Цветы и стрелы

У Терушимы едва заметно трясутся ноги, но это не ускользает от меткого взгляда Бокуто — и Котаро его понимает. Его самого потряхивает от одной только мысли о том, что за их плечами — родные леса, погруженные в ставшую привычной, но никогда не прекращающуюся войну между вампирами и оборотнями, а впереди — южные леса, славящиеся вечно царящим в них миром и покоем. За их плечами — семьи и друзья, кто-то из них жив, кто-то — уже нет, а впереди — знакомство с хранителем леса и угасающая надежда на то, что он разрешит остаться. Разрешит начать с чистого листа и забыть весь тот ужас, который до сих пор стоит непроглядной пеленой перед глазами, при каждом воспоминании о котором по коже бежит холод.       Лямка от колчана стрел натирает Юджи плечо, и он уверен, что на коже останется саднящий красный след в виде широкой полоски. Он трет глаза, разминает шею и останавливается, оборачиваясь назад, когда не видит Бокуто слева от себя.       — Ну куда ты? — вздыхает Терушима, хоть и не может сдержать улыбки. Котаро лишь вскидывает брови и обнажает клыки.       — Я проголодался.       — Ты буквально часа два назад высосал из двух бедных белок кровь до последней капли?       — Но я проголодался! Они не самые питательные животные, знаешь ли, — хмыкает Котаро и отводит взгляд в сторону, сводя брови к переносице. — Или ты мог бы быть великодушным и поделиться со мной своей кровью.       — Ты же вегетарианец.       — Но ты все равно мог бы предложить! И я бы отказался, да, потому что-       — Ну ладно тебе, пойдем, я не хочу еще сильнее задерживаться. — Юджи чешет ухо и потирает шею, вскидывает голову вверх и сквозь густую крону деревьев пытается понять, где будет садиться солнце. — У нас до заката еще часа три, должны успеть, если ты не будешь отвлекаться на каждую проскакивающую мимо белку.       — Вот и ворчи дальше, мистер «я взял из дома еды на неделю, а продержаться на ней могу в два раза дольше».       — Я не виноват, что не могу с тобой поделиться! Нет, я, конечно, могу, но за то, что ты потом отравишься, я не отвечаю, — Юджи дерзко задирает нос и расплывается в довольной улыбке. Бокуто в расстроенных чувствах прячет клыки, делает самый тяжелый вздох, который Терушима слышал в своей жизни, и ровняется с другом-оборотнем, чтобы продолжить путь. Когда Юджи впервые видит хранителя леса, то не сомневается — этот милый малый точно проявит великодушие и разрешит остаться: об этом так и кричит его мягкий взгляд и солнечная улыбка. У него на носу и щеках — россыпь крупных веснушек, а на скулах — почти белые метки в виде веточек оливы, означающие его статус. Он взъерошивает волосы и делает пару шагов вперед, прежде чем поздороваться с новоприбывшими. Бокуто ровняется с Терушимой.       — Эм, привет? Или лучше сказать здравствуйте, да, здравствуйте, — мнется Юджи, бегая глазами туда-сюда и не находя слов для нормального приветствия. — Я Юджи, и я оборотень, а это мой друг-вампир Котаро и мы, в общем, хотим просить разрешения на то, чтобы остаться в ваших лесах! — Под конец фразы голос Терушимы становится выше на пару октав, и он кланяется почти в пол, одновременно хватая Бокуто за предплечье, чтобы тот сделал то же самое.       Ямагучи делает еще пару шагов ближе к новеньким и мотает головой из стороны в сторону, выставляя перед собой ладони.       — Что вы, что вы, не стоит! — На щеках проступает едва заметный румянец. Тадаши, еще не совсем привыкший к своей роли и тому, что прилагается к ней бонусом, чувствует, как горит кожа лица, и совершенно не хочет ставить себя выше других, хотя родители давно еще сказали, что для хранителя леса это, в какой-то степени, нормально. — Вы, конечно, можете остаться, я думаю, мы не бросим никого в беде.       Ячи, сидящая на ветке соседнего дерева и наблюдающая за всеми разворачивающимися событиями, охает от удивления и толкает сидящую рядом Киеко в бок. Та лишь отвечает коротким кивком, мол, да, я тоже это слышала, тебе не показалось.       Сказать, что решение почти необдуманное и слишком поспешное — ничего не сказать. Дома Тадаши получает нагоняй за то, что ни с кем не посоветовался и взял на себя такую ответственность, и, вообще-то, он согласен со словами отца. Оборотень и вампир, прибывшие черт знает откуда, являющиеся выходцами из враждующих рас, могут представлять опасность для мира и спокойствия южных лесов, да и его маме совершенно не понравилось, что у Юджи за спиной висел колчан стрел и лук. Но Ямагучи точно может сказать, что от них с Бокуто можно ожидать чего угодно, но точно не угрозы. В одном только взгляде Терушимы читалась вселенская усталость и неописуемое желание обрести, наконец, спокойное место, которое действительно можно назвать домом. Котаро в свою очередь, который по словам Юджи всегда легок на подъем и заряжает всех окружающих позитивной энергией, выглядел каким-то потерянным и даже чересчур осторожным, постоянно оглядываясь по сторонам.       Тадаши отдает им в распоряжение небольшую лачужку где-то ближе к окраине поселения, проводя перед этим краткий экскурс по тому, что и где находится, какие правила есть и что делать категорически нельзя. Честно говоря, Юджи безумно рад слышать, что за любое разжигание ненависти и розни виновнику или виновнице грозит моментальное изгнание из лесов, и с облегчением вздыхает, когда замечает, что Бокуто снова чувствует себя уверенным и раскрепощенным. — Тадаши, кого ты приставишь к новеньким, чтобы понаблюдать за ними? — с заискивающими нотками в голосе спрашивает Ячи, когда ловит Ямагучи во время его привычной вечерней прогулки по окрестностям поселения. Он смотрит на нимфу, приподнимая уголки губ, и замечает, что цветы в ее волосах потихоньку теряют свой цвет и форму.       — Не знаю, если честно, но я думал… Думал, что сам за ними понаблюдаю. — Тадаши пожимает плечами и поворачивает голову вперед, наблюдает за крохотными светлячками, парящими в воздухе и кое-как освещающими тропинку впереди.       — Сам?! А ты уверен, что это безопасно? Им можно доверять? — Хитока хватает Ямагучи за предплечье и с тревогой смотрит на него, стараясь в темноте уловить любое изменение выражения его лица.       — Посмотрим, — отвечает он и улыбается шире. — Не знаю, как это объяснить, но мне хочется им верить. Вампиры и оборотни, конечно, не впервые приходят к нам в леса, но это случается довольно редко, и я сомневаюсь, что они проделали такой долгий путь только ради того, чтобы снова что-либо учудить.       Ячи вздыхает и отпускает руку Тадаши. Он вспоминает, как Юджи и Котаро на полном серьезе поклонились ему почти в ноги, как морщинки все не исчезали с лица Терушимы, когда он снова и снова складывал брови домиком, и как крепко тот держался за лямку колчана у себя на плече. Он точно может сказать, что доверяет этому взбалмошному оборотню, который со своим другом-вампиром умудрился одним своим появлением поднять на уши как минимум половину жителей леса.       Ну, а если он ошибется, то на правах хранителя леса возьмет на себя ответственность, что бы ни произошло.

***

Бокуто еще спит, свернувшись калачиком, и Юджи выходит на улицу на цыпочках, сжимая в руке лук.       Что бы ни происходило в его жизни, стрельба из лука всегда помогала находить правильные ответы, даже когда самих вопросов еще не было. Хобби снимало стресс, помогало не потеряться в собственных мыслях и переживаниях и все структурировать, разложить по полочкам. В натянутой тетиве, которая вот-вот вновь ослабнет, он находил сходства с собственными эмоциями. Свист стрелы в воздухе и резкий хлопок, отдающийся эхом где-то в подсознании, когда ее железный наконечник достигает своей цели — обычно ствола какого-нибудь крепкого дерева — ставили все на свои места.       Вся семья Юджи — лучники и лучницы, но он — единственный, кто никогда не нацеливался на живое существо, кто никогда не пускал стрелу кому-то в спину. Выбор лука и стрел в качестве именно хобби, а не оружия — своеобразный протест системе и стремление показать, что далеко не все проблемы решаются пролитием крови. Протест, который, несмотря на все приложенные усилия, оказался безуспешным, потому что семья все еще использовала стрелы в качестве оружия против вампиров. Терушима не стал это терпеть и снова и снова видеть смерти существ от рук своей семьи — посреди ночи пробрался к Бокуто и предложил свалить куда подальше. Минут через двадцать они уже покидали родные леса, почти совсем не чувствуя сожаления. Ямагучи слышит свист стрелы в паре сантиметров от своего уха и задерживает дыхание, застывая на месте. Медленно поднимает руку и касается пальцами раковины уха, с облегчением выдыхает, обнаружив, что все на месте, и переводит взгляд на физиономию напротив, выражающую страх и панику.       Браво, Юджи. Чуть не лишить хранителя леса уха, не прожив в его владениях и суток? Браво.       — О боже, прости меня! Клянусь, я не хотел никому вреда причинить, это просто хобби-       — Юджи! — внезапно взрывается Тадаши, и теперь очередь Терушимы задержать дыхание, потому что лицо Ямагучи краснеет, отчего метки на его скулах будто светятся. — Ты хоть понимаешь, что это опасно? — Он сходит на громкий шепот и делает несколько шагов навстречу оборотню. — На мне лежит огромная ответственность, и я не могу позволить тебе подорвать доверие моих родителей ко мне, — выпаливает хранитель и делает глубокий вдох. Юджи сжимает в ладони лук и слабо хмурит брови, рассматривая лицо Тадаши и следя за движением каждого мускула. Ямагучи под таким пристальным взглядом не знает, куда деться — чувствует, что вновь начинает краснеть, и отводит взгляд, делая пару шагов назад.       — Ты совсем еще молодой? — бесцеремонно спрашивает Терушима и приподнимает уголки губ.       Его простота и открытость обезоруживают; Тадаши чувствует, как неловкость, секунды назад опускающаяся в его легких тяжелой вязкостью, начинает улетучиваться.       — Ну, типа того, если судить по меркам хранителей. Осенью юбилей будет, — добавляет Ямагучи со смешком.       — А сколько исполняется?       — А вот не скажу! Не вылетишь из леса до осени — тогда узнаешь.       Юджи закатывает глаза и смеется, проходя мимо Ямагучи, чтобы забрать стрелу, торчащую точно перпендикулярно стволу огромного хвойного дерева. Тадаши вспоминает о первоочередной причине, по которой он в такую рань оказался в лесу, и, подойдя к Терушиме, едва заметно наклоняет голову в бок, предлагая пройтись. Юджи кивает в ответ, понимая его без слов.       — А ты не мог бы рассказать о своих лесах? Мне, как хранителю, было бы интересно узнать о том, что происходит вне моих владений. — Ямагучи старается держать лицо и звучать авторитетнее, но когда Юджи кивает быстро и с улыбкой на лице, то понимает, что это совершенно не нужно.       — Конечно, — бодро отзывается Терушима и прочищает горло. Солнце только начинает проглядывать сквозь густую крону деревьев и теплыми пятнышками ложится на его лицо; он прикрывает глаза на несколько мгновений. — Знаешь, наш прошлый хранитель никогда не был любимчиком народа, как ты. — Тадаши широко распахивает глаза и вскидывает брови вверх. — Не смотри на меня так! Это правда, чистейшая правда. Ты как солнце, при виде тебя невозможно не радоваться. В общем, наш прошлый хранитель постоянно ходил мрачный и хмурый, и редко выходил на прямой контакт со всеми нами. И я думаю, что это повлияло на отношения, которые сложились между разными расами у нас в лесах. В конфликты оборотней и вампиров он вмешивался только тогда, когда они переходили в открытую вражду и нападение семей на семьи, а в остальное время закрывал на это глаза. С нами поблизости еще жили кентавры, а они вообще миролюбивые были, и им наши конфликты тоже сильно не нравились, но у них, считай, никогда даже права голоса не было.       — А как вы с Бокуто познакомились? Он же вампир.       — А, это очень классная история. Я тогда пошел вместе со своей семьей, когда они решили разнести одно крохотное поселение вампиров, и я заметил Котаро где-то в стороне ото всех. Он сидел на земле и пересчитывал камешки, и когда я только к нему подошел, то он сначала набросился на меня и буквально был готов выпить всю мою кровь до последней капли, как мне показалось. В общем, я оказался не прав, потому что он вегетарианец, если мы можем так сказать, и он просто хотел меня напугать, потому что боялся, что я нападу первым. Мы с ним потом поговорили, и оказалось, что у нас очень много общего и ему тоже осточертела вся эта вражда, потому что, ну, неправильно это. То, что мы разные, вовсе не является поводом для убийства. В общем, мы с ним сразу же подружились и договорились при первой же возможности уйти. Вот я к нему как-то ночью и пришел, чуть не попавшись вампирам, которые тогда в его окрестностях на стреме были, и мы убежали.       Тадаши слушает с таким вниманием, которого, кажется, никогда и ничему не уделял в своей жизни. Каждое слово цепляется за его подсознание и остается там, и Ямагучи понимает — Терушима очень близко воспринимает все, что происходит в его родных лесах, даже если всеми силами старается это скрыть. Его голос местами дрожит, и улыбка на лице кажется чересчур натянутой и неискренней. Тадаши кладет ладонь на его плечо.       — Мне жаль, что так получилось. Надеюсь, вы с Бокуто найдете себе дом в моих лесах.       Юджи чувствует кожей приятное тепло, поворачивает голову к Ямагучи и улыбается.       — Я в этом не сомневаюсь.

***

Воздух наполнен радостными голосами и смехом, крохотные феи снуют туда-сюда, оставляя после себя сверкающий, исчезающий через пару секунд хвост из волшебной пыльцы. Юджи пришел к центру поселения ранним утром, чтобы найти Тадаши, но все, что он нашел — это жители, дарящие друг другу пестрые цветочные венки.       Терушима бегает глазами, стараясь не споткнуться о кого-либо, и ищет взглядом Котаро, который появляется ровно в тот момент, когда Юджи хочет все бросить и уйти домой.       — Юджи! А я тебя искал, тут так шумно, и все суетятся!       — Бо, это я тебя- Погоди, что это на тебе?       Котаро, до этого обнимавший Терушиму за шею и навалившийся на него всем своим весом, после вопроса друга отходит на пару шагов и становится в самую геройскую и гордую позу, задирая нос.       В волосах, торчащих во все стороны, разбросаны крохотные лепестки ромашек, а на лоб опускается аккуратно сплетенный венок из все тех же ромашек, васильков и цветков клевера.       — Откуда он у тебя? — недоуменно спрашивает Юджи, ходя кругами вокруг вампира. — И что вообще за движ с венками?       — Мне Акааши подарил, а вообще у них это типа ежегодный праздник — ты даришь венок тому, кто вызывает в тебе какие-то теплые чувства; типа любовь, дружба, благодарность и все в этом духе.       Терушима застывает на месте и хмурит брови так, что на лбу появляется несколько морщинок, вместо привычной одной.       — Акааши?       — Ой, а я не рассказывал? Ты просто последние дни только и делаешь, что утром уходишь на полдня пострелять из лука, а ты же знаешь, что мне это не нравится, поэтому я почти сразу решил побродить по поселению туда-сюда, вот, и в один день познакомился с Акааши! Он тоже вампир, но вырос здесь, в семье оборотней, с ним очень интересно общаться, и вот мы много болтали последние несколько дней, и это он мне вчера рассказал про этот праздник, и я сразу решил подарить ему венок, и оказывается, он тоже хотел подарить мне венок! Он такой крутой, Юджи, круто, да?       Терушима смеется, заливисто и громко, и Бокуто тут же его подхватывает. Акааши уже кажется ему крутым и классным, хотя бы потому, что его лучший друг так о нем говорит. Юджи смеется, пока вдруг не понимает, что он точно не может не подарить венок Ямагучи. За его гостеприимство, за его компанию по утрам, за его терпение и понимание. Котаро моментально вызывается на помощь, провозглашая себя экспертом в венках, и они срываются подальше в девственный почти нетронутый лес на поиски самых красивых цветов, которые только могут тут водиться.       Пока они ищут идеальные цветы для венка Тадаши, они собирают приглянувшиеся цветочки в венки друг другу, а потом друг другу кидают их на головы, соревнуясь, кто из них более меткий. По итогу, под чутким руководством Бокуто, Юджи вплетает в венок амсонию, астранцию и еще несколько видов цветов, которые ему совершенно не знакомы. Получившееся чудо так и кричит: «Ямагучи Тадаши!», и Терушима довольно улыбается.       На главной площади поселения, где утром было не протолкнуться, сейчас едва можно насчитать двадцать пар ног, и Юджи суетливым взглядом ищет уже слишком хорошо знакомое лицо с веснушками и метками хранителя леса. Он ходит туда-сюда, пока на площади не остается еще несколько жителей и он сам, и тогда Терушима предпринимает отчаянные меры.       Юджи едва заносит кулак над местами покрытой мхом деревянной дверцей в дом семьи Ямагучи, как слышит тихие шаги за своей спиной.       — Терушима? Что ты тут делаешь?       Голос Тадаши — немного усталый; оно и понятно — целый день принимал венки от жителей и жительниц его леса и только оторвался ото всех, чтобы перевести дыхание. Но, тем не менее, голос Тадаши — радостный, потому что в том, как Юджи стоит на пороге его дома, немного неловкий и не знающий, куда деть венок в его руках, определенно что-то есть.       — А, Тадаши, а я к тебе! — Терушима спрыгивает с порога и в момент оказывается прямо перед хранителем леса. Он набирает воздуха в легкие и отводит взгляд в сторону, через секунду возвращая его к глазам Ямагучи. — Мы с Бокуто совсем недавно поселились тут, но ты уже очень много делаешь для нас, и для меня тоже, и мы тебе безумно благодарны. Я безумно благодарен.       Юджи больше не может найти слов, ничего не приходит на ум, и он чувствует, что тишина между ними начинает затягиваться и становиться неловкой. Поэтому он просто поднимает цветочный венок в своих руках и, подождав немного, собственноручно опускает его на голову Тадаши. Ямагучи не может сдержать улыбку — нужно признаться, он ждал венка от Юджи. Ждал и надеялся, и теперь чувствует, как изнутри его распирает от чего-то теплого и искрящегося.       — А у меня вообще-то тоже для тебя венок есть, — почти шепотом говорит Ямагучи и вытягивает одну руку в сторону. Тоненький венок из одного только клевера летит по воздуху, окруженный крохотными светлячками, и приземляется точно в ладонь хранителя. Юджи с восторгом наблюдает за такой простой, но повергающей его в восторг магией, и бегает глазами то с венка на Ямагучи, то обратно. Тадаши держит венок перед собой и затем снова поднимает его по воздуху одной только силой мысли, и тот с непередаваемой грацией опускается на лохматые волосы оборотня.       — Спасибо. — И это единственное, что Терушима способен сейчас произнести, потому что парень напротив с веснушками и красивыми веточками оливы на скулах украл дар речи. И на сердце, кажется, покушается тоже. — Ну и что это было?! — восклицает Ячи, всплескивая руками. Она снова и снова крутит в руках венок Терушимы и рассматривает каждый лепесток, каждый виток и каждый стебелек. — Как цветочная нимфа, я точно могу сказать, что венок сплетен с любовью! И тот, что ты ему подарил, тоже. Ты вообще видел, чтобы хоть кто-то дарил венок, окруженный светлячками? Вот и я тоже не видела. И мне ты такой не дарил, а мы знаем друг друга еще с тех времен, когда даже у твоих родителей в планах не было выдвигать твою кандидатуру на пост хранителя!       — Ну Хитока! Я просто пробовал новые заклинания на его венке. Видела бы ты его взгляд, когда он увидел, что владею подобной магией.       — Я видела, вообще-то.       — Ты что-       — Потому что я собиралась прийти к тебе на ужин! А тут вы так стоите мило, венками обмениваетесь, я не могла вам помешать.       — И поэтому ты просто подглядывала? — усмехается Ямагучи и мягкими движениями забирает из рук Хитоки свой венок от Юджи, чтобы надеть его на голову.       — Не подглядывала я! Я стала случайной свидетельницей, вот и все. Ну давай, пойдем уже ужинать, я голодная, и на улице становится прохладно.

***

Обычно Терушима может контролировать себя. Он чувствует, когда именно сердцебиение учащается, а кровь быстрее течет по венам и артериям, когда животные инстинкты хотят взять верх над его самообладанием, контролировать его тело. Он чувствует это, и человеческий разум побеждает — Юджи научился предотвращать превращения в полнолуние, еще когда был подростком и совсем неопытным волчонком.       Но в этот раз все почему-то по-другому.       Бокуто настораживается, когда посреди ночи Юджи начинает ворочаться в постели и недовольно рычать время от времени. Он сам никогда не видел его в облике, отличном от обычного человека, но Теру рассказывал, что в теории такое, конечно, может произойти, но беспокоиться не стоит — он отлично себя контролирует.       Но он точно себя не контролирует, когда лицо становится больше похоже на морду волка, а на кистях рук появляются острые когти. Котаро подходит ближе, и его рефлексы острее, чем он думал, потому что он успевает схватить Юджи за запястья, прежде чем тот набросится на него с по-зверски горящими глазами.       В обличии полу-волка Юджи намного сильнее обычного, Бокуто едва хватает сил, чтобы держать его внутри домика, потому что тот так и норовит сбежать — а потом его днем с огнем не сыщешь. Бокуто не знает, что делать — на улице темно, жители в округе давно уже спят, а телепатическими навыками он точно не обладает, и он просто проговаривает одно и то же, снова и снова:       — Юджи, ты слышишь меня? Это я, Бо, помнишь? Юджи?       Но Терушима, ослепленный внезапно вышедшей на первый план животной сущностью, упирается, хочет кусаться и царапаться, вырваться из крепкой хватки Котаро.       И это продолжается до тех пор, пока дверь не распахивается и на пороге не появляется Ямагучи с Ячи у себя за спиной, и Бокуто выдыхает.       Тадаши страшно. Юджи сам на себя не похож, его взгляд пугает, его сила пугает — он сам пугает. Ямагучи сглатывает и выставляет ладонь вперед, мягко касается подушечками пальцев лба Терушимы, и тот замирает, будто в трансе, и сразу же успокаивается. У него подкашиваются ноги, и теперь Бокуто держит его, чтобы он не упал. К нему возвращается его человеческий облик, Тадаши с облегчением вздыхает, Ячи делает то же самое, а Котаро укладывает его обратно на кровать и, хватаясь за сердце, идет к выходу, рукой зовя гостя и гостью за собой.       — Мистер Хранитель Леса, это было невероятно! — восклицает он, когда они наконец оказываются на свежем воздухе. У Бокуто перед глазами все еще стоит картинка с Юджи в нечеловеческом облике, готовым чуть ли не глотку ему перегрызть, и он делает глубокий вдох.       — Спасибо, — отмахивается Тадаши, — это просто моя работа, если можно так сказать.       Ячи пихает его в бок («Не будь таким скромным!»). Он прячет смешок в кулаке и возвращает более серьезное выражение лица, прежде чем снова взглянуть на вампира перед ним.       — Такое раньше было?       — Он говорил, что такое происходило раньше. Но он всегда мог себя контролировать, и я еще ни разу не сталкивался с этим вот так, лицом к лицу. Это… страшно. Было правда страшно.       — А не знаешь, из-за чего это могло произойти?       — Понятия не имею, если честно. — Бокуто усмехается и чешет затылок. Ямагучи кратко кивает в ответ, прощается и просит обязательно сообщить ему о состоянии Юджи на следующее утро. Котаро обворожительно улыбается и показывает большой палец.

***

Просыпаясь утром, Терушима чувствует покалывающую головную боль и саднящие запястья. Бокуто, как обычно, спит, запутавшись в одеяле и с подушкой где-то в районе ног. Мебель в домике стоит не на своих местах. Юджи в смятении, он не помнит, что могло случиться, но рефлекторно берется за лук со стрелами, когда встает с кровати, хватается за стол, чтобы не упасть, когда в глазах темнеет на пару секунд, и с удовольствием вдыхает свежий воздух, когда наконец оказывается на улице.       Ноги сами несут его по привычному маршруту, и он останавливается там, где почти каждое утро они с Ямагучи встречаются, прежде чем продолжить путь вместе. Это стало негласной традицией, поддерживать которую были рады они оба.       Только в этот раз все по-другому, и Юджи стоит один на развилке, которая ведет либо к озеру, либо вокруг поселения.       Они никогда еще не ходили к озеру, Тадаши всегда говорил, что ему важно просмотреть окрестности, а к озеру они сходить успеют. Терушима соглашался.       — Ты в порядке?       Юджи вздрагивает и оборачивается на сто восемьдесят, в тот же момент выставляя заряженный лук перед собой.       — Напоминает нашу встречу в самом начале, когда твоя стрела чуть не лишила меня уха. — Ямагучи смеется и не двигается с места. Он с улыбкой смотрит на смятение в глазах оборотня и, касаясь кончика стрелы пальцами, плавно опускает ее вниз. — Все в порядке, Юджи.       — Ты меня напугал! — восклицает Терушима и прячет стрелу обратно в колчан, опускает лук и хлопает себя по лбу.       — Пойдем к озеру?       — Разве тебе не нужно пройтись по территории поселения?       — Нет, ну раз ты не хочешь…       — Пойдем к озеру. Поверхность озера гладкая, вода чистая и прозрачная, сверкает в лучах утреннего солнца и заставляет отводить от нее взгляд. Ямагучи заходит в воду по колено и оборачивается к Терушиме. Они смотрят друг на друга какое-то время, пытаясь прочитать чужие мысли, пока Юджи не нарушает тишину.       — Вчера что-то произошло, да?       — Ты не помнишь? Ты обратился ночью.       Терушима снова чувствует головную боль, садится на выступающий на берегу камень и прячет лицо в ладонях. Слышит шелест воды и вскоре чувствует чужую руку у себя на плече.       — Этого не было очень давно, но каждый раз я боюсь, что причиню кому-то вред и даже не вспомню этого, а мои родные и близкие станут меня избегать. Я могу контролировать сам факт того, обращусь я или нет, но контролировать себя в обличии полу-волка не могу абсолютно. Я думал, такого больше никогда не произойдет. Прости, прости, прости. Мне, наверное, лучше покинуть-       — Замолчи. — Тадаши крепче сжимает пальцы на плече Юджи, и тот поднимает взгляд на хранителя леса. — Замолчи и перестань говорить такие глупости. Такое может произойти с каждым, никто не застрахован.       — Ты в полнолуние не обратишься в кровожадного монстра.       — Я не об этом! И ты не кровожадный монстр, дурак. — Тадаши закатывает глаза и продолжает. — Никто не застрахован от ошибок, мы все делаем что-то не так. Я ночью проснулся оттого, что у меня разболелась голова, и я инстинктивно пошел в сторону вашего с Бокуто домика. Видимо, мои родители все же были правы, когда говорили, что я рожден быть хранителем; в конце концов, им тоже раньше принадлежал статус хранителя… Иначе меня бы не привела к тебе какая-то неведомая магическая сила. Бокуто тебя держал, все было в порядке, ты не навредил никому. Правда, Котаро, видимо, нужно было очень сильно стараться, чтобы совладать с твоей силой. — Ямагучи сначала едва касается подушечками пальцев саднящей кожи на руке Юджи, затем берет его за запястье.       — Скоро лето заканчивается.       — К чему ты это?       — Ты обещал, что если я проживу в твоих лесах до осени, то я узнаю, сколько тебе лет. — Терушима расплывается в довольной улыбке, когда Тадаши смеется.       — Ну во-первых, еще не осень, а во-вторых, я теперь не хочу говорить тебе свой возраст, а то вдруг ты больше не захочешь со мной общаться. — И он абсолютно полностью понимает, что это чистейшая неправда, но сдаваться очарованию оборотня он пока не собирается.       — Ты не перестал общаться со мной даже после того, как увидел худшую версию меня. Ты теперь от меня не отвяжешься.       Ямагучи снова смеется и роняет голову на плечо Юджи, а тот кладет свою сверху. Солнечный свет, отражающийся от водной глади, слепит, но Терушиме не страшно ничего, пока Тадаши вот так смеется на его плече и держит его за запястье.

***

Листва медленно превращается в горящее на солнце золото, а Ямагучи пока только дату юбилея и сказал — возраст пока держит под строжайшим секретом, и Юджи уже находится на волоске от того, чтобы сдаться. Они гуляют по окрестностям леса каждый день, Терушима даже взялся обучать хранителя стрельбе из лука — тот случай с обращением сблизил их как ничто другое, и Тадаши по утрам заходил за оборотнем, чтобы затем провести полдня вместе.       Бокуто все больше времени проводил вместе с Акааши, один раз Юджи даже видел их держащимися за руки, когда Кейджи его провожал. Теру потом завалил бедного Котаро самыми разными вопросами, а вампиру только и осталось, что спрятать красное лицо в ладони и бубнить что-то в ответ.       — А что ты подаришь Мистеру Хранителю Леса на день рождения? — интересуется Бокуто, когда в один из редких вечеров они вместе с Юджи гуляют по залитому закатным солнцем лесу.       — Ну, я не думал еще. Точнее я думал, но еще не придумал, — отвечает Терушима, отводя в сторону взгляд.       — Не может быть. Ты точно что-то задумал! — взрывается Котаро, когда видит избегающий его взгляд Теру.       — Неправда! Ничего я не задумал.       — Нет, задумал.       — Нет, не задумал.       — Задумал!       — Ладно! — сдается Юджи и всплескивает руками. — Задумал, но никому не скажу.       — Даже мне?       — Даже тебе.       Котаро замолкает ненадолго, потом вдруг драматично прикладывает тыльную сторону ладони ко лбу и вскидывает голову.       — Мои чувства ранены!       — Я на это не куплюсь, — отвечает Терушима и мотает головой из стороны в сторону.       Он знаком с Бокуто слишком долго, чтобы вестись на подобное, хотя поначалу это работало.       — Постой, я понял. Неужели ты собираешься…       — Собираюсь что?       — Поцеловать его? — В спину Котаро прилетает тяжелая ладонь Юджи и выбивает весь воздух из его легких. — Ты чего дерешься? Я просто спросил!       — Придурок, блин, не спрашивай такое! Даже если и собираюсь, что с того?       — Ничего, потому что вы жутко милые и я уверен, что он будет только рад такому подарку с твоей стороны.       Терушима не знает, что чувствовать. С одной стороны, ему хочется снова треснуть этого немного бестолкового вампира и, возможно, даже ввязаться с ним в глупую драку понарошку. Но с другой, внутри разливается тепло от таких слов Бокуто, и Юджи в итоге обнимает друга так крепко, что Котаро слышит, как хрустят его позвонки, но все равно обнимает в ответ не слабее. На главной площади людей даже больше, чем в праздник обмена цветочными венками. И неудивительно — не каждый день новоиспеченному хранителю леса стукает юбилей! Бокуто ушел пораньше, оставив Юджи наедине со всеми своими мыслями и сомнениями. Перед выходом он минут десять смотрелся в треугольное, немного сколотое зеркало, постоянно поправляя волосы и меняя укладку. Остановившись в итоге на том, как он привык себя видеть, он вышел из дома, взяв с собой всю свою храбрость до последней крупицы. Уличные музыканты, десятки разных рас и существ, где-то смеющийся Бокуто, который тащит Акааши за руку к центру площади, чтобы потанцевать, родители Ямагучи, стоящие за его спиной, как телохранители, и он сам.       С цветочным венком на голове, который ему подарил Юджи. Все такой же свежий и неувядающий, будто светящийся изнутри. Терушима уверен, что это все результат той самой магии, и сердце бьется чаще от осознания, что на свой юбилей Тадаши надел именно его венок.       Улыбка Ямагучи такая же яркая и теплая, как и всегда, но сейчас что-то по-особенному екает внутри, и Теру старается унять дрожь в руках, подходя к хранителю леса. Оказывается, его родители уже давно отошли от того предвзятого мнения, которое сложилось в самом начале, когда оборотень только заявился в лесах с колчаном стрел за спиной. Они наслышаны о том, насколько Юджи хороший и внимательный (Тадаши краснеет, когда его родители упоминают об этом), и Терушима не может сдержать улыбки.       Чтобы избежать дальнейших смущающих разговоров и возможных расспросов обо всем на свете, Ямагучи хватает Теру за руку и увлекает за собой в толпу. Они танцуют вместе со всеми, водят хороводы, жители постоянно кричат поздравления в сторону Тадаши, и Юджи неимоверно рад чувствовать себя частью такой большой и поддерживающей семьи. Он неимоверно счастлив, наконец почувствовать себя дома. Когда на небе появляются первые звезды и воздух становится холоднее, площадь понемногу пустеет, и Терушима убегает с Ямагучи куда-то подальше от любопытных глаз. Они провели целый вечер вместе, много смеялись и танцевали; мышцы гудят, в голове эхом отдаются стихающие голоса с площади, и Юджи останавливается, облокачиваясь на дерево, но все еще держа Тадаши за руку, переплетая с ним пальцы.       — Ну так сколько тебе исполнилось?       — Господи, — Ямагучи смеется, — я надеялся, что ты забыл уже.       — Я же говорил, не отвертишься теперь! Хотя бы скажи, больше сотни?       — Да, больше. Прям больше-больше.       — А я бы тебе больше восьмидесяти семи не дал! В чем секрет вечной молодости?       — Ты издеваешься? — Тадаши снова смеется и прячет лицо в изгибе локтя, почти сразу выпрямляясь. — У меня мама была хранительницей, папа был хранителем, и их родители вроде тоже! У меня в крови выглядеть молодо. Чего не скажешь о тебе, что за морщинки возле глаз?       — Это просто я стал слишком много улыбаться у вас тут, особенно когда с тобой гуляю. Твое плохое влияние, между прочим!       — Ах вот как? — Ямагучи пытается свободной рукой защекотать Терушиму, но тот ловко перехватывает его запястье и сплетает их пальцы. На Тадаши такой нежный жест действует, как кошачья мята на котов, и в ответ он большими пальцами поглаживает тыльную сторону ладоней Юджи, чувствует накатывающее спокойствие и ощущение всепоглощающего счастья.       — Знаешь, у меня есть для тебя подарок, — говорит Терушима, выпрямляясь и делая шаг навстречу Ямагучи.       — Ты провел со мной целый вечер, да и с твоим появлением я стал чувствовать себя счастливее, это все вокруг, кажется, заметили. — Он хихикает, прикрывая глаза, но потом продолжает. — В жизни будто появился еще один смысл, помимо семьи, моих лесов и прочего.       — Я понимаю тебя, потому что я чувствую то же самое. И мне тяжело словами выразить все, что есть у меня в голове, да слов даже недостаточно будет! Просто скажу, что мне с самого первого дня показалось, что ты очень классный и добрый, и- Ладно, я замолкаю.       — Так какой подарок-то?       — А, точно!       И Юджи смеется, в какой-то степени, чтобы совладать с нарастающим волнением, которое с помощью разговоров он старался запрятать куда подальше. Он медленно выдыхает.       — Закрой глаза.       Потому что так легче. Потому что так пронзительный взгляд Тадаши не устраивает внутри неконтролируемый ураган чувств и эмоций. Теру чуть наклоняется и мягко касается губ Ямагучи своими, боясь его реакции, боясь того, что будет дальше, боясь всего на свете. Тадаши мгновенно целует в ответ, вешается на шею и, отрываясь от губ, усыпает лицо Юджи быстрыми поцелуями, смеясь и давая волю своим истинным чувствам.       От ответственности за леса, из-за ожиданий родителей Ямагучи иногда забывает о том, что все, что он испытывает — нормально и правильно. Он всегда старается быть сильным и надежным, носит маску невозмутимости и спокойствия, ради своего народа, ради своей семьи. И впервые за долгое время он рад чувствовать себя самим собой, чувствовать себя счастливым.       Он крепко обнимает Терушиму и разглядывает крохотные фигурки вдали — на площади все еще кто-то остался. Воздух прохладный, даже холодный, когда ветер становится сильнее, но в объятиях Юджи тепло, и это все, что ему сейчас нужно.