My name is Love

Резинка стягивала волосы, так что брови были чуть приподняты, как будто в удивлении. С чего начинать новенькая не знала, а сонный учитель и не думал ей помогать - просто шевелил губами, будто напевал что-то. На секунду новенькая встретилась взглядом со своим новым одноклассником, который сидел с выражением величайшей скуки. А затем из-за парты поднялась девушка и протянула ей свою руку. Её пышные каштановые волосы можно было назвать скорее гривой, а глядя в её глаза, сразу начинаешь понимать значение "бесенята пляшут". Она всё никак не могла произнести правильно "Любовь", а потому, растерянно улыбнувшись, новенькая предложила ей имя, короткое и понятное. Так Любочка Смирнова стала Лав. Ладошка у Лав была от волнения влажная и холодная, совсем в контраст её руке. Миранда носила длинные цветастые юбки, яркие майки и тяжелые украшения - за черными очками блестели насмешливые глаза, крепкие зубы белели между растянутых в улыбке красных губ, а веснушки горели на коже апельсиновой россыпью. Длинные красные ногти, плетеная сумка через плечо и ободок, оставляющий легкий след на лбу. Лав, сибирская милая девочка, слушала её смех, наклоняя голову и сама улыбалась. Миранда любила делать то, чего от неё не ожидали, поэтому от неё ожидали всего. На майках темнели пятна от пота, растаявшего мороженного и пролитого лимонада, юбки скрывали коленки в фиолетовых синяках, а тяжелые серьги оттягивали мочки. Лав провела пальцем по ловцу снов. Перышки приятно защекотали кожу, а где-то в глубине комнаты послышался мягкий звон свисающих с потолка колокольчиков. - О, привет, ну, наконец-то, - её голос совсем не похож на колокольчик - скорее на звучную трубу, - я уж было подумала, что ты передумала. На ворсистом ковре уже сидела еще одна девушка. Лав смутно помнила, что видела её где-то в классе. Девушка щебетала по телефону, но, услышав слова подруги, резко обернулась к вошедшей. На красивом овальном лице отразилось легкое удивление, а потом - буквально через мгновение - теплое дружелюбие. Она была полной противоположностью Миранды: светловолосая и белокожая, в узких штанах и светло-розовой рубашке - пиджак кремовой тряпкой был отброшен в угол - с большими круглыми глазами, которые иначе как оленьими не назовешь. Принцесса коротко попрощалась с тем, с кем говорила по телефону, и положила трубку. - Привет, я - Ева, - улыбнулась девушка с глазами испуганной косули. - Меня зовут Лав. Ева похлопала по ковру рядом с собой. - Лав... Конечно, я помню, - улыбка медленно погасла, - конечно. Где-то в одиннадцать телефон Евы опять требовательно позвонил. Но на этот раз что-то было совершенно другое - увидев на определителе имя звонившего, Миранда перестала оглушительно смеяться, а Лав прислушалась к тихому монотонному голосу на том конце. Человек что-то сказал и бросил трубку, а чуть побелевшая Ева бросилась к сумочке. - Пожалуй, я пойду, - виновато улыбнулась она. - Извини, Миранда, переночевать сегодня не получится. Эти вечные улыбки раздражали неимоверно. Все предпочитали верить плохой актрисе с бархатными глазами косули, но Лав не могла понять их. Просто испорченная златокудрая принцесса, у которой в сумке завалялся пакетик кокаина, а телефонная книга ломится от бесполезных контактов. Хозяйка комнаты же понимающе кивнула и пожелала удачи. Когда шлейф её аромата наконец покинул комнату, Миранда по-заговорщицки улыбнулась и поманила Лав пальцем к окну. Снаружи же кокаиновая златокудрая принцесса бросилась в объятия к своему принцу. Хотя принцем его назвать его было ой как сложно, Лав вспомнила его. Нелюдимый, худой и скучающий - если говорить о сказках, то скорее волк, который помогает главному герою. Отчего же принцесса так отчаянно прижимается к волку? То, что эти двое встречаются, Лав узнала практически с самого начала. Несмотря на явную незаинтересованность парня в окружающем мире, он не прогонял болтливую блондинку и, никогда не перебивая, слушал. Ева же одаривала его одной своей особенной улыбкой - настоящей или нет, не понятно было, но то, что особенной - это точно. Волк снял куртку и накрыл дрожащие плечи принцессы, на что та ответила громким всхлипом. - Единственный, кто может вправить ей мозги, - Миранда взглядом проследила за ними, пока они не скрылись за углом. - Понятно, - Лав не сводила глаз с подруги. Сибирская девочка любила тяжелый запах ярких маек с темными пятнами от пота, растаявшего мороженного и пролитого совсем не лимонада. Она любила каждый фиолетовый синяк, скрытый под легкой цветастой тканью. Она любила тяжелые украшения, которые оттеняли апельсиновую россыпь веснушек на коже запястий, шеи и мочек. Она любила громкий смех и картавый голос, которым никогда не произнесут правильно её имя... Лав ненавидела фальшивые улыбки чужой любимой. А вот Миранда... Миранда не могла без них жить. _ Разбитое сердце залечивают дурацкими стихами в толстой тетради, спрятанной под подушку, и прогулами, а вовсе не временем. Поэтому она и сидит каждый день на остановке, хватая отголоски из чужих наушников. Разбитое сердце залечивают бесконечными бутылками дешевого пива, а вовсе не беседой с подругой, которая говорит по-английски с акцентом и ругается словами, которые Миранда все равно никогда не поймет. Поэтому звонки остаются не отвеченными, а стук в дверь или робкое приветствие игнорируются. Разбитое сердце залечивают бесконечными песчинками белого песка, от которого щиплет в носу и обрывается что-то внутри каждый раз, а вовсе не ночевками у подруги, которая вплетет тебе в фенечку красную нитку и завяжет на запястье, пока будешь спать. Поэтому она раз за разом возвращается не в комнату с ловцами снов и колокольчиками, а к однокласснице с короткими рыжими косичками. _ Пока еще незнакомая, девочка с пышной каштановой гривой и блестящими глазами протягивает ей руку. Пока еще Любочка Смирнова, она, сжимая влажные и холодные кулачки, рассказывает, откуда приехала. Она не думает о тетрадях в девяносто шесть листов в клетку, пустые страницы которых пока еще жгут глаз белизной. В это время волк с весенним именем выводил новый заголовок. - Меня зовут Лав, - растерянно улыбнувшись, новенькая предложила Миранде имя, короткое и понятное.