Правильный Олд фэшн

С самого начала Миша знал, что идти на афтерпати после выступления — такая себе идея. Как и на любые афтерпати после любого выступления, но конкретно на этой афтерпати Миша не хотел находиться особенно сильно — ему не нравился Стендап клуб номер один, не нравились его обитатели, не нравился бар, не нравилось, что он находится за три пизды от его дома... К слову, Олд фэшн здесь готовили просто отвратительный. Но их иностранный гость был в восторге. Не то чтобы его было сильно трудно привести в восторг — в России, кажется, его завораживало абсолютно всё, особенно когда это «всё» внезапно расходилось с прижившимися стереотипами. И вместе с ним Даня сиял ярче лампочки, в равной степени оттягивая на себя внимание знакомых, друзей, левых прилипал. То, что Даня может выглядеть настолько счастливым без его непосредственного участия, Мише тоже не нравилось. — Эй, приятель, о чем грустишь? Что пьешь? — пока внимание остальных переключилось на чей-то телефон, в котором происходило что-то ебанически громкое и, видимо, уморительно-смешное, Дэниел, пользуясь случаем, отслоился от толпы и возник прямо перед подпирающим стенку Мишей. Взял у него стакан, и Миша растерянно позволил это сделать. Наверное, стоило предупредить сразу, и Миша сделал неловкую попытку, чтобы остановить его, но Дэниел уже поднес коктейль к губам и отхлебнул. Тут же скривился: — Да, если бы я такой Олд фэшн пил — тоже грустный бы стоял. — Зато я знаю человека, который Олд фэшн мешает лучше, чем в Ирландии. И в Шотландии. И везде, — Даня подошел со спины и указал пальцем на Мишу. — Я тебе клянусь: ты такой ещё не пробовал, даже на родине у себя. Хотелось посоветовать Дане подзавалить и не ставить под сомнения чужие национальные корни, особенно в таком щепетильном вопросе, как выпивка, но Дэниел только рассмеялся над этим и похлопал Мишу по плечу. — Тогда мне, видимо, придется украсть тебя утром и увезти c собой. Иначе когда я ещё смогу попробовать твой мастерский Олд фэшн. — Я тревел-блогер, я, скорее всего, и так в Шотландию с со-ведущим приеду, и может, мы пересечемся, и я замешаю тебе коктейль, — Миша изо всех сил старался, чтобы его язык не заплетался, а английский не звучал настолько убого, как звучал обычно при разговоре с иностранцами. Но нет, и в этот раз Миша себя не подвел — пожалуй, это было даже хуже, чем всегда. — Серьезно, тревел-блогер? Охуенно! Тогда мы точно должны пойматься в Эдинбурге, я покажу тебе всякие крутые места... в основном те, где можно хорошенько нажраться, разумеется. Кстати, почему мы пустые, — Дэниел рассеянно обвел взглядом их с Даней свободные руки и отошел назад, за выпивкой, ловко перемещаясь так, чтобы вокруг него снова не сомкнулось кольцо. — Тебе здесь не нравится? — спросил Даня. Миша перевел взгляд со своего недопитого стакана на него и пожал плечами. — Ты знаешь — мне нигде не нравится, если там народу больше, чем три человека. — Да, но не нравится ли тебе здесь настолько, чтобы мы прямо сейчас вызвали таксу и слиняли домой? — Нет. Да. Не знаю, — Миша замялся. Естественно, он хотел домой. Он всегда хотел домой, когда не находился дома, за редким исключением. И сейчас определенно было не оно, но имел ли он право отнимать у Дани его звездный час в компании друзей и забугорной селебрити, кумира, нового звездатого кореша и бла-бла. — Ты же хочешь дальше тусить, нет? — Да мне как-то фиолетово. Я, может, и потусил бы, но за целый день устал пиздец. Уже маит немного. Плюс, тут и без меня найдется, кому его развлекать, — Даня, не оборачиваясь, кивнул куда-то назад, и Миша заметил, что на пути к бару Дэниела всё же успели перехватить, и теперь он весело общался о чем-то со стайкой девиц, поочередно отпивая то с одного, то с другого стакана. Повисло недолгое молчание, пока Миша крутил в руках свой псевдо-Олд фэшн, а потом, не допив, оставил стакан на столике и кивнул. На улицу они просочились незаметно для остальных — сегодня ни Даня, ни тем более он явно не главные звезды вечера. Заметила их только небольшая группа курящих у входа ребят — никого из знакомых, впрочем, — которые улыбнулись и помахали на прощание. Миша неловко махнул в ответ, пока Даня пытался разобраться, куда им Яндекс вызывать. — Карты утверждают, что через три перекрестка барец стоит, который с медовухой крафтовой, помнишь? На разлив, может, возьмем, пока они не закрылись? Хотелось поворчать, мол, ты за сегодня ещё не заебался квасить, алкаш, но было как-то ленно. И ему самому хотелось перебить кисловатый привкус во рту от гадкого пойла. — Можно, но я бы винца перед сном дернул. — Заметано, винца так винца... Двери клуба позади них распахнулись, выпуская на улицу пьяный шум толпы и раскрасневшегося Дэниела в незастегнутой куртке. Он негромко спросил о чем-то одного из «курильщиков», который тут же указал в Мишином с Даней направлении. — Ну вы и говнюки, конечно, — Дэниел подбежал к ним, улыбающийся, пышущий жаром и алкоголем — явно более навеселе, чем был, пока болтал с ними двадцать минут назад. — Извини. Решили свалить по-английски, — ответил Даня и получил игривый тычок в бок. — Это называется «свалить по-мудацки». Обещал ночь безумной русской пьянки, а сам валишь. Не уважаешь меня совсем, — Даня на это только развел руками. Дэниел перевел взгляд с Дани на Мишу и обратно, а потом понимающе кивнул. — Окей, ладно, никаких проблем. Просто было бы обидно, если бы я перед отлетом не успел попрощаться. Миша испытал почти стыд, когда тот сначала подошел к Дане, а потом к нему и некрепко обнял одной рукой. Дыхание у него было хмельное, сладковатое, и клубы пара густо валили рядом с Мишиным ухом. Такой клевый чел, все-таки. Зря они с Даней вот так его кинуть собирались. — Вот, хотя бы так. Давайте, удачно вам до дома добраться. Как-нибудь спишемся потом. Будто со стороны, Миша услышал себя: — Мы вообще не домой хотели ехать. Сначала думали заехать в бар один, где нормальный алкоголь продают, а не эти помои. Может быть, ты... ну... Лимит англоязычного красноречия у Миши закончился на середине фразы, но продолжать было и не нужно. — Конечно! Без обид, ребята тут крутые, но вся выпивка как ссака конская, не только Олд фэшн... *** — Выступление было классным — я был бы уебком полным, если бы тут жаловался. Но у меня через четыре часа после был рейс до Сингапура, так что в Токио я успел оценить только гримерку и аэропорт. Ты в любом случае можешь рассказать мне больше о Японии, чем я тебе. Как и о любой другой стране, в которой я бывал. Кроме Шотландии и Англии, разве что. Они действительно продолжили вечер в другом баре, сбежав ото всех, как школьники на выпускном. За стойку решили на садиться — заказали выпивку и спрятались в обитой деревом кабинке, на мягких зеленых диванах. Вот теперь Миша чувствовал, что количество людей в зоне его социализации снизилось до оптимального уровня. — Печально, — протянул Миша, проводя подушечкой пальца по тонкой ножке винного бокала. — Смысл тогда становиться богатым и знаменитым, по миру кататься, если потом не можешь посмотреть на него дальше номера в отеле. К чему людям стремиться? Заплетык языкался уже минут двадцать, но уже минут тридцать как было похуй. Винчик вмазал хорошо, мягенько. Теперь Мише казалось, что его английских охуенный, хоть и уровень понимания вдруг упал до слова через два. — Ну, определенный профит всё же есть. Минус стриптизерши и горы кокаина, из очевидного, — Дэниел прервался, чтобы плеснуть побольше Джека в колу. Медовухой он не соблазнился. — В том, чтобы выступать в пабах за еду и выпивку, была своя романтика — без пизды. Но я променял её на возможность напиваться в одиннадцать... сколько сейчас времени?.. в двенадцать часов ночи в Москве с русскими комиками и тревел-блогерами, и если бы меня спросили — променял бы снова. Дэниел отпил и, прищурившись, посмотрел куда-то между их головами, где была только мягкая обивка дивана. Никуда конкретно. — Это — и стриптизерши. Стриптизерши всё-таки заебись. По инициативе Дани было решено за это чокнуться. — С комиками понятно. Тебя, наверное, почти в каждой стране пытается своя тусовка вписать, — Даня рядом с Мишей уже распластался по дивану, наклонив голову к его плечу. Не положил пока, но ещё пару глотков, и Даня явно на него стечет. — А с блогерами как, часто приходиться иметь дело? Потому что прямо сейчас ты, так сказать, джекпот выбил. — Было дело, но не часто, нет. Ну, или внимания не обращал особо — мне все это не очень интересно. С тревел-блогерами, мастерами по Олд фэшену, —вообще ни разу. Тем более с такими хорошенькими, — Дэниел ему подмигнул, и Миша показательно закатил глаза. — А то. Он у меня такой. Красивый, — последнее слово Даня проворковал на русском, все-таки сложившись сверху. — Kra-si-viy. — Красивый. Да. Дэниел со знанием дела кивнул ему. — Конечно, братан. Сразу видно, кто из нас двоих kra-si-viy брат-близнец. Такому всегда достаются самые симпатичные чуваки и чувихи. Миша стряхнул с себя Даню и осушил свой бокал залпом. Зря он это сделал — не прошло и пяти минут, как комната крутанулась и встала на место только тогда, когда они каким-то образом переместились к Дэниелу, по обе стороны от него. Рукой тот притягивал поплывшего Мишу за плечи ближе к себе. И Миша позволял ему это делать, доверчиво прижимаясь к груди, слушая, как тот увлеченно и быстро рассказывает что-то Дане, и не понимая ни слова из-за смешного акцента. — Лучше ты мне скажи: это правда или нет? До Миши не сразу дошло, что обращаются к нему. — Правда что? — Миша осоловело захлопал глазами, Дэниел повторил ему медленнее: — Целоваться. С мужиками целоваться, когда пьёте. Это же охуенно. Вот он, — Дэниел ткнул пальцем в Даню, который уже успел подняться, потянуться и принять из рук официанта поднос с шотами, — он, может, и напиздит мне. Но ты ведь не напиздишь? Миша заворчал, с недовольным стоном разгибая затекшую руку. — Правда. Но не так, как ты думаешь. Скорее всего, не так, как ты думаешь. — Да не будь ты ссыкухой, братан. Щас я все покажу, как надо, — Даня чуть ли не силой пихнул Дэниелу в ладонь шот. — Просто делай как я. Они опрокинули по стопке на брудершафт, ещё и ещё, будто соревнуясь, кто быстрее насинячится. Предложили Мише, но тот отказался — ему было заебись в той кондиции, в которой он прямо сейчас находился. Лишней каплей переполняют чаши, ломают верблюдам спины, убивают лошадей и вышибают память нахуй из всяких там слабых на выпивку Миш. Стоп, про верблюдов вроде что-то другое было. Не суть. — Так, подожди, а когда целоваться-то? Или ты меня специально спаиваешь, чтобы я забыл и не целовался? — рюмки полетели на пол, когда Дэниел со смехом от Дани оторвался и широко махнул рукой. Но, вроде как, ничего не разбилось. — Да ты заебал, что ты заладил все — целоваться и целоваться, — Даня, слегка покачиваясь, поднял с покрытого ковролином пола рюмки и бросил косой взгляд прямо на Мишу. И Миша это заметил. — Ладно, хорошо. Будет тебе «рашн стайл целоваться». Иди сюда. Они сделали все то же самое: сцепились локтями, насыпали соли, только Даня заставил слизывать её не с себя, а друг с друга. — Ух, ну а теперь... — Даня вытер рот, горький от текилы, и взял лицо Дэниела в свои ладони. Тот прикрыл глаза и наклонился ему навстречу. Если в России мужики и целовались на брудершафт, то точно не так. В тесном, душном помещении, в дымке от кальяна и мягком алкогольном мареве все казалось полусонным, нереальным. Будто происходящим не с Мишей, и тело это было не его. Наблюдающее со стороны за чужим поцелуем тело. Губы сначала двигались мягко, неуверенно — Даня сперва вообще даже рта не открывал, но и не отстранялся. Только потом начал осторожно двигаться в ответ, раскрываясь все больше. Отдаваясь процессу. Миша иногда думал о том, что конкретное он бы почувствовал, если бы увидел Даню с кем-то ещё. С парнем, с девочкой. От одной только мысли сердце в груди опутывали и сжимали колючая обида и ревность, но что, если на секундочку представить, что все нормально, что он не против... Как оказалось, всё, чего ему не хватало для того, чтобы реальность в итоге щелкнула и сложилась с Мишиным сознанием так, как положено — подбухнуть до полувменоза и вскрыть в себе новое, горячее, немного ревностное, струящееся по венам вместе с хуевыми коктейлями и охуенным вином. — Блядь, чел, ну ты конечно... — Даня, кажется, не замечал, что пиздит по-русски — все его внимание было приковано к Мише, и подбородок слегка подрагивал. Дэниел вытер губы и тоже переключился на него, подползая ближе. — Так, далее... Когда широкие горячие ладони обвили его за талию, Миша в своих тягучих, пьяных мыслях так судорожно, как мог, перебирал варианты, как сказать, что он не целуется. Ну, целуется, но не со всеми. Не с теми, кто не Даня. На выходе получилось только истеричное: — Я не пью. Шоты не пью. Вино, текила, ну, ты знаешь... Дэниел посмотрел ему в глаза и погладил по затылку: — Понял. Без шотов. ...очень явственно чувствовалось, что его целовал не Даня. Руки были другие. Не на том месте. Твердые, но всё равно не такие уверенные, непривычные. Губы были другими. Пахло совсем по-другому. Не хватало колючей щетины. Менее охуенным от этого поцелуй не становился. Вот бы сердце ещё не подлетало к горлу, когда чужие, «не-Данины» руки спускались с его шеи вниз, к талии, прижимали к себе и уверенно откидывали на мягкую обивку дивана. Но губы целовали нежно. Осторожно, будто боясь спугнуть, хотя куда бы Миша теперь делся, с подводной-то лодки. И ему нравилось. Нравилось настолько, что руки сами цеплялись за чужие плечи, а низ живота приятно обдавало теплом. Целовали его охуительно. Они оторвались друг от друга, и Миша открыл глаза. Первое, что он увидел, — лицо Дэниела. Второе — лицо Дани, близко, слишком настоящее. На полувыдохе тот прошептал немое «пиздец». — Ну так что там с Олд фэшеном? А что там с каплями и верблюдами? *** Это было похоже на одну из Мишиных стремных сексуальных фантазий. Он мог отрицать это перед кем угодно, но только не перед самим собой. С тем безраздельным количеством порно, которое хранит в себе интернет — было бы странно, если бы их у него не было. Но стремные фантазии на то и стремные фантазии, чтобы никогда не воплотиться в жизнь. О нормальных фантазиях ты можешь поговорить со своим партнером, он купит набор анальных бус и засунет его в тебя хоть весь целиком, до самого желудка. Нет, эта фантазия не стремная. На стремные фантазии ты дрочишь, когда слишком долго не можешь закончить, а тебе надо поспешить, и это единственный верный способ заставить всё это завершиться, уложившись в рекордное время. Потому что чем хуже фантазия — тем быстрее ты на неё кончаешь. Стремные фантазии не сбываются. Эта на начальном этапе не включала в себя Слосса, определенно нет, иначе это было бы совсем нереалистично. Ни на начальном, ни на всех последующих — Миша видел его выступления, конечно, но тот никогда не был объектом его «дроч-материала». Объективно привлекательный, но не совсем его типаж. Тем не менее, фантазия определенно включала в себя его, Даню (вот Даня как раз появился на более поздних этапах, в тот момент, когда они начали встречаться), хорошую выпивку и тесное общение с кем-нибудь третьим. Очень симпатичным. С типажом, без типажа — насрать. Может быть, даже с кем-нибудь известным, из тех, что нравились самому Мише. Никто не мог знать, что сегодня он выбьет по этому бинго почти что десятку, даже по селеба-пункту. Единственное, в его установку «знакомство-бар-такси-три голых мужских тела» не входило получасовое залипание на стенку в душе. — Тебя там в слив не смыло, нет? — Даня обычно не стеснял себя стуком и разговором через дверь, когда он мылся — просто входил и все. Но на этот раз не стал. Добавил уже тише и встревоженно: — Миш, с тобой все хорошо? Тебе нужна помощь? — Всё нормально, я сейчас выйду уже. — Точно? А то я могу... — Дань, отъебись, а. Всё хорошо, дай хоть жопу домыть. Больше Даня его не доставал. Это и не требовалось — всё было нормально. Когда Миша закроет глаза и досчитает до десяти, всё происходящее станет нормальным. В комнате все присутствующие были заняты главным достоянием Мишиной квартиры — котом. Заняты настолько, что даже приход самого Миши заметили не сразу. — Хей. Нас тут хозяин дома развлекает пока что, — Дэниел лежал на кровати в одних боксерах, раскинувшись звездой, позволяя коту ходить у себя по пузу и обнюхивать лицо. Вот ведь ручная скотина. — Нифига, я здесь босс. Если он хочет быть хозяином, то пускай найдет работу — тогда я подумаю, — кот подхватился на руки и был вынесен в коридор, потому что некоторые вещи котам видеть не положено. Ну и тем более чтобы не мешал в процессе. Миша вернулся и сел на кровать так, будто под ним был не матрас, а шипастый коврик, как у йогов. Можно было бы разбавить тишину и предложить выпить, но Даня уже обо всем позаботился — на прикроватном столике стояли Джек, несколько вымытых бокалов и бутылка колы, которая была открыта позавчера вечером и давно превратилась в теплую мочу без газа. Но, видимо, было уже насрать. Даня сел на кровать рядом с ним. Дэниел поднялся и положил горячую ладонь Мише между острых лопаток. — Миш, всё нормально, если ты не хочешь — мы не будем ничего делать, — Даня потерся носом о его шею и коснулся лбом виска. — Мы можем просто почиллиться и лечь спать — это тоже вариант. Я не хочу, чтобы люди заставляли себя и занимались со мной сексом с лицом, будто до этого я убил их собаку. Его гладили по спине осторожно, без лишней сексуальности, без резких движений. Как-то даже трогательно. Миша прильнул ближе к Дане и коротко вздохнул. Он мог ещё раз посчитать до десяти, и, возможно, тогда все стало бы нормальным. Или нет — всё и так было нормальное. Как и должно быть. Только теперь не всему вокруг, а ему нужно было стать нормальным и прекратить ссыковать, трусить, давать заднюю. Сегодня. Завтра. Всегда. Прямо сейчас он пытался наскрести по своему трясущемуся стариковскому нутру храбрости хотя бы на одну эту ночь. — Всё окей, я... хочу. Всего этого хочу. Вас обоих. Только, — Миша посмотрел прямо на Даню, — возьмешь на себя инициативу? Сделаешь за меня, как обычно? Даня улыбнулся ему. С теплом, с пониманием и ещё с чем-то, что было только в нем и в его улыбке. — Конечно. Закрой глаза. Я держу тебя. Миша закрыл. И Даня его держал. С закрытыми глазами или открытыми — с Даней всё чувствовалось так, как надо. Он знал, где правильно нажать, где сдавить, а где, наоборот, погладить. Так, чтобы Миша расслаблялся в его руках и отпускал, наконец, пружину внутри. Даня целовал его все более требовательно, прижимал ближе, пока окончательно не затянул Мишу к себе на коленки. Остановился только тогда, когда потянул Мишу за край футболки, снимая мешающую тряпку. — Класс, пацаны. Вы продолжайте, я могу так остаток вечера провести, — позади них присвистнули. Дэниел звучал и выглядел вполне довольным, бесстыдно лаская себя поверх трусов. Смущение накатило снова, и Миша спрятал лицо в изгибе Даниной шеи. — Упс. Сорри. Гости вперёд и всё такое, — зато Даня всегда находился с ответом, и его руки на Мишиных бедрах почти не дрожали. Даня снял с себя Мишу, залез на кровать, потянул его за собой, и Миша как завороженный потянулся следом. — У вас двоих часто такое происходит? Ну... с третьим? — Нет, ты первый такой. Третий. — Тогда я польщен. Для меня это было бы честью в любом случае, но приятно знать, что я настолько особенный. Дэниел был шумным и жадным, он хотел их обоих и брал, по очереди целовал в горячие влажные рты, и Миша мог только подаваться навстречу, когда его подтягивали за шею ближе. Дэниел на ощупь накрыл Мишину руку своей и опустил ниже, ещё ниже, положил к себе на пах, и Миша несильно сжал пальцы. Осмелел и ладонью нырнул под резинку боксеров. — Пойдем, — у Дани в глазах черти развели костер. Миша едва не ляпнул тупорылое «куда», но Даня его вовремя прервал — накрыл рот своим, чуть ли не кусая, заставляя Мишу соскользнуть вместе с ним ниже. — Никогда не думал, что окажусь с тобой в этой позиции, — Миша наблюдал, как Даня стягивает с Дэниела трусы, пока сам он все более уверенно водил кулаком по чужом члену. — Да? А я вот думал, — Даня дурашливо боднул его в предплечье, и Миша пихнул в ответ. Ну, естественно, на Данин-то счет кто бы сомневался. Потребовалось некоторое время, чтобы они смогли... пристроиться друг к другу. Все втроем. Мешали чужие лицо, плечо, локти, позы были неудобными, но в конце концов им удалось состыковаться так, как нужно. Сосать с кем-то член на пару оказалось странно, немного неловко, но было во всем этом что-то такое развратное и порочное, что заставляло внутренности сладко сжиматься, а член стоять крепко даже без помощи рук — хватало просто тереться им о простыни. Даня выпустил изо рта яйца и накрыл ладонь Дэниела своей, заботливо перемещая её с Мишиного затылка на заднюю часть шеи. Внимательный какой. А потом он надавил, заставляя насадиться ртом сильнее, и Миша почувствовал, как головка соскользнула дальше в горло. — Ебааааать... — Дэниел где-то сверху откинулся назад и выдохнул, пока Миша брыкался и пихал ржущего говнюка, вырываясь из захвата. — Он на самом деле хуй глотает, как змея. Просто стесняется. Миша на это попытался возмутиться, но Даня мурлыкнул ему на ухо: «Тшшшш, я сейчас. Не скучай», наклонился и поцеловал в щеку — ту, которую изнутри распирало от чужого члена. А когда вернулся, смял Мишины ягодицы и скользкими от смазки пальцами проник внутрь, сразу двумя. Хорошо хоть согреть догадался. — Гости вперед, да? — голос у Дэниела звучал низко и сипло, когда с помощью Дани Миша оседлал его бедра. Вышло гораздо менее изящно, чем могло, будь он хотя бы на одну пятую трезвее, чем сейчас, но то, что он вообще смог устроиться верхом — уже неплохо. Даня все это время поддерживал его за руку, пока Дэниел не перехватил инициативу и не взял его под бедра, держа Мишу крепко, так, чтобы он с него не скатился. Ладони у него были широкие и прохладные, и большими пальцами он поглаживал Мишу по тазовым косточкам. — Ну а как ты думал. Россия — ... эммм, забыл как будет слово. Выражение у нас есть, типа, что-то вроде Россия — страна с большой и открытой душой, как-то так. Потом в переводчик залезу. Подержи, — попросил Даня. Дэниел взял Мишу под ягодицы, приподнимая над собой, чтобы Даня мог обхватить скользкой рукой его член, раскатать презерватив и направить внутрь, а затем плавно опустил. Проникновение уже давно стало привычным и обычно не вызывало дискомфорта, если смазки хватало и если Даня не пытался взять его после длительного перерыва «с разбега», без растяжки — чаще всего это случалось, когда они долгое время не виделись и на момент попытки совокупиться оба были ужраны в хламину. Но в этот раз было как-то охуенно узко и болезненно, то ли от нервяка, то ли от того, что член у Дэниела был намного больше. Не как в первый раз целку сбивать, конечно — там вообще ад и Израиль случился, после которого Дане пришлось долго извиняться. Но по шкале от одного до «первый раз» — где-то на шесть с половиной. — Ты такой тугой, пиздец. Я думал, ты будешь более растянутый, — Дэниел дышал тяжело и коротко, и, судя по его лицу, для него ощущения тоже были не из приятных. — Это ты сейчас комплимент ему сделал или меня подъебал? — Даня обнимал Мишу со спины, покрывал поцелуями плечи — знал, как сделать так, чтобы тот перестал зажиматься и отпустил себя. Миша вдохнул и насадился глубже, сам. — Не моя вина, что у тебя хер огромный. — Эй, почему в этой кровати все пытаются меня унизить, — Даня в шутку замандел, но его никто не слушал — когда Миша всё-таки смог расслабиться, член заскользил легче, ещё легче, пока Миша не сел на него до упора. Медленно приподнялся, так же медленно опустился, и стало гораздо лучше. Наездник из Миши всегда был так себе — ему тяжело давалось держать один ритм, он уставал, спина быстро начинала ныть, да и сама поза была чересчур открытая и требовала от него слишком много ответственности, а это то, чего он старался избегать во всех аспектах своей жизни, даже в сексе. Особенно в сексе. В этом плане ему с Даней повезло — Даня всегда всё брал на себя, ему нравилось дарить удовольствие, отдавать, а Миша был не против получать Даню всего без остатка и все то, что Даня мог ему предложить. Поэтому, даже в этой позе, когда Миша сидел верхом на Дане, тот всегда оставался у руля и всё делал сам. Сейчас с Дэниелом было то же самое: очень быстро Миша выдохся, сложился пополам, почти укладываясь ему на грудь, но тот был не против — обхватил его крепко и сам заработал бедрами, вбиваясь в него снизу. — Ебать, везунчик ты. На мой хуй садятся сверху только по большим праздникам. Гостям и правда всё самое лучшее, да? — Даню уже несло, потому что рот у него не закрывался. Всё продолжал нести какие-то пошлости. — Тогда давай мы тебя положим, как надо, да? Чтобы тебе было удобно. Хочешь? — Дэниел дождался, когда Миша коротко кивнет и тут же подхватил его под поясницу, опрокидывая на матрас. Теперь поза была гораздо более привычная, расслабленная, и как только его спина коснулась простыней, Мишу коротко выгнуло от удовольствия, потому что угол проникновения наконец-то стал правильный, и Дэниел, ощущая нужную отдачу, задвигался свободнее и быстрее. — Жопа у тебя огонь, — Даня появился из-за плеча Дэниела и коротко поцеловал его в шею. Дэниел запрокинул голову и откинул её назад, Дане на грудь, позволяя пальцам одной руки вплетаться в его волосы и тянуть, пока другая была занята немного ниже. — Спасибо. Папочка с мамочкой стара... ах ты ж блядь, блядь. Миша выдернул себя из собственного удовольствия, чтобы посмотреть, чем там занимается позади Даня, когда его рука за спиной у Дэниела ритмично задвигалась. Дэниел замычал и начал втрахивать Мишу в матрас быстрее, заставив его захлебнуться собственным стоном. — Ебаный... черт, блядь, почему я раньше никогда пробовал... теперь буду чаще просить леди толкать мне пальцы в задницу во время тройничка. Это просто... — Обращайтесь, — Даня где-то позади хмыкнул и отстранился. Дэниел разочарованно запыхтел. — Да ладно тебе. Я уже кончать планировал. — Прости, братан, но я тоже планирую ещё кончить этим вечером, — Даня ответил, скатывая с пальцев резинку, — на коленки поставь его. — Что мы, не придумали бы, как заставить тебя кончить, что ли, — Дэниел забубнил под нос, но послушался. Нежно погладил Мишу по бледному животу, скользнув выше к плоской груди, и шепнул, чтобы Миша помог ему. Миша послушно перевернулся на живот и встал в разъезжающуюся коленно-локтевую, пока Даня устраивался перед его лицом. — Привет, — Даня ласкал Мишино лицо подушечками пальцев, убрал налипшие волосы, спустился к бороде и почесал подбородок. — Привет, — Миша смотрел ему в глаза и не отводил их, даже когда щекой потерся о Данин член и призывно разомкнул губы. И мир вокруг него сколлапсировал, потому что таким заполненным и цельным он себя никогда не чувствовал. Он, конечно, смотрел порно и представлял, каково это — когда в тебя входят с двух сторон, но никогда не мог подумать, что это чувство единения с двумя людьми одновременно настолько перекроет его. Если бы Миша знал с самого начала, он бы... вряд ли что-то изменил в своей жизни, конечно. Но теперь, когда он знает, будет трудно не вспоминать это чувство снова и снова, желать пережить это ещё раз: пошлые размеренные толчки с обеих сторон, влажные поцелуи поверх его головы и руки, которые ласкают его повсюду, всего две пары рук, но кажется, что их десяток, и они везде, даже изнутри. Оргазм обрушился просто охуевший, выматывающий. Мише едва хватило сил, чтобы прийти в себя и перекатиться в более удобное положение — хотя бы из лужи собственной кончи выползти. Его устроили поудобнее, Миша позволил себе лечь на подушки и смотреть, как Даня с Дэниелом напротив него исступленно целовались, додрачивая друг другу, доводя до пика. — Я тебе клянусь, я чистый, можно я... — Дэниел горячо дышал в Данины губы и бросал взгляд на Мишу, спрашивая разрешения у них обоих. Миша все понял и призывно, широко развел ноги. После такого долгого оргазма батарейки в организме ушли в ноль и спать хотелось пиздец, да и остаточное возбуждение уже прошло, но Миша не возражал. Возможно, потом, во время дрочки, он воскресит этот момент в своей памяти. Да ему и так не было жалко. Они встали по обе стороны и почти одновременно спустили ему на живот, смешивая свою сперму. Миша лениво поелозил пальцем, размазывая, стараясь не поворачиваться, чтобы все это с него не полилось и не задристало простыни ещё больше, пока Даня свалил в ванную за теплым влажным полотенцем. По-хорошему, постельное белье неплохо было бы сменить, но кому надо — тот пусть и меняет, а Миша прямо сейчас собирался спать. Главное, успеть занять чистую сторону кровати. — Я тебя точно украду. Ради Олд фэшена и охуенной узкой дырки, — Дэниел оказался рядом и переплел их пальцы, сначала целуя Мишу в висок, затем поднимая его руку и прикладываясь губами к тыльной стороне ладони. — Прекращай. Ни то, ни другое не настолько хорошо, как ты себе нафантазировал. — Ну-ка нахуй. За правильность Олд фэшена не поручусь, конечно, но жопа определенно в топ-десять самых любимых жоп со всего мира, в которых мне довелось побывать. Кстати... — Дэниел отвернулся от него и свесился с кровати, пытаясь найти что-то в куче одежды на полу. — Мне такая пизда утром. Смешаешь коктейльчик завтра перед смертью, как раз? — Дэниел нервно хихикнул и протянул в сторону Миши свой телефон. На экране красовались сорок восемь пропущенных. Когда все, разморенные и ушатанные в край, в конце концов разместились, Миша был более чем удовлетворен — пускай он лежал и не посередине, но зато на сухой стороне. Посередине оказался Дэниел, обнимал их с двух сторон за плечи, как этим вечером, в баре, и, похоже, ничего не имел против того, что для этого ему приходилось лежать на подсыхающем спермаче. Ну и славно. Когда Мишу почти затянуло в сон, в звенящей тишине раздалось: — Блядь, «щедрая» — «generous»! Точняк!!