Мой Белый Дьявол

Невероятно приятные, теплые лучи летнего солнца грели все мое тело, постепенно заставляя проснуться. Я еще никогда не чувствовала себя так хорошо. Я открыла глаза и поняла, что лежу на чудесной поляне, полностью заполненной нежно-фиолетовыми цветами. Поляна казалась бесконечной, но от этого еще более уютной и совершенной. Небо идеально голубое, без единого облака. Вот он мой идеальный мир. Мир, где всегда хорошо и спокойно. Мир, в котором не нужно лгать, в котором не нужно прятаться и бояться, что вот-вот придет кто-нибудь и заставит снова играть свою жалкую роль. Но, все же ко мне шел какой-то незнакомый человек. Я слегка приподнялась, чтобы лучше разглядеть его. И вот теперь я увидела, что он не один. Ко мне шли двое мужчин в настолько белоснежных одеяниях, что свет от них слепил глаза своей бесконечной красотой. Подошли еще ближе. Теперь стало понятно, что один из них молодой мужчина с длинными светлыми волосами, глаза которого излучают, кажется, лишь добро и смирение. Мужчина чертовски похожий на Лэнгдона. Да, черт подери, это был он, но только какой-то совершенно другой, словно он являлся полной противоположностью Майкла. Другой был стариком, его же взгляд выражал мудрость, данную с годами и жизненным опытом. — Вы живы? — удивленно спросил мужчина в возрасте. Тот, что моложе, едва заметно, но очень приятно улыбнулся и только потом ответил. — Я иду рядом. Следовательно, я жив. Свободного времени столько, сколько надобно. Гроза начнется только к вечеру. И трусость… Несомненно один из страшных пороков. — Нет, философ, я тебе возражаю. Это самый страшный порок! Ведь не трусил же я тогда в далине дев, когда яростные германцы чуть не загрызли Крысобоя великана — затем старик почему-то снова удивился — Но, помилуйте меня, философ, неужели вы допускаете мысль, что из-за человека, совершившего преступление против Кесаря, погубит свою карьеру прокуратор Иудей? После недолгой паузы, не дождавшись ответа молодого человека, он уверенно ответил себе сам. — Да! Погублю. Иисус снова улыбнулся, внимательно слушая монолог собеседника. — Погублю!.. Утром бы еще не погубил, а сегодня ночью, взвесив все, согласен… Погубить. Солнце, кажется, стало еще ярче и прекраснее, чем несколько мгновений назад. И сейчас все мое внимание было притянуто к двум личностям, души которых получили вечный покой и умиротворение. Белый свет все больше и больше заполнял всю поляну, касаясь моего тела и словно полностью поглощая его. Как же приятно. — Мы теперь будем всегда вместе — начал говорить Иисус Христос и, могу поклясться, его голос был самым приятным и мягким из всех возможных человеческих голосов — Раз один то, значит, тут же и другой. Помянут меня, сейчас же помянут и тебя. Меня, подкидыша, сына неизвестных родителей, и тебя — сына короля-звездочета и дочери мельника, красавицы Пилы. — Да уж, ты не забудь… Помяни меня. «Лэнгдон» одобрительно кивнул. А затем реалистичные фигуры Понтия Пилата и Иисуса Христа не спеша прошли мимо, покидая меня, но оставив после себя еще больше яркого белоснежного света. Я закрыла глаза и полностью опустилась на землю, укутанную приятно пахнущими цветами. В один момент мне стало так хорошо, что я почти перестала чувствовать собственное тело и медленно взлетела вверх. И теперь ничто не могло расстроить или ранить меня, ничто не могло причинить мне физическую или моральную боль. Свет подарил мне долгожданную свободу от мук жалкого существования. Я полностью освободилась… Наконец-то я свободна. Спустя несколько чудесных и приятных для всего моего существа мгновений, я услышала сначала тихие, а потом громкие голоса, но слышно их было плохо, так как неизвестные кричали так странно, словно находились под водой. Затем по всему моему новому второму телу прошлась сильная вибрация, взявшая свое начало с мышц мозга в физической черепной коробке. — Дариана! Дариана! Это был голос Мэлори, перемешенный с холодным, но сочувствующим стальным голосом мисс Венабл: «Оставь ее, Дарианы больше нет». Нет, нет, нет, только не это, черт… Хоть бы снова не туда, я не хочу возвращаться в мир, полный боли и испытаний, я хочу свободы и покоя… Под собой я вновь чувствую мягкую кровать, скомканное одеяло и огромное мокрое, липкое пятно крови, что медленно вытекала из глубокой раны на шее. Черт, нет, все же недостаточно глубокой. — Она… Она шевелится! Она жива! Радостно воскликнула Мэллори и начала трясти меня еще сильнее прежнего. Ее руки… Ощущать их на себе было так странно, ведь, когда я очнулась и снова попала в мир живых, от них шла невероятно сильная энергия, которая, кажется и вернула меня к жизни. Неужели она одна из тех гребаных ведьм, что показывали на шоу у Корделии? Когда переживаешь клиническую смерть, испытываешь просто отвратительные чувства в момент возвращение в свое физическое тело. Снова начинаешь чувствовать все то, что так хотелось бы исключить из обычной жизни: боль, страх и уязвимость. А дальше все, как в тумане. Я не помню, как меня подняли и отнесли в другое место, что говорили и была ли я вообще в сознании до того момента, как оказалась в маленькой комнате рядом с мисс Мид и как она умело обрабатывала глубокий порез на шее. — Неужели вы меня не помните? Женщина, не отвлекаясь от дела, подняла на меня свои черные осуждающие глаза. Эта особа всегда казалась какой-то неправдоподобной, в ней словно не было и капли человечности, не было души. Она вела себя, как солдат, которому суждено вечно выполнять четкие указания руководителя. Жалкое существование. — Что ты там бормочешь? Боль в шее усилилась, заставляя сморщиться и тихо простонать. — Ничего, мисс Мид, ничего. Закончив с порезом, женщина поднялась со стула и, ничего не ответив, поспешила к выходу. Было понятно, что разговаривать со мной, как и ранее, она совсем не желает. Но, почему? Раньше она никогда не была такой холодной по отношению ко мне, ведь мы связаны. Или взрывы нанесли на нее серьезную травму, после которой она моментально потеряла память? — А ваш сын? Выражение лица женщины вдруг резко изменилось, стало мягче и добрее, словно воспоминания о мальчике заставили ее сердце немного оттаять. — Прости? — Его вы помните? Мисс Мид остановилась, не поворачиваясь ко мне и ответила так, что я поняла — она точно не хотела давать волю чувствам. — Прекрасный белокурый мальчик. Каждый раз, вспоминая о нем… Женщина вдруг замолчала, осознавая, что все еще находится в одной комнате с Дарианой. Для нее эта девушка была последней, кто мог бы составить компанию в качестве приятного собеседника. — Как только придешь в себя, возвращайся в гостиную. Ужин тебе принесут. И не смей забывать доброты мисс Венабл. Без нее ты бы давно уже была выкинута за пределы аванпоста. Тело не слушается, но я обязана встать. Раз трусость самый ужасный порок, то стоит перестать бояться новой встречи с Лэнгдоном. Если подумать, что будет в случае провала кооперации? Ну, не попаду я в это чертово святилище, что это изменит? Что там умру, что здесь — разницы никакой. В любом случае я не доживу до нового мира, так как для его создания понадобится слишком много времени. Значит, терять нечего. Эти мысли заставили меня встать с кровати и направиться в гостиную. Но, что-то остановило меня у комнаты мистера Лэнгдона, она была открыта и я заметила, что ноутбук тоже открыт. Да, опасно, рисковать в моем положении уж точно не стоит, но знаете ли вы, как велико женское любопытство? Оно почти не уступает мужскому. Тихо зайдя в комнату и оставив дверь открытой, я подошла к столу. — Письмо кооперативу 11 октября 2021 года… Он еще не отправил. «Венабл установила здесь собственные правила, запретив интимные связи. Нарушение наказывается смертью без суда. Я пометил Венабл, Галланта и SLO красным и планирую покончить с ними после всех интервью. Пока лишь двое достойны выжить, но даже насчет них я не уверен…». Значит, пометил красным? Интересно почему? И для чего тогда он назначил мне вторую встречу? И кто эти двое? — Вот же ублюдок. Пока в коридоре царила тишина, я решила изучить и другие письма, но уже от кооператива. 9 октября 2021 года. «В искусственных матках снова не удается сохранить плод. Нам по-прежнему нужны женщины». 8 октября 2021 года. «На станции 319 найдены радиационные мутации. Вследствие чего мы начали массовое уничтожение всех жителей на этом посту». — Дариана? И снова этот тихий, вечно удивленный голос Мэлори. Я резко обернулась и сразу же вышла из комнаты. — Что ты здесь делаешь, Дариана? — Тихо. Прислушавшись, мы поняли, что к нам приближаются чьи-то шаги. Очевидно, Лэнгдона. — Надо убираться… — засуетилась Мэлори, но я сразу же схватила ее за руку, чтобы та не создавала лишний шум. — Не успеем. Через пару секунд в коридоре показался мистер Лэнгдон и теперь мог наблюдать прекрасную картину, на которой Дариана прижимала серую к стене, сильно сжав тонкую шею длинными пальцами. — Милая, я буду сдирать с тебя шкуру без малейшего намека на сочувствие, если еще раз замечу, как ты трогаешь мои вещи. Я выразилась достаточно ясно? Чудесный спектакль. Лэнгдон же по-прежнему шел к своей комнате, словно не замечая, что происходит, но даже сдалека было точно понятно — он улыбается. — Да — тяжело дыша из-за нехватки воздуха прошептала Мэллори, пытаясь освободиться из рук Дарианы. Девушка отпустила растерянную серую и как ни в чем ни бывало пошла к лестнице и стала медленно спускаться вниз, где радио уже как пол года крутило одну и ту же песню. Но, непоколебимый и до ужаса спокойный голос Майкла заставил остановиться и забиться сердце чаще в огромное количество раз. — Стул стоял немного иначе. Вот же умный ублюдок. Конечно, он догадался. Девушка на какое-то мгновение замерла и проглотила появившийся в горле ком, но затем обернулась и как можно равнодушнее ответила, смотря мужчине прямо в глаза. — Да, Мэлори порой такая неаккуратная. — Странно… — Майкл наигранно задумался, поджав губы — серые никогда не убираются в моей комнате. — Что ж, я ей передам… — Уж постарайся. Очень нехорошо усмехнулся мужчина и уже зашел к себе, как Дариана неожиданно сказала. — Мистер Лэнгдон? Блондин повернулся, окинув брюнетку вопросительным взглядом. — Я готова ко второй встрече. — В этом нет необходимости. Отрезал Лэнгдон, после чего сразу же закрыл дверь. Ну конечно. Стоит ли говорить, что слова, возомнившего себя черт знает кем, Майкла убили в Дариане Рейдж все последние крохотные надежды на спасение от обыденности? Девушка спускается в гостиную, закуривает толстую сигарету и громко, так, чтобы услышал каждый, произносит. — Я видела Бога, когда умирала. И знаете что? Он прекрасен, красив и очень умен. На секунду мне даже показалось, что он сможет научить меня своей мудрости, но… Посмотрите, что он допустил. Весь мир разрушен, уничтожен за несколько секунд, убито и стерто с лица Земли все то, что люди воздвигали столетиями. Вопрос. Почему? Если он такой могущественный и милосердный, то почему не остановил взрывы? Девушка подходит к столику, что находится между двумя кожаными диванами и скидывает пепел в чей-то бокал с минералкой. — Мне не нужен такой Бог. И прямо сейчас я готова распять свою душу на Дьявольском алтаре, поклявшись, что больше никогда и на секунду не задумаюсь о том, что он может быть хоть в чем-то прав. Сразу же этих слов в голову девушки резко ударило сильное давление, в ушах громко, неприятно зазвенело, а спину обжег жуткий холод, словно по коже провели куском свежего льда. Дариана бы точно рухнула на пол, если бы не сообразила быстро вцепиться ладонями в диван. Сильные мужские руки ловко и грубо подхватили женское тело и снова вернули на Землю. Неприятные ощущения резко прошли и только теперь Дариана поняла, кто помог ей подняться. Черная фигура в латексе не спускала с нее глаз, все еще молча придерживая одной рукой за талию. В гостиной не было никого, кроме Рейдж и призрака, ни одной живой души, а часы уже давным-давно показывали пол четвертого утра. Он находится слишком близко, но страха нет, совершенно никакого страха. Забавно то, что если этот странный тип оказался бы одним из тех самых жутких монстров из детских страшилок, Дариане бы стало намного спокойнее. Ее всегда тянуло к неизвестному и встреча с черт знает кем, показалась бы скорее подарком судьбы, чем опасным событием. — Кто ты? Человек в латексе исчез. Конечно же, скептик всегда будет твердить, что случившееся с ним что-то необычное или потустороннее может быть простой галлюцинацией. И Дариана бы подумала так еще вчера, но точно не сейчас. Слишком много странного произошло за один день.