Ирония судьбы

Алекс стоял на пороге съемной квартиры. Сегодня он должен въехать в неё. Его выбор пал на неё, потому что она находится рядом с его работой и универом, и потому что она самая дешёвая из остальных вариантов. По словам хозяина, это потому что у Гамильтона будет ещё и сожитель, который въехал чуть позже, но, впринципе, Алекс был не против. Наконец, открыв дверь и зайдя в квартиру он увидел того, с кем явно не хотел жить — Томаса Джефферсона. — какого хуя ты тут делаешь?! — на эмоциях выкрикнул Александр. — и тебе здравствуйте. Кстати, у меня такой же вопрос, — съязвил Том. — вообще то я должен тут жить с моим сожителем! — тогда, я и есть этот сожитель — Том ехидно улыбнулся. Ну уж нет, Гамильтон не собирался с этим мириться! — ты, должно быть, шутишь? — как видишь, нет, — сказал на полном серьёзе Томас. Александр стоял в полном шоке. В его голове звучал лишь один вопрос: «Как это могло произойти?!» — ладно, хватит уже стоять, — сказал долговязый, с еле заметной ноткой заботы, — давай перди уже, комнату занимай, — а впрочем, может этой нотки заботы не было, и у Алекса уже галлюцинации. Впрочем, Гамильтон не придал этому значения, и ушёл в комнату, которая не была так обжита. Парень поставил на пол сумки с вещами, и уселся на кровать, раздумывая о ситуации. Мысли родились в его голове. Он решил написать Джеймсу, его брату. Найдя у себя его контакт, Александр написал ему. Ответ последовал незадолго, после того, как Ал написал брату. Обсудив эту ситуацию, они пришли к выводу, что Александру нужно будет смириться с этим, и попробовать сжиться с Томасом. Отложив телефон, Александр переоделся и пошёл на кухню. Там сидел Томас и пил чай. — неужели решил выбраться из берлоги? — сказал Томас. — ага… Я бы хотел с тобой поговорить. — насчёт чего? — про правила, или о том, как не нарушать твой комфорт.? — сказал неуверенно Ал. — неужели захотел перестать быть говном на палочке? — сказал Томас явно насмехаясь. Александр уже вспыхивал. — нет, просто хотел бы попытаться с тобой сжиться. — ну раз уж так, то самое первое — не нарушай мой покой, а именно — если тебе не спиться ночью, то не делай что-либо громкое, не заходи в мою комнату, без надобности или моего разрешения. Впрочем, можешь только его и соблюдать, ибо оно — самое главное. — хорошо… На этом всё? — впринципе, да. — ну и отлично, — Александр пошёл делать себе чаю. Сделав его, он начал его пить.

***

Ночью, Алексу снились дурные сны. Одним из них был сон с Томасом. В нём Александр сначала был с Элизабет, своей возлюбленной, которой он не мог никак признаться в чувствах. С ней он гулял по парку и разговаривал о жизни. Когда во сне они собирались уже с Элайзой поцеловаться, она превратилась в Томаса. Откуда-то из далека доносились крики его отца из воспоминаний Алекса, когда ему было четырнадцать лет. Именно тогда он впервые поцеловался. Но не с девушкой, нет, а с парнем. Об этом узнал его отец — Джеймс Гамильтон старший, который был ярым гомофобом. В тот вечер Алекса ожидала порка ремнем до крови. С того момента, Александр пытался себе внушить, что тот поцелуй просто было подростковой прихотью, бунтом, и что это не обозначало то, что Алекс — гей. Когда губы Томаса и Алекса чуть ли не соприкоснулись, и крики были невыносимо громкими, парень проснулся. На глазах Алекса были слёзы. Свернувшись в калачик, он начал максимально тихо плакать. Однако, хоть время и было ранее, Томас уже проснулся, и он услышал всхлипы из комнаты Александра. Не сдержавшись, Томас зашёл к нему. Там он увидел, как его злейший враг плачет, свернувшись в клубочек тихо плачет. — эй, ты чего? — сказал Том, сев рядом и положив аккуратно Алексу на плечё руку. — свали к хуям, Томас! — крикнул Гамильтон, отталкивая того. — хмпф, я всего лишь хотел помочь! — долговязый возмущённо ушёл.