Когда раб выбирает хозяина

      Смешно видеть низенького мальчишку в таком месте. Топал меж рядов смуглых мужчин, нелепо вороча аккуратный нос от обнажённых торсов, пытался разглядеть что-то за наглыми ухмылками и стеклянными глазами. Что он искал в них? Почему ряды с девушками покинул весь бледный, сам теперь похожий на измученного раба? Что за цветы с встревоженной улыбкой заметала после него владелица рабынь?       Возмущённо-испуганно ухнув, мальчишка резко обернулся. Один из предоставленных рабов будто нежно ему улыбался, убирая руку от его ягодиц. Остальные, оживившись, громко заулюлюкали, но владелец быстро всех приструнил одним своим видом. -- Этот строптив, будет сложно приструнить. Даже мне не удалось, -- в его голосе не было ни издёвки, ни высокомерия, было видно, что он учтив, что просто хочет продать товар. Мальчишке? Пускай, раз оно ему надо.       -- Уже вижу. Кто из спокойных? -- его голос был ледяным, полностью лишённым жизни. Настолько это не подходило его миловидному лицу, что ответ он получил не сразу, и крайне неуверенный: -- Вот этот, что рядом. Он и сам любит быть послушным, но сразу не признается. Вот только зарождающийся разговор совсем не понравился оставшемуся без внимания рабу. Тот будто вдруг воспылал желанием уйти со странным мальчишкой. Самого мальчишку это, по правде, испугало: кто в здравом уме не будет бояться раба, вдвое сильнее и больше себя, когда у того никаких причин быть послушным? -- Я умнее этих псин, -- протянул в попытке привлечь интерес возможного, нет, будущего господина. На что был засыпан уймой вопросов по всей школьной программе. И ведь ни разу не задумался, рассказал всё так, будто всю жизнь читал лекции. -- Я сумею делать господину приятно, если он меня заберёт, -- вкрадчивый низкий шёпот не ушко Сиэля только испугал. Наглец. -- От-отстань. -- И всё же, -- останавливаться раб не собирался. То ли видом мальчишки он был обольщён, то ли его искренним смущением, зажатым, робким, со скрипом в голосе и комом в горле, а не с румянцем щёк. -- Ему можно нацепить ошейник с шокером? Те, которые вообще не снимаются, -- не выдержав, обратился к владельцу. Тот готов было ответить, но наглец вновь принялся что-то нашёптывать Сиэлю на ухо. Через некоторое время пререканий, шиканий и недовольства выбор был сделан. Чем чёрт не шутит. Пусть этот.       Сознание включилось уже в машине, когда к острой коленке дотронулась чья-то рука. Сиэль нахмурился, его губы странно изогнулись, в чём было очень сложно разглядеть подобие смущённой улыбки. Но Михаэлис увидел это. Рука мягко проскользила по бедру. Вот только ответом были широко распахнутые глаза и странный кашель в себя, похожий больше на то, будто из горла у Сиэля вылетали бабочки, а он пытался удержать их во рту. Бабочки. Конечно. Синие, мятные, с красивыми алыми узорами. И до чёртиков колючими шипами. -- Р-рано. Не лезь. В ответ понимающий кивок. Он не зверь. -- Приляжем? -- вопрос показался таким неуместным и вместе с тем сладким. Подняв глаза, Сиэль увидел своего раба, соблазнительно лежащего и подпирающего голову рукой. Голый крепкий торс, загадочный блеск в глазах, ухмылка, интерес. Когда-то был бы рад до чёртиков такого получить, а теперь просто подлез под бок и быстро уснул, вызвав непонимающий взгляд.       Он мило спал. Юный, чистый, откровенно льнул к теплу чужого тела, жался, ища заботы, и даже во сне как-то горько этим тешился.       Приехали. Вот только по пробуждению Сиэль испуганно подскочил, до скулежа ударяясь головой о потолок машины. В глазах безумие и отсутствие понимания происходящего. Кто это? Где он? Что происходит? Почему ему так страшно?       Себастьян кинулся к нему, но лишь заставил забиться в машине, явно зарабатывая сейчас синяки и ушибы. Он бился, не понимая боли и вреда себе. Будто со старанием. Искалечить тело до последней косточки. Заставить лёгкие прогнить. Убиваться, пока сквозь это дырявое и гнилое помещение для воздуха не проскользнёт последний вздох.       Водитель за шкирку вытащил из машины, закрыл дверь.       -- Он после сна ничего не помнит. И иногда я слышу вой из его комнаты. Не лезь.       -- О чём вы? -- Сиэль пришёл в себя, взволнованно принялся глядеть на беседовавших.       -- Ничего такого. Просто мне сказали, что ты иногда не всё помнишь, и что из дома бывает слышен вой. Сказать всё прямо было правильным решением. Сиэль притих, поник, но не терялся в догадках.       --Х-хааххх! -- это был то ли скрип, то ли вой, то ли плач младенца. Всё юное тело изогнулось, будто в конвульсии, его просто выгнуло, током затрясло, глаза, неживые, дикие, забегали по всему вокруг. На асфальт вывалилась внушительных размеров куча какого-то месива. Кровь, что-то шлёпалось... цветы. Прекрасные синие цветы, и такие же, нет, намного более изящные, нереальные растения мятного цвета. Сиэль уже задыхался. Толчками на землю падали новые сгустки крови и красоты. Он взвыл, закричал. Царапая всё внутри, вывалился целый цветок, с завитыми корнями и колючим стеблем. На колючках были крохотные кусочки человеческого мяса.