***
Они видятся слишком часто, чтобы это называлось просто дружбой. Живут вместе, спят в одной кровати, держатся за руки и говорят обо всём на свете. Женя пропадает на съемках, Дима — на радио, совместные мероприятия и дела редки, поэтому им всегда есть о чём поговорить. Ни Калинкин, ни Павлов не обсуждают разве что только статус своих отношений — им просто комфортно вместе и удобно финансово. Шутливые прикосновения и искренние «люблю тебя, Жек» Павлова и Женины объятия привычны еще с их первых месяцев знакомства, поэтому не содержат скрытого смысла. Оба парня не сговариваясь решили, что им вместе хорошо, а раз хорошо — и говорить об этом пока не стоит.***
— Можно тебя поцеловать? Женя не ждёт утвердительного ответа, но думает, что возможно сможет так отвлечь Павлова от навалившихся проблем. Тот молчит, качает головой. Увольнение из-за неудачной политической шутки и не вовремя подорвавшееся здоровье сильно сократили и без того небольшие накопления — планировать бюджет Дима никогда не умел и не стремился. Что-то рациональное подсказывало (или это Женя сидел рядом и бормотал?), что когда-нибудь всё наладится, но сейчас в «светлое будущее» совсем не верится, разве что Калинкин рядом, что не дает опуститься совсем на дно. Павлов бесконечно благодарен ему за это, но чувствует вину за то, что не может справиться с этим сам. Дима Женю хочет поцеловать, но не чтобы заглушить печаль.***
Первые июньские выходные выдались на редкость тёплыми и Павлов под протесты друзей с канала забрал Калинкина в Питер. Женя сопротивлялся не особо — ребята, наконец, созрели до поиска нужного болота, а шарахаться по Московской области в поисках подходящей лужи ему не особо-то и хотелось. Перспектива провести с Димой пару дней в городе, где, собственно, всё и началось, Женю устраивала куда больше. Питер встретил тёплым воздухом и толпами туристов, поэтому общим решением было принято выйти гулять ближе к полуночи — несмотря на белые ночи в это время людей на улицах всё равно в разы меньше. К тому же Павлов божился, что знает такие места, «куда приезжие не ходят, бомжи не знают и вообще виды такие — закачаешься». И не соврал, в чем Калинкин убедился уже спустя несколько часов.***
Они стоят на набережной и смотрят на проплывающий мимо теплоход. Когда шум стихает, Дима обнимает Женю и вполголоса в сотый раз рассказывает про развод мостов и как однажды не попал домой, поэтому ему пришлось гулять полночи по городу, чтобы не замерзнуть и не уснуть. Женя оборачивается, странно вздыхает и выпутывается из объятий, в его глазах пляшут счастливые искорки. Дима понимает и берет Женю за руку, чуть тянет к себе. Оба улыбаются и на выдохе шепчут: — Можно.