***
Сознание плыло и пылало. Он не принадлежал самому себе. Только приходил в сознание — и тут же на волнах его уносило обратно в темноту. Не было ничего. — Я уже объяснял, Вонн. — А я будто бы ничего не понял! Бро, это плохая идея. Если он умрет — это будет потеря, конечно, невообразимая, невозможная, да, безусловно, но, повторюсь, если он умрет — он не убьет нас с тобой. А ты собираешься его поднять на ноги и... что, ждать благодарности за спасение? Это Красавчик, мать его, Джек. Он отблагодарит тебя пулей в лоб. И меня заодно. — Я делаю это не ради награды. И даже не из слепой преданности Гипериону. Вонн, если боишься — лучше уходи. — Я не... я останусь с тобой. Не было ничего. Только голоса.***
Боль ввинчивалась в виски. Огнем горели крепления для маски. За общей болью игла вошла можно сказать безболезненно — Джек узнал о ней только по характерному пшиканию — а потом и по расплывающемуся по шее обезболивающему теплу. Оружия не было. Щита не было. Но он был жив. Более того — его кто-то лечил. Никто не знал, где он находится. Никто не знал, что он спустился в хранилище. Самым логичным предположением было то, что это кто-то из налетчиков. Джек повел рукой, проверяя, связан ли он. Рука свободно двинулась, но, кажется, каждый нерв при этом передал болевой сигнал — рука моментально онемела, позвоночник прострельнуло. — Пожалуйста, не двигайся, я еще не закончил. Глаза лучше не открывать. Шипение повторилось. Руку обожгло теплом анестезии. Голос был мужским, человек говорил коротко и четко. Джек раскрыл рот, желая высказать "спасителю" все, но успел только издать короткий хрип. На шею легла рука, Джек напрягся всем телом, но горло никто сжимать не собирался. Ладонь только погладила кожу. — Связки не восстановились. Джека дернуло. Рука чуть сместилась выше, на подбородок, за крепление. Джек все еще чувствовал это прикосновение. Он был без маски. Командный тон "спасителя" ни разу не успокаивал. Кем бы он ни был, ему либо что-то нужно было от Джека, либо он хотел изощренно тому отомстить. Его, конечно, попросили не открывать глаза, но кто он такой, чтобы приказывать Джеку? Правый глаз открывался с неохотой. Левый открывать было бесполезно — вряд ли после всего, что произошло, связь не потерялась, и он мог им видеть. Свет ударил так, что глаз заслезился практически моментально. Все, что успел увидеть Джек перед тем, как закрыть глаз обратно, был темный невысокий силуэт. Силуэт цыкнул, но говорить ничего не стал. — Что такое? — раздался новый голос откуда-то сбоку. — Все в порядке... наверное. Пытаясь осознать свое положение в пространстве, Джек завозился. Регенеративный препарат в связке с анестезией медленно действовал, им его уже обкололи целиком с ног до головы — и скорее всего организм начал пробуждаться именно из-за того, что боль стала уходить. Он явно лежал на спине. Сквозь веко слезящегося глаза просвечивал луч сильной лампы. Было несколько похоже, будто он лежит в больничном отсеке, но это было более, чем просто невероятно. — Я могу чем-то помочь? — Вонн... не нужно. Новое прикосновение к шее заставило его вздрогнуть. — Сейчас будет больно, — предупредили Джека, и тот непроизвольно фыркнул. После всего произошедшего, боль — не более, чем досадное обстоятельство, на которое проще и вовсе не обращать внимание. Игла вошла куда-то под линию челюсти, на секунду Джеку показалось, что она, минуя трахею, целит в сонную артерию. Он не мог сказать точнее, но, кажется, до сосуда игла не дошла. Это и вправду было больно. Не только покалывание на коже — кажется, там уже действовало обезболивающее, и кажется оно не помогало. Крылья носа непроизвольно дернулись, и Джек сжал челюсть, чтобы вовсе перестать двигаться — потому что такое очевидное проявление реакции подрывало его имя. — Шея обгорела, — соизволил объяснить "спаситель". — То есть, я бы даже скорее сказал, что выгорела напрочь, если честно, но дыхательные пути можно сказать, что чудом почти не повредились. Ну, по крайней мере мы смогли доставить тебя сюда, верно? Джек приходил в себя. Медленно, вырываясь из лап темноты, как из терновника, возвращался в реальность. В ту самую реальность, в которой он проиграл, в которой его уже пытались убить — и, вероятно, преуспели бы в этом, если бы его сейчас не спасали. Новый хрип вырвался из глотки. Рано. Не восстановилось. — Зато конечности почти зажили, — преувеличенно-весело заметил человек. — Шрамы останутся правда. Особенно на лбу... но это ничего не значит. Может быть, даже к лучшему. Наверное?.. Каким хреном это вообще может быть к лучшему? Чем лучше себя чувствовал Джек, тем, очевидно, беспокойнее становился спаситель. Джек уже уверился, что это кто-то из налетчиков, перебежавший в самый последний момент. Хочет защиты, что ли? Чтобы не убили за предательство? Поздновато спохватился. Тут уж если налетчики не убьют, так Джек постарается, как только на ноги встанет. А дальше?.. что? Ситуация была патовая. Нет смысла жить — он потерял все. Но получив еще один шанс — глупо было бы не использовать его. Его спасли без его ведома — это не трусость. Однако — больше не прошибало, когда он двигал запястьем. И когда осторожно поворачивал ногу. Джек глубоко вдохнул, напрягая позвоночник — тот отдавался болью, но эту боль терпеть было можно. "Спаситель" беспечно щебетал над ухом где-то слева. Джек сосредоточился на его голосе, определяя, где тот находится. Второй, кажется, был далеко. В голове еще гудело, при попытке связно мыслить туман только сгущался. Но на этот короткий выпад концентрации хватило. Джек напряг все тело — вздрогнул, сдерживая боль, — и сел, параллельно цепляя мужчину рукой за ворот. Это не было особенно логично, разумеется, но просто лежать и принимать помощь он не мог. Легче легкого — проверить, убьет его человек, или кишка тонка. Попробует он его побороть, или испугается до ступора. Вряд ли сейчас у него хватит силы придушить его на месте, но он же может попытаться, верно? Свет снова ударил по глазу острым ножиком, но это можно было терпеть. Все можно было терпеть, пока под пальцами ощущалась кожа — и биение крови в артерии. Джек замер, рассматривая застывшего в его хватке мужчину. Узкое лицо, тонкие черты, немного большеватые глаза, изломанное и непропорциональное тело. — Ребенок? — в шоке пробормотал он. — Я попрошу, — шикнул недовольно "спаситель", и Джек сжал руку на его горле сильнее. — Мне двадцать пять, — придушенно добавил парень. Джек моргнул, неосознанно открывая второй глаз. И моргнул еще раз, осознавая, что видит им как раньше. Он прекрасно помнил, что от одного из ударов, его ЭХОглаз отрубился, в самом конце. Потерянная связь не могла возникнуть самостоятельно, это просто невозможно. Джек прищурился, буквально впиваясь взглядом в мужчину. Один глаз его "спасителя" был ярко-синим. Неестественно-ярко-синим. Он легко мог узнать эту технологию. Во-первых, ее ставили единицам. Во-вторых — ее ставили только на Гелиосе. Правая рука была кибернетической — а еще она была расписана в цвета Гипериона. Джек чуть склонил голову вбок. — Я поэтому и просил не открывать глаз, я не уверен работает ли он, и насколько он готов к нагрузкам. Я, конечно, сделал что мог, но я не уверен, достаточно ли, если честно. По крайней мере я только надеялся, что правильно разобрался с системой, там все равно проблема была не совсем механическая... ну, то есть механическая, но там не страшно, я не вскрывал, потому что, ну, эм... не умею. И не был уверен, заработает ли. Кажется, это я уже говорил. Но-о я рад что все работает как надо! Работает же? Он тараторил, слова вылетали пулеметной очередью, Джек даже не сразу смог разобрать части его речи на осмысленные части. "Спаситель" был лишней переменной. Джек не рассчитывал ни на что похожее. — Ты вообще кто такой, парень? Голос и близко не походил на привычный. Это были хрипы и свист, и слова в этой мешанине едва угадывались. Джек сильнее сжал пальцы, наблюдая, как на смазливом лице страх, паника, неверие и ужас сменяют друг друга так быстро, что буквально смешиваются. Боли не было — видимо препарат был достаточно сильный. — Как ты меня вообще нашел? — Это достаточно сложно объяснить... — Отвечай! — рявкнул Джек громко и тут же почувствовал на языке медную тяжесть. У парня под самой губой появилась маленькая, но яркая красная точка. — Я же говорил, что стоит помолчать... Джек рыкнул и сжал ладонь целиком — добиться хотя бы боли, сил на то, чтобы сломать даже такую тонкую шею без оборудования у него не было. Боль и правда промелькнула на его лице. Это принесло короткую вспышку удовлетворения — хотя раньше Джек даже не обратил бы на такого человека внимания. "Спаситель" едва ли был достоин его взгляда. Раньше. Сейчас, сколь сильное отвращение Джек ни чувствовал, какое пренебрежение не испытывал, он понимал, что так просто пренебречь им он не мог. Парень поморщился. Где-то под сердцем расцвело злое ликование, и Джек сжал пальцы еще сильнее, поднимая вторую руку. Сломать он не сможет, но свернуть... почему бы и нет? Подушечка пальцев коснулась мягкой кожи всего на секунду, и парень... Просто растворился в воздухе. Джек, перенесший вес, почти опиравшийся на "спасителя", покачнулся вперед, теряя точку опоры, и едва не упал. — Меня зовут Рис, — раздалось с другой стороны комнаты. Взбешенный, Джек повернул голову в сторону звука и оскалился. Рис стоял и тяжело дышал, удерживая левую руку правой. И если правая была почти неинтересна — механика она и есть механика, — то левая... голубой почти пропал, но рубашка была пропалена сразу в нескольких местах и все еще тлела, и сквозь эти дыры легко угадывались очертания синих рисунков. — Бро, ты в порядке? Этот голос — он его только что уже слышал, но в этом состоянии не сразу отсёк, что в комнате есть кто-то еще. Он вышел из-за спины этого Риса. Уже не коротышка, но еще не полноценный по пропорциям человек. Вид он имел обеспокоенный, но беспокойство было направленно исключительно на Риса. Не то чтобы это волновало Джека. Гораздо больше волновали сложившиеся обстоятельства. Он в заложниках? Почему тогда не связан, не прикован? Может, мальчишка уверен, что со своей силой он сможет его сдержать и контролировать? Но Джек много лет жил бок о бок с сиреной. Да и не похоже, чтобы у парня была постоянная практика. Только вот даже сейчас едва ли он сможет победить обычного бандита, не то чтобы сирену. Надо ждать. — Хорошо, тыковка, ты заинтересовал меня, — гораздо тише ответил Джек. — Выкладывай. Рис выдохнул, осторожно опуская руку — Джек выхватил боль в его мимике. Очевидно — он не был предназначен для этих сил. Не просто так сиренами бывали только женщины. — Нечего выкладывать, если честно, — ответил Рис. — Ты, эм, не мог бы лечь обратно? Тело восстанавливается. Боюсь, мне придется поставить еще один укол. Или не один. — Нечего? — переспросил Джек с оттенком наигранного изумления. — Ты меня, конечно, извини, но у меня масса вопросов к тебе, парень, а я не люблю чего-то не знать. Он, конечно же, остался стоять — потому что этот Рис — не тот, кому он будет подчиняться. Определенно точно не тот. Рис как замолк, так и больше голоса не подавал, только смотрел вперед, Джеку в ноги. Сгорбленный и сбитый с толку. — Прошло уже почти двенадцать часов с того момента, как вы... потеряли сознание, — протараторил низкий — Джек перевел любопытствующий взгляд на него. — Рис просто пытался поднять вас на ноги. Кстати, ему удалось. — Не спорю, удалось, — Джек пожал плечами и тут же почувствовал натяжение в районе шеи. — Меня гораздо больше интересует даже не сам факт моего чудесного выздоровления. Как вы вообще нашли меня? Рис потряс живой рукой, понаблюдав, как уже потухшая рубашка болтается лоскутами, и просто засучил рукав наверх. Джек не ошибся — там были рисунки. Толстые линии, синие, потухшие. Но кроме линий были еще они — шрамы. Вокруг рисунков, красными и тускло-розовыми ободками. Пользоваться он этой силой не умел. — Я сирена. — Я догадался, пупсик, давай точнее. Рис снова замолчал. Джек, только успокоившийся, медленно закипал. Получеловек и вовсе продолжал стоять, забившись в угол, но не уходил — то ли пошевелиться боялся, то ли не хотел оставлять Риса одного. — Тебе время нравится тянуть? — лениво поинтересовался Джек. Боли конечно не было — зато общая слабость подкатывала все сильнее. Если он не вытянет ответы сейчас, он останется ни с чем и придется ложиться обратно. — Н-нет, я просто, эм, не совсем понимаю, что говорить, — ответил Рис быстро. — Говори как есть, — предложил Джек и ухмыльнулся. — Пока я не подавал признаков жизни ты, вроде бы, прекрасно справлялся. Стоило мне встать, и ты начал мямлить, как барышня. На то есть причина? Джек подвигал бровями — и это казалось чертовски странным ощущением без уже привычной, влитой в кожу маски. Без нее его уверенность обретала некоторую... хрупкость. Без маски его слабости и проигрыши были видны всем — но эти двое и так вынули его из места, где тот, скорее всего, умер бы. Ему придется убить их, чтобы никто ничего не узнал. Рис сначала залился краской — и только потом округлил глаза в удивлении. Второе действие скорее всего было подконтрольным. Иначе они произошли бы одновременно. — Ладно, ладно, я знаю, я прекрасен, незачем так смущаться, — ухмыльнулся Джек и тут же прищурился. — Это не освобождает вас от вопроса. — Он сирена, — повторил низкий, и Джек наградил его самым скептическим взглядом из его арсенала, — он, э-э-э, что-то вроде пророка? Может видеть будущее. Вероятно, он хотел помочь, но ничего путного Джек так и не услышал. — Не совсем, — тут же замахал руками Рис. — То есть, в чем-то Вонн прав, но то, как он об этом говорит, может ввести в некоторое...заблуждение. Я не контролирую это. И более того, я даже не могу сказать актуальную ли временную линию я вижу. Они обычно, ну, весьма похожи, но даже одно маленькое отличие может переиначить все. — Я правильно понимаю, что ты увидел, как ты героически выносишь меня из огня разрушившегося хранилища? — Я увидел, как Алые Налетчики убили директора Гипериона выстрелом в голову с расстояния пяти шагов. — Погоди-погоди-погоди, пупсик, теперь я совсем не понял, — заморгал Джек быстро — из-за этого живой глаз заволокло тонкой пеленой, и Джеку пришлось моргнуть еще раз чтобы ее прогнать. — На кой черт вы тогда вообще полезли в хранилище, если по всем "видениям" я был мертв? — Я вижу то, что произойдет в любой момент. Может быть через час, а может быть через пятнадцать минут, в пределах трех часов. Честно говоря, я просто надеялся прибыть до того, как в вас... в тебя... в вас выстрелят, сэр. У меня есть пушка, и, эм, силы? Когда я пришел, т... вы уже лежали без сознания. Я знаю, что это не мое дело, но я знал, что никто больше не мог помешать этому, и, ну. Лучше уж один программист, чем вообще никого?.. Джек сел обратно на кушетку и склонил голову вбок. Помешать? Ему или Налетчикам? Джек проиграл достаточно глупо — но он понадеялся на свои силы и силы Монстра, и оказался просто буквально — свергнут. — Когда я пришел, они как раз выходили из врат. Все в крови, хромающие. Но они уже победили — я никогда не видел настолько густой злобы вперемешку с ликованием. Это, эм, достаточно тяжело воспринимать, если видеть со стороны. Джек верил в свою компанию — но он верил в нее как в единый механизм, который заводит он лично. Отдельные личности... были за гранью его концепции. Может быть грузчики спасли бы его — если бы он отдал приказ. Может быть, его ударные отряды. Что угодно. Но не какой-то левый мальчик, возомнивший себя героем его истории. Возомнивший — и в итоге ставший. — Собственно именно манипуляция с материей силой сирены помогла мне починить ваш глаз, сэр. Когда дело касается механизмов, этим проще управлять. Не доставляет столько боли. — А-агась, — протянул Джек. По горлу вниз спускалось теплое чувство, в рту было солоно и липко. Лучшим вариантом сейчас будет закончить этот разговор и вколоть еще одну порцию регенеративного. Пока он не порвал связки в лоскуты. Были вещи, которые нужно было обдумать.***
— Мы на Пандоре, разумеется, — объяснял Рис. — Сюда было непросто попасть и пути обратно у нас, ну, нет. Мы вылетели из Гелиоса в грузовом ящике. Повезло, что живы остались, но другого варианта не было. Думаю, Вонн никогда мне этого не простит, — Рис хихикнул и тут же оборвал себя, неловко прочищая горло, понимая, что нашел не того слушателя. Джек только прищурился. Говорить все еще было нельзя. На пальцах мальчишка объяснил ему, что будет, если он снова использует не восстановившиеся связки, и это было... неутешительно. Ставить кибернетическую систему на голос не было никакой нужды, если можно было просто дождаться, когда оно придет в себя. — Я надеюсь, что вы быстро пойдете на поправку, сэр, — закончил Рис совсем тихо и, развернувшись, попытался выйти. Джек поймал его за запястье, разворачивая к себе и сел. Говорить ему, конечно, было нельзя, но вот конечности, как до этого Рис и говорил, уже свободно слушались. И даже больше — не болели, когда Джек пользовался ими достаточно резко. А может быть, все дело вновь было в обезболивающих, но Рис поставил анестезию только на область горла. Рис обернулся, обескураженный, пока Джек, не опуская запястья, поднял вторую руку и направил ее к шее. От мальчишки повеяло беспокойством, но Джек не стал хватать его за горло. Пальцы легли под подбородок и надавили вверх, вынуждая парня поднять голову. Шея и вправду была удивительно тонкой. Молочная кожа и бьющаяся жилка — а еще прерывистое поверхностное дыхание. Джек отпустил давление, но мазнул подушечками пальцев под самой челюстью, буквально чувствуя сбившийся сердечный ритм, и перехватил челюсть пальцами, разворачивая голову мальчишки в разные стороны. Осматривая его как дорогую куклу. Взгляд на мгновение метнулся на лицо Джека, и Джек его поймал, отвечая прищуром и полуулыбкой. Рис вздрогнул. Эта дрожь вибрацией прошлась по пальцам, Джек улыбнулся шире, почти ухмыльнулся. Ладонь, удерживающая запястье, разжалась, но Рис не подвинулся назад. Любопытство сжигало изнутри, и освободившейся рукой Джек сжал плечо — левое, — и потянул пиджак с рубашкой, в надежде добраться до рисунков. Риса будто бы кто-то включил. Он отшатнулся — но ладонь, ухватившая за челюсть, не позволила отодвинуться далеко. Джек приоткрыл рот, намереваясь озвучить приказ. Рис округлил глаза — и на этот раз это была его настоящая реакция, не наигранная, и потянул указательный палец к губам Джека — едва не касаясь. — Не нужно, — попытался быстро пробормотать он, — я сам покажу. Джек разжал обе руки и приподнял бровь. Неловкость сквозила в каждом движении мальчишки, но Джеку было плевать на неловкость. И на то, что тот был смущен настолько, что у него алели даже уши. Это было бы очаровательно несколько в другой ситуации. Рис моргнул пару раз, выдохнул и все-таки стянул пиджак с плеч. Нервно и быстро расстегнул пуговицы рубашки. И стянул рукав с левой руки. Рисунки не были похожи на обычные татуировки сирен. Больше заливки, большая плотность. На самом деле, не увидь Джек эту силу в действии, он не поверил бы. Даже не предположил бы, что это не специально набитые татуировки, а рисунки сирены. — Я не знаю, как это вышло, — совсем тихо сказал Рис. — Я всю жизнь такой. Родители прятали это всю мою жизнь. И от меня, и от остальных. Пока остальные ходили в легких майках, я всегда был завернут по самое горло. "Чтобы никто не увидел". Только прибыв на Гелиос я узнал, что такие рисунки бывают только у женщин. И только на Гелиосе я начал учиться контролировать это, но, думаю не особенно успешно. Джек поманил его пальцем, и тот доверчиво подошел. Рисунки были воспаленные. Никогда у Энджел такого не было: ее сила всегда плохо ей подчинялась, но до подобного не доходило. Будто бы его тело отторгало эти рисунки. Или, скорее, рисунки отторгали это тело. Это было любопытно. Над этим нужно было много думать. Джек провел пальцами по синей заливке на предплечье и отступил. И взмахнул рукой в отгоняющем жесте, отворачиваясь от мальчишки и опускаясь обратно на кушетку.***
— Ну-ка, коротышка. Джек ждал чего угодно начиная от "меня вообще-то зовут Вонн" до "я не коротышка!", но мужчина просто обернулся на него. — Да, сэр? — Дружок твой запропастился. Риса не было второй день, и после непрерывной трехдневной заботы это казалось неправильным. Если пренебрежение к низкому осталось, то вот дальше не замечать Риса уже не удавалось. Тот был как изломанное дерево, растущее в пустыне. Вроде бы и неказистый, но единственный, кто смог помочь. Не то чтобы Джек как-то особенно нуждался в чужой помощи. — Он пытается отыскать способ подняться на Гелиос, — попытался объяснить низкий. — Там паника после вашей смерти. — О. Понятно. Да, звучит логично. Надо бы им показаться. — Рис ищет способ подняться, — повторил Вонн. В отличие от Риса, этот при его присутствии становился немногословен и тих. Скорее всего это было к лучшему.***
Джек прекрасно понимал, что не может просто взять и "показаться". Он слаб, он потерял поддержку — как потерял и свой главный козырь. Несколько главных козырей вообще-то. Он не сможет вернуться на Гелиос победителем, а все в его личном серпентарии выучились чуять кровь за несколько километров. Алые Налетчики не будут главной проблемой для него — потому что главной проблемой будет его собственная компания, готовая переварить его сама. Рис ушел один — сейчас Джек понял, что чувство, поселившееся под языком, было сродни беспокойству. Чтобы выжить на Пандоре — нужно быть не просто безбашенным. Нужно быть настоящим психом — или мастерски уметь обходиться с любым видом оружия включая монтировки, пилы, лобзики и даже палки. Чтобы выжить на Пандоре нужно было уметь забить противника ногой последнего подорванного нападающего. Мог ли все это делать Рис? Нет, не мог. А если он начнет своей силой козырять направо и налево, то сгинет и того быстрее. Путь наверх... Джеку нечего делать на Гелиосе — но он не мог просто так бросить Гелиос на произвол судьбы. Было что-то такое, что сворачивалось внутри от одной мысли о том, что его детищем будет управлять кто-то другой. Джек был готов свергнуть весь Гиперион, чтобы только он не смел работать без него. Опустить Гелиос вниз, чтобы его солнце не смело сиять без воздвигнувшего его Джека.***
— У меня еда и набор лекарств, — поделился Рис с Вонном. Джек лежал, но слышал все. Мальчишка вернулся заполночь, когда пошел уже третий день его отсутствия. — Грузчики все еще воспринимают меня как своего, видимо в пылу переворотов никто даже не заметил нашего исчезновения. Наши аккаунты еще действительны, Вонн. Ты можешь вернуться к работе на Гелиосе. Никто и не заметит. — И ты думаешь, что я тебя оставлю... с ним? Ты очень плохого обо мне мнения, бро. Это удар в самое сердце. Рис хохотнул — Вонн явно хмыкнул тоже. Дальше они перешли почти на шепот. Пока Риса не было, Джек пробовал собирать оружие, но в такие моменты Вонн даже не выходил из собственной комнаты. Коротышка был раздражающим. Таким же, как и все остальные на Гелиосе. Таких, как Рис, конечно, было тоже предостаточно. Смазливые мордашки окружали его всегда, и всегда был кто-то так же краснеющий при одном только его взгляде. Против его красоты было трудно устоять и мужчинам, и женщинам. Джек прекрасно понимал это. Но мальчишка не подлизывался, не вытягивал из Джека ничего для себя — да и нечего было бы тянуть. Сейчас, пока он был без маски, ничего приятного его лицо собой не представляло. Джек понимал это — поэтому поведение мальчишки было странным. Он просто... взял в руки первую попавшуюся пушку и пошел спасать босса от укомплектованного и сработавшегося отряда Искателей Хранилища. Он был либо вдохновленный дурак, либо бестолковый храбрец. Но одно Джек понимал точно — он был влюбленным идиотом. И, видимо, только невероятная удача и полусила сирены помогали ему до сих пор не отбросить концы. И слава богам, что он опоздал. И Джека добили бы, и мальчишку заодно положили бы там же. Здесь было катастрофически скучно — и делать нечего. Пустыня за пределами базы, на которую его притащили, была на удивление жаркой — Джек смотрел показания с термометров и датчиков. Наружу не выходил. — Одного приказа должно быть достаточно, наверное. Я думаю, там есть шаттлы наверх. Психов там пока что нет. Фанатиков тоже. В Перспективе сейчас остались только роботы, но, думаю, скоро пойдут первые захватчики. По крайней мере все к этому движется — обеспеченный всеми благами заброшенный автоматизированный город... как только они устранят всех грузчиков, город превратится в муравейник. Джек медленно сел и оперся о стену. Светлые цвета комнаты на секунду набросились на восприятие разъяренными скагами, а затем эта атака закончилась — глаза привыкли к свету. Перспектива разваливалась. Все разваливалось без него — пока он валялся без сознания под опекой тех, на кого раньше и не взглянул бы. И они не были в этом виноваты, разумеется, но они видели это, и никто не должен был ни о чем узнать. Если Джек планирует свое триумфальное возвращение — то лучше бы, чтобы не осталось никого, кто помнил бы о его неудачах. Джек не хотел прятаться. Ему необходима была не только власть — он нуждался в том, чтобы его чествовали, чтобы им восхищались. Просто обладать браздами правления — слишком скучно. И все-таки — это было хоть чем-то. — Я думаю, если ему понадобится наверх — он найдет способ попасть на Гелиос. И если мы с тобой останемся здесь лежать истекая кровью, бро, я тебе до самой смерти успею повторить пару сотен раз "я предупреждал". Джек усмехнулся. Это было самым очевидным выходом — убить обоих. Коротышку Джек был готов пристрелить. Но второго... Рис был ценным кадром. Может быть он даже мог бы попытаться использовать его так же, как использовал Энджел, но тогда Риса, скорее всего, очень быстро не станет. Мальчик-сирена. Красивый и хрупкий с виду. Явно умный — глупый не разобрался бы в его ЭХОглазе. А самое главное — привязанный и преданный. Разве не может быть лучше? Доверие — такая редкая валюта на Пандоре. После падения Джек не мог доверять никому. Ему нужно было снова занять Перспективу. После налета Искателей и уничтожения его очередного оружия, Перспектива и вправду весьма... опустела. Сделать это было необходимо тихо, так, чтобы чертовы Искатели успели разбрестись по углам — а он набрался сил. Действовать необходимо было быстро. Джек взял облегченный пистолет. Когда Рис вошел в комнату, Джек не стал тратить время даже на приветствия. — В Перспективе действительно есть шаттлы — и если они не работают, я, скорее всего, знаю, как их починить. Если оба хотите жить — делаете, что я скажу и не мешаетесь. Идет, тыковка? Он не наставлял на него пистолет, но Рис заметил его сразу же, как вошел. — Д-да, идет. — Отлично, парень, я знал, что мы договоримся, — одобряюще улыбнулся Джек. — Не подскажешь мне, где моя маска? Рис моментально стушевался, опустив взгляд. Он явно случайно взглянул на пистолет — потому что тут же моргнул и отвернулся, но Джек успел насторожиться. — Налетчики забрали ее. Джек подавил злость. Маска была не единственной, разумеется, но сейчас достать новую у него возможности не было. Впрочем Джек успел заметить, что часть шевелюры выгорела — ему просто-таки придется состричь часть волос так, чтобы он выглядел чуть лучше, чем подпаленный щенок скага. Впрочем... лучше он обойдется без его маски. Маску придется заменить на что-то новое. Его превосходное чувство стиля должно было в этом помочь, но... сидя здесь он не мог ничего. И просто накинуть на голову капюшон — не вариант. Но для начала хватит. Джек провел достаточно времени перед зеркалом. К старому сине-красному изгибу теперь прибавился глубокий, но легко срастающийся шрам на лбу — он едва не пересекал старый. Белая прядь в волосах была далеко не единственная — но раньше он легко маскировал это за густой идеально уложенной шевелюрой. Теперь седые прожилки буквально бросались в глаза. Работа у него была напряженная. — Я помогу вам обоим добраться до Гелиоса. Если хотите — оставайтесь там, разумеется. Я помогаю тем, кто помог мне. Все, что мне от вас нужно — это чтобы мы добрались до Перспективы. Осознавать собственную слабость было мерзко, но снова проиграть только потому, что слишком поторопился... нет, больше такой ошибки он не допустит. Гиперион был для него уже прошлым. С тех пор, как он проиграл — он лишился всего. По-хорошему — ему бы рвануть куда-нибудь очень и очень далеко, но Джек не представлял такого места в галактике, в котором не знали бы про Гиперион и Красавчика Джека. Ему нужно новое начало.***
— Вы оба можете остаться здесь, — пригласил рукой Джек. Длинный черный плащ с капюшоном скрывал даже подбородок, Джек с трудом видел из-под этой ткани, но открываться было нельзя. Перелет был быстрым и удачным — шаттлы работали, как часы, а Джек прекрасно умел ими управлять. Использовав имя Риса они попали на Гелиос, а уж на Гелиосе Джек ощущал себя намного увереннее. Рис, впрочем, тоже. Он как-то выпрямился, пока они шли по длинным коридорам появилась не только осанка — но и какой-то насмешливый блеск в глазах. Джек усмехнулся про себя. Мальчишка тогда еще не видел черный ход в его кабинет. Сам кабинет, разумеется, был закрыт. Ничто не могло остановить Джека, когда он был так близок к цели. Его коллекция трофеев навевала воспоминания. Большие золотые статуи, прекрасный вид на поверхность планеты — и его директорское кресло. Они не посмели занять его комнату. Работники сотнями увольнялись — и такими же сотнями приходили новые. Гиперион уже практически был совсем другим. На своих местах остались только самые верхушки, пара самых преданных простых сотрудников и — самые мелкие сошки типа уборщиков, которых попросту никуда больше не взяли бы после Гипериона. Джек забрал одну-единственную вещь с полки. — П-правда? — спросил низкий, и Джек прикрыл один глаз, хмыкнув. — Все как я сказал, — он показал вперед, — я обещал, что отпущу вас. Однако мне предстоит большое дело и-и... вполне возможно мне понадобятся ваши умения. Гиперион — это пережиток прошлого. — Можно остаться с вами? — удивленно пролепетал Рис. Джек ухмыльнулся. Он точно знал — если мальчишка предпочтет сбежать с коротышкой обратно на свои уютные насиженные места в Гиперионе — он просто пристрелит их обоих, пока те пытаются выйти. Джеку была плевать на Вонна, но он точно знал, что того нужно оставить в живых, если он хочет сохранить Риса в своей команде. А еще Джек был почти на сто процентов уверен, что Вонн останется на Гелиосе. Они находились в закрытом секторе с их шаттлом, и выхода отсюда было два — в шлюз или обратно в коридоры Гелиоса. — Я хочу остаться, — это прозвучало почти в унисон. Джек нахмурился. Рис выглядел уверенно и немного мечтательно, Вонн — казался напуганным и измотанным. Как же так?.. неправильно просчитал или просто переоценил?.. — В смысле, хочу остаться здесь, — уточнил Вонн. Рис вздрогнул, кинув взгляд на друга, а затем резко перевел глаза на Джека. Вот теперь Джек увидел в них страх и непонимание. — Я... нет, я не хочу... здесь. Я имел в виду с вами, сэр. Остаться с вами. Я не... Татуировки чуть вспыхнули синим и сразу же погасли, так и не успев прожечь рубашку. Рис был взволнован — Джек прекрасно видел его волнение. И смущение — красные щеки и уши. — Бро! — Вонн, я хочу остаться! — почти истерично воскликнул Рис. О, как хорошо Джек понимал его состояние. Так близко к мечте. Так близок к исполнению желаний. Такие незначительные помехи, как друзья, только тормозят. Не дают подобраться ближе. — Это твое право, кексик, — низко протянул Джек. Парень был сообразителен и симпатичен — а еще он восхищался Джеком так, как не восхищался на памяти Джека больше никто. Он был достаточно харизматичен — особенно если выкидывал из речи свои обычные "ну-у", "эм-м" и прочие слова-паразиты. Он был ведомый, но знал об этом пожалуй что только Джек. А еще — он был сиреной, а значит мог воздействовать на окружающих. И пусть он пока что не знал как, это не должно было бы стать проблемой. Рис был идеальным для того, что задумал Джек. Джек мог бы его использовать так, что Рис сам будет считать себя самым счастливым человеком в галактике. — И, разумеется, твое право, коротышка, — намного грубее добавил Джек. — Иди. Только помни — я узнаю, если ты начнешь трепаться. И тогда ты пожалеешь, что я не пристрелил тебя внизу. Мы поняли друг друга? Вонн закивал болванчиком, а затем поправил очки на переносице и повернулся к Рису. Джек отвернулся. — Жду тебя в шаттле, кексик. Не задерживайся. Слушать прощальные "бро-бро" не хотелось.***
— Что?.. Разноцветные распахнутые глаза смотрели с искренним непониманием и неверием. — И куда делся сообразительный программист, сидевший здесь всего парой секунд назад? Или у тебя со слухом образовались проблемы? — немного агрессивно переспросил Джек. — Мне нельзя показываться на глаза. Формально — это будет твоя компания. — Атлас? — переспросил Рис. Джек устало скинул с головы капюшон. Все равно здесь его никто кроме мальчишки не видел. — Да. Атлас. Не слышал никогда о такой? — Слышал! Просто, эм... — Прекращай со своими "эмами", тыковка, я не шучу. Рис просто замолк. Шаттл летел на автопилоте уже второй час, но только сейчас Джек поднял эту тему. Что делать дальше? Рис наивно полагал, что они летят окапываться в Перспективе так, чтобы о них никто не слышал. Никогда амбиции Джека не позволили бы ему "отсиживаться". Впрочем, Перспектива была единственным местом, где у него было достаточно материалов и места, так что фактически — они и вправду летели в Перспективу. Их путь начинался оттуда. — Неужели не хочешь быть лицом огромной компании, а, парень? — прищурился Джек. — Мы сделаем ее великой. Будешь почти таким же великим, как я был. — Хочу, — быстро согласился Рис — и упрямо помотал головой. — Но... как же вы, сэр?.. — Давай без сэров, а? — поморщился Джек. — Я? А что я? Никто никогда не заметит телохранителя за твоей спиной. Я буду всегда рядом, Риззи, как тебе такое? Ты представляешь — я направляю. Он снова перехватил Риса за подбородок, всматриваясь в глаза — в особенности — в ЭХОглаз. Одна из его разработок. Уже сейчас Риса можно назвать его детищем, но когда тот займет пост директора Атласа? О, он будет поистине прекрасен. Джек любил красивые вещи. Рис крупно вздрогнул — а затем подался вперед. Татуировки снова полыхнули, Джек не успел даже напрячься и вынуть пистолет, но необходимости в этом не было. Настоящие губы впервые за много лет опалило теплом чужого прикосновения. Рис почти сразу же отскочил на добрых полтора метра, отводя взгляд. — Прости... те. Я не... — О, боже, тыковка, вот это целомудрие. Знаешь, кажется, я начинаю догадываться, почему эти татуировки достались тебе. Рис покраснел еще сильнее, и Джек наконец-то позволил себе рассмеяться. Мальчишка был весьма привлекателен — и, скорее всего, таким останется еще долго. Мальчишке было плевать на шрамы, плевать на то, что Джек отрекся от Гипериона. Мальчишке нужен был Джек. И, видят боги, Джек мог это использовать. Он возведет Атлас с нуля. Да, это, скорее всего, дастся ему сложнее, чем подъем Гипериона. Но потом он сможет управлять им из тени, наблюдая, как люди продолжают поклоняться его образу, и старому, и новому. Смотреть, как абсолютно послушный Рис выполняет все, что он ему скажет — и делает это лелея свою важность. Лелея свою связь с Джеком. — Ну-ка иди сюда, барышня, я покажу тебе, как целуется Красавчик Джек. Определенно точно — на этот раз в его руках все лучшие карты. И Рис — самая сильная из них.