Встреча

«Заебался» Именно так можно охарактеризовать то состояние, которое преследовало Тома, казалось бы, последние несколько лет. Эта глупая война, начала и смысла которой уже не помнил никто, преследовала и преследовала людей. Отнимала их счастье и возможность на постройку счастливого будущего. Все, что видел Том - это слезы и горе, словно шлейф тянущиеся за ним повсюду. Как проклятье, от которого нигде не было покоя. З а - То состояние, которое он никогда не показывал никому, потому что он - главнокомандующий. Потому что он - пример для подражания. Потому что он - эталон патриотизма. Потому что он - такой же узник, как и каждый из них. Потому что он - вынужден подчиняться приказам сверху, пусть и желает каждому из них самолично, медленно-медленно нарисовать на лице ножом какую-нибудь бредятину, что придет ему в голову. А она определенно придет. Он уверен. - Е - Он ненавидел это ощущение беспомощности. Ему хотелось выблевать его, выворачиваясь наизнанку, лишь бы оно исчезло. Потому что в этом весь он. Вся его сущность, властная, сильная, гордая, не терпящая поводка на шее, трепыхалась внутри в конвульсиях, от которых бешенство застилало глаза, а в венах бурлила кровь. И все же, для осуществления его плана требовалось время. Время, которого у него не было. - Б а л - Поэтому он приходит на эту чертову поляну уже в который раз, садясь прям так, в форме, на траву, посылая к черту какие-либо приличия. Да и о каких приличиях может идти речь, если он собирается встретиться со своим заклятым врагом? - С я . Они встретились на этом месте пару лет назад совершенно случайно и чуть не убили друг друга при первой же возможности. Возможно, зря, что “чуть”. Проблем у Реддла определенно поубавилось бы. Сзади послышались тихие шаги. Том лениво обернулся, сверху вниз оглядывая своего компаньона. Прямо перед ним стоял Гарри Джеймс Поттер. Невыносимо гордый, с упрямо вздернутым подбородком и абсолютной верой в светлое будущее, мелькающей в зелени глаз. Глава революционеров, герой, – скажут обычные граждане. Малолетний глупый мальчишка, – думает Том. Кто-то посторонний бы сказал, что он примеривается, как лучше убить парня: придушить или же по привычке ласково скользнуть ножом по горлу. И ошибся бы. Реддлу не нужно выбирать, он знал точно - придушить. Ведь что может быть чувственнее ощущения рук, смыкающихся на чужой шее? Видеть, как из глаз напротив постепенно уходит жизнь? Чувствовать, как по велению твоих пальцев решается судьба человека? Глупый мальчишка, который какого-то черта понимает его лучше, чем все вместе взятые люди на всей гребаной планете. Который знает о нем то, что сам Реддл предпочел бы не замечать. И поэтому Том его ненавидит. Яростно, безудержно, до стиснутых в кулак рук и сжатых зубов, и вместе с тем тихо и леденяще спокойно. Парень молча садится рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки, и также устремляет взгляд на темную синеву неба, пока вокруг них поют птицы, восхваляя новый день, а роса невидимыми капельками орошает землю. “Романтично-то как, только восхода не хватает”, - ядовито думает Том, всеми силами стараясь не закатить глазам, и, будто бы вторя его мыслям, из-за склона медленно появляется нежно-розовая полоска света, предзнаменующая собой рассвет. Минуты тянутся вечностью, пока ленивое солнце не снисходит до того, чтобы таки показаться из-за горизонта. Том все-таки закатывает глаза. Гарри говорит: - Красиво. “Твоя смерть была бы красивее”, - лаконично думает Том. После пары часов царящей между ними тишины он все же встает с места, как всегда уходя первым, и готовый с новыми силами вновь окунуться с головой в это дерьмо.