Секрет Человека-паука

Питер никогда не признается. А Уэйд никогда не узнает. Не потому, что Питер не хочет доверять Дэдпулу, он просто… не считает это хорошей идеей. Да он и не представляет себе подходящего случая для этого: как это будет? Человек-паук встанет напротив Дэдпула и снимет маску, а затем скажет: — Я Питер Паркер. Или: — Привет. Я Питер Паркер. Да-да. Тот самый глава корпорации, о злодеяниях которого ты мне весь мозг проел. Уэйд сначала подуется, конечно, гневно подуется, спустит тысячу матов и иносказаний о линяющих пауках (пришлось открыть Википедию). Но простит. Примет. Куда денется? Или возьмет пистолет в руку, снимет предохранитель этой же рукой и выстрелит, как обычно. В своем стиле. Что-то срабатывает в Уэйде, какой-то спусковой крючок на Питера. Как только видит его смазливую физиономию, тут же хватается за оружие и выстреливает. Как же он его бесит. Как же бесит неоправданная любовь Паучка к Паркеру. Как же бесит, что Паук никогда не полюбит его так, как Питера. Под Питера он ложится каждую ночь, Уэйд уверен. Они наверняка в тесных отношениях, наверняка таких, о которых Уэйду суждено лишь мечтать. Но… он просто не понимает, ладно? Что такой прекрасный супергерой, как отважный, умный, добрый, замечательный Человек-паук забыл в окружении такого лицемерного, гнусного мерзавца, вроде Питера Паркера, которого ничего, кроме выгоды и медсестричек из клиники, не интересует. Хотя, конечно, Уэйд допускает мысль, что он не знает Питера так хорошо, как Паук знает его. Может, Паркер только для видимости отвратительно уверен в себе, самолюбив и властен. Может быть, с Паучком он котенок. Кто знает? Уж Уэйду-то точно неоткуда знать такие подробности. Да, Паркер дьявольски красив и хорошо сложен, его улыбка завораживает, взгляд выразительных карих глаз и точеный подбородок приковывает к себе внимание, широкие плечи, накачанные руки видны под складками пиджака, как и узкая талия, бедра под прямыми брюками. Разве мог Уэйд сетовать на то, что Паркер — жалкое зрелище? Отнюдь. К этой части личности Паркера и придираться греху подобно. Клевета, если говорить обратное тому, что он видел. А видел он нечто совершенно прекрасное. Как же так, почему под такой красивой маской скрывается что-то настолько отвратительное и поглощающее? Поглощающее все внимание его любимого Паука… Эх, Паучок… Сердцу не прикажешь, но почему Паук клюет на красивую обложку? Уэйду тогда совсем ничего не светит, с его-то рожей. Кто он такой на фоне лица с обложки? Вопрос риторический, потому что Уэйд не собирается на него отвечать. Это приносит боль и страдания. Как же он ненавидит Паркера, как же он ревнует Паука… Даже после того, как удается понять, что Питер не плохой. Совсем не плохой. Его даже среди мертвых в Аду Уэйд не нашел. Нашел где-то в плену страхов, заставил сотворить Патронуса, вызволил. Все это с «плохим» человеком было не проделать, мерзавцы так легко не выбирались из Чистилища… Еще и Патронуса какого себе выбрал этот Паркер, кто бы мог подумать… Паутиныч его друг! Его — Дэдпула. Его светлое и доброе начало! Не Питера! Паркер, может, и был не плохим человеком, мании величия ему не занимать. Сотворить дух Человека-паука, подумать только, сколько гонора. И ладно. Уэйд просто понять не может… если Пауку так дорог Паркер, почему он проводит время с ним, Уэйдом? Что мешает ему пойти к своему драгоценному Питеру Паркеру и танцевать в пабе в трусах с ним? Но Паук пытался дать шанс Дэдпулу. Вот в чем было дело. Паук не раз давал шансы Уэйду, постоянно. Он учился доверять по одной ступеньке в день их лестницы взаимоотношений. Тут вручил свои веб-шутеры, тут позволил помогать в битве с врагом. Доверие Паук проявлял медленно и постепенно. Он не из тех, кто любит все и сразу. Это Уэйд любит все и сразу. Но Уэйд постоянно оступался, ведь потом сам же своровал злосчастные веб-шутеры с запястий Паука, отнимая насильно. Для благих целей, ну, конечно, но мог бы попросить, верно? Паук не всегда понимает, когда Уэйду можно верить. У Уилсона всегда своя правда, неведомая Питеру. А у того не всегда хватает терпения понять эту правду. Вот и все. Вот и все… Что же заставляет Паука снять маску на самом деле? Ответ, наверно, самый тривиальный из всех возможных: апокалипсис. Когда Питер понимает, что дальше пустота, хуже уже некуда, хуже не станет, тогда-то это и случается. Как глупо. Питер столько себе это представлял, но только сейчас понимает, что, если все заканчивается, то умирать во лжи он не собирается. Просто не хочет. Уэйд слишком много для него значит. Но Уэйд, конечно, пошутит, что, видимо, не слишком много, раз не открыл секрет раньше. Питер проигнорирует. Ссориться ведь меньше всего хочется, когда тебе остается жить полчаса. Питер рационально относится ко времени и не любит тратить его попусту. И Уэйд просто не понимает, почему Паучок останавливает его в разгар апокалипсиса, застывает и наблюдает, как тот стягивает маску с лица и смотрит на него глазами Питера Паркера. У Уэйда дыхание перехватывает. Ощущение, как будто кто-то ударяет его под дых, выбивая воздух. Питер никогда не признается в других обстоятельствах, тогда Уэйд никогда не узнает. Не потому, что Питер не хочет доверять Дэдпулу, он просто… не считает это хорошей идеей. Но когда его идеи увенчивались успехом? — Питер… — говорит Уэйд, потому что других слов и не скажешь, кроме матов. Но ругань здесь не к месту. Сейчас не до этого. Сейчас Питер-Паук перед его глазами, и он не знает, что должен сделать. Кроме спасения человечества, конечно. Как же Питер умеет удивлять… Уэйд, конечно, думал, что видел за свою жизнь все и его уже не удивишь, но вот он стоит и смотрит на Питера. И не может поверить. Наверно, никогда не сможет, но не стоит забегать вперед. А потом, когда они выберутся и спасут планету, хорошенько выматерится. Питер в порыве тех же самых чувств отвлечет его поцелуем. Потому что и этот поступок откладывать нет смысла, апокалипсис они пережили.