Как день и ночь

POV Александры

      Спустя минут десять, после происшествия, мы с моими спутницами уселись за один из столиков в уютном аэропортом кафе.       По просьбе бабушек мы попросили только чайник с горячей водой и три чашечки.       Они сказали, что так привыкли своему традиционному китайскому чаю, что другой пить уже просто не могут. И настоятельно рекомендовали и мне его попробовать.       Если честно, я не особый ценитель чая. То есть настоящего, заварного, без добавок, традиционного зелёного чая. Я люблю ароматизированный чай в пакетиках и обязательно с сахаром, но я не могла им отказать. Да и настояв на пакетике чая и сахаре, я могла их обидеть. Чего мне определенно не хотелось.       Чего мне хотелось, так это поскорее услышать их историю.       Трудность заключалась в том, что бабушки не очень хорошо владели английским языком, а корейским и подавно, так что часть истории мне приходилось просто додумывать.       Кафе было довольно уютное, народу мыло немного. Один бариста и двое официантов из персонала, влюблённая парочка, из Америки кажется, сидела за столиком рядом с нами, и молодой человек в чёрной кепке, солнечных очках и маске на лице, так что и кусочка лица не видно, сидел позади нас. Кажется, он мне сегодня уже попадался на глаза.       Нам принесли фарфоровый чайничек и три чашки на блюдцах.       Бабушка Фэй порылась у себя в сумке и достала мешочек, похожий на те кисеты, в которых раньше хранили табак для трубок и самокруток.       Взяла добрую щепотку чайных листьев. По крайней мере я надеюсь, что это был чай. Проверить то у меня никакой возможности не было. Пришлось им довериться. Да и вряд ли две такие милые бабушки промышляют отравлением граждан, с последующим расчленением. С моей тушей им в любом случае не справится, так что можно рискнуть. Пока чай настаивался, мы решили познакомиться. — Меня зовут Александра, я живу в Корее уже пол года, приехала сюда учиться. В аэропорту бываю часто. Люблю тут гулять. Часто так же помогаю людям, кто потерялся, или не говорит по-корейски, в общем делаю добрые дела.-поведываю я вкратце бабушкам и улыбаюсь. —Ты такая умница, спасибо ещё раз за твою помощь.- хвалит меня Мадам Шляпка.— Меня зовут Линь. Я уже на пенсии, раньше работала фрезеровщиком на заводе. У меня двое сыновей и шесть внуков. Я не сильно удивилась. Раньше в порядке вещей было скрывать свою ориентацию и заводить семьи с нелюбимыми людьми. — Ну, меня зовут Фэй.-вступила в беседу вторая бабушка.—У меня своя маленькая чайная плантация. Семьи у меня нет, кроме Линь, так что приемником плантации станет кто-нибудь из её сыновей или внуков. Во время всей беседы они не отпускали руки друг друга.       История у них довольно распространённая, но от этого не менее грустная. Они познакомились в начальных классах школы. Быстро сдружились, всё время были вместе. Становясь старше, они стали понимать, что чувства меняются. Обычная детская привязанность переросла во влюблённость, а по прошествии времени в крепкую любовь.       Отцы девушек вместе сражались во время гражданской войны и так же сильно подружились. У отца Фэй был также старший сын- Май Цзы, и, как тогда было принято, они между собой договорились, что, когда придёт время, их дети поженятся. Они написали письма домой, поведав о своём решении. Девочкам тогда было по три года и они ещё не знали друг друга. К сожалению, вернуться домой смог только отец Линь. Контуженный, со страшными следами войны на теле и огромной тоской по утраченному другу, он сидел дома на пособие и заливал своё горе вином.       Когда девочки познакомились и Линь первый раз привела Фэй в гости, во время беседы открылась правда их связи. Отец Линь протрезвел моментально, когда узнал, что за девочка пришла к ним домой.       Он упал перед Фэй на колени и, захлёбываясь слезами, умолял её простить его, говорил, что ничего не мог изменить, её отца убили, когда его не было рядом.       К слову, Фэй не знала, что папа умер. Мама решила ей не рассказывать, думала она ещё слишком маленькая. У неё случилась истерика. Она смеялась, как сумасшедшая, а по щекам градом катились слёзы.       Впервые в жизни накричав на отца, Линь повела свою подругу в комнату, приводить её в чувство.       Умыв Фэй холодной водой и отпоив горячим чаем, Линь крепко обняла успокоившуюся подругу.       Девочки росли, становились всё ближе, и на 15-й день рождения Линь, напившись папиного вина они впервые поцеловались. Они долго потом это не обсуждали, постарались забыть о произошедшем. Они понимали, что их чувства неправильные, что такого не должно быть, но сторониться друг друга они не могли. Постепенно они осмелели, едва заметные косания пальцами превратились в нежные объятия и ласки. Но так не могло продолжаться долго. Скрывать отношения становилось всё сложнее, а разоблачение могло кончится для обеих девушек смертью.       Примерно в это же время отец Линь стал совсем плох. Когда стало абсолютно понятно, что ему осталось недолго, в их небольшом доме собрались оба семейства. От мала до велика. Май Цзы тоже там был.       Умирая, отец умолял молодых людей исполнить волю их отцов и пожениться. Для Линь это было слишком тяжело. Отец умирал у неё на глазах, с одной стороны стоял человек, с которым, возможно, ей придётся провести всю оставшуюся жизнь, человек, которого она не любила, а с другой стороны стояла Фэй. Её лучшая подруга, названная сестра. Любимая девушка. Любовь всей её жизни. Захлёбываясь в рыданиях она дала отцу слово. Пообещала породнить их семьи раз и навсегда. А после в слезах убежала.       Я не могла слушать дальше. — Погодите, погодите! — перебила я бабушку Линь. Курить хотелось нестерпимо. —Что-то непонятно? — вежливо уточнила эта очаровательная дама в соломенной шляпке.       Бабушка Фэй всё это время сидела молча, изредка делая глоток чая или поправляя волосы. Рук они так и не расцепили —Да нет, пока всё понятно. Просто я хотела уточнить. Вы вышли замуж за брата бабушки Фэй? — это было само по себе понятно, но мне всё равно не до конца верилось, что такие истории случаются в реальной жизни. —Да, я вышла за Май Цзы. Мы не любили друг друга никогда, но он был хорошим мужем и хорошим отцом. Был мне опорой. Когда я забеременела первым сыном, он наказал мне уволиться с завода, сказал что сам будет работать больше, позаботиться обо мне, пока я буду заботиться о нашем сыне. Я не жалуюсь на свою жизнь, она у меня вышла очень насыщенная. Мой муж был мне отличным другом. Он догадывался о характере отношений, что связывали нас с Фэй, но никогда не порицал нас. Ни одного косого взгляда или обидного слова. Он бы позволил нам и дальше встречаться, я уверена, он понимал, сколько мы значим друг для друга. Но я сама не захотела. Я боялась этих чувств, подумала, что выйдя замуж, обретя нормальную семью, я стану обычной женщиной. Такой же как все. Так что я сама дала Фэй понять, что мы должны прекратить наши отношения. Что нам стоит остаться просто хорошими подругами. Говорила, что она тоже встретит человека, который сможет её исправить.       Линь прервала повествование, чтобы сделать глоток чая. —Я не могла этого сделать.- вдруг подала голос бабушка Фэй.— Моя любовь к Линь была сильнее всех страхов и предрассудков, что меня преследовали. Я бы просто не выдержала оставаться рядом с ней и моим братом, и смотреть, как растёт и крепнет их семья. Я была рада за них. Правда рада. Но вынести это было выше моих сил. И я ушла.       Бабушка Линь на этом моменте глубоко вздохнула и опустила взгляд, а глаза у неё были на мокром месте. Очевидно, разлука с любимой женщиной далась ей нелегко, и даже спустя столько лет она не могла без тени грусти тех времён вспоминать те события. — Но вы так и не завели семью? -я пододвигаю стул чуть ближе. Мне не терпится узнать исход этой истории. —Нет, не завела.- спокойно ответила Фэй.- Я знала, что не буду счастлива с мужчиной. Я оставила мать, собрала маленький чемодан одежды, взяла скопленные деньги и села на поезд в другой конец страны в провинцию Юнань. Она славится большим количеством чайных плантаций. Вот, переходя из одного селения в другое, я случайно наткнулась на небольшую, но очень уютную плантацию. Хозяином там был уже очень пожилой господин Чан.       Стоит сказать, что о выращивании и сборе урожая чая я знала столько же, сколько о тонкостях полёта в космос.       Все мы позволили себе немного ухмыльнуться. Я чувствовала, что у Фэй своя история тоже грустная, но она её с лихвой прикрывала шутками и смешливой техникой повествования, так что её слушать было несколько проще. —Так вот, встретила я господина Чана и предложила ему свою помощь, в обмен на небольшую зарплату и возможность проживания на плантации. И он согласился! Моему счастью не было предела. Что тогда, что всю жизнь потом, оценивая свои поступки, я пыталась угадать, как бы к этому отнеслась Линь. И в тот момент я знала, что она была бы за меня счастлива.       Мистер Чан ввёл меня в примерный курс дела, показал плантацию, объяснил какие сорта чая у него растут, как за ними ухаживать, как и когда снимать урожай. Я слушала очень внимательно, я хотела здесь остаться, я чувствовала, что здесь я смогу почувствовать себя как дома.       Я очень старалась оправдать его ожидания. Трудилась не покладая рук. Когда урожай был собран по сортам, листья засушены и расфасованы, господин Чан отправил меня в городок неподалёку, в лавку на рынке, продавать чай. Он сказал, что плантация к этому городу довольно близко и урожая получается много, так что почти весь чай, что пьют в городке вышел с нашей плантации.       Боже, работы было столько, что не продохнуть. Мне тогда едва минуло 20 лет, я была ещё молодая, сильная, энергичная. Но работы было столько, что болело всё тело после сбора урожая, болели ноги и руки после засушки листьев, и ужасно болела голова каждый день после торговли на рынке. Не представляю, как господин Чан справлялся с этим раньше без меня. Ведь ему на тот момент было уже за 60. Он плохо ходил, пользовался тростью.       В общем, так проходили годы. В городе я увидела отделение почты, так что через полгода примерно я решилась и написала Линь письмо. Сказала, что у меня всё в порядке. Что нашла отличную работу. Я писала ей раз в месяц. Но у меня не хватало духу отправить все эти письма. Стопка писем в моей комнате всё увеличивалась. Господин Чан видел, что меня что-то тревожит, но не торопил меня. Он знал, что когда я буду готова- я всё ему расскажу. Я молчала 6 лет. Я жутко боялась, что когда он узнает обо мне правду, то отвернётся от меня. Не поймёт. И я молчала.       Но однажды на рынке я заметила девушку. Самая обыкновенная девушка, ничем не выделяющаяся из толпы. Она купила у меня чай и мы разговорились. Она так на меня смотрела, что я поняла, что она такая же. Через пару недель мы начали тайно встречаться. Но мы были не осторожны. Через пару месяцев её отец нас застукал. Был настоящий скандал.       Нас, как были, нагишом, вытащили за волосы из дома на улицу, на всеобщее обозрение. Было очень страшно. А ещё холодно. Та девушка стала валяться у отца в ногах, умолять простить её, заверяла, что я её соблазнила. Мне было так обидно. Я сидела там на земле, голая и держалась изо всех сил, чтобы не заплакать. Я не стала ничего отрицать. Я поднялась, сказала, что вышло недоразумение и попросила разрешения забрать свою одежду.       Отец девушки и слышать не хотел, чтобы я снова вошла в его дом. Он загнал дочь обратно, закрыл дверь.       Люди на улице смотрели на меня, шептались показывали пальцем. Кто-то кинул в меня камень, но промахнулся. Потом меня стали закидывать грязью и проклинать всеми известными им бранными словами. Ну, по крайней мере слой грязи был достаточно толстый, что тела за ним было почти не видно и я уже не так стеснялась стоять голой.-чуть усмехнулась Фэй.       Я как-то нервно хихикнула. Да уж, люди могут быть очень жестокими. —Через несколько минут отец девушки вышел, швырнул мне в лицо мою одежду и обратился к зевакам, всячески агитируя на то, что бы выгнать меня из городка, что я развращаю их детей, что я уродка, что это против природы ну и всё в таком духе. Я стояла там, натягивая одежду на грязное тело, смотрела на этих озлобленных людей и ждала своего приговора.       Сошлись на том, что меня надо передать в руки господина Чана, рассказать ему, какого монстра он пригрел у себя под крылом. Меня в сопровождении половины очевидцев событий повели на плантацию. Я тряслась, как осиновый лист. Я так привязалась к господину Чану, он заменил мне отца, которого я лишилась так рано. Я ужасно боялась его реакции.       И вот меня привели к порогу его дома. На этом моменте Фэй прервалась, чтобы выпить чаю, я же от нетерпения начала ёрзать на стуле. Краем уха слышу, что парочка, что сидела рядом шепотом что-то про нас говорили. Я только сейчас поняла, что они всё понимают, что говорят бабушки, потому что говорим мы на английском. Оборачиваюсь. Парень как сидел, так и сидит, и словно вообще не обращает на нас внимания, уткнувшись в смартфон. Надеюсь уж он-то не слышал ничего. Не хочется привлекать к бабушкам лишнего внимания. Заметив, что я на него смотрю, он отсалютовал мне чашкой с кофе и продолжил пялиться в монитор. Я принялась слушать дальше. —И вот, меня принесли господину Чану. Действительно принесли, потому что я упиралась и вырывалась. Мне было страшно, как зверю в клетке в цирке. Господин Чан открыл дверь. В то время ему было уже сложно передвигаться самостоятельно, выглядел он довольно плохо. Сильно исхудал, весь в морщинах, он большую часть дня теперь спал у себя в кресле-качалке в саду, иногда читая книгу.       И вот он открывает дверь и видит такую картину: стою я, вся в грязи, меня за обе руки держат мужики и ещё куча народа стоит позади. Вкратце обрисую, что произошло дальше. Отец девушки накричал на него, объяснил, кого он впустил в дом, рассказал, что я сделала с его дочерью. Потребовал меня прогнать. Толпа за его спиной активно его поддерживала, выкрикивая проклятия.       И тогда, впервые за последние месяцы, господин Чан встал ровно, даже не шатаясь и не трясясь, и сразу как будто бы скинул десяток лет. Твердым голосом он сказал, чтобы они убирались с его земли. Сказал: " Оставьте девушку, и возвращайтесь откуда пришли. Эта девушка не сделала ничего плохого, она уж точно не соблазняла вашу дочь, уверен, вам стоит с ней побеседовать, и вы поймёте, что они сделали это добровольно и по обоюдному согласию. Я люблю эту девушку такой, какая она есть. Она единственная, кто заботится обо мне, единственная, кому не наплевать на меня и на мою плантацию. Она принесла покой и радость в мою жизнь. И если вы попытаетесь сделать ей хоть что-то плохое, я гарантирую вам: я сожгу к дьяволу свою плантацию, и тогда моего чая вам не видать. Ближайшая плантация больше, чем в ста километрах отсюда и никто там не захочет идти в такую даль и торговать здесь чаем. А если и захотят, то вы разоритель, покупая их чай.»       Пока недовольные жители бурчали себе под нос, удаляясь с нашей плантации я осела на землю пред ногами господина Чана и зарыдала. Он снова стал тем немощным стариком, каким был каждый день и из последних сил присел рядом со мной, утешая и успокаивая. Ему этот разговор явно дался ещё тяжелее, чем мне. Как только я пришла в себя более-менее, я помогла ему подняться, отвела его в комнату, уложила на кровать и пошла заваривать чай. Быстро пошла ополоснулась, переоделась в чистую одежду и пошла к господину Чану. Налила ему чашку чая и решила рассказать свою историю, про то, кем я была до того, как попала к нему под крыло. Он слушал внимательно, не перебивал, пил чай и гладил мою руку. Он спросил про те письма, что лежали у меня в комнате. Я объяснила, что писала их Линь, но не могла из отправить.       Боялась, что могу нарушить её душевное спокойствие. Была уверена, что она старалась забыть свои постыдные чувства и эмоции, а я была самым ярким воспоминанием тех лет. Я боялась, что вспомнив обо мне, она меня возненавидит. Боялась, что если дам о себе знать, то заставлю её снова переживать тот стыд и смущение за наши чувства. Он меня понял. Настоятельно порекомендовал не бояться. Сказал, что если это были настоящие чувства, то моя дорогая Линь до сих пор обо мне думает и очень переживает за меня.       И я решилась. Я отправила ей письмо. Только одно из всех. Самое первое, где говорю, что нашла себе место в жизни и что у меня всё хорошо.       Граждане городка приняли меня снова с явной неохотой, но переплачивать за чай из другой провинции никому не хотелось, так что всем молодым людям было строго настрого запрещено со мной общаться, и подходили ко мне теперь только для того что бы купить чай, не говоря ни одного лишнего слова.       Через несколько месяцев мой дорогой господин Чан скончался. Жители помогли мне его похоронить. Он был любим и уважаем всеми жителями города, так что в день его похорон все сплотились. Мне помогли с похоронами, приносили соболезнования. Это несчастье как будто сгладило напряжённость между всеми нами. Он завещал всё мне. Я стала единственной владелицей его плантации, дома и всего имущества. Там я и живу до сих пор, а прошло уж больше сорока лет. —Но погодите. Как же вы снова сошлись? — конец этой истории не давал мне покоя. Ответить решила бабушка Линь. — Я была безумно рада, получив весточку от Фэй. Рассказала мужу, что его сестра в порядке. Изредка мы переписывались. Я рассказывала ей о всех своих беременностях, писала какие у меня прекрасные дети, писала, как скучаю по ней. Спустя время мы стали с опаской понемногу допускать прежние нежности в общении. Позже мы освоили телефонные аппараты, потом появились смартфоны.       Вот пять лет назад мой дорогой муж скончался. Я была безутешна. Я позвонила Фэй, пригласила приехать на кремацию, оказать последние почести брату, познакомиться с моими детьми и увидеться наконец, спустя почти сорок лет разлуки.       Она согласилась. В день, когда она должна была приехать я с утра была на нервах. Нужно было подготовить всё к прощально у обряду, но я знала, что скоро увижу одного из самых дорогих мне людей. И она приехала. Я сразу её узнала. Я стояла на перроне вместе с другими встречающими и искала её глазами. Конечно, с развитием технологий мы стали обмениваться новостями и фотографиями, так что я знала примерно, как она сейчас выглядит.       То, что я почувствовала, снова увидев её спустя столько лет я не могу описать. Однако мы вели себя довольно сдержанно, насколько я помню. Мой сын отвёз нас домой. Я познакомила её со всей нашей семьёй, мы проводили Май Цзы в последний путь и она уехала. Она не поддавалась ни на какие уговоры остаться, ссылаясь на необходимость быть на плантации и присмотреть за своими помощниками. Ей видимо было некомфортно в кругу такого количества людей.Мы продолжали изредка созваниваться. А через год произошло нечто.       Все мои сыновья уже были женаты, у каждого были дети. Моему старшему внуку тогда было 16. Его зовут Лао Мин. Сейчас ему 20. Через год он планирует выйти замуж. Так вот, он признался нам всем, когда ему было 16. Сказал что он гей. Я была в шоке. Я не знала, что такое бывает и с мужчинами и что это не такое уж редкое явление. Мы с ним стали очень близки. Родители его тоже приняли, но крепче всех он стал общаться со мной. Я прекрасно его понимала, помогала советом и делом, когда ему это было нужно. Он рассказывал мне о правах геев, о том, что мир меняется, о разрешении однополых браков, познакомил со своим молодым человеком. Очень приятный юноша кстати. Ну и я решилась.       Я пригласила Фэй снова к нам в гости, прошёл уже год после смерти моего мужа. Я лишь сказала ей, что если она меня любит, то она приедет и не задаст никаких вопросов. Она приехала.       Я собрала Фэй и всю свою семью у себя дома, Лао Мин даже своего парня привёл. И тогда я сама призналась своей семье. Все были в шоке. Стояла гробовая тишина. Я рассказала о всех этих счастливых годах с моим мужем, которые однако были приправлены щепоткой грусти от невозможности быть с любимой. Фэй сидела тише воды ниже травы. И пока никто не сумел опомниться я достала кольца и сделала моей Фэй предложение. Она заплакала. Согласилась почти сразу. Все, конечно, были в шоке, но поздравили нас, пожелали счастья, Лао Мин даже расплакался. Ну, в общем как-то так. Мы поженились через пару месяцев в Лас-Вегасе. Собрались все наши близкие. Я переехала жить к Фэй на плантацию. Дом переписала на Лао Мина, он получит право пользования им сразу после совершеннолетия, как свадебный подарок. —Обалдеть.- добавить мне было нечего. Справа я услышала хлопок. Затем ещё один, и ещё, и вот уже парочка американцев тихо, но уверенно хлопают моим новым знакомым. У девушки даже слёзы в глазах стоят.       Бабушки сильно смутились, робко улыбнулись своим незапланированным слушателям и почти с синхронной точностью взялись за чашки с чаем.       Я пыталась переварить эту информацию. Осталось несколько вопросов, которые мне хотелось задать, а будильник на телефоне весьма вовремя напомнил, что мне стоит поторопиться, если не хочу опоздать на работу. —Так, мне уже нужно бежать, я опаздываю. Давайте я быстро доведу вас до автобуса или такси и поеду. Боже, мне ещё столько хочется узнать, но времени совсем нет. —Разумеется дорогая, у нас тоже ещё были планы на вечер.-тепло улыбнулась мне бабушка Линь. Она поправила свою соломенную шляпку и начала собираться. — А вы в Корее-то какими судьбами? — спрашиваю я уже на пути к стоянке такси? Бабушки слегка покраснели и Фэй сказала: — У нас ещё один медовый месяц. Дела на плантации пошли в гору, так что мы решили себя немного побаловать. —О, это просто чудесно!       Я подумала, как же это здорово, даже в таком возрасте, они обрели таки своё счастье. —Извините, а чай что мы пили, он случайно не с вашей плантации? — Конечно. Мы уже другой пить и не можем.       Фэй остановилась, порылась секунду в сумке и достала ещё один кисет, такой же, из которого заваривала чай. Только другого цвета. —Вот, возьми. Это тебе в благодарность за помощь, и за то, что выслушала. На память тебе о нас.- и протянула кисет мне. Я просто не могла отказаться. Всё это так меня растрогало, что я в любой момент могла пустить слезу. Я обняла каждую бабушку на прощание, пожелала им отличного отдыха, посадила их на такси и радостно смотрела им вслед. Как же я рада, когда удаётся послушать такие интересные истории, тем более из первых уст. Надеюсь они проживут вместе ещё долго и будут счастливы.       Ещё один будильник на телефоне вывел меня из состояния мечтательного транса. Чёрт, у меня меньше часа, чтобы успеть на работу. Оборачиваюсь. У автобусной остановки столпилась куча народу. Отлично, значит такси.       Гостиница, в которой я работаю находится в историческом центре города, рядом с дворцом. Ехать туда обычно далеко и дорого. Но если я найду дядю Витю, то может, он скинет мне тыщёнку-другую. Оборачиваюсь в поисках знакомой машины и вижу такую картину: уже знакомый мне парень, что сидел сзади нас в кафе, всё так же в кепке и маске, но уже без очков, беспомощно переводит взгляд с дисплея смартфона на указатели под потолком и обратно.       Да уж, похоже добрые дела на сегодня не кончились. Только бы не пришлось оправдываться за них перед начальством. Быстро подхожу к нему, на ходу проверяя время. — Хэй, чувак, тебе помочь?