Краски новой жизни

Молодой кудрявый блондин склонился над полотном картины, что лежала перед ним на столе. Глубокие глаза цвета лазури внимательно изучали полотно, безошибочно отмечая участки, которые нужно подправить, чтобы картина вновь обрела былое величие, ведь она была написана не один век назад и краски на ней со временем стали выцветать и тускнеть. Рядом на столе лежали кисти разного размера, краски и эмаль – все, что может потребоваться для работы над произведением искусства. Комнатка, где работал молодой человек, находилась в подсобном помещении самого известного музея Франции – Лувра. Именно тут работал мужчина в должности реставратора. И работа его ему очень нравилась. Вот и сейчас он весь был сосредоточен, по привычке вертя между пальцев правой руки наточенный карандаш. Так сосредоточен, что не заметил, как дверь открылась, и в комнату зашел другой молодой мужчина, шатен с карими глазами. Увидев товарища за привычной работой, он только слабо улыбнулся и, пройдя внутрь помещения, закрыл за собой дверь. - Привет, братишка, – поприветствовал он блондина. Тот только что-то неопределенно промычал, не отрывая взгляда от картины. – Ну-ну, - усмехнулся вошедший. – Обедать идешь? - Да, чуть позже. - Слушай, Франц, ты уже полдня эту картину изучаешь, – недовольно скривился шатен. – Может, перерыв сделаешь? Это полотно от тебя все равно не убежит. - Ты же знаешь, что мне надо сдавать картину через пару дней, – ответил Франциск, поднимая голову. – А я еще и полдела не сделал. - Может, ты заболел? – усмехнулся друг, подходя к столу и тоже склоняясь над картиной. – Или снова творческий кризис? Кстати, как ее на этот раз зовут? - Может, хватит уже напоминать? – поморщился, как от зубной боли, блондин. – Тогда просто была минутная слабость. Но я вернулся в работу. - Да, но не в ту, – поднял вверх одну бровь шатен. – Ты же художник. Прекрасный художник. И что теперь? Вместо того чтобы рисовать, ты исправляешь то, что до тебя нарисовали другие. - Баш… - вздохнул Франциск, догадавшись по раздраженному тону товарища, что назревает очередное «промывание мозгов». - Да что Баш? – взорвался Себастьян, выпрямляясь. – Франциск, ты мой брат, пусть и сводный, и мне далеко не безразлична твоя судьба. Ты же хоронишь себя здесь. А можешь сам выставляться. У тебя же талант, каких мало. Тебе не кажется, что твой творческий кризис затянулся? - А тебе не кажется, что это мне решать? – прищурил глаза блондин, желая поскорее закончить этот неприятный для него разговор. Песенку под названием «ты великий художник, а гробишь свой талант на реставрацию», которую Себастьян затягивал стабильно пару раз в неделю, порядком надоела Франциску. Да, блондин действительно раньше не вылезал из своей студии, где творил искусство и даже презентовал одну выставку своих работ, но потом он встретил одну роковую красотку, которая так вскружила ему голову, что он совсем забросил свою работу. Франциск влюбился без памяти и уже планировал совместное счастливое будущее со своей избранницей, как все его мечты рухнули. Изабелла, как звали возлюбленную, изменила блондину с другим мужчиной. А когда Франциск узнал и потребовал объяснений от девушки, та только рассмеялась и, обозвав бездарностью и ничтожеством, порвала отношения. Предательство любимой настолько подкосило блондина, что тот устроил настоящий погром в своей мастерской, уничтожив почти все свои работы, некоторые из которых были портретами бывшей возлюбленной. Потом блондин впал в депрессию, полностью прервав все связи с окружающими. Вернул его к нормальной жизни Себастьян. Он накричал на сводного брата, упрекая его в эгоизме и глупости. И ему удалось «докричаться» до Франциска. Убедил, что никакие роковые красотки не стоят того, чтобы ради них убиваться и ставить крест на своей жизни. Доводы Себастьяна заставили брата задуматься, и вскоре Франциск покинул свое жилище. Правда, кисть в руки он так и не решился взять. Вдохновение, коим для блондина была любовь, исчезло вместе с роковой красавицей. Но такой гениальный художник не мог надолго остаться без работы. Жить на что-то было необходимо, а деньги, вырученные от продажи последних работ, закончились, и Франциск с помощью своего брата и его связей устроился в Лувр на должность реставратора. Себастьян иногда навещал брата на работе и очень надеялся, что кризис в творчестве минует, и блондин снова возьмется за кисть. Но работа Франциску очень понравилась. Настолько, что он и не думал снова начинать творить. Несмотря ни на какие увещевания сводного брата. - Я просто не могу смотреть, как ты тут чахнешь, – выпалил Баш. - Слушай, я тебя не заставляю сюда приходить, – тоже начал раздражаться блондин. – Ты только мешаешь. Конечно, я тебе благодарен за то, что ты меня вернул и все такое, но ты уже начинаешь переходить границы. Не хочу я писать картины, понимаешь? Не хочу. Оставь меня уже. Если появиться желание, я обязательно тебе сообщу, а пока отстань. И пошли обедать. Как всегда оставив за собой последнее слово, Франциск обошел стол и вышел из комнатки. Себастьян прикрыл на минуту глаза, успокаиваясь, а потом обреченно выдохнул и последовал за братом. Сам он никакими выдающимися способностями не обладал – он был бизнесменом, имеющим свою фирму, занимающимся архитектурой. Фирма досталась ему от их общего с Франциском отца после его смерти. Блондин, будучи творческой личностью, отказался от доли в деле отца, полностью отдавшись искусству. И Себастьян полностью взял на себя все заботы, иногда спонсируя гениальность брата. Но шатену это даже нравилось – он всегда гордился своим талантливым братом и даже не думал его упрекать в том, что у него нет постоянной занятости. Именно поэтому Баш так переживал, когда Франциск забросил искусство. И очень хотел все вернуть в привычное для них русло. Потому что он искренне верил в то, что такой талант, как у его брата просто обязан быть выставлен на всеобщее обозрение, как другие картины в Лувре. Он даже был уверен, что работы блондина заслуживают самого почетного места в музее, наравне с «Моной Лизой» и другими великими произведениями. Вот только либо Франциск был очень скромным, что не разделял взглядов брата, либо для него его талант был не более чем хобби, и относился он к нему соответствующе. И Себастьян не знал, как вернуть брата на его истинный путь. Франциск всегда был своевольным. Все, что оставалось шатену – это периодически «напоминать» брату, в чем его истинное предназначение в жизни. Но он также понимал, что пока сам Франциск не захочет, он его никак не заставит. И это Баша очень расстраивало.

***

- Знаешь, я думаю, что тебе необходима смена обстановки, – уже более веселым тоном проговорил Себастьян, наслаждаясь послеобеденным чаем. Франциск, сидящий напротив него, вяло ковырял вилкой в салате. Предложение брата он встретил с тяжелым вздохом. – Доделаешь эту картину и отправляйся куда-нибудь отдохнуть, – воодушевленно продолжал шатен. – Мне кажется, это тебе необходимо. Вот когда ты последний раз отдыхал от работы? - Ох, кто бы говорил, – хитро прищурился брат. – Ты сам-то когда? - Ты же знаешь, у меня много работы. Бизнес не терпит лентяев. - Ага, таких лентяев еще поискать надо, – фыркнул Франциск. – И кто еще себя гробит на работе. У меня, в отличие от тебя, работа творческая, почти хобби, а вот ты в своем кабинете за бумажками точно скоро задохнешься. - Отлично, – довольно хлопнул в ладоши Себастьян. – Тогда вместе в отпуск и отправимся. - Что? – блондин отложил вилку в сторону и посмотрел на брата, как на душевнобольного. - А что? – недоуменно распахнул глаза Баш. – Мы оба давно не отдыхали. И нам обоим необходима смена обстановки. Ты прав: я устал от своих бумаг и бесконечных проектов. Ты тоже застрял на месте. Другая страна, новые ощущения. Ну, пообещай, что хотя бы подумаешь. - Не знаю, – засомневался Франциск, но идея брата куда-нибудь поехать и вправду показалась ему достойной внимания. – И куда ты хотел бы поехать? - Я давно мечтал о швейцарских Альпах. Неплохо было бы прокатиться на лыжах с горы. - Я уже лет сто на лыжи не вставал, – усмехнулся блондин, но мысленно уже представил, как свежий воздух бьет в лицо, когда едешь вниз по лыжному спуску. - Вот и вспомним, – «загорелся» идеей Себастьян, радостный, что почти уговорил брата. – Решено, – он стукнул ладонью по столу и наклонился вперед. – Ты заканчиваешь с этой картиной, я с нынешним проектом, а потом достаем лыжи и летим в Швейцарию. Белоснежные горы нас ждут, брат. - Ну, только если ты отстанешь, – прищурился Франциск. - Ай, один черт, заставить я тебя не могу, – махнул рукой шатен. – К тому же я почти уверен, что вернувшись, ты сам возьмёшься за кисть. - Все может быть, Баш, – как-то отстраненно проговорил брат. – Все может быть. Себастьян довольно улыбнулся и, откинувшись на спинку стула, продолжил наслаждаться чаем. Он знал, что как любому творческому человеку, Франциску просто необходимы новые впечатления. И надеялся, что проветрившись на снежных склонах, блондин сможет настроить себя на нужный лад.