Два месяца вынужденной трезвости

Чуя не пьет уже какое-то время. Он, если быть честным, ненавидит себя за то, что повелся на спор с Осаму. Не пить в течениие двух месяцев, а Дазай в течении того же времени не должен пытаться покончить с собой. Не то чтобы они следят друг за другом, но Осаму точно знает, когда Чуя пьет. А вот за Дазаем следить невозможно, думает Чуя, но, иррационально, верит ему. Два месяца вынужденной трезвенности приводят Чую к одному - он начинает находить успокоение в чае, наблюдении за городом, и желании набить Дазаю морду. Что там делал и чувствовал Дазай Чуя не знал, но помнил, что их уговор встретиться был у бара недалеко от моста. Чтобы и напиться, и прыгнуть с моста. Вот уж что-что, а за алкоголика Чуя себя никогда не считал. Один или два бокала вина, выпитые дома в ознаменование конца недели были его персональным ритуалом, так хорошо помогавшим расслабиться. Теперь же расслабиться не получалось, эти два месяца, словно по нарастающей, были сложными. Сначала обострение с группировкой, как-то смогшей отобрать у ящеров склад с контрабандой, потом Мори подхватил простуду, слился куда-то на неделю, оставив дела и Элис(!!!) на него с Коё. Потом Чуе поручили перепроверить отчетность - куда-то ушла ощутимая сумма, и доверия бухгалтерам не было. А ещё отчеты, и ещё новые подчиненные, и ещё мелкие проблемы, и ещё проблемы, и любимый массажист не смог даже помочь и расслабить хотя бы тело. Иначе говоря...К концу срока Накахара был выжат, ругал себя, мечтал придушить Осаму и выпить. Он и не считал, что Дазай придёт вовремя к бару, поэтому и сам немного припоздал, гуляя. Воздух был мерзким, липким, бриз не приносил облегчения. Отчаянно хотелось в холод, в помещение, под кондиционер и к бутылочке холодного шардоне или ризлинга. - Что, шляпка-кун, каково было два месяца быть трезвенником? - спрашивает насмешливый голос где-то над правым плечом. - Какого быть не самоубийцей два месяца? - Не знаю, я сорвался ещё на третий день, - смеется Дазай, и в следующее мгновение рука Чуи крепко хватает его за горло. - Шучу, - уже хрипит Дазай, - но ты бы видел своё лицо. - И всё-таки, тебя стоило бы убить. - Ага, и не говори. Это...и наверное, как усевшись в баре они заказали саке, были последними воспоминаниями Чуи. Следующее что он смог понять и осознать - он лежит закутанный, словно гусеница в кокон, в одеяло, напротив него в похожем коконе спит Дазай, лицом к нему. Короткий осмотр выявляет грустную правду - вероятнее всего они у Дазая дома. Вероятнее всего, Дазай притащил его к себе, но совершенно непонятно почему, мог как бросить его в кафе, так и в такси. Дазай под настроение мог даже почти до дома проводить, эти его паттерны когда и как он себя вел, были большей загадкой, чем поиск черной материи. Вот под потолком, на вешалке, на люстре висит его костюм. Почему он там? Выпутываясь из кокона Чуя видит, что Дазай спит завернутый в какое-то маленькое одеяльце, и ещё его ноги из-под него торчат. Чуя перебарывает вредность и укутывает своим теплым одеялом Дазая, а потом отправляется на поиски ванной, туалета, кухоньки и кофе, хотя вероятность найти кофе в квартире суицидника подозрительна мала. К вящему удивлению Чуи, кофе был, так же как и какое-то количество продуктов в холодильнике, которых бы точно хватило на завтрак. К практическому концу готовки, на кухню вползает Дазай, закутанный в короткий плед, растрепанный и сонно трущий красноватые глаза. - О. Завтрак. - На тебя тоже приготовил, будешь? - Угу, только умоюсь. Приготовишь чай? - Да. Иди уже. Завтрак проходит почти в тишине. Чуя никак не комментирует тот факт, что он рассекает по квартире Дазая в огроменной его пижамной кофте и тренировочных шортах (Чуя старался не думать, откуда у Дазая вообще тренировочные шорты, его и в мафии было трудно заставить тренироваться, а в агентстве то...), и что Дазай сидит напротив в какой-то нелепой футболке, смешных носках и пижамных штанах. А ещё всё ещё завернутый в плед. - Тебе не жарко? - Нет. Меня знобит. - Хаа? - Вчера понравился заплыв? - О чем ты? - подозрительно спрашивает Чуя. - То есть ты хочешь сказать, что не помнишь вчерашнего вечера? - А было что помнить? - Нуууу, давай по порядку. После третьей бутылочки саке ты принялся мне рассказывать, как сильно хочешь меня придушить и, что уверен, что мы с тобой должны были умереть подростками. - Не было такого. - Чуя, я сидел с диктофоном, я потом тебе включу. - ...какое позорище. - Позорище было дальше. Когда ты первый добежал до моста, а потом сказал, что чтобы понять меня, и не хотеть убить, тебе надо...как ты там сказал, побыть в моей шкуре. Снял с меня галстук, нацепил на меня свою шляпу, - говорил Дазай, игнорируя проявляющуюся бледноватость лица Чуи, - залез на мост и с криком "я самый несчастный и непонятый непризнанный гений" сиганул с моста. Только вместо привычного падения вниз, ты прыгнул сначала вверх, а потом стремглав помчался вниз. Одновременно со словами Дазая Чуя вспоминает и мерзкую, пахнущую чем-то неприятным воду и ощущение, как он барахтался в ней, задыхаясь, и как его вытаскивал Дазай, а Чуя пытался утопить и его. Потому что "ну ты же говорил что мечтал о двойном самоубийстве". На побледневшем лице Чуи отчетливо проступает лихорадочный румянец. - Ну и ко мне было ближе идти. Плюс ты умудрился изваляться в песке так, что нас ни одно такси не взяло. - ..пасибо... - Что? мне показалось, что один шляпконосец мне что-то говорит? - Говорю, спасибо, что не был эгоистичной сволочью. - Это больше похоже на оскорбление, чем на благодарность. Оба посмеиваются, но недолго, Дазай закашливается. День проходит в странном состоянии - Чуя мерит Дазаю температуру, помогает её сбить, перестирывает свой костюм ещё раз, готовит обед на двоих и просто общается с Дазаем. К вечеру Дазаю становится легче, костюм почти высох, но Чуе немного тоскливо, а Дазай канючит, что хочет немного его присутствия. Чуя вспоминает, как Дазай не умел болеть один, пока был в мафии и соглашается на ещё одну ночь. Теперь уже Дазай укутан в большое одеяло, но так же спит лицом к Чуе, а Чуя заворачивается в плед, прижимается к Дазаю. Так теплее. *** У Осаму оставалось совсем немного времени до выхода. Потом он попадет в пробку, а бегом не добраться вовремя, даже если он выйдет прямо сейчас. - Ну Куникидааа, мне правда пора. - А эта гора документации говорит, что нет. - Ну хочешь я найду и приведу кого-нибудь из мафии? Коё в прошлый раз хорошо справила... - Дазай! Ни одно свидание тебя не оправдывает. - Но это не совсем свидание! - Ага, как можешь ты бежать на свидание в чистой рубашке, с натертой до блеска брошью и после того, как только за сегодня, раз 15 почистил ботинки влажными салфетками и даже пытался расчесаться, - подал голос Рампо и засмеялся довольно мерзко, вместе с Акико. - Я не принесу тебе пирожных. - Молчу. Куникида, пусти его, всё равно, если он опоздает, он может снова заболеть, так хоть риски минимальны. Дазай немного недовольно смотрит на ехидного Эдогаву, но никак не комментирует сказанное. Да он тогда заболел, это было полтора месяца назад, шок для всех - ведь после постоянных утоплений и удушений Дазай впервые простудился. В августе. Выходные и понедельник со вторником провалялся дома, а на работу вернулся подозрительно хорошо выглядящим, но всё равно кашляющим. А сейчас Осаму собирался после месяца, на который он смог снова подбить Чую, воздержания от сладкого и морепродуктов. Но нет, они сегодня не идут по ресторанам морепродуктов, и не по кондитерским. Они договорились встретиться в том же баре, что и четыре месяца назад. Только в этот раз Дазай сподобился, и заранее купил столь любимые Чуей профитроли. Они по идее, должны разморозиться до подходящей температуры как раз как они сядут выпивать. Он ни на что особо не надеялся, кроме одного - снова споить Чую, что бы проснуться под утро и видеть рыжую макушку в коконе из одеял. И, возможно, в этот раз, он наберется сил и храбрости и сможет поцеловать Чую. После того, как Чуя прыгнул в воду, попытавшись понять Дазая, он смог пробиться к его пьяному сердцу, и захватить его. Тем вечером, и следующим днем. И более того, смог в целом подмять под себя желание покончить с собой, если не с ним и не ради него. В этот раз Дазай рассчитывал подбить Чую на свидание. Точнее на "вместе съездить в Токио". Накахара вряд ли бы понял подоплеку, обычно парочки мотаются в Йокогаму на свидания, но не Дазай. Осаму лелеял почти две недели маршрут, который бы мог запасть Чуе в душу - кофейня, прогулка до парка, через парк на обед в раменную, оттуда рядом есть алкогольный магазин, у которого другие поставщики, и их товар не проходит через Йокогамский порт, оттуда ещё небольшая прогулка и вечерним поездом, после часа пик назад. Но это всё в планах, которые очень шатки, поэтому сейчас Дазай переходил к первой степени плана: не опоздать, и он даже не опаздывал, идя на встречу, и надеялся, что в этот раз судьба будет также благосклонна.