***
Шевроле бесшумно въехала на территорию пристани. Проехав вдоль длинного ряда контейнеров с грузами, остановился у склада. - Вроде это та самая пристань, - Хёнвон осматривал местность через боковое стекло. - Ну да... да, - Хосок прояснял обстановку со своей стороны, - Такое ощущение, что она заброшена. Ни охраны, ни рабочих. - Там контейнеры стояли на причале, скорее всего приготовленный для ближайшей транспортировки. Не думаю, что она заброшена или заброшена, но буквально вчера. Но то, что здесь нет людей очень подозрительно. Хёнвон отстегнул ремень безопасности и открыл дверь. С залива потянуло влагой и запахом морской травы, росшей по бетонным стенам причалов. Вдалеке справа раздавался похожий на писк погрузчика звук. - Ты слышишь? - Хёнвон вылез из машины и стал прислушиваться, - Рядом причалы работают. Хосок перелез через сиденье и покинул авто так же через дверь со стороны водителя. Он обернулся на звук. Это был единственный признак человеческого присутствия на этой пристани. - Очень далеко, - Шин выдохнул, прогоняя лишние мысли, - Мы сюда приехали за нашими красавцами, если верить сигналу, они где-то здесь и заседают, - он указал рукой на тёмные замершие постройки позади себя: домики для диспетчеров, склады, грузовые контейнеры. - Предлагаю сильно ни на что не рассчитывать, чтобы потом не разочароваться. Просто побродем здесь немного. Однако, у нас нет ни оружия, ни наручников, чем задерживать будем? - Тьфу тьфу, - Хосок дважды тьфукнул через плечо, - Ещё сглазишь. Он вернулся к машине и достал из бардачка скотч, обыкновенный прозрачный.***
- Минхёк, ты здесь? - Чжухон спускался в хранилище, которое он с другом обосновал, как рабочую комнату, - А, Минхёк, я должен кое-что сказать. Минхёк сидел на большом спальном мешке, перед ним лежала карта города, чертежи некоторых зданий и многие прочие важные бумаги, карандаши и их обломки, какой-то мусор из-под сладостей и с виду напоминающее радио устройство. В помещении было несколько средних по размеру кейсов, сложенных в стопку и сверху укрытые грубым зелёным пледом. Они стояли в углу за грузовыми контейнерами. Вообще здесь кроме этих сейфов и самого Минхёка ничего не принадлежало ворам, вся остальная утварь - это бесконечные ряды ящиков, коробок, прочих предметов, обёрнутых в бумагу и перевязанных верёвкой. Услышав голос друга, Минхёк оторвался от дела и поднял голову на голос. - Ну что? Мы избавились от проблемы? - весело проговорил Мин, улыбаясь. - Ну... одна проблема ушла, другая пришла, - замямлил Чжухон. Он подошёл и сел рядом, - Я тут кое-что нашёл. - Что? - Минхёк обратил внимание на сжатый кулак Чжухона, в котором он скорее всего и хранил своё "кое-что". - Лучше спроси "где?". - Чё? - глаза Минхёка округлились и стали пустыми. Он, моргая, смотрел на друга, понимая к чему он клонит. - Тебе неинтересно? - продолжал издеваться Чжухон. - Нет, мне неинтересно, - Минхёк начинал заводиться. - Неинтересно что я нашёл или где я нашёл? - хитро улыбаясь, потряс сжатой в кулак рукой Чжух. - Ни то, ни другое. - На смотри, - уже серьёзно сказал он, положив перед Минхеком на бумаги свою находку. Маленький чёрный похожий на блинчик предмет. Минхёку не нужно было долго разглядывать его, чтобы понять, для чего он служит и кто его услугами пользуется. - Получается он специально подложил тебе жучок. Может ли это значить, что на нас уже давно вышли? - парень говорил тихо, чтобы собственным голосом не заглушить чужие шаги, если они вдруг послышатся. - Мы в этом городе всех полицейских в лицо уже выучили, этих в первый раз встретили. Не могут же какие-то новички так близко к нам подобраться, - тоже тихо говорил Чжухон. - А я и не думаю, что они новички, но и не полицейские. - Попросили кого-то со стороны? Или Иностранец хочет нам дело сорвать, пошёл на попятную? - поднял голос Чжух, нервозно оборачиваясь. - Кто бы это ни был, жучок был подложен намерено, кто знает, когда нагрянут сюда дяди в белых халатах, - Мин посмотрел в глаза другу и увидел в них отражение собственной мысли. Оба вскочили как ошпаренные; Чжухон за секунду свернул спальный мешок в "сосиску", четыре раза сложил пополам и засунул в чемодан, в который Минхёк уже успел покидать все бумаги, вещи и прочее добро. Они перетащили на тележку и его, и кейсы у стены. Никаких следов чужого пребывания здесь не осталось. Чжухон взялся с одной стороны своей поклажи, уже приготовившись толкать. - Стой, подожди... неужели, - остановил его Минхёк, судорожно обыскивая карманы, - Мой бумажник, я оставил его в операторской. - Я тебе новый подарю, идём. - Ты не понимаешь. В нём осталась не только моя кредитка, но и язык ввода с этим, чтоб его, Иностранцем. Без него он не выйдет на связь. Всё напрасно, - губы Минхёка дрожали и в глазах появилось беспокойство, несвойственное ему. - Давай, - указал головой Чжухон на лестницу, ведущую не на улицу, а в соседнее помещение, - Я сам закончу. Минхёк буркнул что-то неразборчивое и помчался во весь опор на выход.***
- Иди тише, - шёпотом говорил Хёнвон, идущему сзади напарнику, который чуть не навернулся, споткнувшись об порог комнаты и при этом издавая слишком много посторонних звуков. Два стола, стулья, шкафы, бумаги, рации - рандомная комната из кинофильмов. Через большие окна попадает синий приглушённый свет с просыпающегося неба. Друзья вошли внутрь, оставив дверь приоткрытой, как она и была до этого. Осматриваются по сторонам; рабочее помещение, но только какое-то время не используемое, об этом говорит тонкий слой пыли на полках и столах. Сразу же в глаза бросается бумажник, оставленный кем-то на столе. Это единственная вещь, которая лежит не подчиняясь общему строю. Хосок потянулся к нему. Хёнвон мягко остановил его, хватая за руку. Прислонил указательный палец к губам, призывая к тишине. Он подошёл к кулеру, стоящему сбоку от двери, и спрятался за ним. Хосок пристроился рядом. Мысли Минхёка. От быстрого бега в висках начинает неприятно стучать и сбивается дыхание. Что-то сильно я переволновался. Вокруг ни души, но внутреннее беспокойство не отпускает. Как ошалевший забываю обо всём и, даже не пытаясь как-то заглушить собственные шаги, громко топаю по обитому железом полу, он с удовольствием выдаёт каждое моё движение. Мне уже всё равно - главное добраться до бумажника. Никогда себе не прощу, если из-за моей легкомысленности всё сорвётся, да и другие не простят. Чжухона подставлю. Хотя это он виноват, что не смотрит на то, что ест. Это надо же было сожрать устройство слежения. С такими мыслями добегаю до операторской. Конечно, это уже не поможет, но стараюсь не шуметь. Через приоткрытую дверь вижу на столе свой идиотский никем не тронутый бумажник. Войти не решаюсь. Успокоив дыхание, прислушиваюсь. Могу поклясться, что тишина стоит гробовая. Ни одной тени не шелохнётся, ни одного признака чужого присутствия, но ноги всё равно не идут. Когда я понимаю, что стою здесь уже довольно долго и чем дольше стою, тем больше накручиваю, быстро открываю дверь и в два шага достигаю стола. Но бумажник мне взять не удаётся. Слышу позади себя шум и понимаю, что ничего уже не успею сделать. В мгновение какая-то сила сдавливает меня и опрокидывает на пол, а потом ещё садится сверху. Груз не из лёгких, но жить можно. Руками пошевелить не могу, их уже блокировали. Решаю, орать или не орать. Орать, как по мне, будет полезнее, вдруг Чжухон услышит. Так всё, на раз два три ору. Раз, два... Нормально так поорал. Только открыл рот, как мне запихнули в него какую-то тряпку, молю Бога, чтобы это не был вонючий носок. "Вяжи его"- орёт мужик, восседающий на мне. Понимаю, что их двое и от этого нелегче. В ту же секунду слышу треск, так отделяют ленту скотча от катушки. После мой рот начинают обматывать. Ладно там одной полоской, этот гад в несколько слоёв обматывает мою голову, от старания аж пыхтит. Сделав четыре круга, он останавливается и зубами перегрызает скотч. Становится ещё страшнее, когда меня накрывают флешбэки с тем, как я пытаюсь проделать такую же операцию. Это невозможно, какие же надо иметь зубы. Когда возвращаюсь в реальность, мне заматывают руки, от локтей до запястьев. Так же в несколько слоёв, на совесть. Только сейчас до меня дошло, что можно попытаться барахтаться, что я и делаю. Активно шевелю ногами, рассекаю воздух. "Вырывается гад, жить хочет"- голос второго. И это говорит мне человек, который замуровал меня скотчем. Если я гад, то ты изверг. Стоп, он сказал "жить", при чём здесь моя жизнь? Мне сдавили ноги руками, как лопастями. Это первый постарался. Ну во, опять обматывают. Я никогда не слышал, чтобы полицейские пользовались изолентой вместо наручников. Не хватало, чтобы меня схватили местные поганки или ещё хуже, шестёрки местных мафиози. Тело полностью блокировано. Второй остановился, переводит дыхание, первый наконец-то слез, ногой переворачивая на бок. Оба отошли на шаг и радостные смотрят на меня, как живописец на свою законченную картину. Счастливы от того, что какие они умелые схватили несчастного меня. Э... э, мужики, давайте без этого. "Эхехехееэээ"- начали они голосить, обнялись и кружатся на месте. Полюбэ маньяки. Мдааа, не думал, что именно таким будет мой конец. Молодец Ли Минхёк, умеешь отпуск проводить. Притворюсь мёртвым, авось поможет. Конец мыслей Минхёка - Э, смотри, откинулся, - указал на недвижимого Минхёка Хосок, подходя к нему и присаживаясь на корточки. - Притворяется, - констатировал Хёнвон, наклоняясь над потерпевшим, - А мы того-то хоть взяли? - Гыы, будет здорово, если мы местного сотрудника повязали, - обоих прорвало на ржач. Настроение понемногу начало подниматься. Минхёк, конечно, находился в небольшом офиге, но виду старался не подавать. - Надо его унести отсюда, - переведя дыхание и смахивая выступившую от смеха слезу, сказал Шин. - Давай я за ноги... - Хёнвон остановился и посмотрел на друга. - И я за ноги, - закончил Хосок. Ещё одна волна смеха накрыла друзей. Чем дольше Минхёк находился рядом с этими личностями, тем сильнее проклинал свою жизнь. Че сел на пол и попытался остудить раскрасневшееся лицо, обмахивая его рукой. Шин сидел тут же, пытаясь сдержать свой громкий забавный смех. Дверь скрипнула. Друзья мгновенно успокоились и подняли глаза на человека, стоявшего в дверном проёме с офигевшим лицом. Не моргнув глазом, Хёнвон, не прицеливаясь зарядил в него рулоном скотча. Снаряд попал в самое яблочко, по лбу. Чжухон, издав крик, упал на месте. Хосок больше не в силах сдерживаться, повалился на пол в истерики, ударяя по нему ладонью. Хёнвон подполз на четвереньках к подбитому им человеку и убедившись, что тот упал скорее от неожиданности, чем от травмы, принялся и его заматывать в кокон. До машины Чжухон допрыгал сам, а вот Минхёка из-за его вредности пришлось тащить. Но как ему обещали только за ноги. Перед лестницей ему всё-таки пришлось переступить через свою гордость и прыгать своим ходом.