Пока Мы дышим

- Рядовой, не спать, - прокуренный голос окликнул меня, - коли все спать будем, немец так Русь-Матушку проглотит! «Какой немец? На дворе 2013! Ох, чёрт как голова раскалывается!», - я приоткрыл глаза. Передо мной тускло отсвечивали кругляки со шкалами. Голова лежала между двух стальных рычагов, обмотанных кусками засаленной ткани. Неожиданно кто-то пнул меня в плечо. - Вставай, кому говорю! Через полчаса в атаку, а ты дрыхнешь тут! – я, наконец, поднял голову и осмотрелся. Вокруг были стальные стенки с шляпками заклёпок, окрашенные грязно-зелёной краской. Создавалось впечатление, что меня запихнули в адски узкий железный пенал. Сзади меня я увидел высокие сапоги и галифе – они принадлежали усатому мужчине с серыми глазами и пышными усами, который ловко крутил из газеты самокрутку. – А вы, простите, кто? И куда вы меня посадили? – недоумённо спросил его я. – Эгее, опять самогонки вчера перебрал, родной! Нет, ты со своим пристрастием меня выведешь когда-нибудь! И Маньке я скажу, чтоб не давала тебе горючее то! Или нет, лучше рапорт комиссару, чтоб провёл с тобой, паскуда пьяная, воспитательную работу! Это ж надо, меня, начальника своего непосредственного не узнать! - разразился мужик гневной тирадой, - Арсений Валерьевич я! Командир танка в звании Младшего сержанта. Может ты вообще забыл, где находишься? Так я расскажу, мне не трудно. Под Прохоровкой ты! А через полчаса, как я уж говорил, по донесению разведки, немец в атаку пойдёт. А ты заснул тут, понимаешь ли. Нет, ну точно рапорт напишу! – мужик всё не унимался Его я уже не слушал. «Как? Какая Прохоровка? Это же было почти 70 лет назад!», - мысли метались в голове как обезумевшие кошки, - «Чёрт, что же делать!? Начну говорить кто я, за дурочка примут, в лучшем случае. В худшем – расстрел как паникёра. Так, спокойно. Вспомним, что же там было то. Охх, зря я историю прогуливал… Так, наши и немцы встретились на поле около деревни. Так, была ничья, вроде… Деревня осталась за нами. Но мы не смогли их окружить.… Так. Вроде всё нормально. Теперь сделаю вид, что реально перепил. А как я сюда попал и что делать на потом оставлю. Если выживу…», - буквально за секунду успокоил я кошек. - Арсений Валерьевич каюсь, всё змий зелёный, простите. Можно я вылезу, подышу. Глядишь, отпустит морок то. - Ну иди, но чтоб через 10 минут тут был! – мужчина чуть сдвинулся и я смог согнувшись, вылезти сначала в тесное сферическое расширение, в котором находилась небольшая, как мне показалась, пушка и ящики с боеприпасами. Немного осмотрев механизмы прицеливания и саму пушку, увидев, что Арсений подозрительно косится на меня, вылез в узкий люк в верхней части башни. Передо мной раскинулось большое холмистое поле, стороны которого стояли наши войска и прогревали машины перед боем. Люди мельтешили, между танков и самоходок как огромные муравьи. Некоторые сидели у костра и поглощали нехитрую солдатскую еду. Некоторые приводили в порядок свои боевые машины. Недалеко два солдата пели песню под баян. Здесь я окончательно убедился, что меня, каким то образом, перенесло в 43й. Ну не могли реконструкторы быть такими убедительными. Итак, для начала, нужно было узнать кто я такой. Пошарив в нагрудных карманах, я нашёл потрёпанную книжечку в красном переплёте. «Хмм, Рядовой Ерохин Степан Дмитриевич. Это я. Что ж, будем знакомы», - спрятал книжечку на своё место. Судя по тому, что обнаружил я свою тушку на месте механика-водителя, я буду управлять танком. Плохо. У механика-водителя меньше всего шансов выбраться из горящего танка. Больно низко сидеть приходится. Кстати, какой у меня танк? Спрыгнув с башни сначала на корпус танка, после на землю (с башни было высоковато, более двух метров), я начал обходить «боевого коня». Конём оказался широко известный танк «Т-34». Сзади него обнаружился еще один член экипажа. Крутя допотопную рацию, на каске сидел солдат в пилотке. Сизый дымок поднимался от его самокрутки и рассеивался в чистом полевом воздухе. - О, привет Стёпа! Опять нагоняй от командира? – солдат заметил моё присутствие. - Да, покричал, да успокоился. - Хех, «покричал»? Да весь полк слышал как он «покричал» - солдат тепло улыбнулся и помял папироску пожелтевшими от табака пальцами. – В общем, сейчас Ершов придёт и грузимся. Он за шоколадом пошёл. Перед боем самое оно! Хотя, кто его знает, может последняя шоколадка в жизни…. А знаешь, я ведь для дочери собираю их. Леночка моя их любит. Вот соберу немного и отправлю ей посылочкой. Теплота в глазах солдата сменилась горечью, смешанной с тоской. Сбоку раздался заливистый свист. Молодой паренёк с рыжим чубом стоял, опираясь на трак танка. - Налетай, ребят! – он протянул свёрток промасленной бумаги. Внутри неё лежали коричневые плитки. Ровно 4 штуки. На всех. Я взял свою долю и откусил кусочек. Остальное протянул радисту: - Держи. Дочери передашь. Сказав это, я отвернулся и вскочил на танк. Вдалеке чёрная туча копоти клубами поднималась над полем. Немцы. Только их бензиновые телеги так коптят. Сплюнув, неловко полез в люк. - Явился алкаш? – так меня встретил Арсений. Я молча глянул на него и пролез за свои рычаги. Так, что тут у нас? Небольшой люк и смотровая щель. Тахометр, спидометр. Это вроде знакомо. Два рычага с тряпками. Это для гусениц. Ага. Чтож, заводим. В своём времени я был у отца на работе. Он был бульдозеристом, и мне довелось прокатиться на гусеничном бульдозере. Так что думаю и с этим справлюсь. Через минуту танк уже весело пускал кормой серый дымок. Тут в танк влезли виденные мною ранее солдаты. - По местам! – Арсений тут же начал командовать. Он всё понял. Приказ получен. –Гришка, - радист обернулся, - что там? - Товарищ младший сержант, нас в первую колонну направили. Идём к реке, оттуда немца пробуем с фланга окружить. Товарищ младший сержант, хана нам…. Их «фердинанды» на выстрел не подпустят! - Отставить панику товарищ боец! Нам не дадут невыполнимых приказов! Значит так, Стёпа, разворачивай танк и пристраивайся воон к той колонне. Я послушно двинул рычаги. Уфф всё оказалось проще чем я думал. Танк резво дёрнулся и развернувшись почти на месте поехал в сторону, указанную командиром. Наша колонна должна была нанести упреждающий удар. Вскоре мы растянулись цепью. Ершов загнал снаряд в ствол. Напряжение росло. Радист достал помятую фотокарточку с изображением семьи и прикрепил на рацию. Командир, он же наводчик крутил свои приборы. Я вглядывался в люк. Надо сказать, обзор был просто ужасен. Вдалеке, из чёрной тучи уже можно было вычленить отдельные машины врага. Они казались огромны! Угловатые серые коробки тяжёлой стали, орудия, по толщине походящие на небольшие деревца, чёрно-белые кресты свастик на боках башен. Всё это внушало невольное уважение и ужас. Нет, УЖАС! Экипаж побледнел, когда немцы один за другим начали разряжать в нашу сторону пушки. Земля со стоном вздыбилась и разлетелась около нашего правого борта. - Эхма чуть не кончились! А как вам такой подарок?! – резко покрутив ручку прицела, Арсений нажал на спуск и снаряд с рёвом вырвался из нашей пушки. Грохот и звон заполонили кабину. Пороховые газы ударили в лицо, выедая глаза и заполняя кислотой лёгкие. - Попали, попали, товарищ командир! - Ершов радостно закричал, загоняя следующий снаряд. Вражеский танк задымился от нашего снаряда. Через пелену пыли и газов мне удалось увидеть, как из него выпрыгивают фигурки в чёрной форме. - Степан, давай правее! Сейчас мы им! – командир снова спустил курок. Впереди замелькали камыши извилистой речки немцы были слева. - Значит так, сейчас объезжаем и в тыл им! Наша цель – противотанковые орудия. Пожар боя уже разгорелся. И мы и немцы несли потери по всей линии фронта. Мне постоянно приходилось объезжать горевшие остовы техники. Орудие било не переставая. Это могло продолжаться еще долго, но нас подбили. Как в замедленной съёмки я увидел, как цветок взрыва расцвёл на конце ствола немецкого орудия. Медленно-медленно снаряд отделился и полетел в нашу сторону. Долетев, он вспорол стальной бок машины и распался на миллиарды огненных капель. А потом темнота. Открыв глаза, я подивился количеству крови на приборном щитке. Её было очень много, она была моей. Левая рука болталась безжизненной плетью. Ног я тоже не чувствовал. Удивительно, как еще выжил? Со стоном повернулся. Командир кашлял, выплёвывая сгустки крови. Радист блаженно улыбаясь, лежал на рации, сжимая в руке фотокарточку. Мертвый. Прерывисто дышал с перебитым осколком позвоночником молодой заражающий. Танк, под стать экипажу, тоже находился на гране. Оставшейся рукой я с трудом откинул покорёженную крышку смотрового люка. Линия фронта откатилась далеко назад, сейчас мы были в тылу у немцев. Я снова глянул на пришедшего в сознание Арсения Валерьевича. Он улыбался, как и заряжающий, который подполз на руках. - Слушай мою команду, экипаж. – тихо, разлепив губы проговорил командир. – Пока мы дышим, мы еще в бою! Ершов, заряжать сможешь? - Так точно. - Степан, приготовь гранаты и пулемёт. - Так точно. - Ну парни, в бой! Пушка снова заговорила, сжигая немецкие танки с наиболее незащищенной стороны – с тыла. Пулемёт строчкой прошёлся по минометам. А после того, как карательный бронеавтомобиль подъехал сзади к закопавшейся передом в грунт «тридцадьчетвёрке» раздался взрыв – гранатой подорвали боеуклад, унеся жизни еще девятерым немцам. *** «Танк уничтожен!», - колонки рявкнули в тишине пустой квартиры. Я подскочил от резкого звука. А, всего лишь игра… Игра ли? Что это за видение сейчас было? *** - О, какие люди в нашем скромном архиве! Привет, Андрей! Какими судьбами у нас? Неужели в историю подался? - Лёнь, тут такое дело, можешь запрос отправить на одного человека. Ветеран, воевал под Прохоровкой, там же погиб вместе с экипажем. На экипаж тоже, что найдёшь. Сможешь? - Да не вопрос! Для хорошего человека всегда пожалуйста. На кого тебе надо? - Ерохин Степан Дмитриевич. И его экипаж. - А тебе зачем? - Да так, дед с ним воевал, охота могиле поклониться. *** Ответ не заставил себя долго ждать. 12 июля 1943 года рядовой Ерохин Степан Дмитриевич погиб смертью храбрых при выполнении боевой задачи. В его экипаж входили Младший Сержант Тында Арсений Валерьевич, командир экипажа, Лабунец Григорий Евгеньевич, радист, Ершов Лев Александрович, заряжающий. За свой подвиг все были представлены приказом к званию «Герой Советского Союза». Посмертно. При раскопках останки экипажа были эксгумированы и перезахоронены с почестями. В посмертном медальоне командира была бумажка с надписью «Пока мы дышим». *** Звонок в дверь заставил удивиться старую женщину. Кто же там, ведь она никого не ждала. Шаркая тапочками бабушка открыла дверь. На пороге стояла знакомый почтальон. - Елена Григорьевна, вам посылка. Получите и распишитесь вот тут. Дверь закрылась и старушка принесла небольшой свёрток на кухню, где нетерпеливо вскрыла посылку. Небольшая коробочка была наполнена чистым шоколадом.