Новогоднее чудо. История про Вику и Нику.

      Снег, снег… С утра сыплет с неба, ложится на дома, на деревья и скамейки, покрывает все белым покрывалом. И настроение уже совсем новогоднее. Скоро, скоро Новый год.       С появлением двойняшек я стала воспринимать этот праздник, почти, как в детстве. Так же вместе с малышками жду чудес и верю в Деда Мороза. А как же в него не верить, если мы втроем «пишем» письма новогоднему волшебному Деду. Будь моя воля, я бы вызывала Деда Мороза и Снегурочку к двойняшкам, даже когда им еще и полутора лет не было. Но я понимала, что они испугаются. Зато в два с небольшим они уже лепетали что-то, вроде стихов. Дедушка ничего не понял, но с удовольствием сидел на специально поставленном для него кресле и хлопал. Потом уже безбоязненно наряжали елочку и ставили в центре комнаты. Теснота была ужасная, зато можно было водить хоровод. И так почти месяц мы ходили вокруг елочки. Когда двойняшкам было по четыре, мы ставили две елки. Одну в зале, как обычно почти в середину, а вторую, поменьше – в их комнату. И Ника с Викой устраивали «утренник» для кукол, мишек и остальных жителей детской. В прошлом году мы почти все зимние каникулы провели в санатории, хотя главный праздник, конечно, отмечали дома. И разобрали елочку почти в феврале. Точнее,две елочки.       В этом году им уже седьмой год. Последний раз мы праздновали новогодний утренник в нашем любимом саду. В будущем году они станут школьницами. И теперь шагают, взявшись за руки и размахивая ими. Вика придумывает примеры и задает Нике. - Два плюс три сколько будет? Ника останавливается, думает и отвечает не сразу. - Пять. - Хорошо. А сколько будет от семи отнять один? Через пару примеров Вике надоедает, что Ника отвечает правильно,и она начинает хитрить: - Сколько будет пять плюс три? - Восемь. Нике приходится загибать пальцы, даже внутри варежек. Да, счет «младшей двойняшке» дается с трудом. - Неправильно! Пять плюс четыре будет девять! - Ты сказала пять плюс три! – обиженно кричит «ученица», - а это восемь! - А я сказала пять плюс четыре, надо было слушать внимательно! Ника дует губы: - Мам, а чего она? Вика независимо вертит головой. - Викуся, а если тебе так скажут? Нельзя хитрить. И, вообще, первое слово дороже второго. - Первое слово съела корова, второе оставила. Потом мы играем в снежки, катаемся с горки на картонках. Ледянки забыли дома, думали, что просто пройдемся часок. И застряли на улице. Но уже пора - холодно, темнеет, и уже пора домой.       Вдруг почти на дорогу выбегает маленькая собачка в красном комбинезончике. Кажется, это йоркширский терьер. Уже темнеет, кроха мечется и все-таки вылетает почти на проезжую часть. Секунда – и я хватаю малыша, крикнув «Стоп» ринувшимся ко мне девочкам. Не хватало, чтобы и они выбежали под колеса машин. Хорошо, что в свое время я научила их застывать при слове «Стоп». Играли-играли – и теперь при крике «Стоп» они замирают на месте. Это не раз уже выручало нас. Песик не пострадал. Я забираю всех подальше от дороги, глажу испуганного малыша. Вика и Ника тоже гладят. Он лижет им руки. - Мам, давай заберем его домой. - Нет, надо найти его хозяев. - А вдруг он бездомный? - Вряд ли. На нем костюмчик, шлейка. - А что такое шлейка? - А вот, - показываю тонкие ремешки поверх комбинезона. К сожалению, на шлейке нет телефона хозяев. А плохо – это бы существенно облегчило поиски. Оглядываюсь – не ищет ли кто-нибудь пёселя. Но нет – хозяина поблизости не видно. И мы стали бегать по дворам. Уже совсем стемнело. На всякий случай сфотографировала собачку, выложила в вацап, в группу нашего дома. С вопросом, не знает ли никто собачку. Ответа пока не было. - Как его зовут? – спросила Ника. - Он же не скажет нам, - ответила Вика, гладя собачку. Йоркширский терьер. Мальчик. На вид не щенок, но и не старый. Одет в красный комбинезон. Йорик дрожал и поскуливал. Мы носились уже час, чувствую – еще немного и заберу его домой. Дети тоже замерзли. - Мам, есть хочу, - тихо призналась Ника. - Я тоже, - вздохнула Вика, - но нам надо найти хозяев собачки. Они же волнуются и ищут. И тут услышали тихое: - Ричик, Ричик…. Пес заскулил и стал рваться на голос. Он выкрутился из моих рук и побежал вперед. Мы - за ним. На скамейке мы увидели дедушку. В старомодном пальто, меховой шапке. Он схватил йорка, обнимал его, пытался сунуть под пальто. И плакал, повторяя: - Ричик.. как же так? Как же ты потерялся? Убежал, бродяга… Потом так же принялся благодарить нас. Ричик вился вьюном, прыгал, носился между всеми, и будто хотел что-то рассказать. - Не плачьте, - сказала Вика, - надо радоваться, вашу собачку мы нашли. - А его Ричик зовут, а мы не знали, - добавила Ника. Мы проводили дедушку с его питомцем до подъезда, узнали, когда обычно они гуляют и пообещали прийти погулять с Ричиком и Валентином Ивановичем (так звали дедушку) еще раз. - Это память о моей жене. Её уже полгода нет. Сердце… Сорок лет прожили, дети уже взрослые, один в Америке. – рассказывал он нам, - Вышли, он поводок не любит. Я отпустил ненадолго, а тут овчарка без поводка. Ричик рванул и потерялся. Я уж искал его, искал… Звал. Не могу же пойти домой, он замерзнет, бедолага…       Мы попрощались и помчались домой. Я уже не чувствовала ног и молилась, чтобы после такой прогулки дети не заболели. Видимо, благое дело небеса решили наградить. Девочки даже не чихнули. А может, дело в том, что пока они уминали ужин, я держала их ножки в тазиках с очень теплой водой, куда капнула эвкалиптового масла. И заснули на половине сказки. В углу мерцала огоньками елочка. Я погасила гирлянду и вышла, прикрыв двери. Дремля у телевизора, я никак не могла заставить себя расстелить постель и лечь. В полудреме мне виделся Дед Мороз на ковре-самолете, а лицо у него – доброго старичка Валентина Ивановича. А рядом танцует Ричик. Игрушки на ёлка в зале таинственно поблескивали. А за окнами падал снег, принося с собой чудесные новогодние сны. И веру в добрые чудеса.