welcome to asylum

Чёрный внедорожник стоит на богом забытой заправке, которую молодожёны нашли по счастливой случайности. Намджун расплачивается за топливо, пока его муж, Чимин, ходит призраком между рядов с продуктами в поисках чего-нибудь вкусного. — Чимин-а, давай быстрее, – нежно проговаривает старший, подхватывая стаканчик со свежезаваренным кофе. Чимин в ответ тепло улыбается любимому и хватает пачку печенья и вишнёвый сок. — У нас закончились презервативы и смазка, Джун-а, – тараторит на корейском блондин, чем вызывает ухмылку у старшего. — Я тебя понял, малыш, – подмигивает брюнет и обращается к женщине, стоявшей за кассой, уже на английском: – Будьте добры ещё смазку и презервативы. Женщина окидывает парней холодным, осуждающим взглядом, но ничего не говорит, лишь выполняя свою работу. Молодожёны вышли на улицу, направляясь к машине. Солнце уже начинало садиться, окрашивая небо в оранжево-красные оттенки, ветер стал чуть сильнее и прохладнее, пуская по коже табуны мурашек. Кинув в салон купленную еду и презервативы, парни решили побыть на свежем воздухе ещё немного, чтобы размять кости после долгой езды в машине. Намджун стоит облокотившись спиной о капот автомобиля, допивая свой кофе. Чимин рядом ластится, словно котёнок, к старшему, требуя внимания и ласки в виде поцелуев. Младший становится напротив своего мужа, обнимая, и льнёт своими розовыми губками к его, втягивая в поцелуй. Руки Джуна сразу же ложатся на тонкую талию парня, забираясь под свободную футболку и очерчивая каждый позвонок на спине. Юркий язык пробирается в рот Чимина, начиная там хозяйничать. Намджун оттягивает зубами нижнюю губу любимого, чуть прикусывая, и сразу же лижет, будто извиняется, а после по новой припадает к сладким губам, не в состоянии оторваться. Они точно самый дорогой алкоголь – пьянят, кружат голову; точно самый лучший наркотик – чистейший порошок – тебя накрывает с головой, но это не сравниться с тем, какой кайф ловит старший, целуя мужа, потому что его вставляет не по-детски. Чимин способен возбудить любимого только одним поцелуем, а вырвавшийся сдавленный стон младшего только подливает масла в огонь. Чимин чувствует бедром возбуждение, растущее с каждой секундой, и хитро ухмыляется в поцелуй. Он ставит колено меж ног Джуна, задевая вставший член и теперь уже выбивая стон, который тонет в поцелуе, из брюнета. Чимин тянется к ширинке, намереваясь расстегнуть штаны, но рука старшего его останавливает, перехватывая и крепко сжимая. — Погоди, Чимин, – всё же оторвавшись от раскрасневшихся губ мужа, просит Намджун. Младший всё так же стоит, упираясь коленом между ног парня, и пошло улыбается. Его глаза затуманены похотью и животным желанием, он, как последняя течная сука, хочет ощутить огромный член в себе. – Давай хотя бы в машине... — Раньше Вас это не смущало, господин, – томно шепчет на ухо Чимин, опаляя своим дыханием. От такого развратного поведения Джуна кроет. Он грубо хватает парня за волосы, делая больно, и притягивает к себе, сразу же вгрызаясь в шею, оставляет новые метки поверх старых, кусается и лижет нежную кожу. У Чимина сбивается дыхание, а сердце начинает бешено колотиться, готово вот-вот выпрыгнуть из грудной клетки. — Вставай на колени, грязная шлюха, и покажи, как сильно ты хочешь ощутить мой член в твоей узкой дырочке, – приказывает брюнет, а младший с удовольствием подчиняется, опускаясь на колени и не разрывая зрительного контакта. Плевать, что они сейчас стоят на стоянке какой-то заправки, плевать, что та самая женщина смотрит на них и мысленно осыпает их проклятьями. На всё сейчас плевать. Умелые пальчики быстро расправляются с ширинкой, спускают штаны вместе с бельём, и крохотная ручка окольцовывает налитый кровью член старшего, надрачивая. Шершавый язык проходится по всей длине ствола, очерчивает каждую выпирающую венку, которыми увит член Джуна, и лижет головку, вызывая дрожь по телу старшего. Чимин заглатывает половину, втягивает щёки, создавая вакуум, и начинает активно сосать, доставляя любимому неземное удовольствие. Намджун зарылся в мягкие волосы парня, оттягивая у корней и задавая собственный ритм. Не церемонясь, он начал быстро и остервенело трахать рот Чимина, вгоняя член по самые гланды. Блондин стонет, пуская по стволу вибрации, и подавляет рвотный рефлекс. Челюсть онемела, горло саднит нещадно, но младший продолжает сосать, пока Намджун, сделав несколько финальных толчков в горячий ротик, не кончает. Брюнет заполняет Чимина своим семенем, которое последний с удовольствием глотает. Что-то вытекает изо рта, но старший заботливо собирает смешавшуюся с вязкой слюной сперму и подносит к губам младшего, растирая по ним. Когда Чимин поднялся с колен, Джун заметил скопившиеся в уголках ореховых глаз хрустальные слезинки и сцеловал их, тем самым принося извинения за доставленную боль. Но блондину эта боль по душе, он готов терпеть её сколько угодно, лишь бы доставить удовольствие любимому. Они садятся в машину, покидая это убогое место. Чимин ёрзает на переднем сидении, не в состоянии нормально усесться. Он расстёгивает свои джинсы, приспуская, и берёт ладонь Намджуна, перекладывая на свой пах. Старший, не отрывая внимательный взгляд от дороги, ухмыляется, но ничего не делает, откровенно издеваясь над мужем. Тот начинает жалобно скулить и хныкать, словно маленький ребёнок, который просит у родителей новую игрушку. Чимин бы и сам мог справиться с этой проблемой, просто подрочив, но он лёгких путей не ищет. Не в его это стиле. Блондин приподнимается с сидения, чтобы рука Намджуна была ближе к его возбуждению, и начинает тереться членом о ладонь. Но, поняв затею парня, Джун убирает свою руку, возвращая на руль. — Если ты чего-то хочешь, малыш, попроси, – притворно сладким голосом говорит старший. Чимин не может вымолвить и слова, лишь издаёт какие-то неразборчивые звуки и полностью снимает с себя джинсы вместе с бельём, ждёт, когда над ним всё-таки сжалятся. Чёртов мазохист. Намджун обхватывает своей ладонью член мужа, водя вверх-вниз и выбивая мелодичный стон, заполнивший салон авто. Младший заводит руки за голову, впиваясь в обивку сиденья, и подмахивает бёдрами навстречу руке; закатывает глаза от наслаждения и стонет громче, когда грубая ладонь сжимает ствол сильнее, не прекращая движения. Блондин уже на пике, чувствует, что вот-вот кончит, потеряв связь с внешним миром, но старший не даёт ему это сделать, резко отстраняя руку, отчего Чимин издаёт надломленный стон разочарования. — Г-господин... Я... – парень не может чётко сформулировать простую просьбу, разум заволокло пеленой переполняющего его возбуждения, что он теряется в собственных мыслях. Ему безумно жарко, во рту сухо, как в пустыне, а кончить хочется неимоверно сильно. Чимин тянется ладошкой к собственному изнывающему члену, но его попытку пресекают, ударив по руке, которую младший заводит обратно за голову. Намджун низким голосом, от которого бегут мурашки, приказывает достать недавно купленную смазку и выдавить немного на его пальцы. — Не смей себя трогать, – проговаривает Джун и вводит в Чимина два пальца, сразу же начиная двигать ими. Парень ахает, широко раскрывая рот и загнанно дыша. Ощущения, конечно, не такие как от большого члена мужа, который каждый раз отправляет младшего прямиком в Гонконг, но и это не мешает Чимину сильнее возбуждаться и самому насаживаться на длинные пальцы. Намджун всё ещё ведёт машину, благо на дороге встречные автомобили встречаются редко. Они балансируют на грани: одно неверное движение — и аварии не избежать. От этого кровь закипает, чувство адреналина усиливает в несколько раз чувствительность Чимина, что он громко вскрикивает от нахлынувшего оргазма. — Ты только что испытал сухой оргазм, – хмыкает Джун, вытирая пальцы салфеткой, которую успел достать. Чимин думал, что ему станет легче после этого, но чувствует он себя лишь наполовину удовлетворённым. Слегка разочарованно он натягивает обратно на себя одежду и смотрит в окно на быстро сменяющиеся пейзажи и почти спрятавшееся за горизонтом солнце.

***

— Сколько ещё ехать, Джун-а, – хнычет Чимин, чем напоминает маленького нетерпеливого ребёнка (коим он и является, ей богу). В телефоне ему сидеть наскучило, музыку он переслушал всю, что была на его телефоне (даже менее любимый песни из плейлиста), по несколько раз. Младший не мог сидеть спокойно на одном месте из-за нарастающего волнения. Они с Намджуном объездили почти все аномальные зоны и дома с приведениями в Америке и почти в каждом занимались своими грязными делами, оставляя в памяти наиболее яркие впечатления о поездках и запечатляя воспоминания об этих местах в фотографиях. — Почти приехали, – оживлённо проговаривает старший, и Чимин сразу же взбодряется и сияет ярче солнца в ясный день. Когда автомобиль припарковывается, взору парней предстаёт огромная психиатрическая лечебница. Довольно старое трёхэтажное здание навевало бы на трусливого человека ужас, но пару оно нисколько не пугало, лишь распаляло азарт и страсть. Над крышей кружили вороны, громко каркая, серые тучи медленно проплывали по небу. Картина не из приятных и не для слабонервных. Держась за руки, семья Ким направилась прямиком внутрь, прихватив фотоаппарат. Намджун делал многочисленные снимки своего любимого, не упуская ни одной детали. Вдоволь наделав снимков снаружи, Чимин предлагает войти внутрь, предвкушая что-то интересное. Они отворяют дверь, на которой когда-то висели цепи, но какие-то любители новых ощущений, вроде Чимина и Намджуна, сломали её вместе с замком, который висел. Парни оказываются в холле: перед ними оказывается винтовая лестница, с боку которой стоит статуя Девы Марии, справа и слева от входа находятся потрёпанные временем деревянные лавки, дальше следует дверь в общую комнату, в которой проводили время больные, и длинный коридор. Сквозь окно на крыше просачивается неяркий свет, но он мало спасает от мрака внутри, поэтому включить фонарик на телефоне стало отличным решением. Парни двинулись осматривать больницу, охая и ахая от восторга. Лечебница превзошла все ожидания, именно такой она и представлялась им. Чимин заходит в комнату, которая, по-видимому, была когда-то отведена под кабинет или лабораторию доктора. Взгляд цепляется за огромное хирургическое кресло, стоящее прямо посередине помещения. Чимин зовёт ласково мужа, чтобы тот тоже пришёл посмотреть на это. — Знаешь, – кокетливо начинает младший, медленно обходя кресло, – ходит легенда о неком маньяке, что когда-то был пациентом этой лечебницы. Его называли "Кровавый Лик". Он убивал молодых девушек, оставляя из тела расчленёнными, с некоторых он сдирал кожу, чтобы сшить себе маску из плоти. Его упекли сюда и держали долго, чтобы вылечить. Говорят, что его призрак до сих пор заперт в стенах этой психбольницы и гуляет здесь, – заканчивает Чимин, садясь в кресло. Внезапно, его глаза загорелись недобрым огнём, а на губах заиграла пошлая ухмылка. – Доктор Ким... Полечите меня... Намджун подрывается к креслу, рядом с которым стоял столик с какими-то приборами. Брюнет быстро привязывает к креслу Чимина, затягивая ремни покрепче, тем самым возбуждая мужа. Тот как-то маниакально улыбается, в глазах черти пляшут, хотят дико секса. Намджун берёт лежащий на столике прибор для электрошоковой терапии и подносит к вискам младшего со словами, что ему необходим такой тип лечения. Чимин, смеясь, в шутку дёргается в конвульсиях, как если бы ему реально пустили ток. Он облизывает пересохшие губы кончиком языка и толкает язык за щеку, обращаясь к любимому: — Трахни меня уже, доктор. Намджуну два раза повторять не нужно, его будто срывает с цепи, которая с громким лязгом падает. Он набрасывается на пухлые губы Чимина, сплетая языки в жарком танго и обмениваясь слюной. Одновременно с этим, он снимает чиминовы штаны и расстёгивает ширинку на своих. Языком проведя по ладони, Джун распределяет слюну по всей длине уже вставшего члена и шепчет блондину на ухо: — Хочу взять тебя грубо, без смазки и защиты, – на этих словах старший грубо толкается в Чимина, полностью его заполняя, – чтобы тебе было больно и приятно одновременно, чтобы бился в агонии, просил, нет, умолял не останавливаться, чтобы до дрожи в коленках и сорванного голоса. Чимин выгибается дугой, но крепкие ремни, сцепивщие верхнюю часть его тела, не дают ему полностью прильнуть своим горячим телом к телу Намджуна, который, не скупясь на грубость, врывается в нутро младшего в беспорядочном быстром темпе. Звуки шлепков двух тел отражаются от стен заброшенной больницы. Намджун склоняется к шее мужа, не прекращая движения бёдрами, и покрывает её мокрыми поцелуями-укусами, спускаясь к ключице и оставляя на ней огромный засос, который как бы показывает, кому Чимин принадлежит. Огромная ладонь брюнета накрывает член младшего, сразу же двигая рукой в медленном темпе. От этого контраста движений Чимину сносит крышу, он на секунду чуть не теряет сознание и, заламывая брови, с громким вскриком обильно кончает, пачкая свой живот. Следом в него изливается Намджун, заполняя полностью своей спермой, и покидает затраханное тело, оставляя остатки семени вытекать из пульсирующей дырочки. Оба тяжело дышат, точно пробежали марафон, оба счастливо улыбаются, смотря друг другу в глаза и видя в них вселенскую любовь. — Что это? – Чимин вдруг испуганно дёргается, когда слышит приглушённый грохот, как будто что-то тяжёлое упало. Он жмётся ближе к своему мужу от страха, который мгновенно накрыл его. — Я не знаю, но похоже, что мы здесь не одни... – растерянно говорит Намджун, переплетая с младшим пальцы, будто уверяя, что всё в порядке и не о чем вообще беспокоиться. – Хочешь пойти проверить? – усмехается он. Как Намджун вообще в такой ситуации может шутить? У другого бы на его месте сердце уже давно остановилось, в худшем случае. — Нет, конечно, – пихает его в плечо кулачком Чимин. – Я не хочу умереть, как глупые герои фильмов ужасов, когда они идут проверять место, откуда доносились страшные звуки. Поехали лучше отсюда. Пара как можно скорее покидает старую лечебницу, благо без происшествий. Они садятся в автомобиль и направляются в отель ближайшего города.

***

Чимин суетится на кухне, пока Намджун задерживается на работе. Блондин уже успел прибраться в доме, позвонить Тэхёну и пригласить их с Джеем в гости. Стрелка на часах близится к шести вечера, а это значит, что скоро должен прийти Джун. Пара три дня назад прилетела из Америки в родной Сеул с кучей ярких воспоминаний, которыми они хотят поделиться с друзьями. Чимин слышит, как открывается входная дверь, свидетельствующая о приходе мужа. Младший подбегает к любимому, сразу же прыгая к тому в тёплые объятья, повисая на шее, и утягивает в нежный ленивый поцелуй. Намджун припечатывает Чимина к стене, подхватывая на руки, чтобы тот обвил свои тонкие ноги вокруг старшего, продолжает целовать, но уже более жёстко, настойчиво, бесстыдно вылизывая рот парня. Огромные ладони брюнета блуждают по изящному телу, задерживаясь на упругой попке и периодически сжимая её, чем вызывает стоны, которые исчезают в поцелуе. — Ты такой горячий в этом фартуке, малыш, – томно шепчет Джун, прикусывая мочку уха. – Так бы и сорвал с тебя всю ненужную одежду под ним и хорошенько оттрахал, – Чимин, кажется, сейчас с ума сойдёт, жмётся ближе к старшему и откидывает голову назад, давая полную свободу действий. – Но у тебя, кажется, что-то горит, – злорадно смеётся Намджун, выпуская мужа из своих объятий. Чимин, словно ошпаренный, побежал на кухню, быстро доставая курицу из духовки, о которой совсем забыл. Рядом с Намджуном он забывает обо всём, концентрируясь только на одном мужчине и том, что происходит рядом с ним. — Это всё из-за тебя, Намджун! – ворчит младший, ставя противень на плиту, чтобы остыл. – Будешь отрабатывать подгоревший ужин и обломанный секс в двойном размере сегодня ночью, – ехидно ухмыльнувшись, проговаривает Чимин. За это время Намджун уже успел сменить вещи, надев серую футболку и спортивные штаны такого же цвета. Раздался звонок в дверь, как раз в тот момент, когда хозяюшка Чимин закончил кружить над столом, расставляя блюда. Всё было готово к приёму гостей, которые пришли ровно в половине седьмого. Блондин подбегает к двери, чтобы открыть её и тепло улыбнуться пришедшим Тэхёну и Джею, пропуская внутрь. Они сразу же идут на кухню, откуда уже доносится манящий запах приготовленных блюд, от которого текут слюни и сводит желудок. — Ну, рассказывайте, как ваш медовый месяц, голубки, – Джей разливает всем вино в бокалы, выжидающе смотря то на Намджуна, то на Чимина, который, к слову, засмущался и покраснел после слов парня. Они чокаются бокалами и отпивают немного вина, приступая к еде. — Да рассказывать особо и нечего... – чешет затылок Чимин, не зная что сказать, но его перебивает Джун. — Оу, Чимин-а, не скромничай, – младший про себя молится, чтобы парень не стал во всех подробностях рассказывать об их грязных делах, пока они посещали своего рода достопримечательности. – Америка – это довольно интересная страна с множеством прекрасных мест. Мы посетили парочку достопримечательностей, но нашей основной целью было не культурное наследие страны, а аномальные зоны. Кстати, я забрал фотографии, так что можем показать вам. Но это потом, а пока давайте ужинать, – тепло улыбается Намджун, отправляя кусочек приготовленной Чимином курицы в рот. Они сидят ещё около двух часов за столом, непринуждённо беседуя обо всём: начиная от политики и заканчивая тем, в каких магазинах закупаться выгоднее. Все, будучи уже довольно пьяными и весёлыми, перемещаются в гостиную, располагаясь на большом кожаном диване и включая телевизор, чисто для фона. Намджун приносит из спальни конверт с запечатанными фотографиями, который они все дружно открывают. Молодожёнам очень интересно, какие фотографии у них получились, а Тэхёну и Джею увидеть их вдвойне волнительно и любопытно. Показывая каждую фотографию, Намджун рассказывает немного об истории того место, которое запечатлено на снимке, каким оно было несколько лет назад (или же много лет назад) и что они видели на самом деле. Каждую фотографию он потом передаёт другим, чтобы они тоже могли поближе рассмотреть снимок. — А это место мы посетили самым последним. Это психиатрическая лечебница в небольшом городке. О ней ходят множество всяких жутких легенд и слухов, и, честно говоря, она оправдывает их. Внутри достаточно жутковато, вам бы там не понравилось, – Намджун кидает недвусмысленный взгляд на мужа, подмигивая ему и слегка улыбаясь, обнажая ямочки. Чимин чуть краснеет, вспоминая, что они делали в той самой лечебнице, отчего по телу проходит мелкая дрожь. Тэхён и Джей внимательно слушают рассказы Джуна, охая и ахая от увиденного. В их руки поступает фотография с той самой психлечебницы, которая одним своим видом навевает ужас и страх на парней. Затем им передают ещё несколько фотографий, на которых был Чимин или же просто вид внутри здания. — А что это такое? – тыкает Тэхён в фотографию где-то рядом с Чимином. Намджун наклоняется, чтобы ближе разглядеть, что заметил Тэ, и раскрывает рот от шока. — Похоже, Чимин, мы и вправду были не одни, – глаза младшего раскрылись настолько широко, что напоминали пятиконечные монеты. Позади Чимина виднелся нечёткий силуэт человека, на котором была старая потрёпанная одежда, местами запачканная чем-то. Лицо его было изуродованным и всё в крови. По телу парней прошлись мурашки от того, насколько жутко и ужасающе это выглядело. А внизу фотографии виднелась еле заметная крошечная подпись на английском "Кровавый Лик".