Пелена

Если у безумия есть тонкая грань, то Джонхён был как раз на ней. Парень вполне адекватно оценивал своё состояние и понимал, что совершенно здоровому человеку мысли, что все чаще посещали его голову, не приходят. Да и наверное, живя несколько лет в хронической депрессии, немного тронуться — это вполне закономерно. И то, что он ходил к психологу, ему совершенно не помогало. Когда тебе вместо того, чтобы поддержать и помочь советом, каждый раз выворачивают душу наизнанку, бередят кровоточащие раны… легче никому от этого не станет. Проверено. Все чаще Джонхён ловил себя на мысли, что жить ему больше не хочется. Он старался сдерживать себя от этого, вот только моральные силы у него уже были на исходе. Тэмина, как самого младшего в группе, все воспринимали за ребенка. Вот только парень давно вырос. Он был крайне внимателен, особенно к тем, кого считал близкими, а ещё прекрасно умел читать между строк. Он давно заметил что тексты Джонга становятся всё мрачнее и печальнее с каждой песней. В душе парня поселилась тревога. Макнэ незаметно, но очень внимательно стал присматривать за старшим и постепенно понял, что его беспокойство не беспочвенно. С Джонхёном происходило что-то нехорошее. Очередная репетиция группы закончилась. Парни разошлись по углам, чтобы передохнуть. Джонхён же подошёл к большому окну и посмотрел на улицу. За стеклом было мрачно, как и у него на душе. Несколько минут спустя, за спиной раздались легкие шаги, и к нему прижалось теплое тело. — Хён, я знаю тебе плохо, — Тэмин осторожно обнял напрягшиеся от его слов тело и мягко коснулся поцелуем виска старшего. — Пожалуйста поговори со мной, я хочу помочь тебе. Джонхён прикрыл глаза, слушая голос младшего. Он и не думал, что кто-нибудь заметит его состояние, а уж тем более Тэ, которого он сам считал ещё ребенком. А нет же заметил. Эта искренняя забота грела израненную душу. Вот только разве можно грузить его своими проблемами? Но и держать в себе все уже нет сил, иначе еще немного и он полезет в петлю. Джонхён с силой, до крови закусил губу, не замечая, как из глаз катятся горькие слёзы. Зато Тэмин увидел это сразу. Он моментально повернул старшего лицом к себе, и крепко прижав к груди, стал укачивать в своих руках, как ребенка. Мгновение, и их обступили обеспокоенные происходящим ребята. Вечер. Джинки тихо притворил дверь в комнату, где на кровати спали Тэмин с Джонхёном. Вернее спал только Джонг, и то, после хорошей дозы успокоительных, а макнэ судя по дыханию просто лежал и сторожил. После тяжелого разговора, что до сих пор набатом звучал в голове лидера, Тэ категорически отказался оставлять Джонга одного даже на минуту, потому что боялся. Даже спать лег с ним, обнимая его всеми конечностями. Постояв немного перед закрытой дверью, Джинки направился на кухню, где его ждали еще два мрачных члена группы. Ки, метавшийся по кухне, обеспокоенно посмотрел на лидера. — Как там? — голос парня дрожал. Ки понимал, что они были на грани огромной беды. — Джонхён спит, а Тэмин, кажется, нет. Сторожит, — Джинки тяжело опустился на стул. — Он единственный из нас заметил. — Да! — стоящий у окна Минхо, затянулся сигаретой. — Я боюсь даже представить, что могло бы случиться. Он ведь реально мог в петлю полезть. — Мы не допустим этого. — в глазах Ки читалась тревога. — Конечно, Ки! Теперь мы будем следить за его состоянием. Джинки поднялся, чтобы обнять встревоженных парней. Да, они будут следить. Он будет следить. Они постараются излечить боль Джонхёна.