***
—Как вам идея погулять всем вместе? В воскресенье?—Спросил Хёнджин. Ребята собрались в комнате Феликса и Чанбина. —Мне нравится,—Сказал Джисон, и все согласно закивали. Все, кроме двоих. —Я не пойду, у меня дела,—Чан, который всегда был за прогулки, сейчас отказался. —Я тоже не пойду, мне надо доделать дополнительные задания,—Сообщил Сынмин. Ребята немного не понимали ситуацию. Они смотрели на Чана и Сынмина ещё пару минут. Потом Джисон толкнул Минхо в плечо и что-то шепнул на ухо. Минхо закивал. Через пару минут мальчики уже занимались своими делами. Но они не могли не заметить, что между Сынмином и Чаном что-то произошло. —Чан сказал, что разобрался в чувствах,—Прошептал Минхо, но ребята услышали. Ким и Чан сидели далеко от ребят, поэтому услышать что-то они не могли. —То есть?—Хотел уточнить Феликс. —Не знаю,—Пожал плечами Минхо,—Он просто позвонил вчера вечером и сказал, что разобрался в своих чувствах. Я хотел спросить, что и к чему, но он сбросил. —Сынмин тоже звонил,—Сказал Хёнджин. Все посмотрели на него. —Что он сказал?—Спросил Джисон. —Сказал, что Чан позвал его гулять в воскресенье... —Так вот почему эти двое так нервничают,—Заметил Чанбин. —Да, они идут гулять вдвоём в это воскресенье. Ещё Сынмин упомянул, что Чан хочет что-то сказать ему. —Что?—Хором спросили ребята, привлекая внимание двух парней, что сидела чуть дальше. —Не знаю, он тоже не знает, Чан не сказал,—Ответил Хёнджин, когда Сынмин и Чан снова переключились. —Значит, в понедельник мы всё узнаем,—Феликс улыбнулся, догадываясь о том, что может сказать Чан. Он был рад за своего друга. Он был рад, что Чан осознал, в кого на самом деле влюблён.***
—Иногда,—Начал Чан спустя минут 20 их с Сынмином прогулки,—Я не понимаю своих чувств. Они тихо шли по тёмным улицам Сеула. Вечером прохладно, да ещё и сильный ветер поднялся. Сынмин был одет легко. В одной лёгкой толстовке и рваных джинсах. Чан заметил, что тот дрожит. Он слегка улыбнулся. Сынмин милый, когда смущается. Чан снял с себя ветровку и перегородил Сынмину путь. Ким непонимающе посмотрел на друга. Чан накинул ветровку на плечи парня. —Надевай,—Сказал Чан, когда Сынмин опустил взгляд. Ким послушно надел ветровку. Она пахла Чаном. Такой приятный запах. Наверное, это мята и клубника. Они шли мимо кафе. Вывеска светилась яркими огнями, а из кафе доносилась музыка. Подойдя чуть ближе, Сынмин смог услышать строки своей любимой песни. Эта песня играла на площади, где они гуляли с Чаном. Тогда он влюбился в него. Слёзы наворачивались на глаза. Все эти воспоминания... Они так прекрасны, но почему причиняют боль? Почему так больно осознавать, что влюблён? Почему так больно притворяться, что всё нормально? Потому что ты живой, Сынмин... Ты чувствуешь, а значит живой. —Помнишь эту песню?—Снова Чан начал первый,—Я до сих пор не могу забыть её. —Почему?—Решил поддержать диалог Сынмин. —Не знаю. Каждый раз, когда я её слышу... Сердце приятно колит. Я вспоминаю твой взгляд. —Мой... Взгляд?—Сынмин повернулся и посмотрел на Чана. Тот стоял и улыбался. Снова подул ветер. Лепестки сакуры кружились в воздухе, а потом плавно падали на землю. Один лепесток упал на макушку Кима. Чан усмехнулся. Такой милый и невинный. Его хочется оберегать. Хочется обнимать и целовать. Так нежно и медленно. Сынмин такой малыш. Чан больше всего на свете не хочет причинить боль этому мальчишке. И почему он так цепляет? Почему так приятно на душе, когда осознаёшь, что он рядом? Рядом здесь и сейчас. Почему так не хочется терять его? —Пойдём?—Спросил Сынмин, когда песня закончилась. Закончилась так же, как и их вечная дружба. Закончилась так же, как и терпение Сынмина. Закончилась так же, как и силы сдерживать слёзы. Чан посмотрел на него. Улыбка исчезла. Это он сделал? Он виноват? Сынмин никогда не плакал. Почему сейчас? Почему тогда, когда он с Чаном? Бан подошёл и убрал лепесток сакуры с макушки Кима. Лепесток уже успел запутаться в волосах. Сынмин попытался незаметно стереть слёзы с лица, но Чан перехватил его руку. Сынмин стоял молча. Он не знал, что делать. Он опять чувствовал это. Опять у него появились надежды. Зачем? Зачем Чан так добивает? Ему в кайф так мучать Сынмина? Ему от этого приятно? Смешно? Что? Так много вопросов и ни одного ответа... Чан держал Кима за запястье. В голове крутились разные мысли. Каждая мысль не несла ничего хорошего. Чан остановился на самой приятной, но пугающей. Он привык рисковать. Так почему не попробовать сейчас? Ким опустил голову и разглядывал свои ботинки. Случайно, он заметил рукав ветровки Чана. Снова запах клубники и мяты ударил в нос. Почему так приятно, но больно? Вдруг, Сынмин почувствовал чужие пальцы на своём подбородке. Чан поднял лицо младшего за подбородок. Поймав взгляд Сынмина, Чан произнёс первые слова после долгого молчания. —Закрой глаза,—Произнёс Чан тихо. Его голос такой низкий и грубый, но одновременно с этим — нежный и ласковый. Не зная зачем, Ким послушал старшего. Закрыл глаза. И в ту же секунду он почувствовал чужие губы на своих губах. Такие сладкие. Все мысли расплылись. В воздухе недавно витал запах сакуры, а сейчас Сынмин чувствовал только мяту и клубнику. Когда Чан отстранился, до Кима допёрло — что сейчас произошло. Его щёки покрылись румянцем. Чан же улыбался. Он взял Сынмина за руку и пошёл вперёд. Ким не ожидал такого и чуть не упал, споткнувшись о собственную ногу. —Аккуратнее,—Засмеялся Чан. —Что ты делаешь?—Не зная зачем, спросил Сынмин. Засмущался от своего же вопроса. —Люблю тебя,—Заулыбался Чан,—Сейчас я люблю тебя. И завтра я буду любить тебя. Я всегда буду любить тебя. —Ч-что?—Сынмин был в шоке. Сердце приятно закололо. Неужели, все его мечты станут правдой? Неужели, все его надежды станут реальными? Как? Судьба повернулась на его сторону? Нет, просто Чан наконец понял — кто на самом деле ему нравится. —Теперь ты мой, ты же не против? —Что?—Не понял Сынмин. —Ты будешь моим парнем?—Снова засмеялся Чан. —А... Да?—Сам у себя спросил Ким,—Да.***
Вот так бывает. Ты можешь влюбиться незаметно, даже для самого себя. Мы ссоримся, миримся, орём матом, а потом обнимаем. Мы ненавидим, а потом влюбляемся. Мы становимся друзьями, а потом мучаемся из-за совсем не дружеских чувств. Мы не в силах контролировать свои эмоции. Мы можем случайно послать, а потом жалеть об этом. Мы можем сказать что-то не то, а потом мучаться в раздумьях, как отреагирует этот человек. Мы все люди. Мы все способны чувствовать. Ведь, если мы чувствуем, значит мы живые... Феликс и Чанбин: Совершенно разные. Но они любят друг друга. Чанбин, несмотря на капризы младшего, обожает обнимать мальчишку. А Феликс любит послушать к-поп во время готовки. Чанбина это раздражает, но смотря на такого счастливого Феликса, душа радуется, а сердце трепещет. Вот такие разные, но любят друга до безумия. Минхо и Джисон: Они идеальны. Нет того, с чем бы эти двое не согласились. Джисон — мягкий и весёлый, прекрасно дополняет заботливого и доброго Минхо. Такие милые и любимые. Минхо не видит недостатков Джисона. Нет, они есть, но для него это мелочь. А Джисон не знает, за что придраться к старшему. Хёнджин и Чонин: Чонин малыш ещё, но доверяет Хёнджину. Это именно те отношения, где разница в возрасте не имеет значение. Хёнджин обожает заботиться о младшем. Чонин для него и сын, и брат, и парень. Чонин для него самый родной и близкий человек. А Хёнджин для Чонина — предмет воздыханий, самый любимый на свете хён. Чан и Сынмин: Скромные, но любящие. Такие нежные и милые. Романтичные и тихие. Такие, которые не любят лишний шум. Прогулки по вечерам, поцелуи под сакурой, тихие вечера вместе. Всё так мило и романтично. И Сынмин не был никогда так счастлив. Три года его френдзонили, а сейчас он сидит рядом с этим человеком и поддаётся его ласкам. Чан даже и не думал, что Сынмин влюблён в него. Но увидев те слёзы, которые скатывались по щекам мальчика, он понял, что вот он. Вот тот, с кем Бан Чан будет счастлив. Вот тот, кого надо любить и оберегать. Вот тот, кого надо бояться потерять. «Люди тоже чувствуют. Чувствовать — значит жить. Если тебе больно, знай, ты живой.»