***
Руслан смотрел на мечущегося по постели Онешко, который вот уже около часа находился в бреду. И пока медсестра всеми силами пыталась сбить высочайшую температуру у подростка, Тушенцов обессиленно смотрел на измученное мокрое тело возлюбленного, не зная как сейчас избавить его от мук или хотя бы облегчить состояние Юлика. Не найдя способов, школьник лишь держал любимого за руку, всем сердцем надеясь на то, что квалифицированная помощь вот вот на подходе. Но пурга за окном диктовала свои правила. Карета скорой помощи с необходимыми врачами и лекарствами не смогла проехать и одной трети пути, застряв, повинуясь непогоде. Школа оказалась неподготовленной к такой экстренной ситуации, ведь в штате была лишь одна медсестра, которая может и могла бы в силу своего опыта помочь ученику, но не располагала необходимым оснащением. Все, что могла сделать женщина — это жаропонижающий укол и холодные примочки на лоб, что явно плохо справлялось с температурой, но за неимением других вариантов шло в ход. Директор все это время расхаживал в соседнем помещении, то и дело отвечая на звонки и ругаясь с разными структурами. Мужчина разрабатывал план спасения мальчика, ведь скорая не могла доехать до школы, и самого мальчика довести тоже не получится, остается только вариант с санавиацией, который тоже был недоступен по той же самой причине что и все предыдущие варианты — плохие погодные условия. Равнодушный голос на другом конце провода заверил мужчину, что как только погода смилостивится, вертолеты прилетят за ребенком. За окном ревела вьюга, снег уже доходил до метра в высоту, а видимость была практически нулевой. В этом могла быть определенная романтика, будь ситуация немного иной. Двое влюбленных забравшись с ногами на диван могли бы любоваться непогодой через окно, сидя у согревающего тела камина. Но двое влюбленных в этой истории находились сейчас по обе стороны от жизни. Руслан посмотрел на часы, с ужасом понимая, что прошло уже порядка полутора часов, которые, кажется, пролетели в один миг. Понимая, что помощь не подоспеет вовремя парень начал паниковать, слезы предательски хлынули из глаз. Тушенцов потерял мать в раннем возрасте, но хорошо помнил тот миг, ему знакома боль от потери, он знает что такое горечь разлуки. Пережить подобное маленькому мальчику, настолько привязанному в тот момент к материнской любви и ласке было очень тяжело. Но пережить смерть настолько близкого сейчас человека во второй раз, не представлялось возможным. Опять остаться одному и переживать этот травмирующий опыт еще раз было невыносимо страшно. Утирая слезы рукавами дорогой больничной пижамы, Руслан молился как мог всем существующим и несуществующим богам. — Руслан! Помоги мне! — То шепча, то срываясь на крик произнес Юлий. Он сжимал постельное белье, словно пытаясь удержаться, а когда нащупал руку Тушенцова, намертво схватился за нее, боясь отпустить. — Я здесь, Юлик. — Негромко произнес парень, заметив теперь, что они в комнате теперь одни. Медсестра вышла минутами ранее, чтобы доложить о тяжелом состоянии пациента директору. — Я тут, я с тобой, я никуда не уйду. — Шепотом заверил Тушенцов, поцеловав школьника в мокрый от пота висок. Затем Руслан положил голову возлюбленного на свои колени и принялся успокаивать его укачивающими движениями, и сначала эти действия не помогали, но через еще несколько покачиваний Онешко вдруг начал расслабляться в его руках. Тушенцов смотрел на возлюбленного, убирая налипшие волосы с его лба и, наконец, парень забылся спокойным сном и, кажется, немного остыл. Его руки и лоб больше не пылали огнем как раньше, а размеренное дыхание успокаивало и Руслана тоже. Ночь прошла ужасно для всех в лазарете. Вьюга за окном не утихала, а у мальчика за ночь три раза поднималась температура почти до сорока градусов. Лишь под утро всем удалось спокойно заснуть.***
Лазарет больше был похож на номер в гостинице, судя по богатому убранству и большому количеству комнат. Первым, что встретило бы вас, зайдя вы в медпункт — просторная комната с несколькими стоящими по левой стороне кушетками с перегородками между ними, они служили для первичного осмотра. Справа от кушеток располагались многочисленные шкафы из резного дерева, вероятно наполненных различными карточками учеников или чем-то еще. По той же стороне вы бы заметили дверь, ведущую в кабинет медсестры, а оттуда вы бы попали еще в одну комнату, служившую ее спальней. Дверь прямо от кушеток таила за собой большое просторное помещение стационара, вмещающего в себя три кровати, точно такие же как и в комнатах общежития, только лишь обои светлых тонов отличали ее от кампуса школьников. В остальном все тоже самое. Юлик открыл глаза лишь в начале двенадцатого, солнечный свет резал глаза как самый заточенный нож, немного привыкнув к свету парень поднялся на локтях. Боль в мышцах сразу же вернула его на мокрые простыни, заставив пожалеть подростка о своей неосторожности. Юлик прислушался к своему телу, которое все болело, словно куча оголенных нервов. Шея будто больше не могла поднимать голову, казалось, что она — это тонкая веревочка, соединяющая два безумно тяжелых камня — голову и тело. Ужасно хотелось пить. — Воды… — Но звука не было, парень сначала подумал, что оглох, ведь был уверен в том, что пошевелил губами и в панике начал кашлять, чтобы хоть что-то услышать. Кашель больше был похож на свист или хрип, но и этого хватило Юлику чтобы не только успокоить себя, но и привлечь внимание соседа по комнате. Услышав шум Руслан проснулся из неглубокого сна, скорее полудрема, и поспешил к Онешко. — Воды? — Сразу догадался школьник и не дожидаясь вялого кивка удалился чтобы налить жидкость из красивого графина на прикроватной тумбе. — Держи. — Парень поднес стакан к пересохшим губам Юлика, который сразу же, с первого глотка, закашлялся. — Осторожно, — чуть отнимая стакан возмутился Руслан, а затем вновь поднес его. — Тебя никто не гонит. Допив предложенную воду Онешко снова откинулся на кровать, потеряв последние силы. — Как ты себя чувствуешь? — С неподдельным беспокойством спросил Руслан, присев на край соседней кровати. — Кака… — Парень закашлялся, — Какая тебе разница? — Просто спрашиваю. — Уже более жестко ответил Руслан. Он винил себя за открытое проявление заботы, видели бы его сейчас друзья, без насмешек бы не обошлось. Он встал с кровати и пошел к двери. —Ты что, моя мамочка? — С издевкой посмеялся Онешко. Боль в теле озлобила парня, он ненавидел быть беспомощным, но еще больше ненавидел себя, за то что не знает как реагировать на подобное проявление заботы от Руслана. Юлик не хотел показаться слабым или размазней, хотя именно в этот момент ему была необходима такая забота, особенно от этого человека. Но не зная как себя повести, подросток не придумал ничего лучше, чем сарказм и холодное отношение. Дернув за ручку двери Руслан с раздражением заметил, что та заперта. Видимо, утром медсестра уже проверяла показатели температуры у Онешко и заперла дверь, чтобы никто не покинул комнату. — А что, тебе не хватает мамочки? — Тушенцов теперь тоже выбрал позицию нападения. — Можешь не отвечать, ведь ночью ты распускал нюни, спасите меня, помогите мне. — Руслан начал кривляться, чтобы изобразить ночные мольбы, специально не упомяная свое имя в этой просьбе. Юлик стыдливо поджал губы и отвернулся к окну. В голове всплывали картинки сна, что мучал его прошлой ночью. Успокаивая себя тем, что похоже он не сказал ничего, кроме просьб о спасении, парень решил не проигрывать в этой маленькой перепалке. —Может быть мне снилось, что ты решил еще раз показать мне свой сморщенный хуй, вот я и просил спасти меня от этой страшной участи. — Засмеялся парень. — Очень смешно. — Руслан искренне улыбнулся и подошел почти вплотную к обездвиженному от боли парню, расставив руки по обе стороны от его головы. — Придет время и ты будешь молить меня показать тебе хуй, но вот только тебе придется просить об этом как следует, мальчик. Облизнув губы, Руслан наклонился так близко к лицу собеседника, что тот нервно сглотнул, готовясь к возможному поцелую. Парни смотрели друг другу в глаза, Юлик испуганно, а Руслан заигрывая. —На твоем месте, я бы не был так в этом уверен. — Тихо и неуверенно ответил Юлик, опуская взгляд на губы парня. — Да? — Улыбаясь, — Почему же ты сейчас так хочешь меня поцеловать? — Не хочу. — Томно выдохнул Юлик. Руслан наклонился настолько близко, что губы парней практически соприкоснулись. Юлик подался подбородком вперед, пытаясь наконец, слиться в поцелуе, но в этот момент Руслан рассмеялся и, оттолкнувшись руками встал. — Вот так ты не хочешь, да? — Он смеялся, унижая тем самым Юлика, так глупо поддавшегося на провокацию. — Пошел на…— Не успев договорить фразу парни услышали как открывается дверь. — Так, что за нарушение постельного режима? — Увидев, что Руслан расхаживает по комнате медсестра отчитала ученика и тот поплелся обратно в постель. Остаток дня парни провели в полной тишине, изредка отвечая на вопросы приходящей навестить их медсестры. Ближе к вечеру приехали врачи из санавиации и заключив, что парни уже вне опасности, прописали и оставили им необходимые медикаменты, взяли мазок на ковид и улетели обратно. — Врачи сказали, что на каникулы вы остаетесь здесь. И пока не придет мазок ни выходить отсюда, ни принимать посетителей нельзя. Недовольные возгласы школьников ничуть не смягчили их участь, перед сном парни то и дело перебрасывались возмущениями относительно того, что теперь им придется терпеть друг друга все каникулярное время, но не смотря на все возгласы и недовольства, оба заснули с улыбками на лице.