А ещё она улыбалась

— Это лето на удивление задалось таким жарким с самого начала. Сказала Катерина Василинке, весело оглядываясь по сторонам. Она никогда так ещё не делала — не сбегала посреди дня от Анны Львовны, тем более прихватив с собой новую подружку, но в эту невозможно жаркую погоду дух авантюризма проснулся в ней пока она маялась в душном поместье. Стремясь по узкой дорожке, девушки, держась за руки, пробирались сквозь секретную дорогу в саду прямо к озеру, оминая белый деревянный мост, на котором часто восседал кто-то из панов. Катя увидела как дворовые пробирались сюда в одних рубашках на праздник Ивана Купала и долго потом гадая, что же они там делали, не удержалась и решила проверить сама. Пригибаясь под ветками деверьев, и взволновано хохоча, девушки в два счета оказались около небольшого бережка озера, скрытого деревьями, но в тоже время залитого ярким полудневым солнцем. По воде скакали причудливые блики, и она казалась такой чистой, что отражала голубое небо без единого облачка. Катя ахнула от красоты этого места, и начала понимать почему сюда бегали крепостные — тут был очень удобный выход к воде, и скорее всего на Ивана Купала девушки плескались тут в воде и пускали свои венки на встречу суженому. В голове у Кати возникла внезапная идея, которую она сама от себя не ожидала. Но не успев рассмотреть все за и против, она уже смотрела на Василинку с блеском в глазах и спросила у той: — Ты умеешь плавать? В ответ та только отрицательно покачала головой, и какое-то беспокойство появилось на ее молодом лице. Катя улыбнулась ей, и подбежала к воде, протягивая ладонь к глади. — Вода замечательная! — восторженно воскликнула она, стряхивая капли с пальцев. — Мы обязаны покупаться! Ещё шире улыбаясь, она бы могла захлопать в ладоши от восторга, ощущая как волна веселья накрывает ее. – Ты шо, Катя! А если кто увидет? А вдруг Яков мимо проходить будет? Вот это нам попадет,— протестовала Василинка, взволновано округляя глаза.  — Не попадет. — успокаивающе беря подругу за руки, возразила Катерина, умоляюще смотря на Василинку. — Ну давай, вода совсем теплая, все будет хорошо, и тут кажется не глубоко, — продолжила настаивать Катя, но ее компаньока была другого мнения. Завертев головой Василина, только и повторяла что «Не-не-не». Китти не выдерживая разочарованно вздохнула, отворачиваясь, но не отчаиваясь. – Не знаю как ты, а я все равно пойду! Это не могло испортить ее возвышенное настроение и полную готовность нарушить сегодня пару правил. И откуда в ней появился такой энтузиазм? — Только помоги мне снять платье. — беспечно попросила Катя, даже не подозревая, что в это же время два любопытных глаза без отрыва наблюдали за ней из-за отдаленного дерева. Григорий Петрович заметил Катю ещё когда она с какой-то девчушкой пыталась незаметно проскользнуть в сад, в беседке которого он как раз в это время обедал. Эта Китти отчего-то накрепко засела в его голове сразу после первой встречи, ее светлая улыбка и нежный взгляд голубых глаз преследовал его по пятам. И сегодня, увидев ее такой непривычно радостной, он и сам не заметил как последовал той же дорогой по которой спешили девушки. Мысль, что он может хоть ненадолго оказаться с ней наедине и вдали от чужих глаз, явно поднимала ему настроение. Увидев, что она и эта вторая девка остановились у воды, остался на удобном от них расстоянии, по началу сам не понимая, что он тут делает. Но услышав, обрывки их разговора, явно не пожалел что здесь оказался. Он наблюдал за Катей со стороны, не отдавая себе отчёта, что любуется ею, ведь в солнечном свете ее волосы словно светятся, ведь это синее платье так хорошо на ней сидело, ведь видеть ее с такой искрящейся улыбкой было для него в новинку. А услышав о ее затее — искупаться в пруду, он предвкушающе ухмыльнулся, прекрасно понимая что, она не полезет в воду в своем платье с корсетом. Знай Катя, кто за ней наблюдает она бы может и не стягивала бы сейчас с плеч душный наряд оставаясь в одной дневной рубашке, такой тонкой и светлой, что казалась почти прозрачной. Увидев Катерину в таком виде Григорию показалось что он потерял возможность дышать, он замер на месте, наблюдая за тем как она металась от Василинки к воде и обратно, видно пытаясь всё-таки переубедить несговорчивую девушку. Но замер Григорий не от этого, а от того что сорочка, когда Катерина поворачивалась к нему в профиль, благодаря солнцу полностью выдавала очертания молодого женского тела. Она хоть и была совсем ещё юна, но мужчина не мог отрицать что фигурка у нее была очень соблазняющая. — Ну пойдем же! Пойдем! — не выпуская рук подруги, Катя смеялась и двигалась спиной к воде. Ее так веселила эта ситуация, и все в этот момент приносило ей радость — то как ветер свободно обдувал ее тело, без преград проникая сквозь сорочку, то как солнце припекало голую кожу рук, то как пели птицы на деверьях и то как шумели камыши, которые росли в недалеке от чистого берега. –Тьфу на тебя! Не пойду! — все так же протестовала Василинка, но уже не сдерживая смеха. Ещё чуть-чуть и Катерина бы заразила ее этой беспечной озорливостью, но как-то она ещё держалась. Решив больше на тратить времени на уговоры Катя достала из прически шпильки, чтобы ненароком не потерять их в воде и вручила их в руку Василинке. Ее волосы причудливыми кудряшками рассыпались по плечам, отчего она ещё больше стала похожа на какую-то лесную мавку. Как же Григорию хотелось подойти к ней в этот момент и прикоснуться к этим волосам, к этому тонкому телу, провести рукой по этой стройной талии, и сжать ее в своих объятьях так крепко, чтобы остались следы. Если бы не эта ее подруга, то он бы скорее всего так и сделал. Но пока все, что ему остаётся это наблюдать из-за дерева, чувствуя себя каким-то глупым юнцом, который как будто впервые увидел женское тело. Катя больше не могла медлить, и в последний раз откинув мысль что так делать нельзя, она вдохнула полной грудью и с радостным смехом побежала в воду. На контрасте с разогретым воздухом, свежие брызги воды заставили ее хватать ртом воздух, чуть-чуть замедлив шаг. Подол сорочки намок, причудливо путаясь и прилипая к ногам. Но немного поборов контраст температур она продвинулась дальше, так что вода уже была выше колен. Она развернулась лицом к берегу, наблюдая как обеспекоенно смотрит на нее Василинка, и это ее рассмешило. Без промедления к ней в голову пришла идея как передать новой подруге свое веселье. Катя принялась брызгаться на нее, со всех сил стараясь, чтобы брызги долетали до подруги. Катя смеялась, от того как возмущалась Василина, но в скором времени та не устояла, и принялась брызгаться ей в ответ. Гриша замер, рукой крепко сжимая трость в руке, дыхание сперлось, и лицо раскраснелось. Но совсем не от жары, и не от солнца лениво выползшего и умостившегося прямо у него на лбу, нет, совсем нет. Просто он всматривалсяя в то, как мокнет ее рубашка от брызг воды, прилипая к телу. Сорочка все больше и больше промокала, и ее тело представало перед его взглядом. Она казалась видением, сиреной в этот миг, ее мокрое манящее тело и звонкий смех пленили его, не давая возможности оторвать взгляд… «Чертовка» — тихий шепот сорвался с его губ, когда он оттянул в сторону свой шейный платок, который казалось ещё чуть-чуть и задушит его. Но от этого легче не стало, ведь в следующий момент, пытаясь скрыться от волны брызгов направленных на нее со стороны Василины, она погрузилась с головой под воду, а когда вынырнула вновь, рубашка ее уже не была преградой для зрения. Словно статуя греческой богини, ее фигура, обтянутая до нитки промокшей тканью предстала перед ним — округлая грудь, с аккуратными розовыми сосками, которые сейчас очущутив прохладу озера набухли и ещё больше выделялись на ее гладкой коже; такие манящие небольшие бедра, которые как будто так и просят чтобы по ним кто-то провел руками, и прелестные ягодицы, на одной из половинок которых, было маленькое родимое пятнышко. Григорию посчастливилось, что ему не пришлось скрывать своего возбуждения, ведь за стволом дерева, его никто не видел. Но если бы только не было этой девицы на берегу, он бы не стоял бы тут как истукан, маньяча за своей добычей из-за дерева. «Так вот ты какая» — вместе с обольстительной улыбкой фраза сорвалась с его губ. Невольно он поддался ближе, оминая дерево, чтобы разглядеть Катерину ещё чётче, он сделал это необдуманно, даже не глянув куда наступает, ведь в голове сейчас была только ее мокрая грудь, которая подпрыгивала когда Катя поднимала руки в воздух, создавая брызги. Григорий и не замечал, что стоял на сухих ветках, не замечал до того момента пока одна из них от его перемещения треснула прямо под ногой. От этого кровь застыла в жилах, что у него, что у тех кто тоже услышал посторонний звук в недалеке от себя. Девушки перестали хохотать, вмиг замолкая и прислушиваясь, им очень не хотелось быть пойманными, поэтому звук шагов по сухим веткам их очень напугал. Отчего-то у Гриши возникла простая идея, а точнее просто появилась возможность избавится от лишних глаз. Ведь, увидь Василина здесь своего пана, то точно бы от страху бросила все и побежала бы, боясь быть наказанной, а вот Катя… Катя в его сознании казалось просто не успела бы так юрко выбраться из воды. И тогда у него был бы шанс, не только с издали понаблюдать за ее телом, а и как он сейчас больше всего желал — прикоснуться. Не было времени для промедлений — нужно было действовать сейчас, либо с позором быть замеченным за таким непристойным наблюдением за полуголой девицей. Без возможности и желания больше терпеть, Гриша постарался со всех сил принять невозмутимый вид, и поторопился по дорожке, по которой недавно спускались и сами девушки. Первой человека проявляющегося из-за тонкого тростника заметила Василинка. Она замерла в невероятном испуге, только открыв рот, чувствуя как внутри все сжимается от страха, но заметив что ее хозяин смотрит прямо на нее и очень близко приближается, быстро спохватилась и кинула короткое «ныряй» своей подруге, которая ещё не видела кто к ним приближался, а только в напряжении вслушивалась в шаги. Катерина, не зная что ещё делать, послушалась подругу и зажав нос пальцами, погрузилась в воду, второй рукой придержия сорочку, которая то и дело поднималась на поверхность. А в следующий миг Григорий уже предстал на береге, опираясь на трость, ведь так спешил поскорее спуститься, что напрочь забыл даже о боли в ноге. Но вцепившись взглядом в гладь озера, он не увидел то чего желал. Злой взгляд сразу переметнулся на обездвиженную от волнения и страха девку рядом. Она стояла прямо возле кучки темно синего платья. — Какого черта ты здесь делаешь посреди дня? Голос пана прозвучал для нее как раскат грома, хотя он и говорил достаточно тихо и спокойно, но она дернулась, словно от неожиданного взрыва, и только опустила взгляд в землю под ногами. — Не успела попасть в поместье, а уже прохлаждаешься вместо работы? Или тебя Яков ещё не порол?! Да я прям сейчас прикажу ему это исправить. Гриша с усмешкой наблюдал как лицо этой дурехи перекосило от ужаса и глаза наполнились слезами. «То что нужно» — промелькнуло в голове. — Панночку родненький! — зарыдала она, постыдно плюхаясь на колени перед ним. — Я ж ниче, я ж не виноватая! Григорий Петрович на эти слезы только брезгливо скривился, ведь в мыслях он был уже совсем далеко отсюда, в своих грёзах он уже ласкал мокрое и поддатливое тело Катерины. — Пошла вон. Только услышав его короткий приказ и приняв его за снисходительность к себе. Она радостно закивала, и забыв обо всем бросилась прочь от этого места, бежала и крестилась. Бедной Кати даже в мыслях не было в этой глупой голове. Голоса перестали доносится до Кати сквозь толщу воды, и облегчение накрыло её. Да и не было уже сил сдерживать дыхание. Она надеялась, что некий кто-то кто застал их с Василинкой здесь уже ушел. — Ушел? — резко вынырнув, спросила она казалось даже перед тем как вздохнуть. Волосы залепили лицо, из-за чего она долго не могла опрокинуть их назад и все-таки начать видеть. — Пока не собирался. — обольстительно ухмыляясь, шутливо ответил на ее необдуманный вопрос Григорий. «А вблизи она ещё краше» — он не мог сдержать себя от такой мысли. Его взгляд впивался в каждую капельку которая падала с ее рук, груди, бедер. Эта картина казалась такой нереальной, что он невольно усомнился в том что это на самом деле происходит прямо перед ним — совершенно промокшая насквозь Катерина, стоит перед ним и смотрит как будто видит его впервые. На лице явное недоумение и следа не осталось от той искрящей улыбки, что украшала ее пока она веселилась в воде. Грише казалось что возбуждение отчётливо отражалось не только в районе пояса, он словно по всему телу почувствовал это тягучее пульсирующее чувство. «Как же прекрасна… И так далеко.» — Какая неожиданная встреча. Она все ещё стояла в ступоре, совсем не ожидая увидеть ровно на том месте где только что стояла Василина Григория Петровича, пребывая в полной неожиданности она даже не поняла сразу в каком виде сейчас стоит по бедра в воде перед хозяином, все что Катя делала это напугано хлопала глазами, не в силах даже вздохнуть. Чем Григорий так к кстати пользовался, хотя его даже удивило то, что она как любая недотрога не начала прикрывать все сокровенные места. В очередной раз пройдя по ее аккуратной груди взглядом он не сдержался и облизнулся. Черт, он бы все сейчас отдал чтобы прикоснуться к ней, как же он этого желал. Его уже порядком начинало раздражать то, что она так беспечно стоит перед ним, и кажется даже не осознает в каком виде. Ведь ещё немного и он пошлет к чертям весь этот мир и все эти правила и сам пойдет в воду, весь в одежде, с нескрываемым желанием прикоснуться губами к этой заманчивой ложбинке между ее грудьми, что сейчас была плотно обтянута прилипшей тканью. — Григорий Петрович? Она наконец-то нарушила тишину ступора, и в следующий миг это привело ее в чувство. Взгляд… Катерина поймала его взгляд, который был сосредоточен далеко не на ее лице. И сама опустила голову туда куда так испепеляюще глядел он. «Господи, да я ведь голая!» — первое что пришло к ней в голову когда она так неловко прикрыла грудь своими руками, а потом и вовсе погрузилась по плечи в воду, неприменно при этом создав кучу брызгов, потому что сделала это с такой молниеносной скоростью, что Гриша не сдержался и засмеялся. — И как водичка? — он явно издевался, хохотал и пускал в нее озорные взгляды. И она этого не ожидала, скорее думала будет какая-то взбучка, угрозы или тирада о том что ей не поздоровится, если крестная неприменно все узнает, но точно не его насмешливый взгляд, в котором ещё секунду назад было нескрываемое жгучее, переполняющие желание. Да, она заметила, это было сложно не заметить. Он смотрел на ее тело, как голодающий на кусок мяса, как заблудившийся в пустыне на глоток воды, как хищник на добычу, как мужчина на женщину. Она сглотнула. — Что вы делаете здесь? — У меня к тебе тот же вопрос, Катюшенька. — эта форма ее имени звучала с его уст так непривычно и странно, но в то же время он как будто специально вложил в нее что-то особенное, бедная «Катюшенька» пока не могла понять что. — Это не то что вы подумали. — А что же я подумал? Ступор и молчание. А ещё это чёртово девичье волнение, которое так явно отпечаталось на ее щеках ровным жалящим румянцем. «Господи, он видел меня совершенно голой» — это последнее о чем ей надо было думать в этот момент, но почему-то именно осознание этого факта громко стучало в висках, вытесняя при этом все остальные размышления на счёт того как отсюда выбираться. Но его похабная ухмылка и это выжидающее молчание совсем не помогали ей прийти в чувства. Стыд и смущение трепетали где-то в районе груди, которую она все ещё стремительно прикрывала находясь в воде. Со стороны это скорее всего выглядело смешно. Они стоят друг на против друга, он на берегу она в воде по плечи. И все что сейчас нарушает напряжённую тишину между ними, это капли воды которые ничего не подозревая с весёлым булькающим звуком падают с ее волос. — Интересно, а матушка знает чем занимается ее любимица? — Конечно знает. — Лжешь. Она сглотнула появившийся в горле ком, отчего-то прохладная вода пруда уже далеко не охлаждала. В его взгляде пропала усмешка, в замен пришло что-то неопределенное. Луч солнца ловко проскочил сквозь крону деревьев и бодро мазнул по его лицу, а Катя почти перестала дышать, ведь взгляд его от этого загорелся и черные до этого глаза словно покоричневели и стали теплее. Нет. Не теплее. Жарче. Горячее. Опасно горячее. Катя отчего-то начала отсчитывать секунды из-за его взгляда, напряжение было таким явным, что кто-то из них обязан был сорваться. Либо она — наплевать на все и сорваться, убегая куда угодно от сюда; либо он — не сможет больше себя средживать и выдернув ее из воды опрокинет мокрой спиной прямо на этот слегка влажный песок на береге и уже не будет терпеть это невыносимое трение брюк в не самом удобном месте. Секунда… Две… Срываются оба. Она резко вскакивает на ноги вновь возвышаясь над гладью пруда, а он, бросая трость, невольно открывает пошире руки чтобы быть готовым поймать ее. И тут уже дело того кто быстрее. Она делает два быстрых шага прямо и один в сторону. Он подходит к самой кромке воды, едва ли не окуная носки начищенных сапог в влажную пену слабого прибоя. Она замирает. Это была плохая идея приближаться к нему. Катя видит как его лицо сковывает гримаса предвкушения, но взгляд… Взгляд его расслаблен и расфокусирован, он смотрит ниже ее лица, вновь чуть ли не осязаемо касаясь взглядом изгиба ее талии, плоского живота и двух совершенно идеальных и манящих полушарий. Господи, ему срочно нужно к ней прикоснуться или он тут же сойдёт с ума. Она видит это, и цепляется за его слабость как за последнюю соломинку. Тогда то Катя понимает, что дело вовсе не в том кто быстрее, а в том кто хитрее. Подавляя щемящий стыд и откровенное сомнение, она отнимает одну руку от груди и слабо совсем неуверенно протягивает ее к нему на встречу. Для обоих это было большим удивлением, брови Гриши на момент против воли поползли вверх, а ее рука совсем слабо дрогнула. А потом она улыбнулась. Совсем мягко, уголками губ, но кажется это выбило землю у него из-под ног окончательно. Может быть он уснул? Или провалился в обморок из-за палящего солнца? А может быть он все ещё сидит в белой беседке на берегу и его воображение поддалось воли фантазий, и все что сейчас перед ним это просто плод сознания? Но нет. С протянутой к нему руки так же живо капают капли, а ее улыбка становится шире. И самое главное — ее тело сейчас ещё ближе. Он клюнул! Катя со всех сил старалась победно не захлопать в ладоши, но рано радоваться, ведь самая сложная и волнующая часть ее маленького и наспех придуманого плана была ещё впереди. Шаг вперёд, он шумно выдыхает когда она опускает и вторую руку от груди. Ещё шаг и ладонью она проводит по ткани его лёгкого пиджака, который немного скомкался на сгибе локтя. А Грише отчего-то вспомнилось, как няня в детстве рассказывала страшные, но жутко интересные истории про русалок, которые заманивали слабодушных юнцов в глубины вод благодаря своей волшебной красоте. Он уже подумал что свихнулся, ведь не может все быть настолько хорошо в здравой жизни. Но нет, у русалок не может быть таких живых и полыхающих румянцем щек, которые к тому же ещё и были украшены аккуратной розсыпью веснушек. И как он раньше их не замечал? У русалок не могут быть такие теплые ладони, не смотря на то, что они такие мокрые. И ещё он был уверен, что у русалок не может так быстро биться сердце, когда он рванул Катю на себя прижимая к телу, не оставляя ни сантиметра для пространства. Только ближе. Только наконец-то прикоснуться. И он касается. Всем своим телом, и отчего-то хочется проклясть весь мир за то, что кто-то когда-то придумал одежду, ведь он не может своей кожей чувствовать ее. Слишком много одежды. Катя замерла, он притянул ее к себе и она кажется не ожидала, хотя должна была. В ее плане было отвлечь его и там уже как пошло бы, но кажется сегодня удача от нее отвернулась. Стало страшно. Но он не начал целовать ее, как она боялась себе представить. Он прижал ее к свой груди, к своему животу, надавливая на ее поясницу чтобы она не могла отстраниться. И смотрел. Просто прожигал огнем взгляда ее лицом. Тяжёлое дыхание обрушилось на ее лицо. Катя опешила, руками хватаясь за его плечи, стараясь со всех сил держать, готовясь если что отталкивать, но не сейчас… Сейчас она ещё немного постоит и понаблюдает как он закроет глаза, прикасаясь пальцами к совершенно мокрым волосам, проведет по их длине, и вновь вернётся чтобы откинуть их куда-то в сторону плеча, открывая вид на тонкие, острые ключицы. «Ну же, Катя! Сейчас!» — подсознание кричало ей страшным воплем, а она просто замерла, от того что его пальцы совершенно невесомо прикоснулись к шее, и привели невидимую линию по вполне видимой вене, которая отчего-то сейчас предательски вздулась. «Господи, он может почувствовать как быстро бьётся мое сердце!» — а билось оно действительно ни к черту. Его даже можно было увидеть по пульсирующему местечку на груди, но он не смотрел. Он заглядывал в глаза, и от этого становилось не по себе. Потому что было ещё более стыдно осознавать, что она сейчас собирается сделать. И только тогда когда его голова мягко начала склонятся к ее собственной, а рука на шее обхватила затылок, Катя поняла что дальше откладывать не куда. Приложив к этому все усилия, она одним резким движением схватила его ещё крепче за плечи, и рванула на себя, отскакивая при этом в сторону. Плюх! Вода захлестала глаза, нос и рот. Холодная! Для его разгоряченного желанной близостью тела вода была слишком холодной! «Что за черт?!» — он наконец-то вынырнул из неожиданной глубины. Она толкнула его в пруд! Во всем его лёгком летнем голубом костюме! В панике мыслей в голову вновь проникло дурацкое предостережение няни, но он не тонул, от просто расселся прямо в воде, откидывая со лба прилипшие волосы, чувствуя как с усов в рот неприятно стекают мерзкие мокрые капли. Она. Толкнула. Его. В. Воду. — Что за черт?! — он не потрудился озвучить все-таки свой вопрос вслух, все ещё пребывая в ступоре, ощущая только как от того, что многослойная одежда клеится в телу словно пиявка, внутри медленно закипает злость. Нет. Ярость. Разлепив наконец-то глаза и уставившись перед собой, он обнаружил Катю которая уже подобрала все свои вещи с земли. А ещё она улыбалась. Черт возьми. Улыбалась почти срываясь на смех. — Вода чудесная, не так ли? Очень охлаждает. Не дожидаясь ответа она со всех ног понеслась в сторону деревьев. Совсем не жалела, даже не боясь последствий, только отчего-то злилась она на то, что рванула его в воду немного раньше чем возможно хотелось бы. А ещё она улыбалась.