***
Ричи открыл чемодан и с раздражением швырнул в него рубашку с гавайским принтом. Внезапно он почувствовал к ней отвращение, ведь она тоже напомнила мужчине о его детстве. Решив, что он сожжёт её, как только вернётся домой, он принялся укладывать следующую вещь. Да, Ричи Тозиер никак не изменился: всё такой же Балабол с противным и мерзким юмором про письки, секс и мамаш, всё такой же легкомысленный, всё такой же «педик». Опустошённо плюхнувшись на кровать, Тозиер прикрыл лицо руками и тяжко вздохнул. Он готов был взвыть от отчаяния, лишь бы не вспоминать всё это, как вдруг услышал слабый стук в дверь. — Рич? — послышался немного высоковатый для мужчины лет сорока голос за дверью, и от него Ричи захотелось взвыть ещё больше. Тозиер выровнялся, и дверь в его комнату с пугающим скрипом отворилась. В проходе показался Эдди Каспбрак, который и являлся основной причиной, по которой Балабол хотел свалить отсюда нахер для. И желательно побыстрее. Астматик неуверенно потоптался в дверном проёме, а потом прошёл внутрь, и с таким же пугающим скрипом дверь за ним прикрылась. Тозиер смотрел на него, как заворожённый, и дыхание спёрло то ли от волнения, то ли от страха. Вдруг стало очень смешно, ведь прошло 27 лет, а он всё так же восторженно смотрел на астматика, как мальчишка, и внутри всё закипало так, как не закипало даже при виде какой-нибудь горяченькой калифорнийской красотки. А Ричи уж надеялся, что позабыл те постыдные ощущения… — Уже собрал вещи? — поинтересовался Эдди, присаживаясь на кровать рядом с Балаболом. — А ты ещё нет? Я думал, ты тоже не хочешь участвовать в этом дерьмо-квесте «Замочи клоуна-убийцу и спаси жителей Дерри». Эдди усмехнулся, переводя взгляд на Ричи. — Я хотел, — Тозиер перевёл на Эдди взгляд, и тогда ему показалось, что глаза астматика сверкнули золотым. — Но, когда я увидел тебя, я вспомнил… Я вспомнил всё, Ричи, и передумал уезжать. Балабол удивлённо вскинул брови и посмотрел на смущённого Каспбрака. От его тонких, влажных губ, соблазнительно поблёскивающих на свету, пахло лекарством из ингалятора, и это ещё больше навевало воспоминания, от которых кружило голову и крепло в паху. Ричи и не заметил, как Эдди всё это время приближался. Когда астматик оказался совсем рядом, от него запахло уже чем-то сладким, как карамель, и для Ричи это было сказочно. Слишком сказочно, чтобы быть правдой. Балабол вдруг отпрянул, непонятливо глядя в глаза своего друга, а тот невинно похлопал ими и уставился на него. — В чём дело? — спросил астматик, не отводя взгляда от глаз Ричи. — Я думал, что ты… что мы… У Балабола от шока глаза на лоб налезли. Щёки вдруг покраснели, как у девственного подростка, который впервые увидел женскую грудь, а дыханье спёрло, как у настоящего астматика. Интересно, Эдди разозлится, если Ричи одолжит у него ингалятор? — Рич, — промурлыкал Эдди сладковатым голосом, продолжая гипнотизировать Тозиера своими жёлтыми глазами. — Поцелуй меня. Тозиер не верил своим ушам. Он мечтал об этом 27 лет, и теперь Эдди сам чуть ли не вешается ему на шею. Слишком, слишком странно! — Погоди, а как же Майра? — не смог не испортить момент Ричи. Но он должен был убедиться. — Плевать мне на Майру, — раздражённо рявкнул астматик голосом, полным желания. — Мне нужен только ты, Ричи, давай же, поцелуй меня! Сердце шумно застучало, заглушая все здравые мысли, и Ричи, не в силах больше терпеть, подался вперёд и смазано чмокнул астматика в губы. Целовал он нежно, не настойчиво, как будто боялся спугнуть. У Ричи был опыт с девушками, но даже они не приносили столько крышесносных ощущений, как поцелуй со своей первой и единственной любовью. Простонав астматику в губы от наслаждения, мужчина уложил его на спину, чувствуя, как член сейчас взорвётся от возбуждения. Он отстранился, задыхаясь, и посмотрел на Эдди. Тот смотрел на него игриво и, что показалось Тозиеру наиболее странным, совсем не задыхался. — Эй, Эдс, ты как? — прошептал он астматику в губы, ласково проводя ладонью по его щеке. Тот хитро улыбался, подставлялся под большую руку и выгибался на простынях. И всё это было так странно, но разве подобные молчи волновали Ричи, который ждал этого 27 лет? — Поцелуй меня ещё раз, Балабол, — приказал Эдвард, хватая Тозиера за шею и притягивая к себе. — Поцелуй меня так, как хотел поцеловать ещё в детстве, а затем трахни, грязный педик! Голос Эдди, как и выражение его лица, вдруг изменились. Мужчина смотрел не ласково и испуганно, а насмешливо, а эта широкая маниакальная улыбка, расползающаяся по всему лицу, как шрам, уродовала его милое лицо. Ричи растерянно посмотрел на своего возлюбленного, пока тот издевательски смеялся, и осознание происходящего вдруг пришло в его голову. Когда глаза Эдди вновь сверкнули золотом, а на растянутых губах появилась красная помада, Ричи с громким вскриком дёрнулся назад, но Оно не дало ему этого сделать, ещё крепче сжимая пальцы на шее. — Добро пожаловать домой, Рич! — клоунским голосом воскликнул Пеннивайз и вдруг по-детски засмеялся. В этих игривых нотках его смеха Ричи услышал Эдди. Маленького Эдди с его тоненьким писклявым голоском, от которого Тозиер всегда терял свой рассудок. И сейчас, когда клоун под ним вдруг опять засмеялся, Ричард тоже подумал, что потеряет рассудок. От страха. Пеннивайз оскалил свои острые, как бритва зубы, и Тозиер словно опомнился. Он позвал на помощь, и тут, как по волшебству, двери в комнату отворились. — Ричи! В проходе показался Эдди. Самый настоящий, мать его, Эдди! Астматик прибежал сюда, когда услышал крики друга, и, как оказалось, подоспел не вовремя. Щёки мужчины густо покраснели, когда взгляду предстала картина, на которой Ричи прижимает к кровати какого-то… мужчину? — Ох, я, кажется, ошибся… — Эдди, помоги! — Я уже ухожу! Простите, я не хотел… — Это Оно, Эдди, позови на помощь! — Чт-… — Каспбрак опешил, от страха и шока теряя дар речи. Ричард грубо отпихнул от себя руки клоуна в обличье Каспбрака и вскочил с кровати, подбегая к двери. И каков был шок Эдди, когда он увидел перед собой себя. — Р-ричи, какого хрена тут происходит?! Не успел Балабол среагировать, как Оно с оглушительным хохотом поднялось с кровати и побежало в сторону Каспбрака, хватая того за грудки красной кофты и утаскивая за собой в ванную комнату. — Эдди! — вскрикнул Тозиер и тут же побежал за ними. Мужчина с силой дёрнул за ручку двери, но та не поддавалась. Она была запрета изнутри. Ричи слышал крики за дверью и сбитое дыхание, не переставая стучаться. Поняв, что это бесполезно, мужчина, не теряя ни секунды, выбежал в коридор и снял со стены огнетушитель. Тогда в его голову не пришло идеи позвать на помощь. Он лишь хотел поскорее попасть внутрь и спасти своего друга, пока не произошло что-то ужасное! Вернувшись в номер, мужчина ударил по позолоченной ручке огнетушителем, и та со звоном отлетела вниз, отскочила от пола и ударила Балабола в колено. Но тот этого, кажется, даже не заметил. Ричи отступил на шаг и вдруг замахнулся ногой, выбивая дверь с петель, как вдруг замер в проходе. Двое Эдди сидели по разным углам и испуганно друг на друга смотрели, не выпуская из рук ингалятор. В обычном состоянии Тозиер пошутил бы, что два Эдди лучше одного, но он был слишком напуган, чтобы такая мысль вообще появилась в его голове. — Эдди, — тихо сказал Балабол, словно надеясь на то, что услышит его только настоящий, и оба Каспбрака перевели на него взгляд. — Ричи! — донеслось из левого угла. — Ричи, пожалуйста, помоги мне… — Эдс, я… — мужчина замялся. Он не мог ему помочь, так как не был уверен в том, что это он. — Ричи, убей его, это Оно! — астматик из левого угла показал на себя в правом. Тот испуганно перевёл взгляд на Ричи и замахал руками. — Нет, Ричи, не надо! Это же я, Эдди! Оба астматика начали ругаться, и Тозиер забегал глазами от одного к другому. Захотелось смеяться, ведь вся ситуация напоминала сюжет какого-нибудь дерьмового фильма про клонов, в котором главный герой всегда придёт к тому, что обязан будет отличить своего настоящего друга по каким-то особенностям. Вот только знаете что? В жизни это так ни хрена не работает! В фильме главный герой никогда не ошибётся и сделает правильный выбор, а вот у Ричи не было сценария… На кону была жизнь, ну или, хотя бы, здравие, настоящего Эдди, и это было не смешно. Не смешно и до усрачки страшно сделать неправильный выбор. Мужественные руки с огнетушителем в руках задрожали, и Ричи прикрыл глаза. Да уж, эта тварь Пеннивайз сейчас наверняка довольствовалась и обжиралась его страхом… — Я полагаю нет смысла спрашивать что-то личное про себя, потому что этот грёбаный клоун и так всё знает, — усмехнулся Тозиер, устремив взгляд в пол, и оба Эдди вдруг замолчали. — Я помню, как ты уезжал, — сказал Эдди из правого угла. — Тогда мы уже победили Пеннивайза, он не мог знать. — Нет, не слушай этого ублюдка, Рич! — вскрикнул другой, и Тозиер перевёл на него взгляд, нахмурившись. Два абсолютно идентичных друг другу астматика. Два Эдди. И ни одного не выдавала какая-то незначительная деталь, за которую Ричи бы мог зацепиться. Голова начинала кипеть, и Тозиер тяжко вздохнул. — Что я выцарапал на мосте поцелуев двадцать семь лет назад? — после недолгого молчания обратился к Эдди в правом углу Ричи. Тот нахмурился, словно пытаясь вспомнить. Вдруг смущённая улыбка озарила его лицо и он сказал: — Ты выцарапал наши имена, Ричи… Эдди в левом углу вдруг нахмурился, а потом ошарашенно уставился на Ричи, прикладывая руки к груди. Тот даже не смотрел в его сторону, но мог прекрасно чувствовать его негодование. И этого Балаболу хватило, чтобы прекрасно понять, кто из них есть кто. — Я нацарапал там: «Пошёл ты нахер, Макдональд обдолбанный»! С этими словами Ричи вознёс над головой огнетушитель и швырнул его в Эдди из правого угла, проламывая тому половину черепа. Астматик глухо ударился об стенку, разбивая всем телом пару плиток, и съехал вниз, оставляя за собой кровавую дорожку. Выглядело это настолько реалистично, что Ричи на секунду показалось, что он убил настоящего Эдди! Но вдруг место удара треснуло, как штукатурка, и кожа на лице Каспбрака начала осыпаться. Под ней проявился белый грим, и клоун захохотал. — Эдди, быстрее! — крикнул Ричи, чувствуя облегчение и страх одновременно, но тот его как будто не слышал. Каспбрак, не моргая, следил за тем, как он крошится по кусочкам, и ноги его подкосились от страха. Астма ударила по лёгким, и Эдди позорно задрожал, жадно втягивая воздух губами. Вот он, Пеннивайз. Воспоминания хлынули рекой, и астматик почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. И потерял бы, если бы Ричи не схватил его за руку и не потянул за собой в сторону выхода. Захлопнув дверь прямо перед носом клоуна, который, оскалив свои острые гнилые зубы, кинулся за ними, Ричи выбежал из своего гостиничного номера вместе с Эдди, который вцепился в его руку, словно утопленник в спасательный круг. След от коротких ногтей астматика, как заметит потом Тозиер, останется на волосатой руке Балабола в следствии этого. — Ребята, что происходит?! — послышался голос Бев снизу лестницы, а затем и громкие шаги. Оба мужчины никак на это не отреагировали. Эдди дрожал и задыхался, не переставая держать Ричи за руку, а Тозиер просто безмолвно прожигал закрытую дверь в свой номер взглядом и думал. Думал о том, что теперь он точно отсюда сваливает. — Эй, ребята, что случилось? — к ним подбежала Беверли с Беном, и Эдди, опомнившись, отпустил руку Ричи. — Т-там Оно! В ком-мнате Ричи, Оно… — заикаясь похлеще Билла в юношеские года, сказал Каспбрак и отшатнулся, чуть ли не теряя сознание. Ричи и Бен подхватили его, а Беверли с испугом подбежала к парням и прикрыла рот руками. Вдруг рыжеволосая потянулась в сторону двери и резко дёрнула ручку, но Бен не дал ей зайти внутрь, отпуская Эдди и бросаясь за ней вслед. — Ты с ума сошла, Бев? — спросил Бен, и Марш слегка испуганно одёрнула руку, за которую Хэнском её взял. Бенни отступил на шаг и потупил взгляд, словно извиняясь. — Мы решили, что выдвигаемся на рассвете. Майки дал нам немного времени прийти в себя, — сообщила Бев, а затем развернулась. — Отдохните, мальчики. Женщина попрощалась с ними слабым кивком и удалилась в комнату, поджигая очередную сигаретку, и Хэнском грустно посмотрел ей вслед — Хэй, Рич, — переведя взгляд на Балабола, подал голос Бен. — Как оно сюда попало? Тозиер на секунду замялся, отводя взгляд в сторону. Он чувствовал себя невероятно тупо и униженно, готов был провалиться под землю. Он готов был даже в логово Пеннивайза прыгнуть, лишь бы не стоять сейчас с полу-живым Каспбраком в обнимку и не объяснять Бену, как именно Пеннивайз проник в его номер…***
Балабол стоял напротив туалетного зеркальца в номере Эдди и рассматривал таблетки, который тот уже успел разложить по полочкам. — Что тебе там надо было? — крикнул Тозиер в открытую в комнату дверь, и в ответ ему прилетело: «Нашатырный спирт». — А как он выглядит? — Тебе сорок лет, и ты не знаешь, как выглядит бутылёк с нашатырным спиртом? Я думал больше потрясений у меня за сегодня не будет. — Да они все у тебя одинаковые! — пылко ответил Тозиер, бегая взглядам по полочкам. Вдруг в проёме показался Эдс, и с тяжёлым вздохом он прошёл к полочкам с лекарством, доставая маленький пузырёк тёмно-коричневого цвета. — Вот, запомни, — астматик повернул бутылочку этикеткой к лицу Ричи и по ней Балабол прочитал по слогам: «На-ша-тырь». — Браво. — Простите, мистер Эдди-я-ем-лекарства-на-завтрак-и-ужин-Каспбрак, но я в твоей фармацевтической хрени не разбираюсь. — Нашатырный спирт нельзя есть, дебил, его нюхают, — покачал головой Эдди, а затем вышел из ванной комнаты. — Ой, да я знал, не умничай, — крикнул астматику вдогонку Рич, а затем вышел вслед за ним и прикрыл дверь в ванную комнату, от нахождения в которой ему теперь всегда будет дурно. Эдди сидел на краю кровати и обмакивал ватку в спирте. Ричи решил не вмешиваться в процесс и просто присесть рядом. Он не смотрел на Эдди, так как не мог. После того, что произошло полчаса назад — это было просто нереально, и Ричи чувствовал, что получил что-то вроде психической травмы. Не каждый день к тебе в номер стучится клоун-убийца в облике любимого человека, которого ты чуть ли не трахаешь на собственной же кровати, а потом разбиваешь ему голову тяжеленным огнетушителем. Тяжело вздохнув, Рич перевёл взгляд на Эдди и оглядел лицо того. — Ну что, Эдс, ты как? Эдди сидел с ваткой около носа и смешно отшатывался каждый раз, когда подносил слишком близко. — Я в норме… А ты как? — Сойдёт, — ответил Рич, после чего повисла неловкая пауза. — Хотя нет, у тебя есть что-нибудь от синяков? — цепляясь за любую возможность отсрочить время прибытия в свои апартаменты со стрёмным кровавым следом на разбитой плитке в ванной, спросил Ричи. Каспбрак откинул от себя ватку и перевёл взгляд на Тозиера. — Покажи мне ушиб, — с неким переживанием в голосе, которое Эдди постарался скрыть, попросил он, и Ричи послушно вздёрнул штанину. На половину волосатой ноги расплылся багровый синяк. Ричи даже не помнит, откуда он у него появился, но болело неплохо так. — Ох, видимо, попало в кость… Больно? — спросил Эдди, слегка дотронувшись до места ушиба, и Ричи резко одёрнулся, но совсем не от боли. — Нет. Каспбрак с негодование посмотрел на мужчину. — Как это нет, если ты дёргаешься от слабого прикосновения? — Да у тебя просто руки холодные, — на ходу сымровезировал Балабол, в который раз поражаясь своим талантам. — Ладно, жди здесь, — астматик поднялся с корточек и скрылся за дверью в ванной, возвращаясь только через минуту с руками, полными разных тюбиков. — Так, у меня здесь есть холодный компресс и парочка мазей… Можно было бы побрызгать охлаждающим спреем, но он не такой эффективный. — Да без разницы, — фыркнул Ричард, и Эдди кивнул, вновь уходя в ванную комнату. Вернулся на сей раз астматик только с одним тюбиком. — Может немного щипать. — с этими словами мужчина открыл мазь и протянул её Ричи. — А я думал, что ты меня обработаешь, — усмехнулся Балабол, перенимая тюбик и выдавливая содержимое себе на руку. — Не маленький, сам справишься, — ответил Эдди, отводя смущённый взгляд в сторону ванной. Посиневшую кожу действительно щипало, но Ричи держался молодцом. Каспбрак всё это время сидел рядом и боролся с желанием успокаивающе погладить мужчину по руке. Годы жизни с Майрой невольно приучили астматика сочувствовать чужой физической боли и, как только эта мысль проскочила в его голове, мужчину всего передёрнуло. Ну уж нет, он ведь Ричарду не жёнушка какая-нибудь… Тем временем Ричард уже закончил обмазывать этой дрянью свою ногу. — Спасибо, доктор Кей, но чаевых вы от меня не дождётесь. Улыбка озарила уста астматика, как только он услышал своё старое прозвище. Одно из самых нормальных на его взгляд из всех тех, что давал ему Ричи. Такие моменты всегда были для Эдди чем-то особенным. Они смягчали обстановку и создавали какую-то атмосферу интимности, где оба чувствовали единение двух старых душ, которые даже спустя 27 лет переплелись снова… И это не могло не быть чем-то из ряда приятного. — Ладно, — слегка кряхтя, Балабол поднялся со скрипучей кровати и прогнал навязчивую мысль о том, как они могли бы поскрипеть на ней с Эдди. — Я, пожалуй, пойду. — Погоди, — сказал Каспбрак уже поднявшемуся с кровати Тозиеру и встал вслед за ним. — Так что ты решил? — Я сваливаю отсюда, я же сказал. Ты со мной? Щеки Каспбрака слегка покраснели, и он отступил на шаг. — Ну, я даже не знаю… — он неловко почесал затылок, и Ричи на него непонятливо уставился. — Эдс, я про то, что ты собираешься сваливать, как и я, или хочешь остаться здесь и подохнуть? — А, оу, — усмехнулся Каспбрак, скрещивая руки на груди. — Да, в таком случае, я тоже сваливаю. — «Боже, ну что за дебил», — мысленно ударил себя по лбу Эдди, вздыхая. Ричи кивнул ему и уже потянулся к ручке двери, как вдруг сердце астматика волнительно сжалось. Он не хотел оставаться один. Он не хотел, чтобы Рич уходил сейчас. Без ответов на возникшие вопросы. — Погоди, — вновь окликнул друга астматик, и Ричи замер на месте, уже успев приоткрыть дверь в коридор.— Там, в ванной, ты сказал… — Да, — на удивление твёрдо и абсолютно серьёзно ответил Тозиер, даже не оборачиваясь. — И Пеннивайз был в обличье меня, когда ты… — Да, Эдди, да, — уже более громко сказал Тозиер, захлопывая дверь и оборачиваясь на мужчину. — Да. — Я не понимаю, — отчаянно вздохнув, сказал астматик. — Ричи, ты… Тозиер прожигал астматика хмурым взглядом, с силой вжимаясь в ручку двери. Настойчивый голос в голове требовал от Ричи незамедлительного побега, сладко нашёптывал ему на ушко. Но что-то до последнего держало Балабола. Ему впервые не хотелось слушать этот голос. Тозиеру, мать вашу, сорок лет! А он не может самостоятельно принять решение? — Эдс, — Ричи мягко положил одну руку на плечо астматика, слегка сжав. Большой палец продавил мягкую кожу, углубившись в ямочку под ключицей, и в этот момент могло что-то произойти, что-то очень важное… но Ричи отстранился, лишь ободрительно похлопав Эдди по плечу, и нажал на ручку двери. — Береги себя. «Браво, Ричард, браво! Беги! Ну же, беги!.. " — А вообще-то знаешь что? — Ричи развернулся и окинул взглядом слегка расстроенного и разочарованного Эдди. — Собирай свои вещи, доедем до аэропорта вместе. Не стоит тут оставаться. Эдди опустил взгляд в пол, скрещивая руки на груди, и ничего не ответил. — Эдди? — аккуратно заговорил Рич, захлопывая дверь и на сей раз уже отпуская ручку. — В чём дело? — Я думаю, нам стоит остаться. Тозиер нахмурился, подходя ближе на шаг. — Ты спятил? — в полголоса спросил Балабол. — Мало было того, что произошло в номере? Эдди ничего не ответил. Лишь прикрыл лицо руками, устало в них простонав. — Если хочешь, то оставайся, — спустя какое-то время сказал Рич, стараясь придать голосу максимальное безразличие. Но он, чёрт возьми, волновался. Кто бы что ни говорил, а Ричи очень не хотел оставлять здесь этого маленького астматика. — Я в этой благотворительной акции принимать участие не намерен. Мужчина с неохотой развернулся на пятках, как вдруг почувствовал цепкую хватку на своей руке. — Ричи, ты нам нужен, — жалобно произнес астматик, сжимая пальцы сильнее. — Ты нужен мне. Останься. Ричи ошалело уставился на Эдди, и все приличные слова вдруг вылетели из головы. В ней же проскочила мысль: а не Пеннивайз ли это случаем? Уж больно многозначительно и хорошо прозвучали Эддины слова. Ни одного «придурок» или «козёл», прошу заметить, это успех. — Прошу, давай подождём до завтра, ты же слышал Бев! Мы все умрём, если не покончим с этим клоунским ублюдком в этот цикл, — Эдди разжал пальцы на руке Балабола и с немой просьбой посмотрел тому в глаза. Тозиер сжал свои губы и отвёл взглядв сторону, не в силах с ним совладать. Эдди был чертовски милым, как кот, со своими большими разноцветными глазюками. Как бы не хотелось, он не смог бы ему отказать. По крайней мере это было бы тяжелее, чем кому-либо другому. — Только ночь, — согласился Балабол, и Эдди слабо улыбнулся. Вновь повисла молчание, которое разрушил Тозиер. — Ладно, я пойду к себе, — сообщил он неуверенным голосом. — Надеюсь, в этот раз ко мне наведается клоун в образе какой-нибудь горячей шлюшки, — усмехнулся он, когда увидел, как Эдди скривил свои личико. — «Ну что за милашка…» Балабол развернулся к двери (уже в третий по счету раз), но, как только собирался выйти, слабый голос Каспбрака окликнул его сзади. — Тебе, наверное, будет неприятно спать в своём номере после того, что случилось, — астматик неуверенно подёргивал красный шнурок своей толстовки, взглядом утыкаясь куда только можно, только не в Ричи. — А что ты предлагаешь? — спросил Тозиер, скрещивая руки на груди и легко усмехаясь. — Ты мог бы остаться здесь?.. А вот сейчас серьёзно: не Пеннивайз ли стоял перед Ричи? Тозиер как-то опешил, с глупым выражением лица поправив свои съехавшие очки, а затем усмехнулся. — Ну, я даже не знаю, — пожал плечами, ответил Рич, вдруг ловя на себе насмешливый взгляд. — Ломаешься, как школьница, — усмехнулся астматик, скрещивая руки на груди. — А что стало с тем крутым Балаболом, который сам лез ко мне, как только налижется дешевого пойла из рук первого встречного? — О, Господи, Эдди, это было всего один раз, — пристыженно вздохнул Рич, устало потирая лоб. — Видимо, память возвращается ко мне быстрее, чем к тебе, — усмехнулся Эдс.— Ну так что, школьница, что ответишь? Тозиер отнял руку от лица и усмехнулся, осмотрев астматика, глупо ухмыляющегося напротив. Эдди до сих пор не умел манипулировать или шутить, но чёрт, это казалось Ричи таким супер-милым и невинным, что он даже захотел ему подыграть. — А ничего, что у тебя кровать двуспальная? — усмехнулся Рич, подходя к астматику. — Не боишься меня, принцесса? Эдди закатил глаза и покачал головой, отворачиваясь и проходя к кровати. — Поспишь на полу. — Что-то ты не очень гостеприимен, — уже приметив себе место на ковре, сказал Тозиер. — Но выбора у меня, видимо, нет. — Вот именно, — довольно заключил Эдди, вызывая внутри Ричи какой-то детский восторг. Чертовски мило было наблюдать за тем, каким антисоциальным и нелепым Эдди оставался по сей день, ни чуть не изменившись. И какое же удовольствие доставлял Балаболу тот факт, что он мог убеждать Эдди в обратном. Хотя бы рядом с ним астматик мог показать себя. Когда ещё это случится в следующий раз? Вот он вернётся домой, к своей жирной альфа-жене, которая снова усядется своей целлюлитной задницей на его тоненькую хрупкую шею и будет повелевать им, даже не давая мужу возможности показать свой мужской стержень. Но Ричи не знал, что домой Эдди к Майре уже не вернётся…***
За окном тревожно дул ветер, покачивая сухие ветки деревьев и беспощадно прорывающийся сквозь щели в окне. Казалось, будто Дерри застрял во времени: ни окон нормальных, ни новейших технологий. Да даже дизайны комнат и самих зданий тянули на года пятидесятые, но никак не на девяностые. Ричи лежал на приволоченном из своей комнаты одеяле, предпринимая очередную тщетную попытку уснуть. Возможность отдохнуть перед опасным приключением он, видимо, провалил. Ветка дерева в который раз постучалась в окно, но Ричи слишком устал, чтобы пугаться. Да хоть Пеннивайз будет долбиться к ним в двери или щекотать его пятки из-под кровати своей когтистой рукой — Ричи плевать. Он просто хотел немного вздремнуть. Балабол прикрыл глаза, тяжело вздохнув, как вдруг что-то свалилось в ванной комнате. Он резко подскочил на полу, как и Эдди на кровати, и мужчины переглянулись. — Надо сходить проверить, — сказал Эдди, хватаясь за ингалятор. Вполне разумное решение, если вы снимаетесь в каком-то ужастике и у вас есть сценарий, но, опять же, в жизни стоило бы десять раз подумать, прежде чем предпринимать подобное неразумное решение. — Да, — Но, к сожалению, жизнь Ричи напоминала ему ещё больший ужастик, поэтому он так легко согласился. Поднявшись на ноги, он нащупал на тумбе возле кровати Эдди свои очки и надел их. — Я проверю. В полудрёме мужчина пошлёпал ногами в сторону ванны, почёсывая живот через белую майку и даже не испытывая никакого страха. Вот насколько он устал. Бесцеремонно отварив дверь, Ричи вошел внутрь и огляделся, как вдруг она захлопнулась вслед за ним. Эдди не на шутку перепугался, вскрикнув от резкого звука, и спрятался под одеялом. — Ричи! — высунув из-под него одни только глаза, Эдди в ужасе уставился на дверь и захныкал. Ноги задрожали, и всё тело стало липким и противным от пота. — Ричи, пожалуйста, — тихо взмолил Эдди, высовывая одну ногу из-под одеяла и опуская её на пол. Внезапно он почувствовал себя маленьким мальчишкой, который боялся, что его вот-вот схватит за ногу монстр, выпрыгнув из-под кровати, но Ричи был в опасности, а Эдди потерял уже достаточно времени на борьбу с собой. Возможно, Балабол уже давно погиб и лежал сейчас в луже из собственной крови, пока Каспбрак собирался с духом. Эта мысль придала астматику немного сил, и он опустил на пол вторую ногу, с силой сжал одеяло, как вдруг дверь отварилась. На пороге показался взлохмаченный Ричи. Он посмотрел на Эдди, а затем указал за своё плечо. — У тебя там горшок разбился. Видимо, окно открылось само по себе от сильного ветра, — Балабол беспечно пожал плечами и прошёл на своё спальное место, устало плюхаясь на одеяло. У Эдди словно камень с души спал, от облегчения даже онемели ноги. Так же устало плюхнувшись на скрипучую кровать, Каспбрак тяжко выдохнул и зарылся под одеяло. Прошло десять минут, а Эдди всё было неспокойно. Он слышал, как Ричи тихонько похрапывает снизу, окончательно утомившись, и почему-то это вызывало какое-то умиротворение… Приятно было осознавать, что ты в комнате не один, что тебя смогут защищить. Да, Эдди был трус. И он не хотел сражаться с Пеннивайзом в одиночку, если тот вдруг придёт к нему, как к Ричи в номер сегодня. Он не смог бы… Астматик хрипло вздохнул и прошептал: — Ричи, ты спишь? Снизу послышалось неразборчивое мычание, и Эдди перекатился на край кровати, осмотрев своего старого друга. Его волосы были взъерошенны, а по бородатой щеке стекала слюнка из приоткрытого рта. И это даже не смотрелось отвратительно. Это смотрелось… прекрасно. За столько лет жизни с Майрой, Эдди впервые не чувствовал отвращение к спящему возле него человеку. — Ричи, — вновь прошептал астматик, подпирая подбородок руками. Тозиер разомкнул глаза и поморщился от яркого лунного света, беспощадно поражающего его глазные яблоки. — Что? — сонно потирая глаза, Ричи потянулся за своими очками. Натянув их, он осмотрел силуэт астматика и выжидающе на него уставился. — Тебе, наверное, неудобно там, — собравшись с силами, совсем тихо прошептал Каспбрак. Однако Ричи мог его отчетливо слышать. — Да мне уже как-то всё равно, — пожал плечами Тозиер, плюхаясь обратно на подушку. — Я привык. — Поднимайся ко мне, — выпалил на одном дыхании Каспбрак, чувствуя, как к щекам приливает жар. Прямо как у мальчишки, ей богу. Ричард почесал макушку с жесткими выцветшими волосами такими же жесткими пальцами, выждав паузу, а затем без лишних слов поднялся, кряхтя, и улёгся рядом с Эдди, снимая очки и кладя их на привычное место. Эдди обрадованно сместился на край кровати, чувствуя, как матрас рядом с ним продавливается под весом Ричи. Он даже объяснить толком не мог, что именно вызывало в нём эту радость. То ли чувство защищённости, то ли привычка, со временем переросшая в потребность, которая обязательно требовала ощущение тепла чужого тела рядом, в одной постели, то ли что-то совсем иное — Эдди не мог объяснить. Да и не хотело особо. Потом, на рассвете, он будет отдавать себе отчёт в содеянном. А пока Каспбрак будет наслаждаться моментом. Слишком много моментов было упущено в юности из-за опасений и лишних мыслей. Слишком много собственных чувств было проигнорировано… Ричи был красив, когда спал. Эдди блуждал по его лицу взглядом, не переставая ловить то странное ощущение… Знаете, то самое ощущение, когда вы не видели человека очень много лет, а теперь, спустя 27 в случае Неудачников, можете разглядеть лицо друг друга не только по фотографиям в газетах, на обложках журналов и на экране, а вот так — в живую, совсем близко, в зоне досягаемости. У Эдди внутри всё сдавило от осознания радостного воссоединения друзей при горестных обстоятельствах, которое в связи со всеми эмоциональными потрясениями пришло к мужчине не сразу. До рассвета оставалось три часа, и ровно через три часа Неудачники выползут из своих комнат, продолжая своё опасное приключение с целью спасения жителей Дерри. Через три часа они обличаться в героев, и Эдди никогда так сильно не хотелось остаться обычным! Пролежать вот так с Ричи всё утро, а может быть и весь день, и не ходить на охоту за клоуном… Он улыбнулся, с грустью осознавая, как сильно скучал по этому Балаболу. Ричи был первым, кого Эдди вспомнил сразу же после звонка Майка или, кажется, и вовсе не забывал. — Мировая звезда Ричи Балабол Тозиер спит в одной кровати с другом своего детства, — усмехнулся Эдди, и Тозиер сквозь боль разлепил глаза. Эдди достал руку из-под одеяла и слегка погладил ею щетинистую щёку мужчины. Почему-то он не думал, что Ричи его оттолкнет, не боялся. Балабол глубоко вздохнул и прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями. Мягкие пальцы астматика вырисовывали круги на лице всемирной звезды, поднимаясь от щеки к волосам и за ухо, а тот весь таял от ощущений, молясь, чтобы этот сон никогда не заканчивался. — Ущипните меня, — выдал Тозиер, лениво усмехаясь. — Недотрога-Каспбрак первый проявил инициативу? Вдруг Ричи почувствовал щелчок по мочке своего уха, резко раскрывая глаза. — Ау, за что? — возмутился мужчина, потерев ухо. — Чтобы не расслаблялся, болван, — усмехнулся астматик, пряча руку под одеяло, а самому просто стало так стыдно за свои действия и слова… Чем он только думал, боже… — Да я уже минут тридцать как кое-где напряжён, детка. — Господи, Рич, ты такой отвратительный, — Эдди упёрся руками в волосатую грудь мужчины, слегка отталкивая того, смеющегося и довольно собственной шуткой, подальше. Но через пару минут астматик продвинулся обратно, и даже ближе. Он уткнулся носом в грудь Ричи, и тот, вместо того, чтобы оттолкнуть, зарылся рукой в его волосах и притянул к себе ближе. Словно они делали это уже не в первый раз. Словно двадцать семь лет разлуки были двадцатью семью годами совместной жизни… Эдди втянул запах чужой кожи, заключая, что ему нравится запах именно этого мужчины. Его жёсткие волосы щекотили Каспбраку нос, и из-за этого хотелось чихнуть. — Эдди, обещай мне, что ты уедешь отсюда. Каспбрак тяжело вздохнул. — Ты же знаешь, что я не могу… Как и ты. Ричи погладил астматика по волосам и кивнул. — Скоро мы пойдём «вспоминать»… Эдди поёжился. Его эта перспектива не особо радовала, как и Балабола. — Есть, что вспомнить? — Да, — улыбнулся астматик. — Я помню, как мы прыгали с каньона в реку… А ещё твою любимую видеоигру, в которую ты задротил месяцами напролёт! Как же её там… — Street fighter. — Точно, Стрит файтер! — улыбнулся Эдди, подняв голову. Ричи тоже улыбался, смотря куда-то в окно. — Это так странно… Вернуться сюда двадцать семь лет спустя. — Да уж, — кивнул Балабол, и взгляд его слегка потускнел. — Лучше бы не возвращались совсем… Не особо осознавая причину, Эдди это слегка укололо. — Почему ты так стремишься отсюда уехать? — осторожно поинтересовался Каспбрак, отстраняясь. Ричи напротив прикрыл глаза и поджал губы, вздыхая. — Не знаю, как ты, а я жить хочу, — сказал Ричи и не соврал. Скорее, не договорил. Ибо даже так, чуть ли не обнимаясь с Эдди в одной кровати, он до сих пор боялся, что кто-либо узнает его грязный секретик. — Давай… Давай закроем эту тему? — Оу, конечно, — Эдди слегка поджал губы, отползая немного дальше. — Ладно, нам стоит вздремнуть немного перед походом. Балабол кивнул, а внутри всё сжалось. Он не шутил, член стоял, как колышек, уже около получаса, что было невероятно для мужчины сорока лет. Так что Ричи даже был рад, что Эдди предложил немного поспать и отстранился до того, как заметил малыша Рича. Шутка про поскрипеть кроватью еще актуальна? Слегка поёрзав, Балабол перевернулся на другой бок и прикрыл глаза, до сих пор чувствуя огромнейший дискомфорт и нездоровое желание. Уже через пару дней мужчина пожалеет о том, что в эту ночь не воспользовался случаем и не признался Эдди в своих истинных чувствах. Уже через пару дней Эдди, его первая и единственная любовь, уйдёт навсегда, оставляя о себе лишь воспоминания и бесконечную горесть. Ричи до конца будет держать этот траур, и никогда в жизни не забудет Эдди Каспбрака, с нежностью и гордостью произнося это имя каждый грёбаный день…