Worry

      Дешёвый вкус чая подчёркивался плохо перемешанным сахаром, которого Влад вбухал, кажется, чрезвычайно много. Владик последние разы глухо постучал ложкой по стенкам намытой чашки и отхлебнул, прижавшись губами. Жидкость снова жглась, кусалась, но жар, окативший горло, стоил того однозначно. От окна тянуло морозом, сквозь слегка запотевшие стёкла виднелся валивший крупными хлопьями редкий мокроватый снег. Он начался так внезапно, благодатно усыпая обледеневший полуразбитый асфальт под окнами. — Не лежи долго. Встань и походи. — Больно же. — А обожжённое кипятком пузо приятно?       Парень звонко приземлил зелёную чашку на поверхность тумбы и с помощью рук подтянул тело кверху, стараясь принять сидячее положение. Ноющее чувство боли вспыхнуло при неосторожном повороте корпуса, и брюнет сцепил зубы, задержал дыхание и бросил словно обвиняющий взгляд на надевающую шапку женщину. — Не забудь выпить таблетку, я положила пачку на стол в кухне. Влад, слышишь? — Слышу, ма. Во сколько ты придёшь? — Наберу тебя ближе к десяти. Куплю чего-нибудь вкусного.       С не первой попытки запертая дверь, — и снова погруженная в тишину квартира. Влад подался головой назад, едва не стукнувшись о стену, кое-как поправил подушку и прикрыл глаза, одёрнув задравшуюся футболку. Спустя время начало тянуть в туалет, и брюнет с нервным вздохом откинул одеяло, аккуратно садясь. Влажные пальцы схватили край тумбы, и парень одним неуверенным движением поднялся на ноги, тут же застыв от неприятного чувства. Дискомфортный бандаж давил, под ним нестерпимо чесалась кожа. Держа по возможности спину прямо, Влад неторопливо пошёл в туалет.       Кран он выкрутил практически на полную, но вода лилась чуть тёплая, отдающая прохладой при непосредственном держании руки под струей. Глаза без привычной подводки казались менее выразительны, бледно-болезненное лицо оттеняли тёмные, неряшливо взъерошенные волосы, а нос слегка раскраснелся, сдерживая рвущиеся сопли. — Здорово, — устало прошептал Владик, вытирая руки о бежевое махровое полотенце. Он шумно вдохнул носом, о чём мгновенно пожалел. В рёбрах отдало, когда он не смог сдержать вырвавшийся одиночный чих. — Га-а-адство.       Тихое кошачье «мяу» раздалось совсем близко, и вскоре упитанная красавица Дуся высунула морду из-за угла. Владу очень захотелось опуститься на колени, прикоснуться к лоснящейся шерсти, поднять тяжёлый вес на руки; единственное, что он смог — слегка погладить ногой растянувшуюся кошку по боку. Тревожное предчувствие не отпускало до самой кухни, и когда парень дошёл до угла за холодильником, посмотрел в пустую миску — чуть не взвыл от жалости. И к Дусе, и к себе. Мать, видимо, совсем забыла про третьего члена семьи, упорхала торопливо, не заглянув за несчастный холодильник. — Потерпи, Дусик, я сейчас.       Сжав холодный жёлтый пакетик в руке, брюнет замер около миски, не зная как лучше опуститься на пол, как извернуться так, чтобы кости снова не скрутило. Страх за новую порцию боли, голодный желудок любимицы, собственная слабость в ногах: всё вцепилось в ком, переваривая друг друга. Звонкое чириканье раздалось в тот момент, когда Владику в голову пришла гениальная идея поддеть красную круглую миску веником. Лёгкое оторопение прошло быстро, в перерыве между двумя звонками в дверь. — Это не к тебе? — положив пакетик на стол, Влад кивнул Дуське и, кусая губы, вышел в прихожую. Сейчас он никого не ждал, поэтому старался вести себя как можно тише, подбираясь к двери. Чернота на лестничной клетке, видимо, от закрытого с той стороны двери кем-то глазка, не внушала доверия, и Влад вжал ухо в обивку, стараясь выцепить любые звуки снаружи. Пару секунд тишины, а после снова трель надрывающейся птицы.       Шарканье за дверью, звуки шуршащего пакета, а затем хрипловатый голос, будто убитый: — Открывай. Влад, это я. — Что ты забыл здесь? — тревожно сорвалось с языка, выдавая с потрохами, заставляя кольнуть где-то в животе непонятным волнением. — Квартирой ошибся, прикинь? — буркнули за дверью, и звонкое «тц» вырвалось следом. — Ну чё, откроешь дверь или кантоваться у лифта? — Открой глазок.       Едва лестничная площадка снова оказалась видна, Владик сразу стал осматривать всё, что смогло попасть в его поле зрения. На куске видневшейся лестницы никого не наблюдалось, у лифта тоже, возможно, Слава точно пришёл один. Этому высокому, не располагающей наружности гопнику странно шла дутая чёрная куртка, и Влад стал оглядывать его с ног до головы, крепко сжав ручку двери. — Ну, откроешь? — Скажи, что тебе нужно. — А ты поверишь?       Когда чужая рука скользнула в карман, Влад по ту сторону двери задержал дыхание, опасаясь, что вытянутой вещью окажется нож, что его обитой двери придётся несладко. Вещью в Славиной руке оказался белый телефон, с маленьким сенсорным экраном, со знакомыми наклейками на крышке, когда телефон поднесли ближе к глазку, и брюнет увидел свой мобильный более детально. — Твой же. Бля, давай реще, пока я не швырнул его об стенку.       Трясущейся рукой Владик коснулся замка, повернул его пару раз и с ёканьем в желудке потянул ручку вниз. — Стрёмно? — Слава сдвинулся ближе к приоткрытой двери, слегка подняв правую руку, левой сжимая телефон и болтающийся, расписанный красным по белому пакет. — Я не вломлюсь, чесн. — Верни телефон, — у Владика дрогнули пальцы, но он потянул руку ближе к проёму, наблюдая как телефон тянут ему навстречу плавно, не отдёргивая издевательски перед самыми ладонями. — Я не копался в нём. Отключил, когда увидел, что он без блокировки. Тебя эт...сильно выворачивает? — А ты как думаешь? — опасение грубить стёрлось сразу же, как только Слава распрямился, вскинул подбородок и дёрнул уголком рта, словно через силу выскребая из себя неприятные ему слова. — Думаю, что херово. Могу войти? — Мать дома.       Широкоплечему Славику не составило бы труда дёрнуть ручку на себя, оттолкнуть хозяина квартиры назад, где его бы поджидала низенькая, со сбитыми углами тумбочка. А после войти самому, захлопнув за собой обитую чёрным, с крашенной под золото задвижкой дверь. Владу казалось, что в любой другой момент тот поступил бы именно так, в не зависимости от целей своего прихода. И ещё бы отпустил пару идиотских шуток, определённо. Но сейчас этот хмурый парень сопел напряжённо, маленькими урывками кидая взгляды в район груди брюнета и пару раз дёрнул головой, снова цокнув языком. — Уверен? — Абсолютно, — слегка заикаясь, Влад двинулся назад и чуть не вскрикнул, когда ногой запнулся о вильнувшую в сторону любимицу. За плечи сразу же схватили, не давая поясницей удариться о поджидавшую тумбу, а голову не отбить о стену. — Э-э-э, спокойно, — осторожно сжимая худые плечи, Славик резко повернул голову к убегающему в соседнюю комнату животному. — Вот дрянь! — Убери…руки.       Влад порывами вдыхал кислород, поднимая дрожащие ладони к чужим, крепко сжимающим рукам. В районе рёбер снова сдавило, вывернуло, вкололось сильно, но непродолжительно. Слава медленно разжал пальцы, отходя на полшага назад, едва не наступив на лежащий у двери пакет. — Сорри, просто ты…ну…бля, Влад, не будь упёртой сучкой и прими мою помощь. Хочешь повыпендриваться и показать, что я зря пёрся к твоему дому, покупал тебе эти продукты, выпрашивал про тебя у твоей мам- — Нехера было толкать меня с тех грёбанных ступеней!       Влад одним движением задрал футболку, обнажая зафиксированное бандажом тело. Чёрный материал оттенял белую кожу с едва проступающим рельефом. Заметные родинки по косым мышцам живота были разбросаны хаотично, Славик успел насчитать три, когда футболку опустили вниз, а чужие щёки едва вспыхнули, словно их обладатель заторможенно осознал, что натворил. Брюнет поднял наполненный каким-то трепетным отчаяньем взгляд кверху. Под чужим карим глазом немного заметно желтело пятно, теряясь на фоне покрасневшего белка. Губы бледные, поджатые. От куртки тянуло холодом, незаметным, словно паром отходящим от тёплого с виду материала. Владу стало неуютно в одной тонкой футболке. — Есть чего пожрать?       Под классной курткой оказалась старая, с потёртой на груди надписью серая толстовка, в которой Славик в тёплое время ходил почти постоянно. Влад осознанно отступил в сторону, давая гостю повесить верхнюю одежду на расшатанный крючок. — Зачем ты тут? — Тебя откормить, чтобы потом слопать. Где кухня? Там? — Слава скинул ботинки, подобрал пакет и, поравнявшись с брюнетом, коснулся его плеча. — Твоя маман знает, что я тут, не ссы.

***

      Уверенные движения расторопно-большого гопника на маленькой уютной кухоньке заставляли внутренности скручиваться клубком, а самого Влада сжимать ручку чашки, наполненную до краёв горячим шоколадом. — Я извиниться пришёл, как бы. Я не ожидал, что ты прям полетишь вниз. Думал, устоишь. — Что своим тощим стрёмным телом удержусь..? — Бля! Ну ступил я, да, с пасти сорвались те тупые слова, а руки развязались. Но ты сам же…с этим ублюдк- — Прошёл бы мимо, в чём была проблема? — Ты серьёзно? Лизаться с ним на людях норм было? — Слава отбросил лопатку на столешницу, рукой едва не снеся сковороду, и рвано сделал пару вдохов, заметив, что собеседник стиснул тонкими пальцами край стола напряжённо и настороженно. — Вла-а-ад, я ж предупреждал, чтоб ты с этим чмошником больше не шлялся, говорил же, что сломаю ему лицо при встрече. — А я тогда кто, если он чмо? — спросил тихо Влад, опуская голову. — Я сорвался, мне пиздецки стыдно, я хотел только схватить тебя, но…так вышло. Прости. — Он выпимши был, ты же видел, я не мог ничего..! — Не видел, — буркнул Слава, нехотя осознавая, что притихший брюнет говорил правду, тупую, чистую правду. — Я ж понятным языком разъяснил, что ты мне приглянулся, что хочу познакомится ближе, а ты как назло воротил нос. — Зачем? — поднял взгляд Влад, резко отхлебнув приятную сладость, чуть не обжёгшую глотку. Слава опустился на корточки перед ним, нервно ероша волосы. — Ну чего ты пристал? Я не собираюсь делать что-то ради твоего интереса. Ходил бы со мной по разные стороны дороги, как и раньше. Игнорируй меня просто, ну? — Глупый? — Ты не умнее.       Славик потянулся к чужой спине, легонько прикасаясь мозолистой ладонью к лопатке, поглаживая и сжимая ткань футболки между пальцев. — У тебя не перелом? — Ушиб. — Хм, извиняй.       Влад опустил голову вниз, рассматривая склонившуюся к нему русую макушку, ребром ладони коснулся затылка, слегка массируя, и с трудом разлепив губы, со смешинкой протянул: — Этот горячий шоколад просто ужасен. — Бля, а столько содрали за него. Ну, я принёс ещё какао, моё любимое. Будешь?