Инспектор: Наблюдатели.

Две девушки склонились над громадным, буквально необозримым планшетом и тихо переговаривались: — Вот смотри, тут опять желтая линия, а тут вообще красная. — Но вся линейка же не поражена? — Нет, конечно, очень уж устойчивый мир описала дама, но… — Да, вижу… — Не равновесные… а тут… Это была обычная смена Наблюдателей, существ, которые людьми не являлись изначально либо уже. Высокие, хоть и не всегда понятные, моральные принципы, сопереживание, доброта, жесткость и стремление сохранить Равновесие сочетались в них вполне гармонично. Их задачей было наблюдать за сохранением равновесия в мирах, созданных разумом людей. Ибо во многих религиях Творец создал людей по образу и подобию своему, и это было действительно так. Своей мечтой, злобой, надеждой люди создавали миры. Иногда сами по себе, иногда отправной точкой служило что-то: написанный текст, снятый фильм — то есть такая же мечта, но овеществленная, донесенная до других и зажившая собственной жизнью. Такой была и эта линейка миров — таких разных и таких похожих, созданных серией книг. — Девчонки, у нас стажер! — раздался радостный возглас откуда-то из глубины зала. — Ну, иди сюда, чего встал-то! На освещенную часть зала вышел молодой парень, лет двадцати на вид. Он с некоторым страхом оглядывался и явно привычно хватался за правую руку, будто ища там что-то. Одет он был несколько несуразно: штаны, сюртук, плащ. Как будто бы вышел из века девятнадцатого Основной Земли. Девушки захихикали. — Откуда к нам такое чудо сероглазое? — Это блондинистое чудо Хель подогнал, говорит, пусть опыта набирается, — хихикнул голос из глубины зала. — Ну-ка, иди сюда, — улыбаясь, произнесла одна из девушек и буквально подтащила парня к планшету. — Знаешь, что это такое? Парень зачаровано уставился на открывшуюся картину и, кашлянув, спросил: — Это миры? — Ну, строго говоря, это графическое отображение состояния миров линейки, — несколько ворчливо отозвалась другая девушка. — А что вы тут смотрите? — наивность молодого человека напомнила дежурной смене их молодые годы. — Вот смотри, — начали его инструктировать. — Это линейка миров. Они должны быть равновесными, то есть не иметь видимого перекоса, да и не нарушать свои или общемировые законы. Помнишь, какие? — Ну, дети неприкосновенны… Нельзя устраивать войну на уничтожение… Нельзя оставлять один цвет… Или как-то так, — несколько неуверенно заговорил парень. — Правильно, потому что неравновесные миры распадаются, а это плохо. Еще нельзя создавать богов внутри мира, мир этого тоже не выдержит. Понял? — Ага… А что мне теперь делать? — Сиди и бди, а мы перекусим кем-нибудь, — засмеялась девушка и исчезла. Наступил перерыв в работе. Парень опустился в кресло и начал рассматривать переливающиеся огоньками миры. За каждым огоньком были чьи-то судьбы, надежды, боль, жизнь и смерть. Ему предстояло заниматься, работать с этими девушками годы, а может быть, и века, потому что кто ж этого мрачного Хель знает. Он вспоминал мир, в котором родился, учился, дружил и пал. Наверное, этот мир в такой же линейке, а может быть, и нет. — Кто бросил валенок на пульт, кто бросил валенок на пульт, — напевая странную песенку, девушки начали возникать в зале, будто бы ниоткуда. — Не заскучал? *** Проносились смены, менялись люди, менялись и миры. Жили своей жизнью, развивались. Юный стажер скоро привык к тому, что рядом есть плечо, и он не одинок. Его учили законам, понятию адекватной реакции, понятию точечного воздействия. Он становился будто взрослее и уж точно мудрее. Наблюдение стало рутиной, скучной, но необходимой, и он влился в этот ритм. Все изменилось в одну смену. — Девчонки, тут что-то очень странное, — громко позвал он. Вмиг вокруг него собрались все, кто был в зале, к слову, не только девушки. — Показывай! — приказали ему. — Смотрите, вот миры линейки, а вот, если изменить режим вот так, то… Видите? На планшете множество огоньков пожелтели, а с десяток покраснели и тревожно замигали. — Но когда я пытаюсь включить просмотр — не выходит, — огорченно сказал парень. Его оттерли от планшета и принялись, громко споря, щелкать клавишами, тумблерами и шарами подводки, но ничего не выходило. Картина становилась все грознее. Красных огней стало больше, векторы развития упирались во тьму распада, а кое-где и в необходимость стерилизации. Несколько миров показали даже полное уничтожение жизни в ближайший век. — Ой, а этот мир на грани распада, — взвизгнула одна девушка, не выдержав зрелища, и нажала Большую Красную Кнопку. Коротко рявкнула сирена. — Ох, уж эти мне ваши земные спецэффекты, — в зале появился старик. Он выглядел древним, как Вечность, но крепким. — Что тут у вас? — Вот… Старик вгляделся в россыпь огней и нахмурился. Девушки, да и парни робели в присутствии этого старика, в глазах которого сверкала мудрость Вселенной. — Все ясно, нужно посылать инспектора. Правила все помнят? Присутствующие потупились. Старик укоризненно покачал головой. — Напоминаю: Инспектор должен быть ребенком, желательно недавно скончавшимся. До своего двенадцатилетия он не будет помнить своей роли и своего права, в двенадцать осознает себя, а в четырнадцать он получит право суда. Зачем два года, понятно? Он обязан прожить в мире, почувствовать его и приложить все силы для того, чтобы найти точку фокуса. Для этого ему и даются два года, в которые на него не действуют никакие ритуалы, магия или зелья, на которые так богата эта линейка. Правом суда он может лишать магии, и только! Чтобы я ликвидаторов и не видел! Еще он может позвать на помощь своего куратора, когда совсем невмоготу будет или если проблема не в человеке. Все поняли? Присутствующие судорожно закивали, старик исчез, начался спор. Надо было решить кого куда и с какого мира начать. Решили начать с того, который на грани распада, что было совсем логично. Ожидаемо появился Хель и прислушался к миру… — Страшный мир. Слышу мальчика, молящего о смерти. Как раз из подходящих нам. Он искренне молит меня забрать его. Ну так что, берем? — Берем! *** — Смотри, а вот тут маленькая девочка только что ушла… — всхлипнула одна из девушек дежурной смены. — Она могла бы стать стабилизирующим фактором, — взглянул на вектора развития стажер. — Хель, давай ее выберем? Хель только улыбнулся и… *** — Ой, посмотрите, какой ужас! — тихий взвизг прорвал тишину, внезапно опустившуюся на зал. — Этот мир не спасти, — проговорил Хель. — Но мы постараемся, ведь да?.. Стажер сам шагнул в обреченный мир. *** Инспектора разлетались по мирам. Им предстоял долгий путь… Где-то успех, а где-то и поражение. Им предстояло принимать решения и не ошибиться…