Для понимания контекста рекомендую
ознакомиться с частями, которые посвящены персонажам,
указанным выше. Это не прямое продолжение тех
сюжетов, но, скорее всего вы найдете множество
объединяющих нюансов, по которым можно представить,
что в контексте тех историй эта имеет место быть.
{Yandere-dere} Neito Monoma. Да как же ее занесло на это. Сама уже справиться, фактически, не могла. Юная особа даже не просила о помощи сторонние лица к этому моменту, она, по какой-то, только одной ей ведомой причине, не проронив и словечка, согласилась на то, что ей предложили, хотя, если уж совсем говорить точно - приказали в мягкой форме. Девушка не спорила, не ругалась, а, улыбнувшись кивнула. Первым делом такому повороту событий обрадовался Монома. Нейто с первого дня начал настаивать на их общих встречах больше прежнего. Ему не очень нравился Мирио. Если Тамаки блондин мог охарактеризовать просто так "самого заботливого парня", то Тогата даже для такого отбитого на голову психа, как Монома, коим приверженец класса В себя мнил сам, казался кем-то не просто с двойным дном, не просто злодеем, не волком в овечьей шкуре, а настоящим дьяволом, вселяющим ужас своей надменной лучезарной улыбкой. Нейто не раз делился своими предположениями с {Имя}, когда они оставались наедине. Однако та на все попытки посеять сомнения в девичьей голове относительно Мирио, только опускала глаза в пол, поднимая уголки губ в полуулыбку, что в игре полусвета и мрака казалась очаровательной, загадочной. Она ничего не говорила в последнее время. И это так же настораживало Нейто. Складывалось такое ощущение, что ситуация выходит из-под контроля, что будто бы он должен остановиться сейчас, словно без его взора или, в целом, чьего-либо еще, что-то пошло не так и ускользнуло от глаз. Он вправду любил {Имя}, поэтому, порой, задавался простыми вопросами, вроде, правильно ли я поступаю, почему должен делить ее с кем-то, стоит ли делать то, что мне попросту хочется, не учитывая ее мнение, почему она так сводит его и всех остальных с ума. Последний, к слову, его интересовал более всего. Странно, что девушка терпела все, что с ней происходит, от каждого обидчика. Порой совесть все таки просыпалась в Призрачном Воре, поэтому старался окружить юную особу, уже настрадавшуюся за все это время, хоть какой-то заботой. Искренне. Иногда. Обработать ее раны, оставленные Тогатой, привести в комнату, сходить с ней в душ, уложить спать. Нейто хорошо помнит, как она лежала при уже выключенном свете, не смыкая глаз, продолжая улыбаться. Она уже давно совсем ничего не говорит, оставалось ощущение, что она все равно остается закрытой, блондин списывал это на пережитые события, предпочитая не давить лишний раз на совсем свежие отпечатки в памяти, поэтому только обнимал ее, прижимая к себе по-ближе. Пару раз он видел ее тогда, когда она оставалась совсем одна, тогда юная особа закрывала рот рукой, застывая в немом крике, а глубокий, утробный звук из ее ребер не может вырваться. Да и кого здесь это волнует? Конечно, никого. Даже Монома, понимающий всю удрученность состояния девушки, постоянно отвлекался на то, как безумно ему хочется ее. Поэтому, сожалей, не сожалей, вряд ли что-то кто-то может изменить. А вот что точно будоражит воображение парня - дикое желание, перед которым он никак не мог устоять, из-за чего приходилось время от времени принимать успокаивающие средства. Возможно, как думал сам блондин, именно они и ответственны за ту степень адекватности, что порой находит на его тронутый любовью, незрелый, явно не здоровый мозг. Но, как только они прекращали свое действие, Нейто снова забывался в своем наркотике. На губах его играла счастливая улыбка, в руках появлялся нож, а единственное, чего ему хотелось - спороть ее и залезть в кожу, внутрь, чтобы хоть чуточку побыть ей. было бы здорово иметь причуду Тоги. Это настоящая мечта для данного юноши, а, впрочем, не только для него одного. {Yandere-dere} Tamaki Amajiki - О, Боже, да, да, да, кричи, кричи, ведь тебе это нравиться,- волнующимся, надрывающимся голосом, столь нервно произносил Тамаки, окутывая присосками побледневшее тело. Те двое помогали держать ее. Не важно. Брюнет старался сконцентрироваться не на этом, а на процессе. {Имя}, ее лицо сейчас, ее стоны от боли или удовольствия. Не важно. Девушка извивается на кровати, как и пальцы Амаджики, находящие под действием причуды, доставляющие небывалое наслаждение его горячо любимой, по представлению все того же Пожирателя солнца, который, облизываясь, с жадностью разглядывал ее пошлый внешний вид сейчас. Лежит. Такая развратная потаскуха, если ей нравиться быть сразу с тремя. Неужели так сложно любить исключительно его? Он слишком много ее балует. Руки с силой сжались, сдавив студентке ребра. Это так, чтобы только жизнь медом не казалась, как, наверняка она кажется для такой красивой, умной, молодой, на все способной ученицы, перед которой штабелями падают парни. Они хотят ее. Желают ее. Их уже, больше, наверное, ничто другое не интересует. И все они лучше, чем Тамаки. Как только на теле стали появляться кровавые подтеки, остающиеся от присосок, в дело вмешался Мирио, резко останавливающий Амаджики, а Нейто присоединился следом. Только одного взгляда хватило, чтобы понять - это уже перебор. Брюнет не извиняется вслух, это полностью немая сцена. Но он признает, что был не прав, оправдывается тем, что задумался, а затем ласково продолжил делать те движения, что практиковал до этого, снова быстро входя в раж. Отвратительный. Действительно отвратительный, поскольку считает, что {Имя} великолепна абсолютно всегда: когда ест, когда спит, когда тренируется или учиться, когда моется, когда ходит в туалет. Отвратителен, ибо хочет видеть ее всегда, во всех видах, во всех положениях, во всех ракурсах. А теперь, когда его лишили большего количества эмоций, то есть юная особа совсем не говорит и скупа на проявление чувств, любой ее крик или стон становятся маной небесной. Иногда он садиться перед ней, в ногах, берет ее руки в свои и бесконечно просит. - Поговори со мной. Ну же, милая,.. поговори со мной.- однако она продолжает молчать. Секунды, минуты или часы. Она молчит даже тогда, когда он выходит из себя и начинает бить ее. В конце концов она кричит.- Ч-что это было? Повтори, милая!- она снова молчит. И так по кругу, пока не приходит кто-нибудь, заставляя Амаджики прекратить. Впрочем, если может показаться, что Тамаки малость жесток, это ни в какое сравнение не идет с Тогатой, пересекаться с которым девушка вовсе не хочет. Время от времени самостоятельно просит брюнета или Нейто немного дольше или больше побыть вместе, но все это только для того, чтоб быть по дальше от больного маньяка, агрессия которого выливается спонтанно, внезапно, не зная никакой пощады, если предыдущие парни в основном причиняли неудобства себе, требуя с юной особы исключительно, улыбки, стоны и, конечно, просто ее наличие рядом, то, разумеется, хотелось продолжать разговоры с ними, а не идти прямиком в пасть к голодному существу, которое, нет, не просто проглотит ее, а переломает все, кости, прожует, а затем, после всех пыток заставит неумолимо плясать под свою дудочку, мелодичность которой девушка никогда не могла оценить по достоинству. Конечно, когда рядом есть Тамаки, дрожащими руками убирающий непослушные прядки, помешанный на ее комфорте, мысли не приходит сбежать, особенно прекрасно понимая, чем все это в конечном итоге закончиться, и кто ее схватит позже. Она медленно протянула руки вперед, а Амаджики, открывая рот, облизывал, постанывая, фаланги ее пальцев, наслаждаясь уже тем, что дают. {Yandere-dere} Mirio Togata Покрываясь холодным потом, проглатывая неудержимый страх внутрь себя, чувствуя физически этот неудобный, большой кусок, норовящийся застрять в гортани - слишком велика порция. Девушка хотела вжаться в холодную бетонную стену, теплые подушечки пальцев уже начали, казалось, врастать в толстую массивную ограду для ее свободы, где, к сожалению, никто не сможет услышать ее криков, если что-то снова пойдем не так, а это неминуемо произойдет, зная, с кем именно та имеет дело, и потому только тогда, пусть и с очень малой вероятностью, ее он мог не заметить, не трогать, лишь бы забыл о ее существовании, ради всего святого. Но нет. Уверенные, размеренные, негромкие шаги становились все ближе, собственно, как и неизбежная участь юной будущей героини, которая уже заранее начала плакать. Даже Амаджики завидовал временами блондину в его чудесной способности заставить девушку показывать все свои эмоции, поэтому, к слову, не торопился разнять этих двоих, прекратив насилие, просто потому что слишком сильно был занят мастурбацией. Отвратительно. Но омерзение, в отличие, от умерщвления она могла пережить, что весьма логично. Тогата зашел в маленькую комнатушку, скромную на любого рода интерьер: огороженная клетка с замками, внутри массивный деревянный стол, потемневший и местами гниющий, стул с такими же характеристиками, соломенная подстилка, на той теплилась накрахмаленная белая простынь, в противоположной части находилось ведро. Пахло отвратительно. Послышался звук открывающегося замка, а затем и двери, вперемешку с лязгом цепей. Мирио, улыбаясь, прошел вглубь комнаты. Она знала, что была замечена, поэтому, уже плача, продолжала смиренно смотреть на него. - Нет,- ласково произнес юноша, склоняясь над ней, все никак не опуская приподнятые уголки губ,- Не надо.- огрубевшие пальцы тыльной стороной собрали круптные гроздья капель, падающих с лица, разбиваясь об колени,- О,- с сожалением посмотрел Тогата на девушку,- Нет, мне так жаль. Тебя кто-то обидел? Скажи мне, я разберусь. - М-мирио...- дрожащим, хрупким, осипшим голосом произнесла она. - Да, солнышко мое? - Я... хочу обратно, п-пожалуйста... - Куда? - В теплую комнату... - Ту, что со светом? О, нет, мы с тобой уже об этом говорили. Ты пойдешь туда, когда перестанешь хотеть сбежать. - Я не... не захочу... - Милая.- сделал он паузу, становясь строже в лице и голосе,- Я хочу тебе верить, но как, когда ты устраиваешь мне такие испытания? Это неправильно. Ты знаешь, я не изверг, мы с тобой обговаривали данный вопрос, так ведь?- она смиренно продолжала молчать, опустив голову. Опустилась тишина и через минуту Тогата продолжил,- Ох, ну хорошо, только не делай такие глазки. Ты пойдешь туда. Но только при одном условии. Угу?- он поднял ее лицо к себе, чтоб заглянуть в него. Она слабо кивнула, отчаявшись. у нее не было сил бороться с ним, с Амаджики, с Нейто, со всеми остальными. Поэтому, обмякнув в его руках, она закрыла глаза, зная, к чему это приведет, а так же то, чем это все кончиться, но сейчас, пока он делиться лаской, юная особа с благодарностью принимает пряник, опасаясь кнута, что вот-вот настигнет ее. Какая разница? Разве ей есть, куда бежать? Нет. Он заставляет ее встать. Шатаясь, она подходит к столу, куда ее бережно кладут и пристегивают. Когда бьют - не страшно, страшно только ожидание. Она чувствует все, что он делал с ней. И это не жалкие слова ранимой леди. Она физически чувствует то, что он оставил несколько недель назад, никаких приукрашиваний от принцессы. Она уже давным давно потеряла свой королевский статус в глазах юношей, что не могут оторвать от нее взгляда, будущая героиня чувствовала себя рабыней, хотя нет, она уже не чувствовала ничего. С горечью озираясь по сторонам, она ничего не могла найти в игре тусклого света и яркой тьмы, явно превалирующей, что в помещении, что в их душах, что в ней самой. Тогата взял что-то на подобии палки, а затем, с точностью до секунды, как она оказалась в руке, раздался первый пронзительный женский крик из их последующей череды. Он всегда насиловал ее в конце. Но, как только блондин закончил, то взял тело, не подающее признаков жизни, а затем, перекинув через плечо, понес туда, куда девушка так хотела. Раньше {Имя} была убеждена, что Тогата не то, чтоб извращенец, он импотент, который может заводиться только таким отвратительным образом. Но нет. Он загоняет ее даже тогда, когда не избивает, это будущая героиня ненавидит даже больше. Часы напролет. В сущности некоторым, таким, как Мирио, попросту все равно: до или после смерти. Она всегда привлекательна, даже, если останутся только кости. А, если сама девушка не говорит с блондином, то ее голос диалогом все равно отзывается в его голове.