Беспокойный жилец

Рутберг снова попросил его присмотреть за квартирой и строго-настрого запретил говорить о своем отъезде. Но если в прошлые разы все было хорошо, то… В дверь стучали посреди ночи. Дэшвуд спохватившись, выключил громкую музыку, под которую он умудрился заснуть, и дверь открывать не пошел. Но и стучать скоро перестали. В следующий раз он забыл закрыть воду в ванной, но заметил это быстро. Тем не менее сосед снизу уже стучал в дверь. То, что это был он, Дэшвуд выяснил, глянув в глазок, но дверь все равно не открыл. В третий раз пришлось открыть. Дэшвуд снова забыл завернуть кран в ванной и находился в процессе уборки, когда в дверь постучали. Надеясь, что сосед уйдет, Дэшвуд не стал открывать, но сосед продолжал стучать, и пришлось пойти к двери. — Кто там? – спросил он, все еще надеясь, что пришел почтальон или просто кто-то ошибся. — Открывай, ты меня залил! — Вы кто? – снова спросил Дэшвуд, опасаясь открывать. — Называй меня как хочешь, хоть графом! Только дверь открой, наконец, вредоносный тип! Граф был взбешен. Дэшвуд даже отшатнулся от двери, когда открыл. Граф сам держал в руках тряпку, и Дэшвуд прикидывал, как увернется, если она вдруг полетит в его сторону. Судя по внешнему виду, сосед был очень состоятельным, и Дэшвуд внутренне похолодел, представляя, какой ремонт мог пострадать. — Еще раз я услышу громкую музыку посреди ночи или будет вот это, – Дэшвуду под ноги полетела мокрая тряпка, а граф брезгливо стряхнул руки, — я тебя выебу, ты меня понял? — Мне уже покупать смазку? – попытался отшутиться Дэшвуд, спешно соображая, какой счет ему может предъявить влиятельный сосед за порчу потолков. — Это была не шутка, – серьезно заметил граф и вышел из квартиры, закрыв дверь и оставив Дэшвуда в растерянности смотреть на большую лужу на полу. Что-то ему казалось, что граф действительно не шутил. А так же он понимал, что если заработает проблемы с соседом, на содействие Рутберга может не рассчитывать. Рутберг позвонил вечером, узнать, как там его растения и все ли в порядке. Дэшвуд заверил его, что все отлично, приглушив музыку, и попытался поинтересоваться, кто такой сосед снизу. Четкого ответа он не получил. Рутберг недовольно ответил, что это какой-то преподаватель, и довольно быстро положил трубку. Дэшвуд пожал плечами и пошел на кухню запекать пиццу. Альбом пролетел незаметно и начался уже второй, когда Дэшвуд почувствовал запах горелого, и побежал на кухню. Из духовки валил густой дым. Выключив ее, Дэшвуд кинулся к окну, распахивая его и кашляя. Попытки достать испорченное блюдо не привели к результату. Глаза щипало от едкого дыма, а железо обжигало даже через прихватку. Дэшвуд едва не уронил на себя противень. Все-таки достав, бросил в раковину и открыл воду. Повалил густой пар. Дэшвуд вышел в коридор, кашляя. Он думал о том, удастся ли за оставшиеся несколько дней проветрить квартиру, чтобы Рутберг ни о чем не узнал, как вдруг его отвлек звонок в дверь. На пороге стоял граф. Злой граф. Дэшвуд понял, что дым был не только в кухне, но уже и на лестничной площадке, и отошел, виновато пропуская графа в квартиру, но сразу тот заходить не стал. — Вы теперь решили поджечь весь дом, вместо того, чтобы топить? – рассерженно спросил он, не закрывая дверь. Дэшвуд услышал слово «топить» и бросился на кухню заворачивать кран. Не хватало еще, чтобы он прямо сейчас залил квартиру графа. — Нет, я просто забыл в духовке… — Дэшвуду не дали договорить. Граф заглянул на кухню и тут же вышел, не забыв едко прокомментировать: — Вас не только к воде подпускать нельзя, но и к духовке. Есть то, с чем вы умеете обращаться, не рискуя навредить себе и другим? — Я… — Будьте осторожнее, пожалуйста. Я уже собирался вызывать пожарную службу. – граф не ожидая ответа вышел из квартиры. — Я буду… — только успел ответить Дэшвуд, как хлопнула дверь Следующие несколько дней прошли тихо. Дэшвуд почти ничего не готовил, почти не включал воду, и все было хорошо. Дэшвуд сам не замечал, как прошли эти дни за просмотром фильмов и заказом готовой еды. Когда он обнаружил, что прошло уже двое суток, то вспомнил, что не плохо было бы принять душ. Проверив все краны, Дэшвуд включил воду и стал набирать ванну. Уходить он никуда не собирался, опасаясь вновь забыть, что что-то набирается, поэтому решил дождаться, пока ванна наполнится. — Ну не засну же я, в самом деле, – подумал он, рассматривая пятна на потолке. Проснулся Дэшвуд от громкого стука в дверь. Спросонья едва не захлебнувшись водой, он выскочил из ванной и упал. На полу разливалась огромная лужа, которая, похоже, уже выбралась в коридор. Поднявшись, добравшись до кранов, выключив воду, едва натянув на себя полотенце, Дэшвуд быстро выскочил в коридор и снова чуть не упал: вода уже добралась до середины. В дверь продолжали стучать. Он поспешно бросился к двери. Как только он открыл, его прижали к стене, почти впиваясь ногтями в горло. Дэшвуд молчал, придерживая руками полотенце, понимая, что у графа есть все основания быть взбешенным, и от Рутберга вряд ли удастся все это скрыть. Граф молчал, и это пугало больше всего. Дэшвуд только чувствовал его пальцы у себя на шее и опасался даже сглотнуть, молча наблюдая. — Что, на этот раз само протекло? — убийственно спокойным голосом сказал граф, заставляя кожу покрыться мурашками, и Дэшвуд едва не выронил полотенце. Спокойный граф был намного страшнее взбешенного графа. — Я виноват… — прохрипел Дэшвуд, и почувствовал, как его отпустили. Он закашлялся и оперся на стену, не зная, что граф сделает в следующий момент. Но тот почему-то только смотрел на него и молчал. — Я всегда считал, что сверху живет адекватный сосед, — вдруг сказал он. — Но, похоже, я ошибался… — Подождите… — Дэшвуд кинулся за ним, желая все объяснить, но граф не стал его слушать, направившись к лестнице. Репутация Рутберга была безнадежно испорчена. Теперь граф всегда будет думать, что сосед над ним способен принести лишь неприятности. Дэшвуд сел прямо в лужу и оперся о стену. На душе было паршиво. А главное, он вообще не понимал, что ему в этой ситуации делать. Убравшись, Дэшвуд решил спуститься и извиниться. Во всяком случае попытаться поговорить с графом. Ему очень не хотелось, чтобы эта ситуация оставалась не разрешенной. Если граф захочет компенсации, то будет лучше, если Дэшвуд узнает о ней, а не счет придет Ртубергу. Граф долго не открывал. Дэшвуд уже собирался уходить, когда, наконец, услышал звук открываемого замка и заметил графа. Абсолютно безразличного графа. Тот скользнул по нему взглядом и ушел, оставив Дэшвуда в замешательстве и с открытой дверью. Дэшвуд закрыл входную дверь и пошел за ним. Граф сидел на диване с бокалом вина и даже не посмотрел на него. Дэшвуд нерешительно замер на пороге, дожидаясь, пока на него обратят внимание и только собрался говорить, как граф его опередил. — Ванная прямо по коридору, вы же пришли оценить последствия? Он снова перестал смотреть на него и Дэшвуд почувствовал себя еще более неуютно. Он прошел в комнату и, немного подождав, все-таки решил заговорить. — Нет, я пришел извиниться. Граф удивленно глянул на него. Потом отпил вина и продолжил наблюдать. Как будто ожидал, что он еще скажет. Дэшвуд ощутил себя, как на экзамене перед преподавателем, ожидающим, какую еще чушь ляпнет студент, но продолжил. — Я постараюсь, чтобы такого больше не было и возмещу весь ущерб… — Присаживайся, — внезапно сказал граф. — Что? — не понял Дэшвуд. — Присаживайся, — граф кивнул на диван. — Не люблю, когда передо мной стоят. Дэшвуд поспешно сел и удивленно посмотрел на графа. Тот протянул ему бокал с вином, еще больше ввергая в замешательство, и начал говорить негромко и спокойно. — Понимаешь, меня попросили присмотреть за этой квартирой. И как ты мог догадаться, проблемы, которые ты периодически устраивал, были очень не кстати… — Я… — собирался ответить Дэшвуд и во время спохватился, решив, что Рутберг будет не в восторге, если он выдаст его планы. Он отпил вина и только сейчас заметил, что на столике горит свеча и стоят два бокала. — Поэтому я буду тебе очень признателен, если ты больше не будешь так делать и поможешь мне устранить последствия этих ситуаций, — продолжил граф. Дэшвуд кивнул и задал нелепый вопрос, внезапно пришедший в голову. — Вы кого-то ждали? Извините, если нарушил ваши планы… Граф хмыкнул и, допив вино, поставил бокал на стол. — Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? — саркастично спросил он. Ладонь легла на футболку, притягивая к себе, и Дэшвуд отчетливо услышал голос над ухом. — Или ты постоянно пропускаешь все мимо ушей? Дэшвуд сам не понял, зачем, подавшись вперед, поцеловал графа. Но они оба как будто сорвались одновременно. Одежда оказалась на полу достаточно быстро. Граф навалился сверху, придавливая своим весом, кусая, оставляя следы зубов на шее. Дэшвуд выгибался, сам не понимая, как он так легко возбудился. Не мог же он опьянеть от половины бокала. Но стремительно нараставшее возбуждение становилось почти болезненным. И когда граф накрыл рукой его член, Дэшвуд лишь выдохнул, сдерживая стон, и толкнулся ему в ладонь. — Еще чего, — хмыкнул граф. — Буду я тебе доставлять удовольствие, после того, что ты меня неделю изводил. — Да что хотите делайте, главное делайте, — Дэшвуд выгнулся еще сильнее, желая спровоцировать на движение и прижался бедром к его паху, чувствуя как возбужден сам граф. — Вы же сами этого хотите. — Помнишь, что я тебе говорил, когда ты меня затопил в прошлый раз? — спросил граф, отпустив член и толкаясь в Дэшвуда внезапно смазанными пальцами. Тот не заметил, когда он ее достал и откуда. — Помню, — простонал Дэшвуд. – Самое время. — Не командуй мне тут, – огрызнулся граф, толкаясь грубее, и Дэшвуд замолчал. Подготовка была быстрой, ни у того, ни у другого не хватало терпения на что-то большее. Дэшвуд развел ноги, когда граф вышел из него, как вдруг почувствовал ладони под поясницей. — Переворачивайся. — Что? — Переворачивайся. Его буквально уткнули лицом в подушку, толкнувшись почти сразу, и Дэшвуд зашипел. У него довольно давно никого не было. Но возбуждение требовало разрядки, и Дэшвуд почти сразу подался навстречу графу, добившись довольного стона. Движения были жадными и сильными, Дэшвуда почти вдавливали в диван, но он желал этого и подавался навстречу, царапая ногтями покрывало и стараясь не стонать. Ногти сомкнулись на его члене, заставляя внутри все сжаться, и Дэшвуд не сдержался, сдавленно простонав в диван. Граф ускорился, почти навалившись сверху. Дэшвуд ощутил его дыхание и острый укус, когда граф впился в плечо. Еще несколько движений, и тот кончил в него, прижимая сильнее, и Дэшвуд сам излился в подставленную ладонь, почти упав на диван. Как заснул, он даже не помнил. *** — Ты уверен, что таким образом мы устроим их личную жизнь? — Рутберг облокотился на стул, дожидаясь ответа. До отъезда оставалось всего ничего. — Уверен. Не сомневайся, – Геннай обнял его за плечи. — И тебе не жалко свою квартиру? – улыбнулся Рутберг. — Нисколько, – ответил Геннай, проверяя, как идет запись с камер. — Они справятся, сам увидишь.