по ебалу получать, естественно, не очень хочется. Но, видимо, нашлись в его команде особо сумасшедшие. Потом Юра увидел, как Юлику на колени садится этот самый парень, потирается и придвигается ближе, и даже не знал, как это все укладывается в смысл игры.
Это был турнир на вылет. Набиралось какое-то количество человек, а тех разбивали на пары для первого круга. По правилам игроки садились друг напротив друга и по очереди смешили соперника — рамок какого-либо приличия, как и любых других правил, не было. И это казалось заметным, ведь тот парнишка едва ли не засасывал О-Нешко прямо в губы при толпе. Народ гоготал, и Юлик все-таки сдался, тихо хихикая в его губы. Они оба поднялись, судья что-то пропердел в микрофон.
Рассмешив соперника, игрок должен был дать ему хорошего увесистого леща, и победителем оказывался тот, кто получит меньше всего пощечин. Второй вылетал. Первый отправлялся на новый круг. Соперник Юлика выглядел крупным парнем, только ударил как-то слабо. Юра даже расстроился.
У Юры была целая система, как давать леща. Он бил по касательной в челюсть, чтобы не ранить свою руку, но заехать максимально сильно. Тот парень бил как школьница. Юлик вновь захихикал — еще бы.
Перед новым ударом парень вдруг легонько чмокнул Юлика в щеку и отстранился. Юрин второй пилот выглядел совсем ошалелым и каким-то будто пьяным. Олег хихикнул рядом, тоже наблюдая за этой забавной сценой.
Следующий раунд был последним и решающим. Юлик скорчил страшную рожу, парень тихо усмехнулся, проигрывая. Но затем Юлик не смог его нормально ударить и проиграл сам. Олег смеялся, а Юра прикрыл лицо рукой, не ожидая от своего протеже такого фейла.
Перед новым туром ведущий начал завлекать зрителей поучаствовать в небольшом квесте. Никто из сидящих у бара людей и гуманоидов не откликнулся на его просьбу. Юра даже усмехнулся, но тут почувствовал, как Олег встает со своего места, берет его за запястье и тянет вперед. Ошарашенный Юра едва успел допить свой олд фешен одним большим отчаянным глотком.
Ведущий — прилизанный смазливый парень в черном костюме и с небольшими мерзкими усиками — тут же огласил им правила. Они должны были по очереди вытягивать карточки с заданиями и выполнять все, что на них написано. Задания в основном будут касаться другого игрока. Когда Юра решил узнать про приз, ведущий усмехнулся и сказал, что приз неизвестен, потому что карточку с ним они тоже вытянут после трех раундов. Олег пожал плечами, Юра вроде тоже как согласился. Игра началась.
Юра тянул карточку первым. Он собственноручно перетасовал колоду и вытянул верхнюю. Ему все-таки пришлось надеть очки дополненной реальности обратно, — до сих пор они спокойно лежали у него на лбу, на самой кромке волос, запутавшись в буйных кудрях, — задание было на аргонианском. Юра прочитал перевод: «Сказать партнеру комплимент». Ха. Игра пока какая-то слишком простая, главное не покраснеть. Он озвучил задание погромче для Олега и для ведущего, те ухмыльнулись. Юра задумался на несколько секунд.
— Олег, у тебя прекрасные волосы, — наконец сказал он.
Вроде не так уж страшно. Олег просто расплылся в улыбке и проговорил одними губами «спасибо», затем сам потянул карточку. Тут же фыркнул.
— «Шлепнуть другого игрока по попке», — Юра застыл. — Так и написано. Ну что, иди сюда.
Широкая ладонь Друже тут же с силой приложилась к его левой булке. Юра тихо ойкнул и все же слегка зарделся. Олег смеялся. Черт бы побрал эту тупую игру. Его зад теперь немного побаливал, а Олегу будто реально было похуй, какой степени пошлости там еще могут быть задания.
Юра смутился, но все же взял другую карточку, перед этим снова все перемешав.
— Скормить игроку пару живых югурских скорпионов, — за розовыми стеклами очков юрины глаза полезли на лоб, пока он читал, — из собственных рук…
— Они точно не смертельно ядовитые? — тут же уточнил Олег. Ведущий тут же заверил, что нисколечки, особенно если у него нет никаких пищевых аллергий, а затем добавил, что на всякий случай где-то тут рядом дежурят медики. В ответ Олег лишь кивнул, соглашаясь. Юра побледнел и начал было его отговаривать, но тот вдруг выдал: — Я читал, они вкусные. Так что давай.
Спорить с этим азартным долбоебом, очевидно, было просто бесполезно. Кошкообразная помощница, одетая в шлюховатое черное платьице, принесла глубокую миску, полную скорпионов, и передала ее Юре. Членистоногие твари были еще какие живые и пытались безуспешно выбраться из миски, но их лапки соскальзывали со стекла, и она скатывались обратно на дно.
Юра судорожно сглотнул, потом все же запустил руку в миску и достал одного — самого маленького, протянул Олегу. Тот ловко поймал его губами и взял его в рот почти целиком, торчал только острый хвост. Затем с хрустом перекусил тонкий панцирь и начал жевать. Его розовые губы тут же испачкались в белесом соке, и Юра в панике отвел взгляд во избежание ненужных ассоциаций.
— А действительно вкусные, — протянул Олег, едва прожевав. — Давай еще.
Пришлось повиноваться, тем более в задании было сказано «пару». Второго Друже съел еще быстрее, эротично облизнувшись после. А следующим его заданием было что-то странное — сыграть с партнером в гляделки на протяжении минуты, при этом не психануть и не заржать.
Олег уставился на Юру, широко раскрыв свои светлые глаза. Юра обмер. На этот раз пялились на него. Было даже как-то немного не по себе, потому что Юра не понимал, с каким выражением смотрят на него, но все же снова загляделся на сверкающую синеву глаз напротив. Наверное, он бы смог вечно их разглядывать, и какая-то минута пролетела за одно мгновение. Когда Олег заморгал, Юра вдруг вышел из оцепенения, осознав, что их гляделки уже завершены. Странное все-таки задание.
Юра вытянул следующее и тут же захотел взять другое. Как же не хотелось делать что-то подобное.
— Что там? — поинтересовался Олег, подступил к нему на шаг.
— Я не хочу этого делать, — обратился к ведущему Юра. — Можно вытащить что-то другое?
— Нет, согласно правилам, — проговорил прилизанный парень. — Иначе вы автоматически проиграете. Лучше соглашайтесь, остался только один раунд!
Юра тяжело вздохнул и наконец показал карточку Олегу. Его просили дать партнеру леща, да посильнее. Олег пожал плечами и подставил лицо.
— Да бей уже, я стерплю, — он даже слегка закатил глаза, мол, да фигня это все. Но легонько бить Юра не умел. — Наверняка совершенно не больно.
— Я не умею бить не больно, — тут же предупредил Юра. — Может, не надо?
— Ударь меня уже, — Олег фыркнул, не верил. — Я готов, ну.
Третий раз просить его не пришлось. Юра все же решил подчиниться. Он прицелился, размахнулся и от души треснул Олега ладонью в скулу. Тот аж отшатнулся и схватился за щеку. Ведущий был в восторге, поздравлял его за прекрасное исполнение самого техничного леща на всем турнире, а Олег сел на пол, не отнимая руки от лица. На Юру он смотрел как-то странно и ошарашено, затем аккуратно ощупал кончиками пальцев розовую кожу. Юра заметил кровь у него под пальцами и тут же перетек на пол к нему.
— Блять, пожалуйста, прости, — начал он. — Я предупреждал ведь, не умею силу рассчитывать, я долбоеб. — Олег фыркнул. — Возможно, поцарапал чем, прости… Сильно болит?
— Жить буду, — ровно ответил Олег, стер кулаком со щеки небольшую каплю крови. Затем поднялся с пола и вытянул последнюю карточку. — Окунуть игрока лицом в десерт, хм.
Та же кошко-девушка в черном вынесла теперь большой квадратный торт тирамису и поставила его на ближайший стол. Олег поднял со стола десерт вместе с тарелкой и устремил его в сторону юриного лица, тот едва только успел снять очки и зажмуриться. Юру схватили за шею, фиксируя в руках, а длинные пальцы сами собой зарылись в его кудри на затылке. Но насладиться странно-приятным ощущением он не успел — тирамису настиг его лицо.
Жирный торт оглушил его, забился в рот и нос, даже немного попало в уши. Во что превратились его волосы даже думать пока не хотелось.
Юра выскреб десерт из носа, чтобы продолжить дышать, кое-как откопал в жирном креме свои глаза, проглотил то, что попало в рот. Олег смотрел на него и смеялся. Он совсем не выглядел обиженным, что могло только радовать, — наоборот, казался даже чуточку счастливым.
Ведущий попросил их теперь вытащить карточку с призом, сказав, что среди них есть всякие разные, на любой вкус: десять тысяч аргонианских эфиров, прогулочный флаер, картина, квартира, пачка ирисок и конь. Юра очень хотел вытащить коня вопреки всему. Но за него вытащил Олег — что-то совсем отстойное — два билета на концерт рок-группы «Красные розы твоим гангстерам». Такой приз оставил в замешательстве их обоих.
После быстрого посещения уборной, где Юра попытался отмыть с волос треклятый торт, а Олег обработал свою небольшую рану перекисью водорода, они решили еще немного поиграть в казино.
В глаза снова бросился тот ринг с лещами, где Никита нокаутировала того самого смазливого парня, клеящегося до этого к Юлику, с одного резкого и сильного удара. Юлик тут же начал помогать тому прийти в чувства.
Олега Юра снова не успел поймать вовремя: тот устремился к столу армрестлинга со всяким зверьем.
Олег сел напротив здорового медведя. Юра подумал, что неоднократно сравнивал Друже именно с медведем, особенно когда тот натягивал свой новый красный свитер, в котором его плечи почему-то казались еще шире. Но этот медведь, — который настоящий медведь, — выглядел каким-то совсем диким. Он смотрел на них с яростью, ухмылялся, что-то рычал.
— Сопля, — перевели им. Олег округлил глаза. — Я тебя сейчас как тростинку сломаю. Беги к своей мамочке!.. Или это твой ебарь?
Юра подавился воздухом. А он не прихуел ли часом, этот медведь? Олег поставил локоть на стол, призывно отвел плечи. Стоявший сзади Юра заметил, как перекатились мышцы. Кровь прилила к его стыдливому лицу. Олег сжал пальцы на мохнатой лапе, расставил ноги шире. Медведь вновь что-то прорычал. Олег расхохотался.
Временами Друже переставал быть тем милым парнем. Например, сейчас. Он словно стал раза в два шире, и почему-то у Юры в голове возникла картинка, на которой его накрывает этой широкой грудью. Хованский совсем терялся на его фоне: плечи узкие, руки тонкие. Олег был суровым мужиком и держался так, будто легко мог победить даже ебучего медведя.
Юра потер лицо ладонями. Игра началась. Он сменил место, встал сбоку, чтобы перестать пялиться на спину Олега. Теперь он пялился на то, как вздулись вены на руке, как напряглось широкое предплечье. Крупная венка на лбу Олега тоже показалась, когда его соперник, видимо, усилил хватку. Место от юриного удара снова покраснело, а на щеках появились мелкие красные пятнышки. Медведь зарычал:
— Считай до трех!
Юра зачем-то начал считать.
Его откинуло какой-то слишком брутальной энергией. Показалось, что он — подружка Олега, которая больше любуется, чем переживает. Друже вымученно застонал, схватился за стол, но ровно на «три» медведь сломил его, пригвоздив кулак к столу.
Друже разом выдохнул, потер ладонь. Медведь расхохотался и послал их нахуй. Юра лишь сейчас опомнился: Олег же мог повредить себе руку, и тогда они без него пропали бы. Захотелось одновременно погладить его больную руку и наорать. В итоге решил утащить Олега как можно дальше от ебанутого медведя.
Они побродили еще немного, огляделись. Казино было огромным и красивым, однако, усталость давала о себе знать, плюс они прибухнули. Олег постепенно успокоился, вернул себе неторопливость действий. Юра сделал себе пометку касательно азартности Олега. Умел он удивлять.
Никита передала Юре ключ-карты от их номеров, предупредив, что Хованского она определила к О-Нешко в один двухместный номер, пояснив это чисто экономическими причинами, а Олегу сняла маленький, но отдельный. У капитана уже не было сил возмущаться, и они молча вышли из казино в ночь.
Юру тут же обдало прохладным свежим воздухом — на улице заметно похолодало. Олег шел рядом, на нем опять были эти всратые очки-сердечки, за которыми так некстати сейчас скрывались глаза. Он был в одной свободной футболке, которую теперь слегка колыхал ветер. Должно быть, ему сейчас было холодно.
Юра, привыкший всегда одеваться потеплее, тут же стянул с себя легкую куртку и без всяких слов набросил ее на широкие олеговские плечи, на секунду приобнял. Тот обернулся к нему, сдвинув треклятые очки на лоб, смотрел как-то смущенно-растерянно.
— Спасибо, — скромно улыбнулся Олег. Кажется, хотел спросить, не холодно ли Юре самому, но на том была теплая толстовка.
— Глупо было ставить все на две единицы, — вдруг сказал Хованский, решив разбавить молчание хоть какими-нибудь словами.
Они снова шли по главной улице, о недавнем карнавале на которой напоминал только мусор и кучки усталых гуманоидов в блестках и перьях, а также парочки, сосущиеся то тут, то там. Праздник прошел, Юра даже радовался, что мимо них.
— И глупо было пытаться побороть медведя, — добавил Юра, так и не услышав ответа.
Олег хохотнул и поплотнее укутался в юрину куртку.
— Сам не знал, что я такой азартный.
Да что уж, они оба были полнейшими долбоебами и игроманами, как оказалось. Юра лишь усмехнулся своим мыслям.
Скоро они добрели до отеля, который оказался помпезным широким и высоким зданием, похожим на сектор окружности из одного лишь стекла. Юра сразу прикинул, сколько может стоить ночь в номере такой гостиницы и почему Никита не смогла выбрать ничего поскромнее.
Их номера оказались на шестом этаже. Олег отдал Юре его куртку, пожелал спокойной ночи и скрылся за дверью своего.
Хованский успел подумать о том, как тяжело ему каждый раз расставаться с Олегом. Он недолго смотрел на уже закрытую дверь, думая, как Олег сейчас стоит в своем номере один, как потом пойдет в душ, вернется в комнату, ляжет в постель. Затем Юра подумал о себе, подозревая, что О-Нешко припрется посреди ночи в сопли пьяный, разбудит, а потом они накатят вдвоем, если Юлик будет в состоянии.
А все потому что Юра не знал, как продлить этот вечер с Олегом, не вызвав лишних вопросов.
Юрин номер был соседним, и из него слышался какой-то непонятный шум. Значит, Юлик уже был у себя. Юра просканировал ключ-карту, и дверь открылась, он шагнул внутрь и тут же застыл на пороге.
На него ошарашено смотрели две пары глаз. Юра моргнул и увидел картину целиком: на широкой кровати как раз напротив двери лежал голый Юлик, крепко привязанный к изголовью и изножью веревками, на нем верхом сидел все тот же смазливый парень, конечно, тоже без какой-либо одежды, держал в руках огромную черную елду из силикона и ошалело пялился на вошедшего. Юра попятился, все еще не сводя взгляда с Юлика, вышел за дверь спиной вперед и захлопнул ее перед собой. Глаза хотелось промыть с мылом, а потом выскрести ложкой. Из их номера тут же послышался странный вскрик.
Ну и дичь. Юра очнулся уже натолкнувшись спиной на противоположную стену. Он сегодня не заснет, потому что перед глазами будет стоять эта картинка. Он и не подумал бы, что Юлик — любитель такого, особенно с парнем. Пиздец. Тем более, спать Юре теперь негде: Никита предупредила, что снять пару номеров ей удалось лишь чудом и силой убеждения, поскольку все были заняты туристами и участниками карнавала. Он тяжело вздохнул. Оставался один вариант.
Олег открыл Юре дверь тут же, но тот опять потерял дар речи, увидев, что на Друже нет футболки. Его стройный бледный торс намертво приковывал взгляд. Рельеф живота, мышцы груди, изгиб плеч и эти руки, почему-то мокрые, — от всего этого юрин мозг мгновенно переставал нормально функционировать. В тусклом свете, исходящем лишь из коридора и текущем из ванной комнаты его кожа казалась мраморной и такой гладкой, что нестерпимо тянуло прикоснуться. Юра смотрел на едва заметную бледную блядскую дорожку, ведущую глубоко вниз, судорожно сглотнул. Хованский собрал все свои ментальные силы в одну скромную кучку, лишь бы наконец отвести от нее взгляд и посмотреть в глаза. Те искрились и будто бы светились в полутьме.
— Прости за беспокойство, — сказал Юра. Олег молча пропустил его к себе и закрыл дверь. Юра постарался не смотреть на него. — Мой номер оказался занят.
— Да, я слышу, — вздохнул Олег, потянулся к своей футболке, небрежно брошенной на кровать и снова оделся.
Из-за стены послышался еще один вопль, Юра точно не смог бы сказать — наслаждения или боли, — а затем протяжный стон. Олег фыркнул подхватил из рюкзака серую толстовку, обулся и скомандовал:
— Пойдем погуляем снова, тут невозможно находиться.
Юра не мог не согласиться, потому что у него уже начали краснеть кончики ушей. Его не удивляло то, что именно происходило в его номере, но в голову обязательно лезли непрошеные картинки, образы, дополняющие то, что он уже видел. Он хотел думать об этом в последнюю очередь, и Олег, казалось, был того же мнения. Юра мог признаться, что Юлик со своей содомией оказался в нужное время в нужном месте, да и усталость как-то разом исчезла, но решил немного сыграть возмущение. Он оплатил этот номер, хотел по-человечески пострадать и лечь спать, но нет же!
Ночная прогулка немного остудила его щеки, как и голову. Они решили прогуляться в небольшом парке недалеко от их помпезного отеля. Здесь росли какие-то раскидистые высокие деревья с серебристой корой и желтоватыми листьями и какие-то пышные кустарники. Тут и там были понатыканы изящные фонари, дающие приятный холодноватый свет. В таком освещении волосы Олега выглядели совсем платиновыми, Юра засмотрелся украдкой.
Народу тут было совсем немного, и то это были либо спящие на скамейках усталые гуманоиды в радужных одеждах, либо вездесущие парочки, видимо, отбившиеся от карнавала. Сам он шумел где-то вдалеке на другом конце города, до парка доносились лишь отголоски бойких мелодий и яркие всполохи небольших салютов. Относительную и довольно уютную тишину разрезали только звуки влажных поцелуев откуда-то из кустов и чей-то шаловливый хохот издалека.
Мелкая царапина на щеке Олега все еще смотрела на него укоризненно, Юра не выдержал и спросил как можно мягче:
— Все еще болит?
Олег проследил направление его взгляда, будто бы забыв, о чем вообще речь, слегка усмехнулся.
— До свадьбы заживет, — ответил он и поймал юрин взгляд.
Юра снова ощутил себя пропавшим и пропащим. Они стояли в темной тени между фонарями, и глаза Олега сейчас были совсем непонятного туманного цвета — как далекие океанские глубины или высокое ночное небо, совсем такое же, как сейчас над ними, усеянное звездами, искрящееся. Юра понял, что хочет, чтобы этот момент продолжался вечно. Сердце совсем ебнулось, выстукивая в бешеном темпе внутри грудной клетки — лишь бы не схватить сейчас какой-нибудь приступ. Никто из них не хотел отводить взгляда.
Вдруг Олег ни с того ни с сего мягко усмехнулся и моргнул, Юра посмотрел на свои ноги. Совсем он уже расслабился.
— Почему ты на меня постоянно смотришь так? — спросил Олег, и он замер.
И действительно, почему? Юра задумался над этим только в последнее время, а смотрел еще с самой первой встречи. Не уж то влюбился с первого взгляда? Какой же бред, такого не бывает. Юра не помнил, чтобы так легко сдавался в чей-то чарующий плен, однако с Олегом многое было неожиданно и как-то резко. Хованский потерял момент, когда именно это началось, когда он стал забываться и так нагло пялиться, будто никто ничего не замечает.
Наверняка, он комично смотрелся со стороны, как герой какого-нибудь тупого комедийного фильма про любовь. Олег мог смеяться над ним, думая о том, какой же Юра пустоголовый олух. Но Юра не знал, как поступить иначе, как перестать любоваться, когда каждой секунды становилось мало. На Олега хотелось смотреть не переставая, купаться в озерах его глаз, но Юра постоянно лишь тонул, ловя сковывающий ступор, будто все его тело сводило от прохладной кристально чистой воды.
— Ты на всех так смотришь? — продолжал Олег, кажется, шагнув ближе. Юра уже не замечал ничего и никого вокруг, кроме новых хитрых искорок в его глазах.
— Нет, — выдохнул Юра.
Кто-то сказал это за него, но его голосом и его губами, потому что сам Юра не хотел говорить вообще ничего, никак отвечать, хотел лишь убежать и скрыться где-то, лишь бы его не доебывали такими откровенными вопросами. Но рядом был Олег, и именно поэтому желание бежать отменилось само собой: прятаться надо было не от него, а от бессмысленных слов. Ему следовало лишь стоять рядом и молчать, уповая на то, что все нужное скажет взгляд. Но, видимо, этого Олегу было мало, Юра его даже отчасти понимал, осмысляя какой-то дальней частью мозга его ничем не прикрытую коммуникативную тактику провокации.
Юра беспомощно огляделся по сторонам и наткнулся взглядом на темное полуночное небо, такое глубокое и черно-синее, что звезды на нем напоминали маленькие яркие дырочки в бархатном полотне. Так красиво.
Все вокруг выглядело таким странно-ирреальным, что кружилась голова. Откуда-то с затылка начал напирать горячий, как вулканическая лава, стыд, заливая до краев юрину дурную голову, проступая наружу уже привычным румянцем на щеках.
— Я, кстати, шутил про поцелуй на удачу, — выдал Олег.
Юра напрягся и перестал дышать, будто его ударили под дых чем-то тяжелым. Даже в глазах слегка потемнело. Пиздец.
— Ты…— прохрипел Юра. Ебаный комик! Ему бы на стендапах выступать с такими умопомрачительными шутками. — Ты наебал меня! — вышло гораздо громче, чем он хотел изначально, да и похуй, с другой стороны, пусть все слышат, как снова рушится его и так до жути хрупкая вера в людей. В ближайших кустах даже перестали звонко сосаться, прислушиваясь к интересной беседе.
Ну, пиздец. Значит, Олег все давно уже понял, вдоль и поперек изучил, сделал свои выводы и решил потроллить его, — ебучий манипулятор! — а Юра просто взял и купился, послушался, безо всякой задней мысли, полностью уверенный в том, что ему действительно это нужно, что все эти ебучие суеверия и традиции и правда помогут им обоим выиграть. Но его наебали, вот так в лоб! Совершенно нечестно, ужасно глупо. А теперь над ним еще и потешались, мол, какой феерический идиот.
— Юр, не кричи, пожалуйста, — тихо попросил Олег, подступая еще ближе. Да как тут не кричать? — Я не думал, что ты так отреагируешь…
— Не думал, что я такой пидор, каким оказался, да? — его злость обязана быть громкой. — Я сам от себя такого, блять, не ожидал! Это ты на меня воздействуешь!
Слова лились рекой, сам себя Юра уже с трудом мог заткнуть. Олег потянул к нему руки, Хованский вздрогнул и отступил на шаг назад.
— Я так же не думал, что это реально принесет удачу, — признался Олег, попробовал поймать его взгляд, но Юра специально стоял в тени и смотрел на свои ноги. — Кроме того, что мне было приятно.
Юра захлопал глазами, покраснеть сильнее он не мог уже физически — вся кровь и так уже прилила к щекам. Как только Олег может спокойно — и в людном месте! — говорить такие откровенные вещи и нисколько не стыдиться, когда в нем самом стыд кипел и слегка выливался через край. А может его снова троллят? Юра набрал побольше воздуха в легкие, чтобы ответить еще более злобно, но наткнулся на мягкий, но искристый взгляд и подавился воздухом.
Кажется, теперь его не планировали наебывать, но звучало все равно слишком спорно, Юра решил все же выдать свою реплику, но вышло совсем тихо и как-то отчаянно:
— Я бы с радостью ударил тебя снова прямо сейчас…
Олег расхохотался и одним резким движением подтянул его на себя, затем крепко обнял, сжал в таком бескомпромиссном захвате, что Юре резко стало нечем дышать. Очевидно, он понял, что слова не работают и решил заглушить Юру действиями. Это сработало: слова застряли глубоко в кудрявой голове и никак не могли найти выход. Юра оказался прижат носом куда-то к олеговской колючей теплой щеке, вдыхал запах каких-то пряностей и свежего геля для душа и не смел думать ни о чем больше, кроме того, что его сейчас обнимает самый желанный человек во всей этой сраной галактике, а он стоит столбом. Юра как-то нашел свои руки и обхватил ими широкую спину, оказавшуюся на поверку еще более твердой, чем он себе представлял. Мгновенно стало как-то совершенно тепло, и перспектива отпустить Олега из своих рук страшно пугала. Он опять завис.
— Лучше бы поцеловал снова, — слова прозвучали куда-то в волосы над его ухом, щекоча своим теплом, и Юра встрепенулся, слегка отстранился, чтобы поднять взгляд на Олега.
— Да пошел ты нахуй, — выдавил Юра, но теперь уже тихо.
Кажется, Олег хотел ответить что-то игривое, вроде «спасибо за приглашение» или «сегодня с радостью», но Юра решил, что с него хватит, решил, что он устал от стыда и всяких прочих ужимок, решил, что нахуй все и хуже он уже не сделает ни себе, ни Олегу, решил, что Босс был прав и хватит ссать и пора действовать. В общем, много чего для себя решил за ебучую долю секунды. И подался вперед, потянулся, сократил то расстояние между ними, казавшееся высокой каменной стеной, а на деле бывшее лишь его абстрактными заебами, коснулся губами теплых губ Олега, все еще слегка кислых от дайкири, поцеловал легко и совсем уж целомудренно.
Нахуй все.
Юра поцеловал его еще раз, с чуть большим напором, в уголок бледных губ, затем слегка сжал и оттянул нижнюю. Олег отвечал ему, притиснув к себе еще ближе, вжимая в себя, разомкнул губы, пуская глубже. Юра тут же нырнул в его рот языком и старался не сдохнуть от переполняющих ощущений и от этого ебучего жара со всех сторон. Блять, нет, пусть лучше этот момент продолжается вечно.
Он почувствовал пальцы у себя в волосах на затылке, жаркую ладонь между лопаток, — все было так приятно и насыщенно, будто Юра только включился в реальность, и его тут же накрыло яркостью ощущений, будто до этого все свое время он провел в какой-нибудь матрице, наблюдая вместо жизни виртуальную симуляцию. Язык Олега ласкал его собственный и от этого голова кружилась так, будто он бухал целые сутки.
Олег действительно целовался просто охуенно. Юра не смог сдержать тихий удивленный вздох, когда тот перехватил инициативу и затерзал его губы с новой силой. Окружающая его Вселенная перестала существовать, распадаясь на атомы и дезинтегрируя: он уже ничего не слышал, потому что в голове шумело и гулко стучало сердце, заглушая вообще все, и ничего не видел, потому что глаза закрылись сами собой еще давным давно. Становилось трудно дышать, потому как грудь сдавливало, словно тисками, не только крепкими объятиями, но и ошеломительным осознанием.
Юра оторвался от Олега, напоследок чмокнув его в колючий подбородок. Казалось, его щеки никогда уже не вернут себе прежний сероватый оттенок и навсегда останутся румяными, а все потому что он целовался с Олегом, распробовал его губы на вкус, и не сможет этого забыть.
Тут коммуникатор у него на запястье вспыхнул оповещением, Юра встрепенулся и полез читать его. Так. Гостиница «Космос», списание средств за «вынужденную усиленную звукоизоляцию номера»? Юра раскрыл рот в полном охуении. Олег, все это время до этого державший его за талию, тихо отпустил его, попытался заглянуть в небольшой экран.
— Что там? — не выдержал Друже.
— Щас мы, блять, разберемся…— выдохнул Юра.
На его поток гнева администратор, которым был круглолицый рыжий парнишка в мерзостной розовой рубашке с коротким рукавом и с невозмутимой ухмылкой на веснушчатом лице, лишь разводил руками и говорил, что при регистрации был указан его личный счет, и вообще, могли бы и потише ебаться со своим любовником, потому что жалобы поступали аж с нескольких этажей. На это Юра вспыхнул и громко оповестил всех, что у него нет никаких любовников, и вообще с чего вдруг у них кончились все номера. Рыжий администратор тут же ухмыльнулся шире и хитрее и предложил ему единственный оставшийся люкс для новобрачных за пару тысяч аргонианских эфиров.
Юре уже надоело орать, а от стыда снова горели уши, ебучий Олег сзади прыснул и прикрыл лицо руками, судя по сдавленным звукам.
— А давай снимем люкс, а, Олег? — предложил Юра, оборачиваясь, внезапно решив побороть того его же оружием — троллингом. Тот неожиданно всего лишь пожал плечами, глянул в глаза.
— Ну, Юлика теперь не слышно, — отметил он, а потом добавил. — Но у меня в номере всего одна кровать.
Рыжий парень выглядывал из-за стойки и переводил взгляд с Олега на Юру и обратно. Интересный, сука, сериал? Хованский физически уже не мог покраснеть сильнее.
— Нахуй люкс, — тихо сдался он.
Юлика действительно больше не было слышно, а из другой мебели, кроме кровати в номере Олега был лишь шкаф, небольшой письменный стол и стул. Юра с опаской посмотрел на не самую широкую двуспальную кровать, куда тут же приземлился Друже, и пока остался стоять.
Олег смотрел на него неотрывно пару минут, затем встал и подошел ближе, Юра тоже не сводил с него взгляда, не зная, что еще сказать или сделать. Друже слегка улыбнулся и затем проговорил:
— Мне все-таки, пожалуй, нужно в душ. — Юра согласно кивнул, Олег помедлил и добавил. — Располагайся пока, или делай вообще все, что хочешь…
Юра пожал плечами, искренне не зная, чем ему предлагают сейчас заняться — раздеться и лечь на кровать, что ли? Он внутренне запаниковал. Олег вдруг остановился в дверях ванной комнаты, обернулся и бросил лукавым тоном:
— А присоединиться ко мне точно не хочешь?
Ответ, видимо, был понятен по юриному ошарашенному взгляду, потому что Олег усмехнулся и закрыл за собой дверь. Вскоре приглушенно зашумела вода, а Юра все еще стоял посреди комнаты и не знал, куда себя деть. Они ведь собираются сейчас трахаться? Или что? Он совсем не был готов к такому резкому повороту прямо сегодня, а до кучи еще вспомнил увиденное час назад порево с Юликом в главной роли. Это ведь так и происходит обычно все между двумя мужчинами, да?
Юре стало совсем не по себе. Он все же приземлился на край кровати, решив, что ничего плохого случиться не сможет, если он будет только сидеть. Затем вдруг подумал, что происходит за дверью ванной: Олег там наверняка намыливает хорошенько свое стройное тело душистыми гелями для душа и всяким прочим, закрыв глаза, чтобы в них не попал шампунь, и лаская себя руками. В голове всплыла картина с мокрыми мыльными ягодицами Олега, и вся юрина кровь прилила уже не к щекам, а куда ниже. Он шумно выдохнул и попытался успокоиться.
Картинка не лезла из головы, и Юра совсем уже отчаялся выкинуть ее, сел на кровати, откинувшись спиной на изголовье, решив теперь просто ждать. Они ведь не обязаны сейчас что-то делать, особенно, если он сам не хочет. А что, если Олег захочет, и юрино поведение его обидит? Паника вновь охватила его. Реальность уплывала, но оказалась слишком яркой, чтобы быть сном. Он не был новичком во всех этих амурных делах, но не мог так легко развести ноги в приглашающем жесте. Хотя, казалось, этого-то он всегда и хотел.
Дверь ванной скрипнула, и Юра встрепенулся. Олег вышел в одном белом халате, слегка румяный и с влажными волосами, взъерошенными полотенцем, и сейчас пуще прежнего напоминал какого-нибудь ангела — не хватало разве что больших белоснежных крыльев у него за спиной. Юра пялился.
Олег молча сел рядом с ним, попытался поймать взгляд. От него пахло свежестью и будто бы лесом после дождя. Фантазия разыгралась так, что Юра уже даже дышал с трудом. Надо было срочно что-то сказать.
— Я…
— Так мы пойдем завтра на концерт той группы? — спросил Олег. Юра нахмурился и даже почти перестал трястись. Он и забыл совсем про выигранные билеты. — Или, как думаешь, может, послушать их для начала?
Юра повел плечом, затем просто кивнул. Ему тут же протянули одну пару небольших беспроводных наушников, другую Олег надел сам, подключил их к коммуникатору и быстро нашел ту самую группу — «Красные розы твоим гангстерам» — и включил самую популярную их песню. Тут же у них в ушах зазвучали жирные гитары и бойкие барабаны, вскоре подкрепившиеся приятным вокалом с текстом о безответной любви.
Звучало все достаточно интересно, чтобы Юра заслушался и незаметно для себя сполз на кровати ниже и оказался головой на подушке. Олег последовал за ним. Юра закрыл глаза, вслушиваясь в гитарные рифы на соло, вспоминая времена, когда он и сам пытался собрать музыкальную группу, играя на басу, но из-за вечных разногласий с вокалистом их пути быстро разошлись. Хованский считал себя преданным в очередной раз, так что музыкой заниматься зарекся, но свой старый бас на корабль принес все равно.
Следующая песня была о чувстве влюбленности: вокалист пел о том, как бабочки летают у него в животе и как ему больно от того, что предмет его воздыханий ничего не замечает. Юра немного напрягся, затем медленно повернул голову и раскрыл глаза. Конечно же, Олег смотрел на него, прямо в глаза, и был так близко, непозволительно близко. Олег, сука, давно уже все выкупил про Юру, а сейчас просто издевался над ним своими долгими взглядами и улыбочками, способными осветить весь Дия. Он раскрыл было рот, чтобы возмутиться очередному троллингу, но тот подвинулся ближе, смотрел теперь не в глаза, а на губы, украдкой облизнул свои.
Юра уже ничего не соображал. Он лишь позволил ему поцеловать себя, мягко и сладко, пока в голове гулко стучало сердце, заглушаемое ревом гитар и грохотом ударных. Олег никуда не спешил, он как будто пробовал юрины губы на вкус, слегка поглаживая их своими и тут же немного отстраняясь, пил его прерывистое дыхание, дразнил и завлекал, время от времени поглядывая Юре в глаза из-под полуприкрытых век. Тот наконец не выдержал, притянул Друже к себе за плечо и поцеловал более жадно и глубоко. Олег явно не ожидал такого поворота и немного растерялся поначалу, но затем стал охотно отвечать.
«Ты будешь образом в моей голове, Я буду голосом — ты будешь не в себе…» — пел вокалист «Красных роз», но Юре уже было совершенно все равно, что они слушали. Его полностью затянуло в мягкие олеговские губы, в то время, как его же ловкие руки уже успели стащить с Хованского мешающую толстовку и теперь пробирались под тонкую футболку. Он позволял делать что угодно, пока его целовали так. Он не отрывался бы от Олега никогда, даже дышать ему больше незачем.
Тут один из наушников вывалился из юриного уха, видимо, потревоженный наспех стянутой толстовкой, и он услышал свой собственный протяжный вздох-стон, тут же испугался этого. Звучало настолько развратно, что он снова, уже, кажется, в тысячный раз, покраснел. Олег вдруг заметил это, тихо усмехнулся куда-то ему в щеку и подтянул Юру на себя. Его ладонь уже лежала на юрином бедре и поглаживала, обжигая собой даже сквозь джинсы, а пальцы другой руки заинтересованно теребили ворот его футболки. Юра не знал, куда деть свои руки, поэтому просто положил их Олегу на талию.
Юра снова смотрел на его губы — теперь такие ярко-розовые и слегка припухшие, эротично разомкнутые и ждущие его следующего действия. «Поцелуй меня» — сказал Олег почти беззвучно, и Юра тут же послушался. Ему нравилось целоваться так медленно и лениво, будто у них было все время мира лишь на одни касания губами и переплетения языками. Сейчас казалось, что так и было. Юра сжал олеговский бок покрепче, затем медленно повел рукой вверх, оглаживая. От этого пояс халата распустился, приоткрывая для него еще один небольшой кусочек Олега. Юра не смог не опустить взгляд ниже, когда тот оторвался от его губ, начав целовать шею.
Частично прикрытый пушистой тканью халата крепкий стояк Олега почему-то слегка отрезвил Юру. Он аккуратно убрал руку с твердого бока, и предательская белая ткань соскользнула совсем, обнажая член. Юра судорожно выдохнул, не зная, куда теперь себя деть, пока Олег исцеловал уже всю его шею и спустился носом к вороту футболки.
— Олег…— вышло как-то испуганно-жалобно, что Юре самому стало от себя стремно.
Он не успел заметить, как музыка в ушах сошла на нет, а на Олеге и вовсе уже не было наушников.
Олег выпрямился на вытянутых руках, долго смотрел на Юру. Он смущал одним лишь взглядом. У Юры тоже стоял. Юра хотел его невыносимо. Внутри словно разрослась незнакомая пустота, а член изнывал, требуя прикосновения. Во рту как-то разом пересохло, а Олег продолжал наблюдать. Юра хотел возразить, что-то сказать, но с трудом смог отвести взгляд от члена Олега: у него был чуть больше, чем у самого Юры, но почему-то казалось, что он совсем огромный. Юра прикрыл глаза на секунду, представляя, как его пронзит этой дубиной.
Нет, он все-таки не готов…
А Олег смотрел. Он лукаво улыбался, часто облизывал алые губы, которыми только-только целовал Юру, накрыл своим телом, сужая мир, где сейчас были лишь они вдвоем. Юра столько раз представлял себе, как оказывается под ним, как смело тянет на себя. Сейчас он тратил все силы на то, чтобы не смотреть на член Олега, а стыдливо взглянуть в глаза, чтобы выразить мысль словами. Но мысли неожиданно смешались, становясь нечленораздельным звуком, который Юра и издал, когда Олег выпрямился, хватаясь за низ его футболки.
Юру посетила мысль о том, что его собственное тело не в лучшей форме, но через мгновение и ее вышибло. Олег гладил его бок, опять целовал в губы. Юра вспомнил, чего боялся. Внизу живота тянуло, а Олег уже не нежничал, терзал его губы, щекоча низ живота быстрыми пальцами, легонько царапал, разгоняя мурашки по всему телу. Он быстро скинул с себя халат, оставил у ног, спихивая его вообще куда-то к краю.
Юра невольно залюбовался его твердым крепким телом, облизнулся. Хотелось коснуться его груди, зацеловать ключицы. Хованский протянул руку, опуская ее на середину груди, провел ниже. Мышцы под ладонью напряглись, перекатываясь. Мягкая кожа казалась нереальной, не сходилась с грубой кожей пальцев механика.
Олег был голый и опять целовал. Нагота ему безумно шла. Юра отвлекся от своей немой паники, на долю секунды представляя, как Олег будет вздрагивать каждый раз, когда Юра будет прикусывать его сосок. Он почти чувствовал чуть солоноватый вкус кожи Олега, как его нижнюю губу чуть прикусили и потянули, как футболку задрали до ключиц, оголяя живот и грудь. Олег именно сосался, иногда грызся, вжался в Юру пахом, но не терся: джинсы у Юры были жесткие, неприятные сейчас даже самому Хованскому.
Хотелось снять штаны. Хотелось, чтобы Олег опустился ниже и отсосал ему. Его горячий рот и умелый язык в мгновение свели с ума лишь поцелуем, и было страшно думать о том, к чему они могли привести еще. Олег потянулся к его ремню, но вместо сладкого предвкушения Юра ощутил прежнее беспокойство. Он дернул ногами, вцепился в руки Олега, которые уже расстегнули ремень и вытягивали пуговицу из петли. Друже округлил глаза. Юра тут же развел руки, вскидывая их, прижимая к груди.
Светлые глаза сузились в щелочки. Олег показательно медленно опустил язычок молнии, неотрывно смотрел на него. Юра попытался улыбнуться, но, кажется, вышло совсем криво. Светлые брови поползли вверх. В ушах неприятно ухало, словно тысяча барабанов и драм-машин в его голове решили сыграть замысловатую партию. Олег с нажимом повел ладони от бедер к коленям, сжал пальцы, потянул на него еще раз, опускаясь ниже. Он смял сосок Юры языком, цапнул кожу зубами. Щекочущая боль приятно встряхнула. Хованский тут же вцепился в его волосы, притягивая ближе и чуть прогибаясь в спине от ярких ощущений. Блять. Олег гладил его бедро, хватаясь за край брюк, потянул их вниз, помог приподнять Юре бедра, обняв пояс рукой. Джинсы оказались у колен, и шершавая ладонь Олега сжала его ягодицу, продолжая раздевать Юру.
Ощущений было слишком много. Голова не соображала, а колени подрагивали: сейчас они были свободными, поэтому Юра мог стиснуть бока Друже, а то и закинуть ноги ему за спину. Олег несильно прикусил кожу на груди Юры, окончательно освобождая его от джинсов. Юре сносило голову от невероятного жара. Руки Олега гладили и сминали, постепенно подкрадываясь все ближе к его члену и краю белья.
Юра в очередной раз дернулся и подавился воздухом, когда пальцы Олега подцепили край его трусов. Опасно близко. Олег вновь задержал свой взгляд на лице Юры. Юру трясло. Он понимал, как глупо бояться близости с тем, кого так долго хотел, по чьей улыбке сходил с ума. Олег был рядом, касался его, и это то, о чем Юра так долго мечтал, но, сука, испугался, когда дело коснулось реальной близости. Олег не выглядел как тот, кто может причинить ему вред или насильно выебать, но Юра боялся чего-то — чего именно, сам не понимал. Ему было обидно за то, какой он идиот, и страшно, ведь он мог запороть все, напугать или вообще обидеть.
С каждым прикосновением волнение разрасталось вновь и вновь. Олег целовал его шею, подбирался губами к уху. Пытался успокоить. Он лизнул его щеку, и Юра вцепился в его плечи чуть дрожащими пальцами.
— Нам необязательно идти до конца, чтобы сделать друг другу хорошо, — тихо шептал Олег, успокаивающе гладил живот, опускаясь ниже, но останавливаясь у паха. — Я хочу касаться тебя, а ты, — он взял руку Юры и потянул к своему члену, — ты хочешь меня. Доверься мне.
Хованский коснулся его, и Олег сжал свои пальцы поверх его. Олег был твердый и горячий, а влажные губы накрыли губы Юры, нежно целовали, постепенно успокаивая. Юра верил ему. Мягкие поцелуи прогоняли беспокойство, рука сама двигалась, как он делал это себе, нежно поглаживая Олега. Друже тихо застонал ему в губы, окончательно успокаивая.
В конце концов, Юра ему действительно доверял. То, с какой нежностью его неторопливо раздевали и разогревали, лишь доказывало, что бояться было бессмысленно. Олег словно становился больше в его ладони: Юра стал ласкать его смелее, играл пальцами, пока Олег тихо хрипел ему в шею.
— Можно? — спросил Друже, видимо, устав уже мусолить край юриных трусов. Юра подался чуть вперед бедрами, задевая членом его ладонь, и от единственного прикосновения его прошибло насквозь. Юра закивал. — Хочу тебя, — горячо выдохнул Олег.
— Да, бля, делай, че хочешь! — не выдержал Юра.
Беспокойство сошло на нет, и стало так легко. Он смог расслабиться, потеряться в ощущениях. Олег тихо хохотнул, снимая с него трусы, удобнее устраиваясь между его ног. Они долго целовались, но Юра всегда хотел еще. Сильная рука сжала его без предупреждения и тут же отпустила, неторопливо лаская. Юра захрипел, усилил хватку в ответ. Олег громко причмокнул губами над его носом, опустил ладонь на ягодицу Юры.
Хованский опустил взгляд. Он был сильно на взводе — мог кончить в любую секунду, но то, как рука Олега гладила его, словно завело с новой силой. Пальцы сжимались сильнее у головки, дрочили с оттягом. Юра невольно стал повторять за ним, подстраиваясь под его неторопливый темп. Олег заметил это, ускорился. Юра не понял, как начал толкаться в руку, издал странный звук. Олег лизнул его в нос и тут же отпустил, чтобы потом взять оба члена разом, обнимая своими пальцами пальцы Юры.
Они ни разу еще не держались за руки. Пальцы Олега были приятными и горячими, а член терся о его собственный. Олег двигался плавно, словно входил и выходил. Головка исчезала в их руках, размазывая смазку. Юра засмотрелся на то, как переплетаются их пальцы, на то, как они касаются друг друга.
Это было самым большим безумием, которое случалось в его жизни. Безумнее было лишь то, что он кончил, когда его ягодицу с силой сжали, оттягивая, и глубоко поцеловали его губы. Невероятным сумасшествием казалось то, что Олег хрипло застонал ему на ухо, кончая от пары движений юриной руки.
Его обнимали горячие мужские руки, и Юра ощущал себя настолько счастливым, что не мог сдержать глупой улыбки.
***
Когда Юра проснулся, в широкое окно номера уже вовсю светило солнце. Коммуникатор на запястье завибрировал, и он слезящимися глазами прочел пришедшее сообщение, оказавшееся от Олега, как и три предыдущих: «доброе утро», «ушел завтракать, очень проголодался», «ну ты где?», «ок, жду тебя еще минут пять, либо остаешься без завтрака».
Хованский встрепенулся и резко сел на кровати — есть вообще-то хотелось дико, но за пять минут он бы не успел вообще никуда. Он торопливо набрал «погоди, сейчас приду» и стал лихорадочно натягивать на себя вчерашнюю одежду, стыдливо, но довольно вспоминая, до чего он докатился этой ночью.
На первом этаже их отеля находилось достаточно просторное кафе местной аргонианской кухни, где, кроме всего прочего, готовили завтраки. За небольшим прямоугольным столом в центре зала сидели Олег, Юлик и Ларин — все разной степени помятости. Олег о чем-то мило беседовал с Димой, а Юлик быстро писал кому-то сообщение, от сосредоточения высунув кончик языка. Юра пригляделся, затем сел за стол рядом, проморгался и вновь сфокусировал взгляд на лице О-Нешко.
На Юлике не было усов.
Тот почувствовал юрин взгляд, опустил коммуникатор и повернулся к нему.
— Привет, — улыбнулся Юлик. — Да, я побрился.
Юра оглядел остальных ребят: немного взъерошенный Олег одарил его теплой улыбкой, а сонный Ларин только лениво махнул. И че это, им совсем пофигу?
— А че произошло?
— Недоразумение с горячим воском, — вспомнил Юлик и поморщился. — С усами пришлось распрощаться по вине Руслана. Кстати, извини за номер, я все оплачу.
Юра даже не успел возмутиться — какой Юлик сегодня сговорчивый прям с утра, — или просто уставший? Или, скорее, довольно оттраханный. Что-то явно интересное произошло вчера, кроме той сцены со связыванием и черной елдой, которую Хованский до сих пор отчаянно желал развидеть.
Тут милая официантка в белом переднике принесла им внушительную порцию знаменитых аргонианских черничных панкейков, поставила блюдо перед Юрой, улыбнулась и хотела было уйти, как Юлик попросил сделать ему такую же.
— Это я тебе заказал, — пояснил Олег, пока Юра пялился на панкейки, не зная, как подступиться к этой синеватой блинной башне. — Они дико вкусные.
— Спасибо, — не поднимая взгляда от блинов, сказал Юра. Затем все же решился попробовать, отломил вилкой кусок верхнего панкейка и отправил в рот. Действительно чернично, неплохо.
— Кстати о дико вкусном, — начал Олег. Юра посмотрел на него, но тот обращался теперь к Ларину, сидящему рядом. Внезапно. — На следующий ужин на корабле я готовлю стейки и надеюсь, что все их попробуют.
— Окей, — как-то слишком быстро согласился Ларин. Он сидел, вполоборота повернувшись к Олегу, подпирал рукой небритый подбородок и как-то мечтательно улыбался. — Из твоих рук готов есть что угодно: хоть мясо, хоть сырое.
Юлик тут же перестал печатать что-то на коммуникаторе, посмотрел на брата. Юра же решил пропустить это игривое высказывание мимо ушей, потому что оставалось лишь догадываться, кого и на что Ларин сейчас провоцировал. Олег лишь молча кивнул.
Юра вообще старался не задумываться о подобном, но в голове сама собой всплыла картина того, как Олег кормит Диму тартаром из говядины из своих рук — в самом прямом смысле, — беря за раз только по несколько маленьких кусочков рубленого мяса и отправляя их Диме в рот, и как тот потом облизывает его бледные пальцы и вбирает их в рот, прикрывая глаза.
Тут Юра чуть не подавился куском блина и закашлялся. Ларин сразу же пододвинул ему чашку кофе.
Сегодня решено было снова провести поздний вечер и ночь в том казино «Камакао», потому что искомый ими персонаж должен был появиться там как раз около полуночи. Никита обещала, что до одиннадцати вечера они все полностью свободны, но на всякий случай отправилась туда уже сейчас, хотя было лишь полвторого.
Ларин ушел спать в номер, сказав, что карнавал — отбитая тема, и что он опять без понятия, где Шмальц. Юлик тоже куда-то убежал, обещая увидеться вечером. Они остались вдвоем с Олегом. Юра доел панкейки и допил кофе, затем посмотрел на спутника.
— Пойдем на морской пляж? — внезапно предложил Олег.
Юра задумался. Времени до их концерта было еще предостаточно, а просто сидеть в номере весь день было бы не только скучно, но и достаточно страшно, а просто гулять — как-то уныло, так что вариант с пляжем казался действительно привлекательным.
— Только давай я сначала таки переоденусь.
После того, как Юра наконец переоделся в свежее, — Олег обманом заставил его даже надеть шорты, — наспех почистил зубы в своем номере, насквозь пропахшем сексом, и украдкой перетащил свои вещи к Олегу, было решено прогуляться до берега моря пешком. Юра сам никогда не ходил на пляж, тем более никогда не пытался загорать, о чем поведал Олегу. Тот посмеялся, конечно, отметив его бледность.
Они шли и обсуждали современный кинематограф, его нынешний небывалый подъем и возрождение кинотеатров. Олег ловко позвал Юру в кино, — вроде как просто пришлось к слову, а вроде как снова приглашение на свидание. И Юра, конечно, согласился, не веря, что это происходит наяву: что симпатичный парень зовет его в кино, а он млеет, как фарийский баклажан на костре.
Уже на подходе к пляжу волосы начал трепать свежий морской ветер, а юриной ладони легонько коснулись теплые пальцы. Юра встрепенулся, но руки не отдернул, хотя это и стоило больших усилий. Серьезно, Олег, сейчас? В ответ на юрин мысленный вопрос, его осторожно взяли за руку, и чувствовалось это дохуя непривычно, так тепло и мягко. Но Юра не успел ни возмутиться, ни насладиться ощущением, потому что им открылся вид на морской берег.
Это был длинный пологий склон с блестящим ультрамариновым песком и высокими пальмами с изумрудными листьями, а дальше, до самого горизонта — темно-синее море. Юра засмотрелся на необычный пейзаж, рассуждая, видел ли он где-нибудь что-то более странное и при этом красивое. Олег сжал его кисть чуть сильнее и потянул за собой. Юра спохватился, последовал за ним и выдал первое же впечатление, что пришло в голову:
— Песок выглядит так, будто его обкончал Шмальц.
Олег хихикнул. Они устремились к воде. Народу тут почему-то не было почти совсем. Только пара молодых аргонианок, загорающих топлес, мимо которых Олег протащил млеющего Юру, даже не оглядываясь, да какие-то волейболисты. Друже объяснил это тем, что нынешние плюс двадцать восемь по Цельсию — слишком холодно для местных. Юре оставалось лишь дивиться, потому что ему самому было душно: либо он плохо переносил жару, либо это все из-за руки Олега в его руке.
Они приземлились на теплый песок недалеко от воды, предварительно постелив небольшой плед. Юра сел с самого краю, а Олег сразу лег рядом, положив руки под голову, глянул на него снизу-вверх, слегка щурясь.
— Не взял ничего для загара, но с таким солнцем начну гореть примерно через час, — прикинул Олег вслух, улыбнулся Юре.
Юра постарался расслабиться, но полностью сосредоточиться на красивом пейзаже и солоноватой свежести воздуха так и не смог: легкий ветерок забирался под белую свободную футболку Олега и немного задирал ее, обнажая маленький кусочек светлой кожи, будто бы дразня. От этого зрелища невозможно было оторвать взгляда, и Юра любовался, будто впитывая в себя впечатления про запас.
Олег вдруг приоткрыл один глаз, заметил направление его взгляда, тихо беззлобно хмыкнул и приподнялся на локтях. Юра посмотрел ему в глаза. Его снова начало накрывать стыдом, как пуховым одеялом, становилось только жарче.
— Юр, а давай целоваться? — внезапно предложил Олег и будто невзначай облизнул губы.
Юра опешил и вылупился на него. Днем в людном месте? Ебу дал такое предлагать? Олег медленно подобрался и сел рядом с ним, все еще не разрывая зрительного контакта. Не то, чтобы Юра был прямо против, но здесь и сейчас, да и так резко. Он задумался, а Олег все смотрел. Аргонианцев вокруг было максимум с десяток, да и те не стеснялись светить сиськами, будто им было похуй вообще на все. Да и с другой стороны, что с того, если их действительно кто-то увидит, даже из знакомых — лишь порадуются за него или позавидуют.
Тут горячая ладонь коснулась его колена, и Хованский встрепенулся, выныривая из глубин своих мыслей. Бледная рука гладила его ногу и уже подбиралась к низу черных шорт. Юра проследил ее путь, затем поднял взгляд на хитрое светлое лицо и медленно кивнул.
Олег поцеловал его снова так осторожно и невесомо, будто боялся спугнуть. Юра прикрыл глаза и приоткрыл рот, призывая к активным действиям. Те не заставили себя долго ждать: Олег слегка склонил голову вбок и поцеловал глубже, задействуя теперь и язык. Юра не знал, куда деть руки, поэтому просто потянул их вперед, пока не наткнулся одной из них на гладкое колено, а другой — на твердое плечо. Он огладил крепкое бедро, ныряя рукой под шорты, и Олег издал удивленный вздох в его губы, в ответ добавил в свои действия чуточку страсти, вплетая пальцы в юрины кудрявые пряди на затылке.
Было крайне приятно, хоть Юра и пытался не перевозбудиться от всего происходящего, кажется, не сильно в этом преуспевая. Олег на секунду оторвался от его губ, влажно целуя в подбородок и подняв взгляд, чтобы встретиться им с Юрой. Но тут его взгляд скользнул мимо юриного лица, куда-то ему за плечо. Друже замер и нахмурился.
Юра обернулся и заметил в песке в полусотне метров от них чью-то голову. Олег рядом с ним уже поднялся на ноги. Любопытство заставило их покинуть удобное место, спешно подобрав плед, и двинуться в сторону головы.
Уже на подходе стало понятно, кто перед ними — светлая встрепанная макушка и острые скулы не дали бы соврать — это был Шмальц. И он, скорей всего, крепко спал. Они были уже в паре метров от этого рептилоида, когда Олег вдруг остановил Юру жестом руки.
— Мы разве не должны раскопать его или хотя бы разбудить? — шепотом спросил Юра.
— А вдруг потревожим кладку? — Олег выглядел максимально серьезным, так что Хованский чуть не расхохотался.
Шмальц вдруг сдвинул брови и повел головой, шурша песком. А, они отбросили на него тень. Он слегка завозился и раскрыл один глаз.
— А, вы… вместе, — прохрипел Шмальц, открывая второй. — Должен Диме сотку теперь.
Юра с Олегом недоуменно переглянулись.
— Помогите раскопать, по-братски, а? — как-то жалобно попросил Шмальц. — Тут вообще-то холодно ночью, вот я и вырубился.
Он завозился и замотал головой, показывая, что ему самому никак не выбраться. На логичный вопрос, как он тогда выполз из-под земли, Шмальц ответил, что сейчас он слишком слаб после оргий, местных препаратов и холода, да и в песке совсем не жарко. Олег фыркнул, заснял его на коммуникатор под возмущенное «эй», но потом все же начал откапывать, загребая ультрамариновый песок прямо руками.
Юра залюбовался на олеговские руки, теперь по локоть синие с прилипшими к ним мелкими песчинками. Затем, после всего одного укоризненного взгляда, брошенного в его сторону, он все же решил помочь и опустился на колени рядом.
Песок и правда становился сырее и прохладней с глубиной. Шмальц пытался дергаться, чтоб откопаться самому, но пока ничего не выходило. Кто-то зарыл его под углом в сорок пять градусов. Во дичь.
— Это кто тебя так? — вторил его мыслям Олег. — Не Дима случайно?
И правда, Юра что-то сразу не подумал о Ларине. Совсем, видать расслабился, скоро вообще, наверное, начнет испытывать к Диме дружеские чувства. Пиздец.
— Вроде нет, — задумавшийся Шмальц даже перестал елозить в своей яме. — Но это не точно. — Наконец он высвободил плечо и задергался активнее. — У нас был какой-то спор ночью, но больше я ничего не помню.
Олег хмыкнул и раскопал второе плечо гуманоида, на что тот радостно пискнул, дернулся и высвободил одну из рук целиком, теперь тоже начав разгребать песок. Совместными усилиями они раскопали его по пояс, затем песок становился совсем мокрым и от того вязким.
— У меня все волосы в песке, — пожаловался Юра, смахивая со лба щекочущую лицо прядь. — Вот бы наконец подстричься…
— Не смей, — вдруг выдал Олег так повелительно, что Хованский смог только вытаращиться на него. Стоило это обсудить как-нибудь потом.
— Парни, — начал Шмальц тут же, почувствовав относительную свободу. — Я не уверен, есть ли на мне какая-либо одежда, так что заранее извините.
Естественно, одежды не было. Шмальц выскочил из ямы полностью голый, хохотнул от облегчения и рассыпался в благодарностях. Пришлось отдать ему плед.
***
На рок-концертах Юра бывал не часто. То не было времени, то он просто не слушал музыку какой-то период в жизни, то Кая водила его на выступления чего-то менее понятного и абстрактного. Но гитарную музыку Юра уважал всегда. Она была для него нестареющей классикой. Не зря кто-то еще в двадцать первом веке сказал, что гитара — вечный инструмент. Хованский был с этим полностью согласен.
Когда они пришли в клуб, концерт только-только начался. Они могли бы и опоздать, лишь потому, что Олег долго выбирал из своей немногочисленной одежды то, что было менее жалко испачкать или даже чутка порвать в слэме, пояснив это тем, что ходить на рок-концерты чисто послушать музыку, а не поскакать, как умалишенный, — пустая трата своего времени. Юра в ответ лишь кивнул, потому что ему не было жалко ни одну из своих вещей, да и оделся он наоборот получше — для Олега.
В итоге они снова выглядели, как карикатурный дуэт ангела и демона: Олег оделся в простую белую футболку и светлые джинсы под стать ей, а на Юре было все то же самое, только черное. Хотел бы Хованский на самом деле быть каким-нибудь дьявольским отродьем, обладать оккультной магией, чтобы заставить славного Друже пасть только для него.
После тихого вступления была секундная пауза, в которую барабанщик отмерил три удара палочками друг о друга, и сразу же заревели гитары, — Юра вытянул шею, чтобы глянуть на сцену, — сразу три! На сцене скакали пять гуманоидов в черных классических костюмах и с красными галстуками; большая часть музыкантов играла на разномастных обшарпанных гитарах, один — скуластый аргонианец с волнистыми волосами — на басу, и последний — четырехрукий! нет, ну это чит! — на барабанах.
«Я бы с головой нырнул в пески твоей Персефоны…» — запел вокалист. Юра лишь успел подумать, какой же пошлый текст в этой песне, когда его утянули за руку прямо в самую гущу слэма. Песня была быстрая и заводная, поэтому все вокруг скакали и трясли волосами, головами, — у некоторых их было больше одной. Юра тоже включился, расслабился, позволив музыке проходить сквозь себя, будоражить своими волнами все его тело.
Охуенно.
В третьей песне пелось о том, какое муторное дело — развод и прочий дележ совместно нажитого. Юра горько хохотнул, соотнося текст с собой, и решил под эту песню оторваться по полной, стал трясти головой еще яростней. Его толкали со всех сторон, часто прилетало чужими волосами, но ощущения от музыки так были только живее. Юра плыл по толпе, его кружило и разворачивало в людском водовороте, а Олег совсем скрылся из вида. Дичь.
На какой-то особо мелодичной песне Юра совсем расслабился и сам не заметил, как закрыл глаза на какую-то долю секунды. Это было его роковой ошибкой, потому что по лицу тут же прилетело от кого-то рядом. Юра резко распахнул глаза и хотел возмутиться, но почувствовал, как рот наполняется кровью. Он остановился и пошатнулся на месте, хватаясь за нос.
Олег подлетел откуда-то, кажется, с неба, подхватил его под локоть и оттащил к ближайшей стене. Юра тяжело дышал ртом, потому что кровь уже была везде, закинул голову, — ее тут же насильно опустили, чертыхаясь, больно зажали нижнюю часть носа, а потом потащили за руку еще куда-то, наверное, в туалет. От запаха и острой боли начинало мутить, но Юра старался дышать ровно, полностью сконцентрировавшись на олеговских горячих руках на своем плече и на лице.
В туалете Олег вручил ему целый ворох бумажных полотенец и строго запретил закидывать голову, объяснив это тем, что он наглотается крови и обязательно будет блевать. Юра согласно прогудел что-то, уткнувшись лицом в полотенца и все еще зажимая нос, как было велено. Опять их милое времяпрепровождение чем-то испорчено. Как и его единственная черная футболка без рисунка, которая теперь пропитана кровью.
Юра задумался о судьбе и провидении, что не заметил, как Олег приобнял его сбоку, видимо, пытаясь успокоить.
— Я впаядке, — проговорил Юра глухо. Ну, пиздец, теперь он звучит как Ларин. Олег тоже заметил это и фыркнул ему в плечо.
— Нос не сломан точно? — Друже аккуратно повернул его лицо к себе за подбородок, внимательно пригляделся к опухающей в режиме реального времени переносице, легонько провел по ней пальцем. — Так не больно?
Юра осторожно мотнул головой. Боль действительно потихоньку покидала его. Было ли это из-за присутствия Олега, отвлекающего собой, либо и правда ничего страшного — Хованский не знал. Теплая ладонь погладила его по голове, и стало даже почти совсем нормально, если не учитывать хлещущей из него кровищи.
Еще пару песен они простояли так, почти не шевелясь, посреди туалета. Музыка доносилась до них слегка приглушенно, так что нельзя было расслышать голоса вокалиста и верхних частот, зато басы проникали даже сюда. Наконец Юра осторожно отнял руки от лица, — сраная бумага, конечно же, прилипла, — и обнаружил, что кровь уже не идет, так что решил умыться. Олег без спросу стянул с него футболку и застирал прямо тут, с вонючим жидким мылом и холодной водой.
Тут в уборную зашел покачивающийся парень с двумя головами и застыл на пороге: посмотрел на полуголого Хованского с опухшим носом, полощущего свое кровавое лицо в раковине, и на встрепанного Друже, сушащего футболку с помощью маленького настенного сушителя для рук. Затем парень переглянулся сам с собой и вышел. Олег заржал, а Юра все-таки сдержался, боясь, что от гогота кровотечение откроется вновь.
В слэм они больше не полезли, Олег осторожно отвел Юру до бара, поддерживая под локоть: он мог идти и сам, но тому, видимо, просто нравилось держать Хованского за руку, поэтому никто из них не был против такого расклада. В баре Друже заказал ему целый стакан льда, а себе — просто минералку, — на уговоры, что ему разрешается пить пиво без Юры, он никак не поддался.
В стакан со льдом захотелось нырнуть носом, а лучше вообще целиком, по самую макушку. Голова гудела, и не только от пережитой небольшой травмы, но и от странного приятного осознания, что Олег скорей посидит тут с ним, чем пойдет скакать и отрываться под громкую музыку. Вся эта забота делала Олега лучшим бойфрендом во Вселенной.
Блять, стоп!
Юра задохнулся и все же сунул нос в стакан, потому что все остальное лицо начало стремительно гореть от прилива крови. Они ведь… нет! Или да? Сердце заколотилось, как бешеное. Он начинал паниковать и тяжело задышал ртом. Рука Олега уже так привычно коснулась его скрюченной спины и медленно успокоительно погладила. А потом еще и еще. Они — да. Совершенно точно.
Юра судорожно вздохнул, все же слегка успокаиваясь, но пульс было не унять. Тут он спиной почувствовал, как наручный коммуникатор Олега завибрировал, а через секунду — и его собственный. Хованский высунул замерзший нос из стакана и прочитал: «Мы поймали этого Ивана, но он вырвался и бежит сейчас по Лавкрафт-Авеню в сторону вашего клуба. Помогайте!».
Олег вскочил и бросился на улицу. Юра последовал за ним, немного погодя. Наверное, такая заторможенность объяснялась недавней кровопотерей, но он не особо задумывался, стараясь не упустить светлую макушку из вида.
Им несказанно повезло. Юра никогда не верил в удачу, не ощущал ее присутствие в своей жизни, но эти несколько дней давались ему удивительно легко, были наполнены чем-то чарующим, при этом будто ненастоящим, обманчивым. Олег был рядом, вынудил его сделать первый настоящий шаг вперед. Юра нисколько не жалел, хоть и вспоминал это все, смущаясь. Олег оказался заботливым и понимающим.
Юра отказывался верить в это до момента, пока не оказался с ним в уборной клуба. Широкая спина перед ним принадлежала тому самому, о ком он столько мечтал. Олег что-то напевал, пока сушил его футболку, потом начал рассказывать, как попал в похожую ситуацию лет семь назад. Юра смотрел, слушал и вспоминал эту тупую фразу, где удача и счастья обязательно приходят, если их дождаться. Он не чувствовал себя таким довольным долгие годы. Ему так сильно везло, что даже становилось страшно.
И, вот, им на голову вновь свалилось неожиданное совпадение. Олег летел, а Юра старался догнать его. Они могли упустить того чувака, и тогда им точно пришлось бы постараться, потому что парень будет знать о них, доложит тому самому влиятельному любовнику. Босс не выглядел как тот, кто терпит чужие неудачи.
Однако им по-прежнему везло. На улице Юра застал уже только развязку погони: в их сторону действительно бежал высокий светловолосый парень с неумело связанными веревкой руками, и, как только он достиг их, Олег просто поймал его, перехватил поперек туловища и притиснул к себе, утягивая с тротуара. Парень тут же обмяк в его руках, — видимо, совсем сдался. Как-то это было совсем просто.
Не успел Юра подумать об этом, как через пару минут к ним прибежал замыленный Юлик, который все пытался отдышаться, еще через полминуты — крайне злой Ларин со свежим фингалом под левым глазом. По всей видимости, просто оказалось лишь для них с Олегом.
— Всю работу приходится делать за вас, пока вы тут на концерте прохлаждаетесь, — выплюнул Дима, зыркнув сначала на Олега, потом на Юру.
— Так мне его отпустить? — Друже уже ослабил хватку, парень зашевелился.
— Спасибо, — хрипло проговорил Юлик, будто извиняясь за брата, поднял голову. — Надо поскорей доставить его Боссу.
