Одинокий Огонёк

На город опустилась ночная мгла и вскоре вновь посыпалась с неба серебряная невесомая пыль, кружась и заметая дороги. На улице никого не было, а если и проходил кто-то, тот спешил поскорее скрыться от налетавшего вдогонку ветра в подъездах. И вот около одного из таких домов в самом углу сидела девочка. Пряча босые ножки под юбку и ёжась от колючего холода, кусавшего лицо и ладони, она сжимала в руке очередной огарок спички. Пусть она замёрзнет насмерть, но ни за что домой возвращаться бедняжка не желала… В Париж пришла зима, принеся с собой счастливые морозные будни. В преддверии Рождества на улицах города царила новогодняя суматоха. Мальчишки-газетчики радостно выкрикивали о приближавшемся бале-маскараде, который должен был проходить в Опере. Да, в той самой Опере, которая высоким храмом выросла среди безликих домов! Ах, как бы девочка желала увидеть её изнутри, ведь говаривали, что убранство великолепной Оперы ничем не уступало королевскому дворцу в самой чудной сказке. Но сегодняшний день не увенчался успехом. Ряженые девицы с кавалерами торопливо спешили по улицам, совсем не замечая девочку, что крутилась у всех под ногами, предлагая коробки со спичками. Тогда она забравшись на бочку и схватившись одной ручкой за фонарь стала размахивать ими в воздухе, в надежде что кто-нибудь из прохожих вспомнит о такой мелочи. И все же один прохожий обратил на неё внимание. Жандарм, что снял девочку с бочки и осторожно поставил на землю, снисходительно улыбнувшись. — Возьмите спички, господин! — загоревшись сказала она и протянула ему несколько длинных палочек. Но на лицо жандарма неожиданно легла тень и он, покачав головой, пошёл вдоль по заснеженной улице. Стало смеркаться и в фонарях стали зажигать огни, чье неверное пламя призрачно светлело через заледенелые стеклышки. Понуро опустив голову, девочка брела по улице. Она почувствовала сильный толчок в плечо и упала; спички рассыпались по снегу. Принявшись быстрее подбирать товар, она подняла голову, стараясь разглядеть, кто тот неосторожный, что столкнулся с ней. Среди серости улицы этот человек выделялся среди всех своей мрачностью. Широкополая шляпа скрывала ото всех его личность, а резвый ветер развевал длинные полы плаща. В руках он держал многочисленные пакеты. И девочка отчаялась: — Господин, простите! — незнакомец развернулся. — Возьмите спички. Мужчина не отвечал, стоял неподвижной статуей, разглядывая беднягу с ног до головы. В душе у девочки что-то больно сжалось и кольнуло. Нет… — Сколько? — нетерпеливо спросил он, удобнее перехватывая бумажные свертки. Сердце девочки ёкнуло от радости и она улыбнулась. — Всего один франк, мсье! — пролепетала она, протягивая незнакомцу коробку. Мужчина порылся в кармане плаща и сунул в маленькую ладошку купюру в десять франков, схватил коробку и растворился в толпе. — Мсье, постойте! — было крикнула девочка, но мужчины уже и след простыл. Она посмотрела на сжатую в руке купюру, а затем прижала её к груди. «Спасибо Вам, добрый господин…» — отозвалось её горячее сердце. Бедняжка слабо улыбнулась и губы её дрогнули. Больше она его так и не увидела. Все последующие дни обращались для неё неудачей. Никто не желал приобрести спички. Дома её исправно избивал отец, грозя вышвырнуть из дома, если она не будет приносить денег. В коробке оставалось ещё три спички и, не задумываясь, девочка чиркнула ими по стене дома и вновь у неё в руках заиграло яркое тёплое пламя. Перед ней тут же возник образ; бабушка, которая уже полтора года как покинула эту землю, встречает её у высокой ели. На ветках висели обсахаренные орехи, конфеты и всякие сладости. Сотни маленьких свечек приютились в иголках, озаряя все вокруг. И чего там только не было!.. Не знаю, кому под силу это описать… Девочка повернулась к бабушке и потянулась, чтобы обнять, но подул порывистый ветер и родной силуэт растаял в снежном вихре. Три почерневшие деревянные палочки выскользнули из замёрзших рук. Бедняжка склонилась вбок. Было холодно и тихо, только ветер уныло завывал, гоня с собой сотни снежинок. Но вдруг в этой тишине послышались чьи-то неторопливые шаги. Они становились всё ближе и ближе. И вот в свете фонаря возникла высокая тёмная фигура. Человек шёл медленно, низко опустив голову, но вдруг, пошатнулся, схватился за витый ствол фонаря и закашлялся. Девочка подняла голову. Снег попал за шиворот ледяным жаром. Силуэт был смутно знаком бедняжке. Снова та же шляпа, плащ-крылатка… Человек вдруг коснулся своего лица и сорвал какую-то чёрную материю, закрыл рукой лицо. И ей показалось, будто в завывании ветра она слышит тихие, полные горечи рыдания. — Господин, — слабо протянула она, взглянув на огарки спичек. — в-возьмите спички. Фигура вздрогнула, выпрямившись, и стала оглядываться. Но потом замерла. Снова послышался хруст снега, а потом настала страшная тишина. — Спички… Возьмите… — дрожа, выговаривала девочка, пытаясь подняться с холодной земли, но опять упала. — Мадемуазель? — послышался откуда-то сверху слабый, но удивленный мужской голос. Взметнулись полы плаща и фигура оказалась совсем рядом. Бедняга не ответила, только измученно вздохнула и пошевелилась. — Н-не уходи-те… — она протянула посиневшую ладошку навстречу. И вдруг её руку обвила ладонь, затянутая в чёрную перчатку, вторая рука легла под бок, поддерживая слабеющее тельце. — Это вы. — услышала девочка. Рука огладила искусанные морозом щеки, стряхивая с головы снег. — Бедная… Девочка со спичками. — Мсье… Всего один… — Знаю. — перебил её голос. Вновь настала тишина. Долго ничего не происходило, но вдруг бедняжка почувствовала порыв ветра, а потом её прижали к чему—то тёплому, на плечи легло что-то тяжелое, но мягкое. — Идём, дитя моё. — ласково прошелестел бархатный голос и руки незнакомца только сильнее прижали девочку к себе. Девочка прикрыла глаза и, спрятав нос в чёрной ткани, улыбнулась. Её куда-то несут. Мерные шаги, тихий хруст снега и мягкое покачивание на руках навеяли сонливость. Она наконец-то расслабилась, доверчиво прижалась к чужой груди, стиснув в пальчиках скользкую ткань сюртука. Вскоре послышался скрип и эхо шагов отразилось от узких стен. Казалось, что это длится целую вечность, но чем дольше её куда-то несли, воздух наполнялся сыростью. И вот послышался дальний плеск, ещё и еще… Откуда-то слышалась многочисленная капель. Девочка дернулась, будто ото снам стала боязливо озираться по сторонам. Было темно, а перед ней раскинулось большое, глубокое озеро, пугающее своими мутными водами. Девочка обернулась. Позади неё возвышалась высокая фигура, та самая! Этот человек покупал у неё спички. Но она вдруг отпрянула, в испуге прижав руки к груди. Лицо человека было закрыто чёрной маской, не было видно даже губ, только в глубине прорезей плескались едва заметные огоньки глаз. Бедняжка попятилась, съёжившись и закрыв голову руками. — Нет, не надо! — жалобно зашептала она, но вдруг босая ножка поскользнулась на ступеньке и она стала падать назад. Тень ринулась вперёд, взмахнула плащом и заключила девочку в объятья темноты. Над головой послышался голос. — Не бойся меня, дитя. Ангел Музыки не обидит тебя… — Ангел? — удивленно спросила она, взглянув на возвышавшуюся над ней фигуру. — Да, дитя моё. Добрый музыки ангел… На её озябшие плечи опустился длинный плащ и человек аккуратно приподнял её, посадив в лодку. Затем, ступив следом, взял в руки длинное весло и оттолкнулся им от илистого дна. Бедняжка, испугавшись, стала оглядываться, а затем опять посмотрела на фигуру, правившую лодкой. Будто почувствовав на себе взгляд, мужчина взглянул через плечо на вжавшуюся и вцепившуюся в бортики девочку. И вдруг он запел… Тихо, нежно, словно бы лаская и успокаивая властным, но добрым звучанием. Она изумленно глядела на высокого человека, что пел колыбельную. Он и впрямь был ангелом во плоти, и голос его взлетал к высоким каменным сводам. Лодка неслышно причалила к берегу и мужчина осторожно взял на руки задремавшую и ослабевшую от долгожданного тепла девочку. Он прошёл в Её комнату и, продолжая напевать на ухо бедняжки незамысловатую мелодию, опустил её на постель, и стараясь не разбудить, стянул с бедняги залатанное пальто. — Ангел… Не уходи. — вдруг пробормотала она и её ручка стала шарить по одеялу. Мужчина поспешил укутать её в тёплый кокон и прижал к себе. — Ангел Музыки никогда не покинет тебя, дитя. Ведь ты оказалась хорошей девочкой… Бедняжка приоткрыла глаза, снова разглядывая перед собой статную тень. — Почему ты чёрный? Ты опечален? Мужчина замер, вперившись взглядом перед собой. — Тебе не стоит об этом знать, девочка. Да, Ангел… умирает… — Но ты… Ангел, спустившийся с небес… Ты — человек. Глаза бедняжки расширились от ужаса. — Кто Вы, господин? — насторожившись, спросила она. Повисла напряженная тишина. — Эрик… Не ангел. Просто Эрик. — Эрик? — переспросила она и задумалась. — Вы хороший. Вы купили у меня в тот раз все спички. И дали… гораздо больше, чем нужно. Я верю Вам, мсье. Её ручка вынырнула из-под складок плаща и накрыла ладонь мужчины, словно её совсем не смущала ни маска, ни даже то, где она находится. Мужчина удивленно опустил голову, посмотрев как маленькая ладонь доверчиво сжимает его руку. — Как зовут тебя, дитя? — неожиданно спросил он. — У меня нет имени, мсье… — горестно отозвалась девочка, уткнувшись носом в чёрную ткань. Эрик долго вглядывался ей в лицо. Совсем не похожа на его белокурую девочку с глубокими голубыми глазами, похожими на северные озёра. Темные волосы, каштановые с неопределённым налетом зеленого глаза, измученная улыбка на искусанных губах. И, сомневаясь, он произнёс… — Кристин… — медленно протянул он. — Я назову тебя Кристиной. Тебе нравится это имя? — Да… Оно так красиво звучит, как и Ваше. Девочка вдруг пошатнулась и откинулась на подушки. Ладошка сжала его указательный палец. — Я буду любить Вас, всю свою жизнь… Вскоре послышалось тихое сопение. Девочка уснула, укутанная душным теплом одеяла. И её горячее сердце отозвалось: «Спасибо, добрый господин… За всё.» А Эрик? Он просто сидел, с нежностью и умилением смотря на новорожденного ангела, который не побоялся его. Первая, кто не оттолкнул его… Он будет любить её как отцы любят своих дочерей, сделает из неё примерную ученицу. А та Кристина осталась в прошлом, для него лишь дорогой для сердца страницей. — Я уже полюбил тебя, дитя моё. Моя маленькая Кристина…