Для понимания контекста рекомендую
ознакомиться с частями, которые посвящены персонажам,
указанным выше. Это не прямое продолжение тех
сюжетов, но, скорее всего вы найдете множество
объединяющих нюансов, по которым можно представить,
что в контексте тех историй эта имеет место быть.
Shoto Todoroki. Стоит отметить, что девушке вообще-то несказанно повезло. И нет, не потому, что они с двуликим, то есть, с самым завидным женихом на районе, сформировали пару, при том по инициативе самого Шото. Суженый - ряженый пылинки сдувал со своей ненаглядной, что, вроде как, должно радовать, хотя, время от времени, все равно напрягало, однако юная особа не спешила прыгать от счастья. Она до сих пор помнит то, как он прокрался в комнату, ту глыбу льда, некоторую жестокость в характере, девиантное поведение, которое Тодороки хранил очень глубоко внутри себя, но, судя по всему, так и не смог сдержать до конца, поэтому странные, пугающие нотки выскользнули, порой удивляя в самом негативном контексте слова {Имя}. Все же, ей очень повезло, только она об этом не знала, а повезло потому, что будущая героиня сама отвечала взаимностью страстно влюбленному в нее юноше, из-за чего те эмоции и поступки, которые он мог бы совершить, силой, например, добиваясь ее расположения, не были необходимы, поскольку девушка самостоятельно шла на контакт, что не могло не радовать двуликого. А как иначе? Они счастливы, всегда вместе, это, к слову, хорошая мысль только для одного из них, но в последнее время Шото обзавелся новой привычкой. Он не мастак в выражении всех тех чувств, что накрывают с головой, но, учитывая особенности характера, хотелось бы передать их коротко, прямолинейно, не оставляя и шанса на двусмысленность, поэтому попытался четко сформулировать желание, именно поэтому бросил фразу:"Хочу съесть тебя заживо". А, так как леди и так знала то, как Тодороки обычно говорит, понимать это надо весьма буквально, а это уже повод для реального беспокойства, которое не с пустого места берется, и оно весьма неприятное, если не сказать хуже.Более всего на психическом здоровье благоверного отражалось физическое самочувствие его пассии. Не составляет труда представить, что может произойти, если они оба подались в такую опасную профессию, ныряя с головой туда, где другие погибают во имя великой цели, спокойствия гражданских, порядка в городе, особенно в такое неспокойное время. Именно поэтому двуликий все не может успокоится до конца, не контролируя это свое поведение. Как оказалось, он не особенно ревнив, поскольку доверяет, да и никто особенно не заглядывается, мало кому хочется гореть заживо в огне, вполне предсказуемо. Забота о {Имя} постепенно становилась главенствующей мыслью в и без того буйной голове, в которой явно не хватало своего царя, примерно на том же уровне, что и активизировавшийся в последнее время шумный однокурсник, страдающий манией величия, приступами агрессии и, как выяснилось чуть позже - неразделенной любовью, которая ежесекундно давила него, пожирая изнутри. Стоило раньше смотреть в другую сторону и не доверять тем, кого уже давно считал другом. Шото делал буквально все. С тех самых пор, когда он признался, что хотел бы откусить кусочек от девушки с жадностью проглотить его, то есть, с того времени, когда она, испугавшись, весьма напугано смотрела на него, двуликий, вместо того, чтобы все объяснить и позволить ей немного отстраниться, только сильнее сжал любимую в железной хватке. Вскоре данный вид навязчивого внимания и излишней заботливости, даже, можно сказать, озабоченности быстро стал напрягать будущую героиню. Она просила дать ей воздуха. Не то, чтобы Тодороки отказывался ее слушать, нет, он делал так, как кажется ему правильным, предполагая, что "свобода" это примерно пара часов отдыха от его внимания, чего самой леди, разумеется, не хватало. Благо юноша постоянно присутствовал, но не стремился прикоснуться с таким же рвением, он наблюдал за тем, чтобы с его женщиной ничего не случилось, напоминая своим поведением кота, который не лезет на руки или колени, но смиренно следует за своей хозяйкой, оценивая то, что она делает с высокой полки, готовый броситься в любой момент на непрошеных гостей. Хотя, даже учитывая это, Шото, порой, не выдерживал никакого расстояния между ним и любимой девушкой, особенно ярко он реагировал тогда, когда ей что-либо угрожало, даже если это выдуманная опасность. Как-то раз будущая героиня готовила себе перекус в общежитии, случайно порезавшись ножом. Боли она почти не почувствовала, как часто бывает в таких случаях, но кровь хлынула, большими каплями падая на столешницу. Двуликий появился, казалось, ниоткуда. Он взял чужую ладошку в свои руки, с волнением рассматривая палец. Никакие уговоры леди уже не имели ничего смысла, тогда Тодороки прикрыл глаза, облизывая кончик, затем взял второй, глубоко дыша, обильно смачивая слюной, отпустил, взялся за большой, после многократно целуя ее ладонь. Когда же {Имя} хотела остановить его другой рукой, он перехватил и ее, приступая к ней, массируя первую. Тонкая струйка красной жидкости вытекла из ранки, что юноша тут же заметил, переместившись обратно, кажется, простонав. Он ненавидит, когда она получает какие-либо увечья, специально или нет, большие или нет - не важно, но ее кровь такая вкусная и так хочется прожевать такой мягкий пальчик. Шото не особо понимал, что с ним происходит, ему казалось, что в его разуме протекают какие-то странные, необратимые последствия, но вот, какие именно - сказать трудно. В чем юноша не сомневался, так это в Бакуго. Блондин его раздражал своим чрезмерным вниманием к девушке, которая ему не принадлежит, к занятой девушке, той девушке, с которой Катсуки что-то светит только через труп своего однокурсника. Как не странно, в этом согласны обе стороны. И одной особе стоило позаботиться об этом заранее, а не доводить ситуацию до... того, к чему она пришла, всем бы легче жилось, однако все закончилось именно так, ничего повернуть вспять уже нельзя. Bakugou Katsuki. А вот и он, разлучник столь здоровых вышеописанных отношений. И, хотя Катсуки никого разлучить по сути не смог, он не оставляет попыток. Парень явно не понимает значение слова "нет" и, вместо положенного "оставь меня в покое, мне не нужно твое внимание", слышит "добейся меня, завоюй меня, возьми меня штурмом". Проблемы возникли еще до того момента, как Бакуго обратил на девушку свой взор, а теперь - пиши пропало. Он совершенно игнорирует желания юной леди, требования Шото, считая, что все это ерунда, ведь кому какое дело, если вы друг другу не подходите, но подходит он. Блондин точно знает, что станет лучшей перспективой, к слову, никто его не поддерживает в данной, весьма странной инициативе. Однако этот танк уже не остановить, особенно теперь, когда еще не покоренная вершина так и манит к себе всем своим видом, страстно желая быть не только целью, но, пусть через пот и кровь, реальностью. Чего уж греха таить, Бакуго - напористый молодой человек, который не привык слышать отказ, поэтому замкнутость, закрытость и целомудрие {Имя}, с учетом ее внешних данных, возбуждали взрывного героя во всех возможных смыслах слова, в особенности ярко разгоралось в нем пламя гнева, направленное, конечно, на Тодороки. Но если двуликий пугал в своих приступах любовного бреда и жаждой любви и наслаждения, то поступки Катсуки скорее вгоняли в ужас своей резкостью, агрессией, рычанием, дикой, необузданной страстью. Хуже разъяренного подрывника только его спокойная, молчаливая версия, как не странно. Казалось бы, такой тихий, даже может показаться милым в такие моменты, но нет. Это состояние в нем девушка не любит даже больше. Блондин никогда не говорит, что чувствует в этих ситуациях. Он только смотрит. Но по этому взгляду все ясно без сора слов, которыми парень брезговал разбрасываться. Зрачки. Зрачки в красной радужке расширялись, впиваясь в каждую мелочь, тогда складывалось такое странное ощущение, будто внутри у блондина что-то сломалось, нет, изменилось, вроде бы это все тот же буйный однокурсник, но читалось что-то чужое, звериное, будто того, прежнего Бакуго там уже нет. Девушке становилось не по себе, а он, как хищное животное, чувствовал это, и юная особа понимала, что он знает, но все продолжает молчать, не произнося ни одного скомканного слога, так неудачно застрявшего в горле у девушки. В такие моменты она осознавала, что он может сделать ей больно, не ясно, что именно останавливало его, да и блондин сам не знал, предпочитая думать, что это его личность кричит не шевелиться, ибо в ином случае не сможет остановиться, если дернется хоть один из фалангов пальцев. Он может резко встать, подскочить, в доли секунды на взрыве подлететь, швырнуть ее, добычу, на пол, разорвать одежду, перехватить по крепче, взять силой то, чего так хочется, а затем ещё, ещё и ещё. И этого девушка боялась, осознавая вероятность, растущую с каждым отказом, поэтому попросту старалась дистанцироваться, зная, что не сможет защититься, если Катсуки будет не в силах себя контролировать, а Тодороки не окажется рядом, благо, он всегда находился где-то поблизости, однако все данные факторы никак не могли себе позволить наглость - гарантировать тотальную безопасность, особенно в условиях общежития, где двуликий, не смотря на ярко выраженное желание, не может себе позволить спать со своей девушкой в одной комнате, иначе всю эту лавочку попытаются прикрыть. Конечно, у них не выйдет, но стоит ли пытаться показать, кто тут хозяин, когда дело может обойтись малой кровью, даже постепенно теряя свою адекватность, Шото останется благоразумным, сомневаться не стоит. Впрочем, нет недосказанности и в отношениях между ним и Бакуго. "Хорошая драка" на языке этих двоих означает такую стычку, из которой в лучшем случае они оба выйдут инвалидами, в худшем - их по очереди вынесут вперед ногами, что-что, а в данном вопросе они нашли взаимопонимание тут же, притом совершенно предварительно не договариваясь, это ни к чему в случае, когда с одной стороны ринга выступает сильный, переполненный агрессией влюбленный возможный насильник, а в другом - не менее злой, но хладнокровный человек, не с меньшей твердостью духа или мощью, без труда читающий ненависть в чужих глазах, будучи близко с ней знакомым. Но пришло время все таки решить подступающий конфликт, никто не намерен более этого терпеть. Кажется, блондин уже готов убить своего заклятого врага. {Yandere-dere} Как бы сейчас ни старались успокоить данную парочку все окружающие люди, включая саму девушку, выходило на редкость скверно, если говорить мягко, воз не двигался с мертвой точки, если объективно. Ребята вообще не хотели слушать кого бы то ни было, поэтому, вопреки миллионам "но", драка все таки состоялась. Изначально планировалось, что учителя, знающие, конечно, о том, что происходит, дождутся первого удара, который будет совершен, разумеется, не на тренировке, без четкого присмотра, а затем, выскочив из ниоткуда, пресекут парней, которые, вспылив, нарушили школьные правила, следовательно - могут быть наказаны за свое поведение. Дело, что называется, обошлось бы малой кровью. Главное - узнать роковое место той судьбоносной встречи для злосчастной, бессмысленной, беспощадной потасовки. Это, к слову, получилось, однако, не смотря на то, что парни оказались наказанными, вопрос оставался нерешенным.И, как следовало бы догадаться, пока он не придет к своему логическому завершению, никто счастливо или спокойно не заживет, а это без исключения каждому в классе, а, может, даже и параллели, мешало жить. После того, как каторга от Айзавы-сенсея считалась оконченной на законных основаниях, этих молодых и изрядно буйных людей вынудили поговорить друг с другом. А точнее - заперли в помещении до тех пор, пока обе стороны не придут к консенсусу. Удивительно, но с той стороны не послышалось ни шума, ни гама, ни звуков драки, такое ощущение, что жизнь там вообще остановилась. Остальные по началу прислушивались к тому, что там происходит, но гнетущая тишина так сильно давила на барабанные перепонки, не внушая чувства комфорта, что не прошло и четверти часа, как все разошлись. Начни они разрушать кладовку, учителя снова бы обо всем узнали, никто не хотел находиться внутри, но еще больше не было желания разрушать преграды в виде стен. Так, спустя некоторое время, они все же начали разговаривать. Сначала с присущей ненавистью, затем - уже более спокойно. Сошлись на том, что никто не хочет уступать, что так все продолжаться не может, но и оставаться - то же. Не важно, будет ли юная особа с Тодороки - Бакуго не оставит своих попыток, точно так же не имеет смысла ситуация, где девушка выберет блондина - Шото не отдаст человека, которого назвал "своим". Они могли оба отказаться от нее. Но даже здесь есть сразу несколько проблем: во-первых, если она не достанется никому, то тогда сразу оба будут испытывать острый недостаток витамина {Имя}, отчего станут более угрюмыми, злыми, агрессивными, во-вторых, их ненависть все так же будет направлена друг на друга или любую другую сторону, готовую вмешаться в данный конфликт за сердце будущей героини, в-третьих, она слишком близко, постоянно рядом, мозолит глаза, удержаться - может оказаться слишком неподъемной задачей. В конечном итоге, они нашли самый простой, оказавшийся гениальным, что главное, безболезненным, выходом из патовой ситуации. Итог. Сказать, что итог всех обезоружил - ничего не сказать. Зачем, спрашивается, делить добро, когда можно прибавить приставку и ву-а-ля, теперь эти двое разделяют добро. И, хотя вместе они делают это редко, но врозь - только так. Девушка отныне находится под постоянным контролем. Она мучается от этого, но: во-первых, любовь требует жертв, во-вторых, она никак не проявила себя, как мерило в конфликте и, по сути, заслужила называться куском мяса, за которое уже приняли решение, хотя никто не уверен, что это решение в его пользу. *** - {Имя},- послышался тихий голос. Девушка медленно открыла глаза, но увидела только тьму перед собой. И вновь,- {Имя}, проснись, милая, уже прошло два часа, пора,- это явно был Шото, но... О чем это он? Все внутри болело, в особенности ломились кости. Неприятное ощущение. -Хватит уже трястись над ней!-присоединился кто-то еще, такой... грубый.- Эй, поднимись и пой! Твое время закончилось, тупая женщина. - Бакуго, прекрати,- Тодороки продолжал говорить отчетливо, тихо, но, кажется, уже раздраженно,- Ты мешаешь ей придти в себя. - Че сказал, двумордый?! Тебя об стену ебнуть?!- медленно непроглядная тьма стала сумраком, в котором виднелись силуэты молодых людей. Девушка медленно, сквозь боль, начала вспоминать, что произошло. Внезапно, жгучей раной, яркое, страшное, врезающееся в память и выжигающее из нее все остальное воспоминание врывается, представая пред глазами будущей героини. Это случилось примерно за день. Парни встречались с девушкой по очереди, поэтому увидеть их вместе стало неожиданностью, которая тут же смутила девушку. Что может быть нужно в такой поздний час им обоим? Глупый вопрос, в целом, ответ очевиден, поэтому спрашивать не стоит. Обычные сорок минут плавно превратились в несколько часов. Затем она хотела остановиться, но Катсуки схватил ее за шею, вдавливая в кровать, Шото держал ее ноги, не останавливаясь ни на секунду. Когда она начала кричать и вырываться, то блондин заткнул ей рот, найдя ему более приятное для самого Бакуго, занятие. Прошло еще время, сколько - невозможно сказать. К тому моменту, когда ее ноги не сводились вместе, а тело в лежачем состоянии обмякло, а в стоячем - висело на другом, она в бреду, кажется, взмолилась на то, чтоб ее отпустили. Конечно же, нет. Но ей все таки удалось уговорить этих двоих остановиться и дать ей отдохнуть немного. Вот почему все так болит. Все встало на свои места. Печально, но эти пара часов уже, кажется, закончились. Она даже не смогла понять, как уснула, видимо, усталость оказалась запредельной. - Милая,- тихий, настойчивый голос вывел девушку обратно в мрачную реальность,- Время уже закончилось. Нет, нет, нет, не надо плакать.- он пристально, взволнованно всматривался в любимые черты, утирая крупные капли прозрачной, соленой жидкости,- Не надо, тш-ш-ш, я буду тебя утешать.- юная особа пыталась что-то сказать, но появилось только сдавленное мычание, перемешанное с невнятными мольбами и рыданиями, из-за кляпа. Шото в странной манере спародировал эти звуки, с каждым разом все очевиднее сексуализируя их, что его заводило, а ее - пугало. - Даже, блять, не думай, что она достанется только тебе, мудила,- раздался второй голос.- Подвинься.- Бакуго бесцеремонно навалился на девушку сверху, подминая под себя ее левую сторону, тогда как двуликий лежал на правой. Далее грубые, шершавые, побитые от взрывов пальцы резко вошли в нее, а сам Катсуки принялся, с присущим ему рычанием, облизывать и больно кусать ее мочку уха, шею, щеку, губы. В то время, как Тодороки, наоборот, с присущим ему, излишним интересом, массажировал ее внизу, наблюдая за реакцией тела, голоса, лица. Все было бы проще, если бы не было Бакуго, больно рвущего ее тело, все было бы проще, если бы не было Шото, с жадным интересом и выдержкой изучающий {Имя} на фетиши, граничащие с рамками морали, являющиеся предосудительными, все было бы проще, если бы не было ее, самой девушки, тогда ей бы не пришлось испытывать эту боль раз за разом, не имея шансов на спасение от любви, вышедшей за границы мыслимого и немыслимого допустимого.