***
Вот только убедиться в том, что это далеко не так Юнги довелось в тот же вечер. Кто бы мог подумать, что его привычка либо не уходить домой вообще, либо делать это очень поздно может сыграть с ним столь злую шутку. Он так и не смог толком подумать о всех сегодняшних приключениях. Банально не хватало времени. Работы навалилось с лихвой, а делать её кроме него всё равно было некому. Он по-прежнему помогал другим отделам, так что, считай, работал за троих. Поэтому из морга Мин вышел уже слегка за полночь. Он чувствовал себя уставшим. Всё тело гудело, а в голове ощущался какой-то вакуум, не дающий рационально составить план дальнейших действий. Хорошо ещё, что домой уйти на своих двоих он пока ещё был вполне способен. Однако под дверью его ждал сюрприз. Он искренне надеялся, что на сегодня все разборки и выяснения отношений окончены, а он сам может спокойно заниматься своими делами. Как бы не так. Следователь Пак, сжавшись маленьким комочком и уткнувшись лицом в колени, сидел прямо за поворотом. Если бы Мин не шёл, уставившись себе под ноги, он бы никогда в жизни не заметил его и наверняка бы запнулся. Первой мыслью было пройти мимо. Но наверное за годы общения он успел заразиться альтруизмом от Чонгука и сейчас просто не в силах был сделать ещё хоть шаг. Совесть не позволила. Вечно весёлый Чимин выглядел сейчас настолько разбито, что язык не поворачивался сказать ему по привычке что-нибудь язвительное. Юнги мог только догадываться, что успело произойти с Паком, потому что утром он в таком состоянии однозначно не был. Да, он был растерян, да, не совсем понимал, что ему делать дальше, но даже тогда он не выглядел так, словно его где-то пропустили через мясорубку. - Что ты здесь делаешь, Чимин-щи? - тихонько поинтересовался Юнги, мягко тронув того за плечо. Чимин медленно поднял голову, смотря заплаканными глазами куда-то мимо Юнги. Мин поёжился. Ему не нравился этот взгляд. Стеклянный, безжизненный, без всякого проблеска адеквата. У Чонгука периодически тоже был подобный и мужчина прекрасно знает, как тяжело разговорить человека, который смотрит на тебя вот так. - Я разве тебе мешаю? - Нет, не мешаешь. - Вот и иди по своим делам. Чимин уже опустил голову обратно на колени, когда почувствовал рядом какие-то шорохи. Ему было плевать, что собирается дальше делать патологоанатом, поэтому он продолжил сидеть в прежней позе, даже не чувствуя, как сильно замёрз, сидя посреди коридора прямо на полу. Он и не думал, что Юнги может остаться. Он привык, что все от него всегда уходят, так что вряд ли бы расстроился, если бы сейчас произошло то же самое. Но, как оказалось, Мин никуда не собирался. Мужчина просто не знал, что сказать. Чон хотя бы был его другом и догадаться о произошедшем, интуитивно подбирая слова, не составляло для него трудности. Чимин же был для него чужим человеком. Человеком, у которого всё плохо и которому он решил помочь. Пока патологоанатом тихо сидел рядом, раздумывая, следователь даже успел забыть про чужое присутствие, в очередной раз предаваясь мысли о собственном одиночестве. На голову осторожно легла большая ладонь, вынуждая от неожиданности вздрогнуть и всё-таки взглянуть ещё раз в сторону, где возле него уже на корточках сидел Юнги. - Я же сказал, что ты можешь идти дальше куда шёл, - неуверенно возразил Чимин, тем не менее не совершая никаких попыток отстраниться от поглаживающих его волосы ласковых пальцев. - Ты не должен так сильно убиваться из-за него. В конце концов, он тебе всегда ясно давал понять, что у вас ничего не получится, всегда держал между вами дистанцию, - словно имея дело с маленьким ребёнком, осторожно говорил Юнги, невольно сравнив Пака с щенком, которого бросил хозяин, а Мин его нашёл. - Но... он же был так добр ко мне... я думал... я... - Чимин не понимал. Почему? Разве это было не очевидно? По щекам потекли горькие слёзы. А он ведь он так надеялся, что хоть один раз в жизни ему повезло, но, по всей видимости, ему суждено быть одному. - Это всего лишь вежливость, Чимин-и. Он сам по себе такой человек, который ко всем хорошо относится. Ну, ну, не плачь, жизнь на этом не закончилась. Ты обязательно найдёшь человека, который будет любить тебя так же сильно в ответ, просто ещё не пришло твоё время, - Юнги даже не надеялся, что те слова, которые говорила ему мама когда-то лет в 20, сработают. Им обоим уже под 30 и они давно не дети, чтобы верить в подобные рассказы. Но Паку, казалось, было всё равно, он доверчиво ловил каждое слово, сказанное так уверенно и ласково. Оба так и не заметили, как в процессе разговора Чимин притянул Мина в крепкие объятия, невольно усаживая к себе на колени. Так и сидели, пока Юнги так же мягко гладил чужие волосы, а следователь просто молчал, думая о своём. - Я так рад на самом деле, что ты остался со мной. Я бы мог накричать и оскорбить тебя, чтобы ты не остался. Но я так устал. В глубине души я мечтал, что кто-то найдёт меня здесь сидящего одного и скажет, что всё будет хорошо. Моя мечта сбылась. И, раз уж ты здесь, я хотел бы ещё раз воспользоваться твоей добротой и рассказать одну историю. Знаешь, я никому никогда не рассказывал. Да и некому было. Чимин рос сиротой. Он не помнил своих родителей. Его сдали в приют ещё когда тот был совсем младенцем. Когда мальчик был маленький он думал, что они обязательно придут за ним и искренне их ждал. Ведь не могли же они его оставить там из-за того, что не любили, верно? Так он думал тогда. Шли годы, но за ним никто не приходил. Ни родители, ни какие-либо другие родственники. И Чимин решил: наверное, они оставили меня, потому что с ними что-то случилось. - Может, они погибли и поэтому оставили меня, - Чимин усмехнулся, продолжив уже куда более злостно. - А знаешь, приют место жестокое. Если ты кому-то не угодил, готовься к тому, что тебя уничтожат. Я был молчаливым ребёнком, летающим в своих мечтах и просто не успел с кем-нибудь сдружиться. И они унижали меня. Считали, что это весело издеваться над одиночкой. А потом мальчик пошёл в школу и им стало не до смеха. Он чисто случайно узнал, что родители не просто живы, они вполне дееспособны и живут себе припеваючи. Чимин смог их найти. Ему было интересно прийти и посмотреть им в глаза. Услышать, как они будут оправдываться, но они оказались алкашами и наркоманами. Даже не сразу поняли, кто он вообще такой и что ему от них нужно. Лучше бы не приходил. Все детские мечты разбились в пух и прах прямо там. Они выкинули его за дверь, настойчиво попросив больше никогда не появляться на их глазах и напоследок отвесив пару пинков. Чимин проплакал несколько дней. А потом понял: никогда в жизни не станет таким, как они. И он взялся за учёбу. Учился как проклятый днём и ночью, пошёл в клуб бокса. Прежние обидчики испарились словно по щелчку пальцев. Он не совсем помнил тот момент, когда из тихого и мирного ребёнка превратился в того, кто жить не сможет без своих пяти копеек. Никто не смел его больше обидеть. Он не сразу понял, что такая тактика приводит к тому, что с ним никто не хотел взаимодействовать. Но мальчик не жаловался. Почему он должен быть виноват в том, что другие не могут слышать правду? Отношения не клеились, дружба не заводилась. Ну и чёрт с ним, он всегда был один в этом мире. А потом появился Чонгук, и Чимин просто оказался не готов к тому, что такие люди как он, существует. Он не совсем понимал природу своих чувств по началу. Был уверен, что хватит только его дружбы. Но всё оказалось сложнее, чем казалось. Чимин влюбился. Глупо и бесповоротно. Он... ещё утром понял, что ничего не выйдет, когда увидел как Чонгук смотрит на Тэхёна. В это невозможно вмешиваться. - Я пришёл к тебе, окончательно убедиться. Утром я был готов отпустить это практически так же легко, как и всё в своей жизни, но и подумать не мог, что это окажется так тяжело. Он забрал Чонгука с работы, я увидел их, пока прятался в соседнем переулке, чтобы покурить. Это было так больно. Я имею в виду, смотреть на них издалека. До сих пор не могу поверить, что между людьми может быть столько любви и заботы. Чонгук заслуживает всей любви этого мира и я надеюсь, что Тэхён сможет ему её подарить. Я наконец понял, как сильно давил на него своим присутствием, ведь при мне он и в половину не был таким умиротворенным. - Я тоже надеюсь на то, что Тэхён сделает его счастливым, - немного помолчали. Оставлять Чимина одного в таком состоянии не хотелось. На душе после такого рассказа было невыносимо гадко. Хотя и Юнги не виноват в чужом горе, но сделать что-то для Пака хотелось невероятно. - Не хочешь выпить? - Я согласен. Наверное не стоило вот так опрометчиво одному предлагать, а другому соглашаться на столь отчаянное предложение. Возможно не нужно было так сильно напиваться, а потом соглашаться продолжить банкет уже у Чимина дома. И уж тем более не надо было отвечать на отчаянный поцелуй, подаренный в абсолютном пьяном угаре. Он не уверен, что правильно помнит кто именно потянулся навстречу первым. Зато Юнги помнит сильные руки, крепко сжимающие бёдра, помнит, как Чимин умолял позволить ему зайти дальше и помнит, как сам стонал, срывая голос, и выгибался навстречу глубоким толчкам и нежным поцелуям. До последнего был уверен, что на его месте представляют другого, но ни одной лишней секунды не задумывался над этим, всё молчаливо понимая и принимая. Им обоим просто не хватало тепла и они его друг другу подарили. Большего было и не надо. Мин даже почти не обратил внимания, как в порыве страсти Чимин всё-таки назвал его именем друга, даже сам того не заметив. Плевать. К чёрту всё. Он будет жалеть завтра, а сегодня ему слишком хорошо. Юнги слишком долго был один.***
- Вы ведь ещё помните, о чём мы с вами договаривались? - холодно спросил мужчина, не испытывая ни малейшего желания здесь находиться. Впереди ждал самый главный и заключительных этап его работы, поэтому ему жизненно необходимо было знать, что всё осталось в силе. А для этого нужно было лично явиться сюда, чтобы спросить с того, на ком всё и держится. - Не стоит упрекать меня в плохой памяти, я свои обещания держу, - суховато ответили ему. Он не особо был заинтересован в данном визите, но приходилось терпеть, так как человек напротив был невероятно важен в его задумке и потерять его доверие практически перед самым завершением всего плана, обернулось бы катастрофой. – Ты уверен, что ни одна живая душа не догадывается? - В противном случае, я не стоял бы тут сейчас перед вами, - тяжело было уловить насмешку в этих словах, но только не для того, кому она была непосредственно адресована. - Не в твоих силах дерзить мне, пока ты работаешь на меня, ты всего лишь пешка, которая не смеет разговаривать так с вышестоящими людьми. К тому же, ты, кажется, забыл, на каком условии работаешь, стоит напомнить? - Не смейте, - предостерегающе прошипел человек, едва удерживая себя от того, чтобы не скрипнуть зубами от бессилия. Он ждал того дня, когда всё это наконец закончится и он будет свободен. Он так мечтал об этом. Прямо сейчас он бессилен, прямо сейчас он зависит не от себя. – Я прошу прощения. - Уходи, сейчас твоя задача бросить все силы на последний рывок. Как закончишь, приходи, поговорим. Ах да, с работы можешь уйти, ничего не должно мешать твоему основному делу. Я позабочусь о твоём алиби. Кто бы знал, как он устал от этого всего. Душу грело только понимание, что скоро всё будет хорошо, скоро всё закончится. Осталось совсем чуть-чуть.***
- Вам не кажется, что как-то слишком тихо сегодня? – с подозрением спросил Вонхо, внимательно оглядывая офис на предмет того, что могло генерировать такую тишину в их обители. Уже привычным был постоянный гам и шум, постоянно раздающийся с разных уголков. Но сейчас было что-то определённо не так. И Вонхо искренне не мог понять – что именно? Вроде всё было как обычно. Юнги и Чангюн сидели в своих подвалах, не высовывая носа, Ёнсан что-то внимательно разглядывала в документах, Хосок, по всей видимости, заполнял отчёты, а Чонгук с Чжухоном перебирали старые архивы в надежде найти что-нибудь интересное. Чего-то не хватало. Чего-то очень важного, а он не мог понять чего именно. - Так и скажи, что тебе скучно из-за того, что Чимина сегодня нет, - хмыкнул Чжухон, откладывая в сторону очередную папку и устало потягиваясь. Они сидели, абсолютно не меняя положения, уже не первый час. Затекло всё, что только могло затечь, но никакого результата они так и не добились. - Вот ещё. Я наоборот счастлив, что этого доставучего гада нет. Хоть отдохнуть от него денёк, - фыркнул Вонхо, непримиримо складывая руки на груди и отворачиваясь. Со всех сторон послышались смешки. Их споры можно было слушать бесконечно. Жаль даже, что в такой тягомотный день рядом не было вечно не замолкающего Чимина. Его хоть и недолюбливали за острый язык, но за то время, что он провёл вместе с ними, успели привязаться, почти научившись фильтровать половину его речи. Да и привычно уже было выслушивать по утрам традиционные обмены язвительностями. - Кстати, об этом. Можете радоваться. Пак Чимин больше не будет работать с нами. Он уезжает в Америку на полгода для обмена опытом, - как гром посреди ясного неба вдруг сообщил Чонгук. Он сам был в шоке, когда узнал обо всём прошлым вечером. Прошла неделя с того разбора полётов и думал, что всё вернётся на свои круги, но этого так и не случилось. К тому же он видел, что у Юнги что-то приключилось и он еле выдавил из него признание, полностью сбившее его с толку. Мин не знал, как вести себя после такого со следователем, но никакой план действий так и не понадобилось. Ему позвонили вчера из агентства национальной полиции, чтобы он составил характеристику работы со следователем Паком. Ему стоило огромных усилий, чтобы выяснить в чём, собственно, дело. Ему ответили весьма неохотно, но он, по крайней мере, был в курсе, что с Чимином всё в порядке. С одной стороны мужчина вздохнул с облегчением, когда узнал, что он уезжает. Для него было тяжело постоянно чувствовать давление от чужих чувств и не знать, что со всем этим делать. А с другой, он тоже успел привязаться к Паку. Пусть тот и был надоедливым, прилипчивым и постоянно язвительным. Однако он был всегда искренним, и никто не мог его за это обвинять. Он всегда хорошо относился к Чонгуку и пытался с ним подружиться, несмотря ни на что. Наверное теперь даже немного совестно от того, что он постоянно игнорировал его и не давал шанса приблизиться. Но может оно и к лучшему. Ведь при всём его отношении, Чимин всегда продолжал любить. Страшно подумать, чем бы это закончилось, если бы Чон позволил ему стать другом. Услышать отказ в таком случае стало бы гораздо больнее. После новости о переводе, капитан задумался о том, а каково теперь Юнги. Не могло же для них двоих прийти всё вот так без обязательств. Любая близкая связь накладывает определённый отпечаток. Тем более у таких чувствительных людей как Юнги и Чимин. Он просто надеялся, что Пак сможет его, Чонгука, забыть, а Юнги… а что Юнги? Он должен был знать, на что идёт. Может и хорошо, что между ними не было чувств. Чон хотел бы сказать, что это позволило всё воспринять легче. Но не мог. Не тогда, когда его лучший друг выглядел так потерянно.