O nomen dulce libertas!

      Звон граненных стаканов, хриплый смех и пьяные крики — неразбавленная серьезностью квинтэссенция идиотизма. Так во всяком случае, казалось Стиву, что привалился к стене около барной стойки и неторопливо потягивал безалкогольное пиво. Идея прийти на эту ярмарку тщеславия уже не казалась удачной. А официальный выход «в свет» с новым парнем накрылся внезапным гриппом с высокой температурой. И теперь вместо приятного вечера с близким человеком и простого веселья, Стив вынужден коротать время в гордом одиночестве. Повсюду следы погони за модой: стены обкленны пожелтевшими газетными вырезками, а на напротив окна красуется незамысловатое: O nomen dulce libertas! Интерьер в духе мейнстримного искусства с претензией на концептуальность. Такой же двоякий, как и его хозяин. Тони вальяжно развалился на угольно черном троне кожанного кресла, поминутно то зевая, то закатывая глаза. В его голове приятно шумело от випитого алкоголя, и жизнь казалась чуточку легче, чем была на самом деле. Тем не менее, вечеринка выходила неоправданно скучной, как будто все человеческие трюизмы слились в единый эмоциональный синкретизм, а здравомыслие так и не утонуло в алкогольном мареве, уступив место вещам, о которых не стоит рефлексировать по утрам. Лучше бы он остался в мастерской и сотворил очередную победу футуризма над ретроградством. Хотя нет, даже ради очередного открытия Тони не упустил бы возможности поглазеть на бывшего парня. Стив прекрасен в своей отчужденности; он словно греческая статуя среди модерниских скульптур. Ему явно одиноко, и Тони отдал бы многое за возможность снова раскрасить чужое одиночество яркими красками взаимных чувств. Да только вторые шансы в приоритетах капитана футбольной команды не значатся. Лишь строгие росчерки справедливости на безупречной карикатуре собственной вселенной. Некто бы и хотел закрыть глаза на чужое пренебрежение, но только стальная гордость не позволяет. И страх, ужас перед тем, что чужая любовь — лишь аллюзия на серьезные отношения. Лишь обман в красивой обертке невыполненных обещаний. Лишь очередная игра, где честность не есть гарант успеха. Но порой Стив скучает. Тоскует по веселой непринужденности, по звонкому смеху и вспышкам света в карих глазах. Порой ему так хочется уступить, подчиниться, закрыться от собственной совести и совершить падение в чужие сети. Но толку от этих фантомных желаний? Старк никогда не признается в том, что они погрязли в нездоровой созависимости взаимных нареканий, Стив впринципе тоже. Это все равно, что озвучить смертельный диагноз за секунду до смерти. Невероятно страшно и, обьективно говоря, абсолютно бессмысленно. Никто из них не питает иллюзий по поводу их эмоциональной аддикции, которая пускай и была, до неприличия, сильной, однако не обладала достаточным балансом для хрупкого равновесия долгосрочной любви. Они бы просто изувечили друг друга, в тщетных попытках вместить свой пантеон ценностей на чужой духовный Олимп. Ведь оба упрямы, как несчастный Сизиф со своим камнем. У них не было ни единого шанса, они до горести созвучны шекспировским героям. Если ты испытываешь ненависть, значит тебя победили. Эту максиму Стив вынес из многочисленных стычек: "Я должен отыскать истину, которая будет истиной для меня самого."