Свет очей твоих

      Алексей умер. Не столь как живое существо, а как человек. Нет его сейчас на этом свете, также как в ином. Пылится сейчас его комната, умирают воспоминания о нём, восстаёт природа. Только восстать сам Алексей не в состоянии. Тут только был Наруто Узумаки, но его больше тоже нет. Жизнь отобрал Алексей у мальчика и не только у него. Ещё двое пало от его рук или не его.       — Почему?! — кричал Алексей.       Не мог Алексей разглядеть стоящих перед собой людей, всё закрывали слёзы. Он стоял приколоченный к полу, врос в него и не смел что-либо сделать. Даже смахнуть рукой мешающие слёзы не мог, разжать пальцы, что держали голову Сакуры, не мог. Алексей ничего не мог. И от этой безысходности, от этих эмоций упал на колени он. Всё тело ломило, силы, что поступали, иссякли. Веки закрылись, и он больше не мог пошевелиться       Ужасно! Ужасно это было для него. Разум Алексея остался, а тело покинуло его. С этим поделать он ничего не мог. Это удушающее чувство свободы охватило его эфемерное тело, но это длилось не столь долго. Внезапно чувство страха нахлынуло на него. Алексей хотел вдохнуть, как боль в груди его остановила. Он разразился беззвучным криком, стал размахивать руками, что было для него непосильным трудом. Несколько секунд прошло, как Алексей вынырнул из воды и хрипло закашлял. Не видел он ничего и не хотел видеть, сейчас ему только надо было лечь на твёрдую поверхность, что ему удалось.       — Г-где я? — произнёс он.       Его глаза загорелись. Он быстро сел, и судорожно начал пальцами ощупывать лицо. Хватался за горло, зажимал его до боли. Смуглое лицо исказила кривая улыбка. Поверить Алексей не мог — он в своём теле. Значит, всё что происходило до этого сон. Не было шиноби, Сакуры и Какаши — всё сон! Алексей выдохнул, словно не дышал несколько лет. Он вдыхал всё больше и больше настолько, что голова его закружилась. После он залился хриплым смехом, который эхом прокатился по коридору.       — Всё сон! — не переставая смеяться, кричал он. — Сон!       Сидел он так не думая о времени. Не было ему дело до места, где он оказался. Голова пустовала, мысли пролетали мимо неё, так и не найдя лазейки. Вонь тоже не беспокоила Алексея, нос был закрыт для разных запахов, словно и не было его. Попеременно с труб капали мутные капли. Трубы эти были ржавые, они находились на потолке и проходили по всем коридорам.       Когда капля приземлилась на макушку Алексея, всё его тело пропустило ток. Он вскинул брови, осматриваясь. Каштановые волосы чуть высушились, по ним пробежала мутная капелька, попадая на прежде белую футболку.       — А, собственно, где это я? — повторил Алексей другим голосом, думая что ему кто-нибудь объяснит.       Осматривался он с явным подозрением. Вставая на ноги, Алексей не раз смотрел себе за спину, словно именно в этот момент нож ему в спину воткнётся. Но попытка удержаться на ногах была неудачной. Он повалился на пол, пытаясь рукой ухватиться за голую стену. Боль отозвалась в ноге, и он тихо вскрикнул. Алексею явно было очень больно, но он старался вести себя тихо, бесшумно, так, если бы его тут не было. Попытки одна за другой сменяли себя. Лицо искривлялось, Алексей кусал губу, но встал. Он побрёл по коридорам, согнувшись чуть.       Стены выложенные из кирпича, были липкими, мокрыми. Алексей не отказывал себе в удовольствии опереться на них. Руку от себя он держал подальше, стараясь не смотреть на неё. Только думая, о том как она выглядит, живот скручивало, а сам он поскорее хотел помыться, а может и избавиться от пропитанной вонью канализации руки. Всё лучше, нежели жить так. Но глушило всю неприязнь мысль, что в голове у него засела, ещё когда он проснулся. Место, в котором сидел Алексей — это что? Его по голове треснули, и поэтому он ничего не помнит? Невольно свободной рукой он потянулся к затылку. Осторожно надавливая на него, боясь вызвать боль. Алексей боли боялся всегда, какая бы она ни была, боль — это боль, а значит она в состоянии выбить из ритма, что всегда удавалось жене.       Всё же ощупав себя с ног до головы только одной рукой, Алексей не нашёл ничего. Ни синяков, ни порезов, ни тех же шрамов, даже тот, который он получил от Александра Петровича лет десять назад, не было. Повеяло бредом, с ума он точно сошёл! Несколько раз пальцами он касался кожи, пытаясь нащупать этот злополучный шрам. Неужто его Марина отвезла в больницу, пока он спал и удалила его. Усмехнувшись этой мысли, Алексей опустил задранную футболку и побрёл дальше, уже выпрямившись.       Когда Алексей понял, что он тут совершенно один, рот как-то сам собой открылся и запел песню. Хотя, предпочтительнее это описать как вой подбитого волка. Столь это пение было больным для ушей не только других, но и для его самого. Тишина заметно ему стала докучать, стены давить и вскоре коридоры превратились для него в ничто. Не замечая как ноги поворачиваются, а глаза смотрят куда-то вдаль, Алексей дошёл до конца бетонного пола. Он поднял ногу, собираясь пойти по воде, словно Иисус, но быстро опомнился. Внимательно он осматривал просторный зал, затопленный канализационной водой, может, она была ему по щиколотку, а может и по уши, проверять это он так и не стал. Потолка не было видно, освещения едва ли хватало чтобы осветить центр комнаты. Вот только не было ни свечи, ни светильника, ни луны. Вдали виднелись какие-то железные балки, длину которых узнать было просто невозможно, они уходили ввысь, растворяясь в тени.       Описать разочарование Алексей более живо мог лишь вздох, который последовал после того, как он отвернулся и пошёл обратно. Долго он бродил по коридорчикам, завывая, иногда сменяя свою репертуар. Выхода Алексей всё не находил, что не могло его не расстроить. Когда же в которые раз он проходил мимо поворота в большой зал, краем глаза он поймал какое-то движение. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, Алексей спрятался за поворотом, присев на корточки. Выглянуть из-за угла было для него чем-то вроде фантастики. Шевельнуться он не в состоянии был, не то, что бежать.       — Где выход?! — раздался в дали голос, который пригвоздил Алексея к стене. Слёзы выступили на глазах его, он часто задышал. Столь знакомый голос несколько десятков минут назад был его. Алексей ладонью закрыл рот, ему хотелось кричать, но он боялся.       — Выход? Не знаю. Может там, а может вон там. Кто знает этих выходов?       — Ты знаешь! Отвечай, даттебайо!       Алексей твердил себе, что всё это ему кажется, что это нереально. Но переубедить свой разум он был не в состоянии. Что-то жгло его изнутри, что-то хотело вырваться наружу. Алексей не сдержался, он сквозь зубы кричал, пытаясь ладонью закрыть рот. Сколько образов он увидел, столько лиц, которых он знал, но не был знаком. Будто две жизни слились в одну, и он не мог их отличить.       Первый день в школе. Свою мать. А у него была мать? Солнцепёк, берег пляжа, день, когда он получил шрам. Был ли этот шрам на самом деле? Захламлённый пустой дом, тихий, беззвучный. Это не его дом. Уверенности нет, ни в чём нет.       — Я умер? — Алексей задал этот вопрос себе, в первую очередь себе. Но услышали его все.       — Эй! Мужчина! — Наруто подошёл к Алексею и принялся его трясти. — Не ори так, всё нормально.       — Нет, не нормально, — подумал Алексей, но сам не замечая сказал вслух.       Алексею теперь в глаза смотреть ему стыдно и страшно. Убийца он никак иначе. Место занял, имя украл, но не по своей вине же?       — Как ты тут оказался? — посмотрел Наруто на него серьёзно.       — Н-не зн-наю, — пряча голову в плечи, произнёс Алексей.       — Чёрт, некогда мне тут прохлаждаться. Ты должен знать!       Да знал он, знал, только сказать не был готов. Язык его не повернётся это рассказать. В сто раз больнее говорить с тем, кто не знает, что потерял, нежели с тем, кто знает. Ты словно убил их всех, но так и есть — Алексей всех убил. Если б стыдно не было, он там и заплакал, как маленькая девочка, у которой мячик в озеро упал.       — Этот сопляк знает кое-что поинтереснее, — послышался со стороны зала ехидный рык.       Наруто на секунду перевёл взгляд к клетке. Он всматривался в тень, за которой было скрыто нечто, что показываться не хотело, но очень жаждало крови. Это нечто — демон, который убеждал Наруто снять печать. Но вместо этого Наруто бегал по коридорам, ища хоть что-то похожее на дверь, но ничего, целое ничего. Опускать руки было бессмысленно и, поэтому Наруто выпытывал информацию у демона или он у него. Это было не столь важно.       Взглянув теперь на Алексея, что упорно пытался слиться со стеной, Наруто обрёл мнимую надежду, которую упускать не собирался. Если человек боится, то надо его успокоить. Только как тебе успокоиться человека, если он трясётся из-за тебя?       — Я Наруто Узумаки. Тебе не стоит бояться, ведь скоро я стану Хокаге. Ты можешь на меня положиться и всё рассказать.       «С козырей пошёл» — подумал Алексей, но сразу убрал из головы эту неудачную шутку. Чувство у него было такой, если он всё расскажет, то конец ему придёт. Алексею было необходимо тело Наруто, и подсознательно он это понимал. В тоже время самому Наруто нужно было его тело, чтобы жить, мечтать, страдать и в конце стать Хокаге. Но как же Иннушка, Марина, мать и отец? Но…       — Мен-ня Ал-лексей, — через силу выговорил он.       Наруто посмотрел на него как-то странно, словно не веря в это.       — Хорошо, — улыбнулся он, — расскажи мне где выход.       — Я не могу, — подняв свой взгляд на Наруто, сказал Алексей. Он решил для себя, что ему нужно. Только винить себя за это он не перестал. Всё же это мир шиноби, мир чакры, мир Ооцуцуки — здесь должен быть выход в иной мир и если он его найдет, то вернёт тело Наруто.       Вдали послышался сдавленный смех, после переросший в хохот.       — Люди — это люди. Из покон веков ничего не меняется. Ты, инородец, как и все думаешь только о себе. Что плохого тебе сделал этот мальчик, а? Да и пусть, если что-то плохое, как ты смеешь забирать чью-то жизнь? — на некоторое время демон замолчал. — Мальчик для тебя нет выхода. Можешь винить эту соплю. Да, забыл. Эта розоволосая стерва погибла от его рук.       Всё замерло в этот миг. По лицу Наруто прокатилась буря эмоций, но самой главной из них осталось неверие. Кажется, он не сможет в это поверить, пока сам не увидит, но слёзы уже пробились на его глаза. Он не верил, и решимость не верить была, только ещё одно лицо, которое развеяло эту решимость — это лицо Алексея. Его скорчило, то ли от судороги, то ли от боли. Пот и слёзы слились в единую речку, что протекала по щекам и затекала в рот. Мерзко выглядел Алексей, и чувство мерзкое он испытывал. Лис своими словами убил его, но как мог он поступить иначе? Просто умереть, не попытавшись что-то сделать? Алексей вернётся домой и будет жить с семьёй, продаст квартиру и переедет в дом за городом. Только правда ли все эти обещания он не знал.       — Ты врёшь! — всё же крикнул Наруто, но больше это был вопрос, нежели обвинение.       — Не врёт, — прошептал Алексей. Тем временем внешний мир Какаши Хатаке       — Чёрт, Хатаке, напоследок кинь мне кунай, — сказал Забуза. Это было не похоже на просьбу или на что-то в этом роде. Эта фраза больше напоминала прощанье, хоть он и не говорил «прощай».       Хатаке кивнул, не понятно зачем, и кинул кунай, который Забуза поймал единственной работавшей рукой. Чувство чего-то необычного, чего-то неправильного не отпускало Какаши, будто всё что сейчас произошло — это бред, дурной сон! Но он мог понять свои мотивы так думать. За одну миссию, ни то что одну, за первую серьёзную миссию он потерял двух своих подчиненных. Чёрт его дёрнул согласиться на это! Ведь знал он, что всё может так обернуться, но думал, всё обойдётся, думал эти дети сильны. Ошибки его ничему не учат.       Подхватив бесчувственное тело Наруто и мёртвую Сакуру, Какаши бежал в деревню к Тазуне. Надо было убедиться, что Саске жив. Не знал он почему или как, но у него была твёрдая уверенность, что он жив. Надо было только увидеть своими глазами это чудо. Хотя себя обнадёживать Хатаке не любил от слова совсем. Эта привычка у него выработалась, когда он… нет, она выработалась у него за всю жизнь. Не было такого одного момента. их было множество. Слишком много, чтобы верить в ещё один. Но он хотел верить?       Какаши быстро прибежал к дому Тазуны, по пути встретив почти всех жителей, населявших этот островок. Но среди них не было этого старика, который и затащил их на эту миссию. Выбив дверь с ноги, Какаши услышал вскрик, но не стал заострять на нём внимание. Буквально одна секунда ему понадобилась, чтобы войти в дом и понять происходящие там.       Саске стоял посреди комнаты, весь в бинтах, готовый принять удар пришедших. Он застыл в немом испуге, когда увидел учителя и двух сокомандников, которые были, как ему показалось, мертвы. Табун мурашек по его спине прошёлся, а на лбу вмиг выступил пот. Рядом с ним была женщина, перевязавшая его, но она тут же отвернулась, чтобы не видеть трупы детей.       — Это… да я убью его! — взвыл Саске, готовый ринуться в бой. Но быстро осел под пристальным взглядом Какаши.       — Всё кончено, — сказал он, а затем продолжил. — Цунами-сан, присмотрите за Наруто, — Какаши положил Наруто рядом с женщиной, — а мы с Саске выйдем на улицу.       Цунами кивнула им. Саске со злобой посмотрел на учителя, но говорить ничего не стал. Ему было интересно, что такого произошло, пока он был в отключке, и он понимал, что этот разговор не для лишних ушей.       Какаши вышел из дома, неся на руках Сакуру. Он старался не смотреть на тело девочки, и ему это удавалось, но долго бегать от этого он не мог. Всё же, он думал, что это была плохая идея брать под своё начальство генинов. Не просто плохая идея, а ужасная. Но поддаваться эмоциям сейчас была крайней степенью глупости, тем более, надо было рассказать Саске о произошедшем, ведь, если он не узнает сейчас, то после ему будет больнее.       Когда Саске вышел из дома, он решил не тянуть и сразу перейти к делу.       — Кто убил Сакуру? — спросил он почти буднично, если бы не едва заметная злость в его голосе, всё же он — Учиха.       — Ты знаешь про Кьюби, напавшего лет тринадцать-двенадцать назад? — Саске посмотрел на него, словно что-то поняв, но быстро отбросил это. — Хорошо. Четвёртый Хокаге запечатал его в Наруто, но после твоей «смерти» — Какаши чуть задумался, — видимо, печать ослабла, и Кьюби вырвался на свободу, но только на пару минут.       — Это он её убил? — взгляд Саске потемнел.       — Я бы так не сказал.       С самого начала разговора Какаши размышлял: стоит ли говорить Саске о своём предположении или нет. С одной стороны это будет неправильно по отношению к Наруто, ему и так не доверят вся деревня, тут ещё и того кто его считал другом не верит. Но вторая сторона была куда страшнее: что если Наруто больше нет, а тело занял кто-то другой? Враг, который хочет уничтожить деревню? Эти слова его, которые он сказал до того как упал, они не могли принадлежать Наруто.       — Что это значит? — сквозь зубы прошипел Саске.       — Его последние слова были: «Я не Наруто». Он говорил что-то ещё, но разобрать это было невозможно.       Саске чуть задумался.       — Значит, за ним надо будет следить. И сколько продлится это? — Саске пристально смотрел на Какаши, не нравилось это ему, но следить за ним было единственным верным решением.       — До того момента, пока мы не будем уверены, что это — Наруто. Или пока то что сидит в нём, не покажет свою истинную сущность.       После они дошли до леса, что расположился в нескольких сотнях метров от деревни, и похоронили Сакуру. Внутренний мир Наруто за несколько минут до прихода Какаши Хатаке и Саске Учиха       Трясло, его всего трясло от неминуемого разочарования. Алексей был ничтожен, он был букашкой сейчас перед его пристальным взглядом. Как вести себя ему? Как думать теперь ему? Как ему теперь жить-то? Как теперь смотреть в зеркало ему и видеть того, чью жизнь он поломал? Откликаться на имя того, кого он сейчас двумя словами убил.       — Зачем? — произнёс Наруто, неестественно пустым взглядом сверля стену.       — Я не смогу тебе объяснить сейчас…       — У тебя будет целая жизнь на это, — перебил его ехидным замечанием лис, который всё ещё не показался, предпочитая находится в тени.       — Мне надо к семье, — продолжил Алексей, не замечая слова лиса.       Наруто не смотрел на него. Он был подавлен и опустошён. Лицо его было столь уставшее, столь измученное, а глаза воспалены до безобразия. Не был он похож на того Наруто, которого знал Алексей. Может, ему надо было время свыкнуться со своей участью, которую для него подготовили? Жить здесь рядом с лисом, наблюдать своими глазами за действиями человека, отобравшего у него жизнь — участь, которая ужасна была для него, но с этим ничего нельзя было сделать уже. Алексей растворился в воздухе, возвращаясь во внешний мир.