Хочешь я буду твоим альфой, Милый босс!

POV Олафа Панч-Цвейга Ночь холодила голую грудь и плечи, щекотала свежую поросль на щеках, проверяя на прочность иммунитет и устойчивость к низким температурам. Не зима и ладно! Озябшие после тёплой квартиры на ветру пальцы плохо слушались. И не сразу удалось выбрать из списка контактов нужный номер. «Эрвин Ёзингер, Док» - было подписано. «Езингер – какая-то фашистская фамилия, - подумалось сразу, и от этой мысли тут же передёрнуло. - В самый раз для врача, ставящего эксперименты на омегах.. брррр… Похож на «Шрёдингера». Милый босс ему не кот, который полу мёртв полу жив!» - стало ещё холоднее, странное в этом году лето. Нажал приём. Долгие секунды тянулось ожидание соединения, из трубки звучало моё собственное дыхание, тяжёлое, как у маньяка душегуба. Я ждал. «Пора-пора уже поговорить с этим Доком!» - накручивал себя я, пока звучали длинные гудки. Затем предложили оставить сообщение. Мобильник едва не треснул в ладони. О чём нужно сказать, чтобы с той стороны раздался спасительный ответ? Я скрипнул зубами, меня била дрожь, и скорее всего не столько из-за холода, сколько от бессилия и бешенства. Надо попробовать набрать ещё раз, а пока остыть и продумать всё, что хочу спросить. Только начало августа, если вдуматься горячая кровь не даст замёрзнуть. Я не рискнул залезть в шкаф с одеждой и бельём омеги: от запахов, касаний и близости Милого босса и так ниже пупка начинало жить своей жизнью. Хорошо ещё что Жиль, в его состоянии, не обратил на это внимания. Где-то здесь под козырьком балкона должен быть отдельный свет, но темнота казалась более дружелюбной сейчас. И как я ошибся, больно, блин! Не пройдя и шага, напоролся босой ногой на какую-то коробку. Я тут же цветисто выругался, упоминая долгую дорогу, электрика с лампочкой, ввинченной туда, где не должно быть света по определению; всех святых, кого вспомнил поименно, призывающих к смирению духа; потом буддистов и йогинов, пекущихся о плоти; ключ Святого Петра от самых больших ворот, бестолково висящий под поясом; а также того, кто поставил эту "хрень" в самом подходящем для неё месте; и из чистой политкорректности, добавил вечно обиженный, богоизбранный народ, афроамериканскую расу и клятвенное обещание указать всем верную дорогу к светлому будущему, причём путём вряд ли когда-либо использованным в таких целях. Я выдохнул, и бешеный запал сдулся, осталось лишь оцепенение и страх. Не то чем стоит гордиться альфе, даже такому коротышке, или особенно такому мелкому. К соседнему дому подъехала машина, оттуда вышли альфа с омегой, посмеиваясь, в обнимочку, у них было настоящее свидание, не такое, как у нас с Милым боссом. Но меня окатило не завистью. Дыхание перехватило, когда из машины раздалась музыка: « Пожалуйста, только живи, ты же видишь, я живу тобою…» - пела женщина, я отлично знал эту песню, много раз слышал по радио, но никогда она не вызывала у меня такой реакции. - Моей огромной любви хватит нам двоим с головою, – пробубнил я и понял, что сердце упало в пятку. В груди зияла дыра, я не слышал сонного дыхания Милого босса, и липкий страх сковал меня на мгновение, перед тем как ноги сами понесли меня обратно. Не навернулся чисто по случайности, потому как ломился, не разбирая дороги. Дурак, вообщем, ничего не учит. Но остановился лишь уткнувшись лицом в знакомые кудряшки, разбросанные по подушкам. Жиль потянулся на холодный воздух из незакрытой двери. А я закутал его покрепче и поцеловал в горячий висок. Он проворчал что-то, в очередной раз доказав, что тот самый кого хочу видеть и слышать рядом, всегда. - Стану хоть адептом Вуду, и всё равно с тобою буду, так, что не вздумай умирать! Ты же это… сразу в рай, а я не думаю что тоже, - когда нервничаю, то часто говорю в рифму, или цитирую интернет, чаще похабные мудрости. Я - альфа, а не святой, просто имя похожее. Женский голос с улицы ещё сыпал множеством заманчивых предложений типа, «я убью соседей», а по моим щекам градом катились слёзы. Жиль тихо сопел рядом, такой очаровательный. Я, наверное, только два раза в жизни так плакал. Первый раз, когда абортарий для омег разгромил, над амбулаторной картой с выпиской моего первого и, как тогда думал, последнего омеги, там не было сказано альфой, омегой или бетой был наш умерщвлённый малыш. И сегодня. Сидел что-то около минут двух или трёх, песня не успела закончиться, но я вдруг понял для себя, что «стал старше на жизнь», и ещё, что этого омегу я ни за что не потеряю. Утёр нос локтем и уже гораздо увереннее вышел на балкон. Теперь мне было ясно, что делать. И первым делом я отыскал в кармане маленький клочок бумаги. Визитка моего дядюшки, один из сержантов сунул мне её в карман, ещё когда в наручниках из машины вытаскивали. На этот раз свет зажёг сразу, поэтому и завалившуюся в угол пачку сигарет тут же обнаружил. Жиль не курит, это я точно знал, и живёт один, или нет? Ой, только ревности сейчас и не хватает, для полноты сомнительного счастья! Милый босс конечно очаровашка, и наверняка не мне одному симпатичен, вот только, есть какая-то смутная уверенность, что я здесь первый, не только альфа, но и не близкий родственник. Поэтому эту пачку я почему-то в тот момент расценил хорошим знаком. Уселся на перила и сразу набрал мобильный телефон Александра Цвейга. Звонок раздался откуда-то совсем рядом, резкой трелью, выбив из колеи. Дёрнись чуть сильнее и пришлось бы изучать левитацию на скорой практике, но обошлось, спасло природное чувство равновесия. Из кустов кто-то тоже вскрикнул. Двое пьяниц у фонаря, уставились, глядя на меня и тыкали пальцами. Один из них прислонил трубку к уху, и я почувствовал, что не один. - Олл, малыш, только не делай глупостей. Уверен, что всё не так плохо и ни один омега не стоит твоей жизни, мой мальчик… Ик! – Цвейг был уже пьян, но быстро трезвел. Панч не выдержал и засмеялся: - Ты так уверено это говоришь! А сам за Келса не задумываясь, подставился бы под любой удар. Из трубки раздался присвист и нетрезвый смешок Мигеля: - Нет, ну ты слышал, что говорит. Хи-хи… - Да, а пацанчик-то наш влюбился...- снова смех. И наконец-то слова в трубку: - Ух, как там у вас всё серьёзно. А чего ты голый тогда на балконе делаешь? Тяжкий вздох и покаяние: - Всё действительно серьезнее, чем мы все могли подумать… Дя.. Крёс… - Я не на работе, - мгновенно протрезвев, откликнулся Лекс, - зови, как дома крестник, опять влип и помощь нужна? - Влип, - согласился Олл, - не я, но помощь нужна очень. А потом пришлось выложить всё, что случилось, включая то, что у Милого босса не совсем легальное положение, их общий карантин, но опуская детали поведения некоторых шаловливых шефов. - О-па, - только и раздалось в ответ на мой рассказ. - А может, плюнуть и позвонить куда следует? – раздался голос Мигеля. - И куда, по твоему, следует звонить? Сдурел, что ли, их обоих упекут… Одного за мошенничество, второго за соучастие. А Олаф и так на учёте. Олл демонстративно прокашлялся в трубку, и старшие оторвались от спора: - У Мигеля есть запасной ключ, мы сейчас поднимем твои вещи на площадку, а ты заберёшь их. Телефон у тебя там есть? - Угу. - Вот и хорошо, матери позвони, она волнуется и по этой аюверде подскажет, что сделать. Телефон Милого босса держи рядом, Док может перезвонить, особенно если ты ему сообщение оставишь. И держись, что будет нужно, составь список. - Я... - Держись, Олл, ты не один. И всё правильно. Одно твоё присутствие стимулирует выработку подавленных гормонов, и детоксикация уже идёт. Только слабенький он у тебя очень, это плохо. - Холодильник совсем пустой. - Продукты не проблема, а сготовить сумеешь? - Да. - А ты не думал, что будешь делать, если Милый босс, когда выздоровеет, не примет тебя своим альфой? - вдруг ни с того ни с сего спросил Лекс. - Ну, видишь ли, если он сейчас не особо податлив, то... Да я и сам отлично понимал, что надеяться мне особо не на что, но думать об этом не хотелось: - Уйду в буддийский храм, мандалы из цветного песка складывать, - ляпнул я, не подумав. В трубке раздался жуткий кашель и хрип, а потом очень сдержанное: - Ты же католик, как можно! Я тебя, крестник, не пущу, так и знай. - и ещё более аккуратное, - тогда просто приложи все усилия и добейся своего. Цвейгам никто никогда не отказывал! Мне так понравился его оптимизм, что я отрапортовал: - Буду стараться, товарищ комиссар, сэр! - отчеканил, вытянувшись как на плацу, по стойке "смирно". Лекс наверняка был доволен. Хриплый смех, я не ошибся: - Так держать, рядовой. И помни - альф к омегам тянет, ничего стыдного в этом нет. Это наш инстинкт. Инстинкт, понимаешь, - это как приказ из космоса. А приказ - дело святое! Умри, но выполни, - теперь мы оба смеялись. Рюкзак и кейс Жиля меньше чем через полчаса были под дверью, забрал я их, когда крёстный и начальник охраны спустились вниз. В благодарность я оставил сигареты на пороге, дядя оценил. Оказывается племянник Мигеля забыл, когда убирался в квартире Арно, там и зажигалка была, но её я оставил у себя. Теперь я почувствовал себя во всеоружии. Интернет, телефон и мои личные вещицы – всё это бодрило не по-детски. И разговор с родными придал дополнительных сил, так что, когда раздался звонок от Ёзингера, я был уже готов ко всему. Док перезвонил сам, без дополнительных сообщений, тогда я ещё не знал, что мне следует насторожиться, и просто нажал "приём".