BTS — Butterfly
Джин медленно подошел к койке, на которой лежал тот, кого он считал братом. — Юн-а, — ласково произнес он, опустившись перед Юнги на колени, — давай уберем одеяла, ладно? Тебе нужно помыться… с нами человек, который хочет осмотреть твои раны. — Мы должны довериться ему, хен. — Намджун стоял по другую сторону от койки. — У нас нет выбора… он должен это сделать. На глазах Юнги вновь выступили слезы; он сильнее укутался в одеяла и резко замотал головой, не желая покидать свое безопасное место. — Мы будем рядом, хен. — дрогнувшим голосом сказал Намджун. — Нам разрешили остаться… — Хотя Джина выворачивало изнутри, он попытался подбодрить друга улыбкой. — Я даже спою тебе, только позволь нам помочь. Юнги снова замотал головой, зажмурившись перед лицом нового кошмара. — Пожалуйста… — в слезах прошептал он, — не надо… Склонив голову, Джин ласково погладил Юнги по щеке. — Тонсэн-а, — мягко сказал он, — не представляю, что ты чувствуешь, но… я точно могу сказать, что ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю. Прошу тебя… Закрыв глаза, Юнги попытался сосредоточиться на руке хена, тепло которого проникало под кожу, успокаивая взвинченные нервы. Прикосновения Джина всегда напоминали ему о маме, чему Юнги был безмерно благодарен. — Джун-а? — тихо спросил он. — Я здесь, хен. — Намджун положил руку на кокон из одеял, внутри которого прятался их друг. — Думаю… — стоило Юнги попытаться сесть, как его вырвало прямо в то место, где совсем недавно стоял Джин. Три полных ужаса взгляда устремились на человека в маске. Участники были уверены, что за такое их изобьют, но Матан даже не сдвинулся с места. — Помогите ему раздеться, — сказал мужчина. — В шкафу есть халат, пусть накинет на тело. Я пока поищу, чем можно прибраться. Воняет неимоверно. Не дождавшись ответа, Матан развернулся и вышел из комнаты. К счастью, у него появилась веская причина для того, чтобы оставить Юнги наедине — позволить парню подготовиться к повторному насилию. — Gae-sae-kki, — снова прошипел Джин, чувствуя, как Юнги прижимается к его руке. — Все хорошо, — он ласково обратился к Юнги; сердце все сильнее сжималось от боли. — Ты в безопасности. Мы с Джуном не дадим тебя в обиду. — Именно, — сказал Намджун. — Мы защитим тебя, хен. Прикусив и без того измученную нижнюю губу, Юнги кивнул, но даже не попытался сделать что-нибудь еще. — Первым делом давай-ка избавимся от одеял. — Джин потянул за край одного из них. — Как только вернемся к остальным, поищем другие, ладно? Юнги двигался аккуратно — после долгого сопротивления и пережитого насилия у него болел каждый участок тела. Он разжал пальцы, позволив одеялам медленно скатиться вниз, после чего посмотрел на Джина безжизненным взглядом. Джин грустно улыбнулся, кивнув, чтобы тот продолжал. Юнги колебался, теребя края кофты: он пытался побороть внутренних демонов, которые не давали ему раздеться перед всеми, ведь Юнги все еще отчетливо слышал голоса своих мучителей. — Хен, они скоро вернутся… — с легким беспокойством сказал Намджун. Юнги зажмурился; по его лицу вновь полились слезы. Он медленно потянул кофту вверх, зашипев от боли. Даже от такого простого действия все горело огнем. Джин успел отскочить как раз в тот момент, когда Намджуна вывернуло на пол. — Какого… — ахнул он, но, сообразив, тут же замолчал. Все тело Юнги, начиная от ключиц вплоть до линии штанов, было усеяно следами пальцев и укусов. На нем не осталось живого места — все покрыто многочисленными синяками: как едва заметными, так и ярко лиловыми. Даже сейчас видно, как наливались новые. Что же эти животные сотворили с их братом за эти несколько часов? При виде израненного тела Юнги, Джин почувствовал, что внутри него что-то надломилось. — Простите… — Юнги обхватил себя руками, всеми силами пытаясь скрыть ужасные последствия. Стоило Намджуну прийти в себя, как он достал больничный халат и помог Юнги надеть его так, чтобы спина оставалась открытой. — Сможешь встать? — забеспокоился Джин. Он также бросил взгляд на Намджуна, который глубоко вздохнул, чтобы привести мысли в порядок. С самого возвращения Юнги не покидал кровать, а участники не додумались проверить его физическое состояние. — Я… Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился все тот же человек в маске. — Он еще не готов, — не глядя сказал Намджун. — Мне ему помочь? — саркастично спросил Матан. Везде были эти гребаные микрофоны. У него чесались руки кого-нибудь убить. Намджун стиснул зубы и сжал кулаки. Несмотря на отчаянное желание съязвить в ответ, он промолчал ради безопасности Юнги. Однажды он переловит всех этих ублюдков и позаботится о том, чтобы вопросов больше не возникло. — Юнги? — Джин протянул руку, чтобы помочь тому встать. Неуверенно потянувшись к Джину, Юнги пересилил себя и поднялся, моментально вскрикнув от боли — все его тело по-прежнему пылало огнем. Матан непроизвольно выругался, понимая, что этот вскрик не означает ничего хорошего. Намджун успел подхватить Юнги, в ту же секунду, когда у того подкосились ноги. Дав некоторое время не передышку, Намджун и Джин помогли Юнги избавиться от штанов, после чего Джин отбросил все одеяла к двери, а Намджун помог Юнги сесть на кровать. — Соберите весь этот мусор в кучу, чтобы мы сожгли его к чертям. — Матан говорил об одежде и одеялах. — Перед выходом я принесу ему какую-нибудь простынь. Матан презирал себя за излишнюю грубость, но из-за камер не мог вести себя иначе. Только так у него был шанс вытащить ребят из этого места. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, пытаясь сохранить самообладание. — Держите его. — Опустив медицинскую сумку на стол, Матан начал вытаскивать инструменты, необходимые для осмотра, затем натянул перчатки, разложил различные ампулы, а также одноразовые шприцы. В приказе не было ни слова о том, что мальчику нельзя обеспечить небольшой покой. Матану никто не запрещал давать антибиотики или же просто помочь тому провалиться в небытие. Не важно как, но истерзанному телу нужно время на отдых и восстановление. Посмотрев на Джина, Намджун кивнул в знак того, что пора начинать. До этого момента они просто сидели рядом с Юнги, слегка придерживая за руки. Собравшись с мыслями, Матан подошел к Юнги и, тщательно осмотрев, опустился перед ним на колени. — Переводи все, что я говорю, — он обратился к Намджуну. — Даже если он и понимает большую часть, рисковать нельзя. Если он начнет сопротивляться, скорее всего, я снова причиню ему боль. Намджун только кивнул и попросил Юнги закрыть глаза. Матан не спешил, поясняя Намджуну все, что будет сделать, и только после перевода прикасался к Юнги. Не обнаружив переломов или явных травм, он протянул Намджуну простыню, чтобы Юнги мог прикрыть ноги после того, как снимет халат — Матан собирался осмотреть его торс. Увидев дорожку из синяков, Матан не сомневался, что кого-то ждет расплата. Он пообещал себе, что собственноручно прикончит каждого, кто к этому причастен. Ни один человек не заслуживает такого обращения, и Матан сделает все, чтобы ситуация не повторилась. Если бы он только знал, что происходит, то пресек бы все с самого начала. Отцу бы точно не понравилось. — Я должен сделать ему укол, — сказал Матан. — В некоторых местах лопнула кожа, и если произойдет заражение, я уже ничем не смогу помочь. И мне все еще нужно осмотреть… — Юнги ненавидит уколы. — Случайно перебив человека в маске, Намджун почувствовал, как тело сковало от страха. — А я ненавижу нянчиться с кучкой смазливых мальчишек, — усмехнулся Матан и, развернувшись, наполнил два шприца: в одном — антибиотик, а в другом — обезболивающее, на всякий случай. Он не обращал внимания на Намджуна, который выглядел словно пес перед взбучкой. Матан не собирался наказывать его за оплошность. Будь его воля, он бы вообще никогда не трогал этого парня. — Скажи ему, чтобы перевернулся на живот, и сам крепко держи, — приказал он, медленно приближаясь. — Будет больно. Очень. Намджуну даже не пришлось переводить — Юнги через силу перекатился на живот, уткнувшись носом в колени Джина, который, склонившись, обвил его руки вокруг своей талии. Когда Юнги устроился, Джин тихо прошептал ему на ухо: «Закрой глаза, Юнги-я». По щекам градом лились слезы. Юнги знал, что именно его ждет. Все они знали. — Закрой глаза и сосредоточься на моем голосе. Доверься своему хену, ладно? Слегка кивнув, Юнги прикрыл глаза, но успокоиться не мог, как бы не пытался. Пока Джин успокаивал Юнги, Намджун не сводил глаз с монстра, который был вместе с ними. — Хен? — сказал Юнги, пытаясь отвлечься от того, что вот-вот произойдет. — Тише, — успокоил его Джин. Глубоко вдохнув, он начал напевать песню, которую Юнги написал для проникновенного голоса Чонгука. Butterfly.«Не думай ни о чем, Не говори ни слова. Просто улыбнись мне. Я до сих пор не могу поверить… Все словно во сне, Не думай исчезать!» ©
Матан знал, что парню будет больно несмотря ни на что. Знал, что крики Юнги услышат остальные. Как и то, что двое его друзей прямо сейчас жаждут его смерти. Всех, кто замешан в этом деле, ждет расплата. Матан поднялся и, сменив перчатки, наполнил еще один шприц. Стоило ему развернуться обратно, как взгляд зацепился за Джина. — Возьми, — приказал он, стараясь держать себя в руках перед этим прекрасным лучиком света. Несколько секунд Джин с презрением смотрел на мужчину, после чего переключил внимание на Юнги, который из последних сил цеплялся как за него самого, так и за Намджуна; слезы не переставая стекали по его лицу. — Это ускорит восстановление, — сказал мужчина. — Здесь антибиотик, анальгетик, кое-что для живота и сна. Это все, что у меня есть… Намджун одобрительно кивнул. Пока Матан аккуратно передавал Джину шприцы, он также незаметно подложил сложенный лист бумаги, надеясь, что парень заметит и прочтет письмо позже. Затем Матан вернулся к Юнги: нащупал вену, сделал несколько уколов, проверил жизненные показатели и, довольный результатом, начал мысленно составлять отчет для отца. — Я позабочусь о том, чтобы принесли чистые одеяла. Оденьте его во что-то теплое. Ночью будьте начеку. Если ему станет хуже из-за препаратов, кричите. Я приду, — прошептал он Намджуну; голос был мягче, что ощущалось даже при наличии модулятора. В последний раз окинув взглядом участников, Матан открыл дверь для охранников, которые все это время ожидали в коридоре. Краем глаза он заметил, как Джин прячет письмо в кармане, и молился, чтобы тот ее все-таки прочел. Решив дать им на это время, Матан завязал разговор с охраной. — Пацана вырубит минут через пятнадцать. Пришлось дать ему анальгетик. Как только это произойдет, я верну его обратно. Матан коротко взглянул на Джина и Намджуна, надеясь, что те поняли намек, и закрыл дверь, дав им возможность остаться наедине. — Джун-а? — Джин нахмурился, протягивая скомканный лист лидеру группы, что также был его другом. — Что это? — тихо спросил Намджун. — Понятия не имею, — ответил Джин. — Спрячь. — Намджун незаметно осмотрелся. — Те уроды говорили о камерах. Это может быть ловушкой, хен. — Может, посмотрим? — неуверенно спросил Джин. — Позже, — Намджун слегка покачал головой. — Положи в карман. Дождемся ночи и тогда откроем… Участники тихо переговаривались в углу комнаты, чтобы не попасть под прицел камер. Намджун надеялся, что так их разговор не запишут.***
Когда все участники легли спать, Джин и Намджун открыли записку в груде одеял. «Ким Сокджин. Прости меня… за все. За всю боль, которую я причинил, и за все, что происходит с вами в этом месте. Обещаю, что вытащу вас всех отсюда живыми, даже если это будет стоить мне жизни… Для этого мне нужно лишь немного времени. Человек в маске». — Что там? — тихо спросил Джин, своим телом прикрывая обзор камерам, по крайней мере тем, о которых они знали. — А? — переспросил Намджун, перечитывая письмо и пытаясь понять его смысл. — О чем оно? — Джин пробежался глазами по словам, но разобрал только свое имя. — Оно… адресовано тебе, — сказал Намджун. — Это извинение. Как такое может быть… — Извинение? — Зрачки Джина расширились от удивления. — За что? Намджун осуждающе покачал головой. — За грубое обращение. Здесь написано, что это еще не конец и… этот человек обещает вытащить нас отсюда как только придет время. — Стоит ему верить? — спросил Джин, не сводя глаз с письма. — Нет, — твердо ответил Намджун. — Мы никому не доверяем. Особенно тем, кто с нами добр. Скорее всего, это дурацкая шутка или же ловушка. Все эти люди — монстры. Таким неведомо ни раскаяние, ни сострадание. Мы должны держаться подальше от этих игр разума. Обдумав слова Намджуна, Джин кивнул, но кое-что не давало ему покоя. Тот охранник сильно отличался от других. Только он дал Юнги лекарство для скорейшего выздоровления. Старался быть обходительным, и… у него добрый взгляд, Джин отчетливо это видел. В этом письме… человеке… таится нечто такое, чего не смог заметить даже Намджун. Джин решил, что будет наблюдать и выяснит, почему же этот мужчина вызывает у него доверие.