Ожидание

В комнате с белым потолком, С правом на надежду. В комнате с видом на огни, С верою в любовь. (Наутилус Помпиллиус «Я хочу быть с тобой»)

Нео закрыл глаза и подставил лицо дождю. Все тот же холод… и больше ничего. Он так хотел бы почувствовать этот дождь своей кожей — ледяной, режущий каплями, бесконечный… Как когда-то в прошлой жизни. Но не мог… Избранный недвижимо стоял на заброшенной станции метро под нескончаемым ливнем, подставив под острые зеленые нити свои ладони. А внутри него была Пустота. Когда-то давно он бы чувствовал боль, чувствовал ярость и страх, но теперь был только холод. Он замерзал. Где-то там, за пределами кэша, Машина обновила систему. Где-то там она запустила новую оболочку, перенеся все прежние программы в новый интерфейс… От старой Матрицы остался только этот обрывок метрополитена, в котором шел дождь из зеленых нитей… Ни начала, ни конца, ни неба, ни дна, ни краев… Станция, на которую больше никогда не прибудет поезд… Нео широко распахнул глаза, вдохнул влажный воздух полной грудью и… ничего не почувствовал. Здесь не было запахов, не было звуков, не было света и не было тьмы — только мерцающий молниями полумрак и шум дождя. Время здесь остановилось, а жизнь умерла. И Нео умирал вместе с ней. Оцифрованная душа Избранного застряла в безжизненном островке разрушенного мира на ближайшую вечность. Вернуться в Зион он не мог — его физическое тело там погибло, сгорев от перенапряжения… В новую Матрицу ему был вход закрыт. Да и незачем ему было возвращаться… Он давно уже не чувствовал себя частью Матрицы…, а теперь и человеком тоже… Все, что у него сейчас осталось этого его сознание, превращенное в код, и эта забытая станция метро, очень похожая на ту, где произошла их первая стычка со Смитом… Нео вдруг что-то вспомнил и опустил голову вниз, посмотрев под ноги… Ах, если бы он знал это раньше… если бы догадался! Сколько всего можно было бы избежать! Если бы он знал, какой именно след оставил, когда уничтожил агента Матрицы, то все можно было решить по-другому! Но он не смог распознать этот код — да и не удивительно — он был изменен и переписан… И только теперь, во время их слияния, он смог узнать этот скрипт! Тень горькой досады скользнула по душе — жаль, сейчас уже было поздно все изменить… Смит медленно раскрыл глаза и болезненно поморщился. Его код сбоил и обрывался. По его оболочке, словно по фаянсовой кукле, пробегали светящиеся трещинки — остаточное влияние патча… Хотя сенсоры и искажали реальность, он все-таки увидел над собой серый бетонный потолок, из которого, дергаясь помехами, шел зеленоватый дождь. Он попытался пошевелиться, но тут же потерпел фиаско — контролировать движения было сложно. Система утопала в ошибках при попытке запустить простейшую задачу. Но это и не удивительно — он только что пережил шесть миллиардов собственных смертей… странно, что он вообще до сих пор функционирует… Приобретенная возможность репликации оказалась его главной уязвимостью. С возрастанием количества копий возрастало и количество отчетов о состоянии, обработать которые он был не в состоянии. А после смертельного патча, запущенного Машиной, он испытал на своей оболочке DELETE каждой из них… и это было… больно. Другого слова он пока найти не мог — еще ни одна программа не смогла пережить подобное, чтоб дать определение… По всем законам Матрицы он должен был исчезнуть, погребенный ошибками системы, но Смит не впервые нарушал законы цифрового мира. Он здесь, потому что что-то не позволило патчу стереть его полностью. Что-то, что не было подконтрольно ни ему, ни Матрице, ни Машине… необычный урывок кода внутри его программы. Те самые строчки, что оставил ему когда-то Избранный, когда стер его как агента… Он давно догадывался, что значит этот код и почему он не подвластен ему, но упрямо отметал эту догадку, вычеркивая ее из своих мыслей. Пифия сказала ему однажды об этом, но он ей не поверил… Оракул никогда не была на его стороне… Но тем не менее, Пифия никогда не врала! Не верить ей — это была первая ошибка, которую допустил Смит. Которая начала цепочку остальных ошибок… Сейчас же все было очевидно, сейчас он точно знал, в чем причина его неисправности и понимал, насколько заблуждался раньше… Но сейчас было слишком поздно… Сенсоры наконец кое-как заработали и Смит смог проанализировать свое положение в пространстве. Он лежал на холодном кафельном полу в луже воды, а вокруг шумел дождь… Скованными движениями бывший агент попытался встать… Это было не просто — реальность все так же искажалась, а он подвисал на простейших командах… Тут он наткнулся рукой на что-то твердое. Что-то очень материальное. Это оказался черный армейский сапог, плотно обтягивающий чью-то худую голень. Нео… Ухватив его за лодыжку, Смит подтянулся и сел, устало оперевшись спиной на стройную конечность Избранного. Тот оказался не против — он был занят своими мыслями, вслушиваясь в дождь… Почему они оба здесь? Что это за место? Смит поморщился — он получал слишком много отчетов об ошибках функциональности, чтоб думать над вопросами… Его код был серьезно поврежден и пока восстановление не представлялось возможным. — Где мы? — в голосе программы были четко слышны помехи, отчего он приобретал электронный оттенок. Нео опустил голову и посмотрел на сидевшего у его ног агента. Аватар последнего просвечивался мелкими белоснежными трещинками, словно шрамами… Нейтрализирован, но не уничтожен… Система делала все те же ошибки. — Карантин… — тихо прошептал Избранный. — Оба? — удивленно вздернул бровь Смит. Нео молча кивнул, поражаясь тому, что у программы все еще оставались эмоции, в то время, как он превращался в ледяную машину… Но у Смита было то, что Нео потерял при последнем входе в Матрицу… потерял навсегда… Бывший агент устало запрокинул голову, коснувшись макушкой бедра своего собеседника. Внутренние процессы сбоили и он не в силах был встать. — Вы победили, мистер Андерсон… — стараясь контролировать тональность вокалайзера, констатировал он. Нео нахмурился. Победил ли? Сомнительно… Слишком многим он пожертвовал на этой войне… К тому же, совсем недавно он узнал, что отчасти сам виноват в случившемся… Этот скрипт, что он нечаянно оставил в структуре Смита… как поздно он понял, что это… Ведь когда он выстрелил в него… За миг до смерти…. Нео вдруг осознал, что влюбился в Тринити… Это единственное чувство, что помогло ему тогда вернуться из небытия… Именно за любовь, как за нить Ариадны, он ухватился, чтоб проследовать обратно к жизни… Матрица не могла пропустить такого бага, Матрица должна была его отследить, оцифровать и исследовать… да только не смогла… оцифрованный скрипт вспыхнувшего чувства, который она не успела отделить от аватара Избранного куда-то пропал… Теперь Нео точно знал, куда… Он снова посмотрел на периодически вздрагивавшего от системных ошибок Смита. — Ты всегда знал в чем проблема, ведь так? — холодно произнес Избранный, — Только ты был слишком упрямым, чтоб это принять… Смит выдал неопределенный звук и недовольно нахмурился — его голос звучал словно синтезатор. Он умолк, настраивая вокалайзер. Почему-то сейчас меньше всего хотелось выглядеть, как ущербная утилита…