I'm not the only one Я — не единственный
" – Ты убьешь меня? – Нет. – Ты убьешь за меня? – Ты еще спрашиваешь!? "
Черные колготки уже полностью изодраны и испачканы в грязи, а из небольших ран и царапин небольшими струйками стекает кровь. По-осеннему холодный воздух пробирает до костей, а грязно-голубая куртка не дает ни намека на хоть какое-то тепло, только охлаждая разогретую плоть. Тушь черными разводами сверкает под глазами, придавая лицу еще более жалостливый вид, а сапоги уже давно валяются где-то позади со сломанными каблуками. Кровь также скопилась в уголке губ и на ступнях, окрашивая землю и дорожки лагеря в багровый цвет. Монтана на секунду оставливается, пытаясь перевести дыхание и найти указатель, ведущий к коттеджам вожатых. Глупая девочка. Дюк наивно полагает, что простое деревянное сооружение спасет ее сразу от двух серийных убийц находившихся в Рэдвуде. А ведь совсем недавно все было совершено иначе...Hate me, Ненавидь меня, Do it, and do it again. Сделай и делай это снова... Waste me, Опустоши меня,
Монтана выдыхает кольца дыма прямо ему в лицо. Ричард щурится, но не отворачивается и даже не пытается отодвинуться от девушки, словно ему это нравится. Дюк ухмыляется и продолжает заполнять легкие табачным дымом. Рамирес вертит в руках нож, переодически приставляя его к горлу блондинки, когда та слишком глубоко затягивается. Монтана на это лишь улыбается, обнажая ему ряд белоснежных зубов, еще не испорченных сигаретами. Ричард не понимает почему все еще сидит здесь, терпит унижения и ее дикие просьбы. По правде говоря, он даже не знал, что в ней нашел. Дюк была такой же как и все: ярой любительницей аэробики, травки и секса, возвышающей себя над всем этим бренным миром, сукой с повадками самой распущенной швали на трассе. Нравилось ли это Рамиресу? Определенно, да. Только Преследователь не понимал, что он нашел именно в блондинке, ведь таких как она миллионы вокруг. Но он продолжал сидеть напротив девушки и вдыхать запах ее духов, перемешанный с табаком. Монтана пахла сексом. Дикой, практически животной страстью вперемешку с неприятным осадком от алкоголя. Один вдох рядом с ней возбуждал, словно афродизиак. Ричард был готов склонить к нее ногам горы трупов, чтобы услышать этот запах еще раз. – Ты чего так уставился на меня? – разорвала тишину Дюк, снова выдыхая клубы дыма изо рта. Рамирес усмехается и снова приставляет холодное лезвие ножа к выпирающей вене на ее шее. – Представляю то, как тебе бы подошел небольшой порез на горле. – Ночной Преследователь говорит монотонно, заставляя погружаться в омут его бархатного голоса, словно он очередной шарлотан из жалких шоу по телевизору. – Отсоси, Рикки. – смеется Монтана, отбрасывая голову назад.My favorite inside source, Мой любимый внутренний источник I'll kiss your open sores, Я буду целовать твои открытые раны. Appreciate your concern Ценю твою заботу, You'll always, stink, and burn. Ты будешь всегда вонять и гореть...
Слезы скатываются по щекам, а веревки на запястьях и щиколотках не дают нормально двигаться, что неудивительно учитывая то, зачем они предназначены. Рамирес ходит из стороны в сторону, скуривая уже, хуй знает какую по счету, сигарету под чудесную симфонию ее плача. Он кидает быстрый взгляд на ее ноги, облаченные в разодранные в клочья колготки, вспоминая то, как слизывал с них кровь в их первую встречу. Ричард ощутил острое желание дотронуться до ее мягкой кожи и пролить на нее же кровь. – Тише, – шепчет он, присаживаясь на корточки рядом с Дюк – все будет хорошо, главное не дергайся. Знаешь, лишние уши нам не нужны. Я не тот, кто выставляет все личное на показ. – он усмехается и резким взмахом ножа освобождает ее руки – Ты же не хочешь, чтобы это считалось за изнасилование? Монтана истошно закричала от осознания собственной беспомощности. Да, Рамирес не был ее верным псом, но и никогда не делал что-то против ее воли. Дюк впервые ощутила этот животный страх, она сейчас находится в шкуре любой из его жертв без права на какие-либо привилегии. Слышится треск капроновых колготок и очередной вскрик. – Я же хотел по-хорошему... – обреченно выдыхает Ричард, заново связывая ей руки остатками колготок. – Рикки, – всхлипывает блондинка. – не надо, прошу...Rape me Изнасилуй меня, Rape me my friend, Изнасилуй меня, мой друг. Rape me, Изнасилуй меня, Rape me again. Изнасилуй меня снова...
Горячий язык обходит по контуру пентаграму на ладони, обжигая смуглую кожу дыханием. Светлые волосы закрывают обзор на лицо Дюк, открывая только язык, и тот еле виден в темноте. Легкие горят огнем от накатывающего волнами возбуждения. Руки немного дрожали, а дыхание становилось все чаще, при каждом движении ее языка. Ричард с нескрываемым восхищением смотрит на девушку, пытаясь разглядеть ее глаза сквозь пелену ночи. Он ненароком вспоминает их первую ночь в раздевалки залапо аэробике. Металлический вкус крови на губах, расчлененный труп, который Рамирес показательно подвесил под потолок. Он хотел удивить ее. Показать свою симпатию столь простым жестом. Глаза Монтаны загорелись при виде трупа, и на один момент Рикки показалось, что она тоже снизошла до его Отца. Он облизывал ее ступни, которые были полностью в крови, постепенно поднимаясь все выше, а потом снова падая, словно он падший ангел. О, нет, Рамирес был дъяволом во плоти, а вот Монтана... Да, она определенно падший ангел, иначе быть не может. Ее громкие стоны, постепенно перерастающие в крики, которые отражались от кафеля на стенах. Воспоминания так будоражат кровь. – Ты убьешь ее? – шепчет она севшим от возбуждения голосом. – Непременно. – твердо отвечает Преследователь, поднимая ее лицо за подбородок, чтобы разглядеть тот самый огонь, как и в их первый раз. Монтана резко опускает взгляд, будто о чем-то задумываясь. – Ты убьешь меня? – ее голос немного дорожит, то-ли от возбуждения, то-ли от страха. – Я уже отвечал на этот вопрос. – отстраненно говорит Рамирес. – Ответь мне еще раз. – в глазах Дюк читается какая-то неуловимая мольба. – Никогда. – недолго думая отвечает Ричард.I'm not the only one Я — не единственный
Леопардовое платье болтается на одном плече, поднятое до середины живота. Рамирес водит ножом вокруг ее пупка, постепенно опускаясь до кружевной ткани черных трусиков, переодически поглаживая ее волосы. Руки девушки связаны черными колготками и привязаны к изголовью кровати. Монтана пустым взглядом смотрит в потолок, изредка всхлипывая. Ричарда только забавляет ее реакция, ему нравится их актерский этюд, их игра, где он назначает правила. Он наконец-то почувствовал себя настоящим садистом, наслаждаясь беспомощностью девушки. – Во славу Сатане... - шепчет Рикки, наклоняясь к ее уху. – Повтори это. Дюк закрывает глаза и морщится от отвращения. – Повтори это. – требовательнее шепчет он. Блондинка продолжает молчать, все еще надеясь на спасение. – Повторяй! – взревел Рамирес, смыкая руку на ее горле. Девушка снова начинает кричать и вырваться. Слезы продолжают стебать по щекам, оставляя черные следы от туши. – Во славу Сатане... – кричит Монтана. На мгновение их глаза пересекаются. Ричард больше не видит в ее Карим глазах былого огня, который заставлял его убивать ради нее. Сейчас Монтана была его обычной жертвой, не имеющей хотя бы капли понимания в глазах. Только страх и паника. – Верни мне ее. – умоляет Рамирес, отпуская горло блондинки. – Что? – шепчет Дюк. – Верни мне Монтану. Верни мне ее, сучка! – кричит Ричард, хватая блондинку за волосы. Девушка кричит от ужаса, пока Рамирес пытается "вернуть" себе былую , что было не возможно. Он потушил тот огонь в ее глазах, превратив в маленькую овечку перед страшным и кровожадным волком. Рикки разрушил образ независимой Монтаны, он разрушил ее изнутри всего лишь парой действий. Может она все-таки не была столь идеальна? – Ты не заслуживаешь находится в ее теле. – прошептал Ричард – Увидимся по ту сторону, детка, передавай Сатане пламенный от меня. Холодная сталь ножа быстро перерезает глотку девушки, создавая некий фонтан из крови, которая бордовыми ручьями стекает вниз по шее и из уголка рта. Дюк издает какие-то хрипящие звуки, постепенно перерастающие в противоное бульканье. Ричард смотрит на ее умирающей тело, получая какое-то неземное удовольствие от ее смерти. Это же так прозаично: умереть от рук любимого человека. Хотя, любимого ли? Вряд ли. – С тобой Сатана, детка. Прощай. Рамирес закуривает сигарету, пытаясь взять ее холодную руку в свою ладонь. Карие глаза, которые сейчас казались стеклянными, уставались в потолок. Колготки мешают нормально дотронуться до Монтаны, но Ричарда это ни капли не смущает. Через пару мгновений бычок от недавно закуренной сигареты оказывается в глазнице девушки, вырисовывая в воздухе последние витки дыма. Сатана определенно с ней.