Нам нельзя любить

      Начало дня выдалось настолько убийственным, что я готова была прямо здесь и сейчас положить каждого, кто скажет мне ещё хоть слово. Началось всё с того, что я проснулась спустя час после того, как прикрыла глаза, а закончилось тем, что меня подвёл даже любимый и спасительный в таких ситуациях тональник: он просто закончился. И вот с такими огромными синяками под глазами я отправилась в горящее мучениями учеников здание.       Но в школе меня ждало ещё большее разочарование. Во-первых, нам объявили, что наша классная руководительница решила на какое-то время уйти в отпуск, и нашим классным по воле судьбы стал никто иной, как Станислав Данилович Косенко. Ладно. Это ещё мелочи. Но вот речь завуча меня совсем покоробила:       — Десятый класс, к концу месяца у нас состоится бал для учеников старшей школы. Убедительная просьба принять в нём участие. — И довольная своей вестью, которой доконала нас окончательно, отправилась восвояси. Проблема номер два: найти партнёра для танцев.       И вот теперь начало главной муки, от которой мне не даст сбежать сам дьявол из Геенны. Пришло время обожаемой математики, во главе который стоял прекрасный человек, а также не менее честный исполнитель своих обещаний — Косенко, дьявол его дери.       — Минаева, долго ещё планируешь гипнотизировать доску? — раздался над ухом слащавый с хрипотцой голос учителя, и я громко сглотнула слюну от гипнотического мановения его тембра. Как теперь сосредоточиться, когда рядом он? Но плохая оценка тоже не выход ведь.       Станислав Данилович сегодня свеж как никогда, интересно, как ему удалось выспаться вообще? Даже учитывая, что он вырубился сразу, как голова его достигла подушки, всё равно ведь не мог выспаться за три часа, правильно? Может, он вампир и питался недосыпами юных учениц, пополняя свой достаток во сне? Ничему уже не удивлюсь.       А я ещё и знать не знала, как решить этот дьявольский пример. Он прямо на перемене нашёл меня, чтобы тут же поставить у доски и пообещать прогнать по всей программе. И ведь это вчерашнее наказание за то, что не рассказала про тот мерзкий слушок во время игры в бутылочку. Ну ты и дьявол всё же, Косенко. Двуличная свинья, которая тщательно запутала меня своим поведением.       — Алина, ты же знаешь, что будет, если ты не решишь это? — и снова этот голос, вызывающий табун мурашек по всему телу. Такими темпами я точно узнаю и очень многое.       — Я… Я не знаю, как мне это сделать, — посмотрела на него испуганным взглядом, а он в ответ закатил глаза. И что это за манеры, он же знал, что я вчера была не дома, как мне, простите, вызубрить всё это.       — О-ох, Минаева, какой же ты трудный ребёнок. Садись уже, — он устало провёл рукой по лицу, и до меня дошло, что я ему надоела своей тупостью не меньше, чем он мне. — Яхина, к доске! Поможешь своей подруге не получить неуд.       Но Алиска знала разве что немногим больше. Она подобно мне стояла столбом, вперив взгляд в доску и не понимая, что за иероглифы там вообще выведены.       Косенко сегодня выглядел не как вчера: в учительском облачении он более темпераментный, задумчивый, нежели вне школы. Впрочем, он всегда не особо чем отличался. Мне всё ещё не удалось как следует изучить, что же он за человек такой? Мягкий и заботливый, но при всём при этом бывал стервозным и едким.       — Станислав Данилович, можно мне к доске? — я расширила от удивления глаза и повернулась по направлению к знакомому голосу. Наташа. — Я знаю эту тему и могу помочь Алине.       Он лишь махнул рукой, таким жестом выдавая своё отношение: будь что будет. Уварова поднялась с места, как ни странно, приятно улыбнулась мне, когда оказалась рядом, и с видом старшеклассника, решающего первоклассный пример, выполнила поставленную задачу.       — Уварова, молодец. Я уж думал, что сегодня у вас фаза луны не та, раз вы все в одночасье решили показать мне свою тупость, — он удовлетворённо улыбнулся и повернулся ко мне, прожигая едким взглядом, который пробирал до мурашек. — Впрочем, куда вам до уроков, ведь шляться по улицам в поисках приключений на задницу куда более прельщает.       Я недовольно цокнула языком и, скрестив руки на груди, собралась было сесть на место, но громовой голос юного математика заставил притормозить.       — Яхина может садиться, а вот с Минаевой ещё не всё покончено.       Меня прогнали по всей программе курса десятого класса, пока не прозвенел спасительный и такой нужный мне сейчас звонок, который прервал учительские истязания и прослыл в моей памяти героем.       Я, вымотанная вконец, медленно собирала вещи, стараясь оттянуть момент, дабы подождать, когда все выйдут, и поговорить со Стасом наедине. Мне нужно было задать ему парочку вопросов, но спрашивать при всех будет не безопасно как минимум для репутации.       Мимо прошла та самая бывшая подруга Наташа, которая помогла мне сегодня у доски и которую я люто ненавидела за общение с той массой людей, которые этого не заслуживали. Впрочем, я старалась хоть из уважения к нашей старой дружбе не брызгать на неё ядом.       — Ты всё ещё злишься? — зачем-то решила спросить она у меня, обернувшись. Нет, блять, не злюсь! Ты всего лишь теперь спишь с тем парнем, который когда-то пытался ухаживать за мной, а после обещал свернуть горы. Но вместо этого свернул с моего пути, и прекрасно! Меньше биомусора в моей жизни. — Я же ведь ни в чём не виновата, Алин…       — Потом поговорим, — зло отчеканила я. На самом деле, давно хотела с ней многое обсудить, поэтому сейчас досадую не на попытки завести диалог, а на её скорость убраться отсюда. Мне ведь ещё нужно пообщаться с шибко обожаемым мучителем.       Никогда не перестану удивляться её проницательности. Как почувствовав, что мне нужно было от неё, Наташа понимающе посмотрела на учителя и, виновато улыбнувшись, поспешила покинуть класс. Прекрасно, последний ученик вышел. Теперь я могла приблизиться к нему.       — Стас, мне нужно кое о чём спросить…       — Станислав Данилович, — выдохнул он. — Соблюдай субординацию, Минаева. Помни, мы не на нейтральной территории встретились, чтобы могли вот так переговариваться.       Я с негодованием посмотрела на него, а затем решила, что так даже лучше. Если чьи-то завистливые ушки решат подслушать наш диалог учителя и школьницы, отмету от себя все лишние подозрения.       — Станислав Данилович, так вы специально меня завалили примерами? — Он, действительно, зверь. Когда обещал оторваться на мне на геометрии, я не знала, что именно это имелось в виду. Голова уже трещала по швам.       Ответом мне прозвучал искренний смех, чем-то напоминающий, скорее, мурчание кота. Вот только я не разделяла его радости. Почему он вечно ржал, как конь ретивый? Я тут клоун, что ли?       — Алинка, я же пошутил. Кончай уже свой официоз. Какой я тебе Станислав Данилович? — Издевается? Сам же просил так называть.       — Вы мой учитель… — начала мямлить, смотря в пол.       — А ты моя любимая ученица, от которой я не хочу слышать эту муть. — Что он сказал? «Любимая»? Или послышалось? — И, к слову, я обещал, что проверю твои знания в области моей любимой науки. Поздравляю, ты всё успешно завалила. Могу гарантировать только пересдачу. — … В твоей кровати?       — Я не понимаю ваш предмет и не виновата, что вы спросили тогда, во время игры, у меня то, о чём я не хочу говорить. Вы вообще понимаете, что такое «больная тема»? — закипала я от негодования, принципиально выделяя формальное обращение, а он недовольно поморщился от упомянутого в его сторону местоимения «вы».       — Извини, я не должен был этого делать. Не знал, что ты так не хочешь об этом говорить. Как мне загладить свою вину? — поникшим голосом сказал он и виновато посмотрел на меня. Несколько секунд я ждала, когда он засмеётся и скажет какую-нибудь колкость, но его извинения были действительно искренни.       — Ну-у, даже не зна-аю, — специально оттягивала я, думая, что бы такое сказать. Если учитывать, что, скорее всего, он сказал это несерьёзно, то можно попробовать с малого: — Хочу мороженое.       Ну вот блин, сказала какую-то ересь. Теперь он подумает, что я захотела у него деньги выклянчить. Или что у меня не было даже средств на покупку сладостей. Ну почему я не сказала ничего нормального?       — Идёт. Но сначала нам надо сходить к Моржу. Он как раз велел тебя пригласить к нам. — Его глаза, как два голубых огонька, в предвкушении загорелись. Так рад, что ли, видеть меня в их компании?       А почему я должна куда-то с ним идти вообще? Вдруг он маньяк-учитель-педофил? Впрочем, от последнего я бы не отказалась… Хотя нет. Звучит мерзко.       — Однако сам же ты и говорил, чтобы я к ним не ногой. Помнишь? — вопросительно изогнула я бровь. — Они не желают тебе добра, — уже передразнила я его, вспоминая, как вчера он серьёзно вверял мне об этом.       От того, что я решила покончить с формальностью и смело перешла на «ты», он даже растянул улыбку, как у мартовского кота. Неужто настолько приятно?       — Говорил, но мы не можем вот так сразу прервать с ними общение. Просто пораскинь мозгами: ты так настороженно к ним относилась при первой встрече, а после прогулки наедине со мной вообще начала сторониться и бросать в их сторону испуганные взгляды. Ясное дело, вызовешь тучу подозрений, так ещё и меня подставишь под обстрел. — А ведь не зря он «король точных наук». Просчитал всё как дважды два. — Я скажу, когда нужно будет уйти в закат. А пока веди себя как раньше.       — Во что ты меня втянул, Косенко? — случайно вылетело у меня. Не успела и стукнуть себя по лбу, как снова раздался его кошачий смех. Боже, готова вечно слушать это мурчание.       — Ты сама себя втянула, Алин. И прочнее укрепила эту связь, оказавшись в нашей компании в доме Алисы. Назад пути нет. Ты можешь либо потонуть, либо выйти победителем. Решение за тобой, — и снова усмехнулся.       Но трезвон, который оповестил об окончании перемены, заставил меня подскочить и пулей вылететь из кабинета самого горячего школьного учителя. Я осталась наедине с его загадкой, найти ключ к которой не представлялось возможным.       Однако, возможно, он просто снова пьян и решил пофилософствовать. Хотя и не исключено, что в его словах была доля правды. Уж слишком много он знал, по всей видимости.       — И не забудь: после уроков ко мне в класс! — прилетело мне в спину. А я уже в который раз подметила, что уж слишком часто засиживалась в его кабинете. Не поползут ли слухи по школе?       После третьего урока я поймала на перемене Наташу и завела её за спортзал недалеко от школы. Мы обе, чтобы не привлекать лишнего внимания, побрели на улицу в чём есть и теперь в унисон дрожали от холода, пытаясь согреть себя ладонями.       Вот уже пару минут, находясь тут, мы так и не проронили ни слова; каждая думала о своём. Я не знала, с чего начать разговор, а она, наверное, ждала от меня первых слов.       — Ты хотела что-то мне сказать, так ведь? — решилась она первая прервать нашу игру в молчанку. — Можешь чуточку быстрее излагаться, тут просто… не лучшее место для декларации.       Я пустила нервный смешок, ведь уже могла предполагать, что у этого разговора будут две концовки: либо наши пути разойдутся по разные стороны баррикад и мы не будем вспоминать больше ни о чём, что нас когда-либо связывало, либо же будем и дальше принимать нейтральную сторону, не обязывающую ни к чему. Подругами нам уже точно не стать. Не тот случай.       — Ладно, не буду более тянуть, — я вдохнула в лёгкие побольше воздуха. Холодный ветер неприятно обжёг горло. — Ты ведь понимаешь, какую глупость совершила, начав с ними общаться? Ты хотя бы помнишь, из какой задницы я тебя когда-то вытащила?       — Если ты пришла читать нотации, то это не ко мне. Следи лучше за действиями своей подруги и её уголовниками. — Она что, знала про «Койотов»? Чёрт, а если ей известно и про Стаса. Не будет ли это чревато для его репутации, если кто-то из их компании проболтается? Стойте, а почему я вообще должна об этом думать? Он взрослый человек, пускай сам отвечает за свои поступки.       Видимо, у меня на лице было писано, чем заняты мысли, потому что бывшая подруга тут же среагировала:       — Не переживай так за своего благоверного, — я зло фыркнула от этого, высказав ей всё недовольство в не шибко культурном виде. — Ладно, извини, видимо, мне показалось. В любом случае, никто не собирается его сдавать. И тебя тоже.       Я с немым вопросом посмотрела ей в глаза, зная, что она точно поймёт, что я этим хотела сказать.       — Ты тоже была замечена в его компании, не отрицай. — Они сталкеры или как? — Но благодаря мне это всё в тайне. — Не очень-то и нужна мне твоя милость. — И всё же постарайся не влипать в их перипетии… п-подруга, — она виновато уставилась на мыски своих ботинок, а затем продолжила: — У них там свой конфликт, в который тебе лучше не лезть…       — Ты что-то знаешь, так?! — почти закричала на неё я, едва сдерживая порыв в прямом смысле слова накинуться. Она лишь испуганно отвела взгляд в сторону и проблеяла тихое «Нет». — Тогда откуда тебе столько известно?       Она открыла было рот, дабы просветить мне, возможно, действительно важную информацию, но не успела этого сделать, так как сначала на нас упала огромная тень, а затем и громовой известный мне голос раздался откуда-то сверху:       — Что застопорилась тут? Долго мне ещё тебя ждать? — я повернула голову в сторону этого до боли в груди знакомого мне верзилы и встретилась с его взглядом, полным отвращения ко мне. Игорь, что я тебе такого плохого сделала, что ты так меня ненавидишь?       Я ведь просто хотела быть любимой и желанной, но в итоге предал и жестоко растоптал мою репутацию именно ты, пустив под откос всю жизнь. Так почему же моя ненависть не так сильна к тебе, как твоё желание растерзать меня?       — Я же просил тебя не оставаться с ней надолго! — продолжал он. — Что она тебе наговорила? Что-то плохое обо мне, да? — я закатила глаза, поражаясь его самовлюблённости. Настолько апофеозный, что думал, что только о нём все и говорили.       — Нет, мы болтали о своём. Алина ничего не говорила о тебе, честно. — она встала на носочки, пытаясь заботливо его поцеловать в качестве успокоения, но вместо этих нежностей он грубо дёрнул её за руку и с лёгкостью, будто Наташа пушинка, закинул на плечо. Даже я поразилась этой его жестокости по отношению к своей девушке.       — Что ты себе позволяешь! Она не мешок с картошкой, чтобы ты вот так с ней обращался! — слова вылетели сами. Я никогда не желала заступаться за кого-то, кто так или иначе был связан с их обществом, а уж тем более являлся девушкой этого подлеца, но не могла видеть подобные выходки и молчать. Не в моих приоритетах.       — Не твоё дело. Лучше стой и помалкивай там, учительская подстилка! — Я сжала кулаки так, что остались небольшие красные следы от ногтей и побелели костяшки. Как вообще пошли эти слухи, если мы практически не виделись со Стасом? Или я действительно просто часто появлялась в его классе?       Наташа неодобрительно стукнула его по спине и зашипела что-то грозное на ухо, негодуя. Извиняющимся щенячим взглядом напоследок одарила меня, скрывшись за поворотом. Что ж, выпытать ценную информацию мне не удалось, зато вдоволь получила предостерегающую речь. Не впервой слышала уже то от Косенко, что не надо связываться с их псиной бандой, то от Наташки теперь, что не стоило ввязываться в какой-то конфликт. Может, просто послать все это куда подальше и жить своим умом, совершая ошибки и набираясь опыта? Пожалуй, так и сделаю.       А ещё я твёрдо решила, что обязательно навещу сегодня Стаса не только за тем, чтобы пойти с ним к «Койотам», но и за тем, чтобы здорово так попытать его на тему просто невъебенно приятных слухов об его совращении ученицы. И пускай, как говорила Уварова, об этом никто не знает, кроме них, всё равно поинтересуюсь, как такая информация затронула их поганую сторону.       Конец учебного дня выдался жутко нервным. Учителя будто озверели, со злостью и нескрываемым раздражением отрываясь на нас и заверяя, что совсем от рук отбились, когда узнали, что в школе скоро пройдёт бал. К слову, я не понимала их ярости, так как самой было безразлично вообще наблюдать это поприще. Ведь пары у меня в отличие от всех девчонок так и не было.       С Наташей мы не общались, так как её благоверный следовал за ней по пятам, прикрывая от всех, будто пытался защитить от кого-то. Смею предположить, что в этот раз всё дело было во мне. Неужели я и правда представляла такую опасность?       После всех уроков, как и обещала, навестила Стаса. Он выглядел уставшим, безразлично оглядел меня, вошедшую в кабинет, и снова принялся задумчиво настукивать некий ритм ручкой по крышке стола.       — Стас, всё хорошо? — с тревогой спросила я, но, опомнившись, прокашлялась. Не хотелось бы показывать, что я как-никак волновалась.       — Всё хорошо, — измученно улыбнулся он. — Просто устал.       Я хотела было расспросить его всё же, что произошло, но решила, что лучше не нужно этого делать. Ему явно не хотелось говорить об этом.       — О нас слухи пошли… — скромно сказала, смущённо уставившись себе под ноги. — Не совсем приятно, что кто-то считает нас парой. Это ведь не так.       — Тебя это тревожит? — с его лица мигом спала вся изнурённость. Хитро прищурившись, он подошёл ко мне вплотную и, взяв за подбородок, приподнял лицо, заставив смотреть ему прямо в глаза. — Кто-то обидел, да?       — Н-нет, — чересчур как-то импульсивно замахала руками я, резко отскочив от него на безопасное расстояние. — Всё в порядке, я просто… случайно услышала об этом.       — Я видел вас в окно с Наташей, — я прикусила губу, запоздало вспомнив, что вряд ли он мог бы так удачно следить за нами, ведь всё же я знала места, где учительские слежки не подвластны, но всё же что-то заметить по-любому мог, так как с его стороны это намного легче сделать. — Это она тебе так сказала?       Я подняла на него испуганный взгляд и вопросительно приподняла бровь. Да что у них за мания валить на нас? То её этот… Игорь на меня ощерился, то теперь и Стас гнал на Наташку.       — Это была не она, а он… — вовремя прикусила язык, не желая выдавать действительное.       — В любом случае, я его найду. Не переживай насчёт этого, — он как-то недоброжелательно усмехнулся и приложил руку к подбородку. — Прости за это недоразумение, я постараюсь с ним разобраться, — и, виновато понурив голову, вновь умостился за учительский стол.       Мне оставалось лишь удивляться его взявшейся из ниоткуда заботы. Уже давно замечала за ним странности, связанные с резкой переменой настроения. Сначала он устраивал саркастические выходки, а после стремился загладить свою вину резко взявшимся приступом доброты. Косенко, а ты меня всё более и более поражаешь.       — Так вот ты где, Алина. А я тебя искал. — Неожиданно дверь со скрипом притворилась и в ней показалось взволнованно лицо Макса. Я с удивлением посмотрела в его сторону, шумно сглотнув. Перевела взор в сторону Стаса, у которого от одного только вида темноволосого парня, обращающегося ко мне, заиграли желваки на скулах. — Хотел предложить тебе стать моей партнёршей для танцев.       Я замерла, немного раскрыв рот, но так ничего и не сказав. С одной стороны, стоило соглашаться, ведь неизвестно, захочет ли кто ещё быть со мной в паре, и вдруг в конечном итоге со мной поставят какого-нибудь подростка, младше на два класса и ниже на полголовы. Но с другой — как-то не совсем уютно в компании Стаса говорить об этом.       Неожиданно руки сомкнулись на моей талии, я хотела было двинуть тому, кто так дерзко поступил, локтем, но неожиданно осознала, что в кабинете только я и двое парней. Следовательно…       — Она пойдёт со мной. — Что? Ну уж нет, не с учителем же мне являться там.       Я попыталась увернуться из его железной хватки, но любые попытки были тщетны.       — А вы уверены, что она это желает? — с недобрым оскалом поинтересовался Макс.       — У неё нет выбора, — усмехнулся и сильнее сжал мою талию. Незаметно наклонившись, томно прошептал на ухо: «Не рыпайся, у меня план». По-моему, он явно задумал лишь вдоволь поиздеваться над Максом. И чего они не поделили-то?       Мне оставалось лишь фыркнуть, продолжая наблюдать за стремительно набирающей обороты передрягой. Первый, однако, сдался Макс, осознав в конечном итоге, что имел дело как-никак с преподавателем, к которому ему предстояло не раз явиться на занятия.       — В любом случае, Станислав Данилович, Алина пойдёт со мной, — я прямо-таки услышала скрежет зубов. Макс несколько раз сделал дыхательные упражнение и, успокоившись, вышел, тихо хлопнув дверью.       — Нервный он у тебя какой-то, — присвистнул Косенко, не торопясь размыкать объятья, пока я сама не расцепила его руки на талии.       — Не будем об этом, — махнула рукой, запоздало понимая, что только что по сути сама подписала себе смертный приговор и дала волю глупым сплетням. — Только одна проблема: ты обещал решить проблему со слухом, а в итоге сам его и порождаешь.       — Ну так раз я сказал, что разберусь, значит, всё будет. Терпение, — он выставил вперёд руки в защитном жесте. — Если кто-то посмеет что-то сказать в твою сторону — сразу говори мне.       — Хорошо, — смущённо улыбнулась и опустила глаза вниз. — К слову, я вчера забыла тебе отдать куртку, — вдруг резко вспомнила и раскраснелась ещё больше.       Ни один мускул не дрогнул на его лице, а ведь банда псов, по всей видимости, с ними не расставались. Как он тогда объявится к своим «Койотам» без этого предмета гардероба?       — Но могу завтра принести в школу, — запоздало добавила.       — Не стоит. Будет отличный повод наведаться к тебе домой, — иронично подмигнул. — А пока что лучше собирайся да побыстрее, мы уже опаздываем.