Hot N Cold

You change your mind Like a girl changes clothes. Yeah you P.M.S Like a bitch I would know... Katy Perry - Hot N Cold

Это забавно, да, конечно. Отрицать никто не собирается. Но… странно. Практически – до умопомрачения. Он никогда не мог предполагать ранее, что он захочет такого. И что будет кто-то, кто сможет в полной мере оценить его, скажем так, потребности… Что и не говори, Крис был идеальным. Он всегда понимал, когда нужно сделать больно, а когда – неимоверно приятно, когда – осадить, напомнить место, а когда – подбодрить, пусть даже и ничего для других не значащим жестом. Больше всего на свете Том боялся, что Крису – надоест. Что он уйдет, найдет более покорного и послушного. А потом сам смеется, называя себя сопливой барышней. Вот еще. Никуда Хэмсворт не денется, лучше он все равно не найдет. Они связаны слишком давно, чтобы что-либо смогло нарушить эту хрупкую связь. В конце концов, это он завел себе Криса, а не Крис – его. Они ведь не приверженцы Тотального. Все в паре задает нижний: и границы, и способы их расширения. Больше всего Тому нравится целоваться. О, при необходимости, он мог пережить и без всего остального – но целовать Хэмсворта он обожал. Если целовать в губы – они немного припухнут и покраснеют, отчетливо выделяясь так, что каждый поймет, что делал этот парень. Если в поцелуе прикусывать шею или кожу ключиц – о, Крис просто не умел сопротивляться таким меткам. От него можно было добиться чего угодно, потому что в моменты прикосновения им правил не мозг – им руководило всепоглощающее удовольствие. Если прикусывать сосок – о, Крис иногда даже краснел, пятнами, на груди и совсем немного – на щеках. Это было забавно… Вылизывая и целуя пах, забирая в рот член – нельзя ничего. Обуянный гормонами, Хэмсворт даже не поймет ничего из сказанного – он будет стонать и изгибаться, и это, на скромный взгляд Тома, лучшая награда из предоставляемых. Это он сам был центром мира Криса. Они методично отстраивали свою жизнь вокруг друг друга, умудряясь не давать ни единого повода – но постоянно проявляли чувства в людных местах. Кажется, от этого вело обоих – от того, что камера зафиксирует пылкий взгляд в чужую сторону, что папарацци узнает о происхождении засосов на шее Криса, что все увидят, как тот мимолетно облапал Тома… Но моменты страданий – были. Крис упорно называл их «Томовские ПМС», несмотря на то, что за это был регулярно бит подушкой. Но лечил он их – по-своему. В прошлый раз – доверие, он выявил границы доверия Тома и сам показал, что не сделает ничего против его воли. Правда, сейчас Хиддлстон надеялся на нечто чуть более оригинальное, чем повязка на глаза, пусть та и произвела подобный… эффект. А сейчас… нет, это было невообразимо. Черт, ну вот как он умудряется преподносить банальности так, что от фантазии скулить хочется?.. - Итак, это малиновое варенье, - Том дождался кивка Криса и закатил глаза, - плакала оригинальность момента! – и тут же целует, изгоняя обиду сразу, в зародыше. О, он прекрасно изучил своего Хэмсворта. - Думаешь, при определенной оригинальности, мы сумеем добиться с ним чего-нибудь за гранью шаблонов?.. – Крис почти промурлыкал это ему в ухо и тут же прикусил мочку, прихватывая и зажевывая пару волос. Ох… Кажется, не один он на досуге занимался… исследованиями. Плевать на неоригинальность, он уже хотел… - Мы, - он прикусывает подбородок Криса и говорит почти ему в рот, - и в рамках шаблонов, - поцелуй, но слишком короткий, языком по губе – и Том отстраняется, - сорвем рейтинги порноканалов, - смешок Хэмсворта тотчас купируется укусом в шею, который заставляет его почти всхлипнуть. И Хиддлстон подмечает про себя, что однажды он, краснея и смущаясь, достанет из шкафа любительскую камеру. Так, на пробу. Против оба не будут, это точно. Том уже почти что забывает про злополучную банку, когда Крис со смехом подносит ему пальцы в розовом ко рту. - Крис, - отчаянно сопротивляется он, - это противно, мокро, холодно и ли… - но Хэмсворт уверенным движением прихватывает его за шею, и Том застывает, забывая свою фразу. - Не противься мне, - и Хиддлстон торопливо качает головой, да, да как он может – противиться-то?.. Рука просто подносится к его губам, и иного выбора нет – он мягко охватывает губами пальцы Криса, посасывая. Его руки он целовать еще не пробовал. Ему нравится. Ему нравятся мигом расширившиеся зрачки Хэмсворта, его приводит в экстаз чуть сильнее сжавшаяся на горле рука, перекрывшая доступ кислорода, и он, не думая, скользит языком по пальцам, охватывая, собирая еще оставшиеся капли сладости. Крис остекленевшими движениями машинально окунает почти всю ладонь в банку и размазывает массу вокруг губ Тома, заставляя того облизнуться. Да, мокро, липко и противно, но так сладко… Хэмсворт целует Тома, жестко, не церемонясь, но он все еще пытается передать партнеру эту частичку сладости со своих губ. Коротко рыкнув, Крис заваливает его на диван, нависая сверху, в глазах его разливается огонь, и Хиддлстон только что и успел, что стянуть майку – и тут же был опрокинут Хэмсвортом навзничь, перевернут… и совсем немного времени ему понадобилось, чтобы ощутить губы на спине, пояснице, а, затем – и между ног, смущенно – все еще – ойкая. Теперь, кажется, была очередь Криса его целовать – и с задачей он справлялся просто прекрасно, вылизывая и покусывая каждый сантиметр его кожи, с силой кусает Тома за зад – кажется, останется синяк… и тут же зализывает, раздвигая, чтобы добраться до мошонки, до входа – абсолютно расслабленного… Но он лижет мошонку, широкими мазками касается и отверстия, вылизывая и проникая внутрь – совсем чуть-чуть, и явно не так, как хотелось бы самому Хиддлстону… Смазку у них, во избежание, уже можно найти практически по всему дому, и растягивает его Крис практически моментально, разве что больше смазывая, чем заботясь о Томе. И входит – сразу, мощно, не щадя, но Тому это – нравится, он просто подается назад, желая принять как можно глубже. Любой дискомфорт – лишь во благо. Он стонет, запрокидывая голову и открывая шею для поцелуев – чем Крис и не преминет воспользоваться, но, к глубокому сожалению Хиддлстона, Хэмсворт никогда не ставит ему засосов на шее – только нежно касается губами, лишь раззадоривая; когда хочется совсем другого – грубости, нарочитой жестокости, возможно, немножко фривольности… В постели Крису можно все. Он вертит его, кусает, насаживает на себя – и не дает даже мимолетно приласкать член, заставляя изгибаться в сухих судорогах наслаждения. А в конце, когда кончить он готов уже и без рук, в приоткрытый рот вновь погружаются пальцы в сладком, и он все же заходится в экстазе, глубоко втянув в рот пальцы. Крис же кончил следом – негласное правило: Том всегда первый. Хиддлстон развернулся и с чувством поцеловал его в последний раз, как можно медленнее и нежнее. - Замечательно, - мягко протягивает он, прижимая к себе Криса. В такой позе он намеревался провести еще пару часов. *** - Ты скотина, - Том уже полчаса отплевывался в ванной, с бешенством наблюдая за своим отражением в зеркале. - Я не виноват, - хитро прищурился Крис, - кто же знал, что у тебя аллергия на малину?..