Все несчастья мира или Великая любовь

«Самое сложное – это начать. У меня всегда были с этим проблемы, ты знаешь это не понаслышке. Вспомни хотя бы нашу первую встречу, когда я чуть не застрелила тебя из арбалета. Господи, и зачем я вообще взяла эту тяжесть в руки, мне повезло, что я никого тогда не убила. Мне повезло, тебе не очень… Итак, как же мне это сделать? Начать свое письмо с официального «сиятельный князь»? Глупо как-то, мы так долго вместе, что подобное обращение впору расценивать как издёвку. Да и не называла я тебя так никогда, зачем же начинать в конце? Может, «дорогой» или «милый», но кого я обманываю? Ты дорог и мил отнюдь не мне, а тем глупышкам, что ходят за тобой хвостиком по всему замку, заглядывают тебе в рот и представляют властелином мира. Нет, сегодня я не хочу врать, так что: Здравствуй, Моё Чудовище, пишу тебе… и сколько же писем я написала для тебя? Сотни, тысячи? Прочел ли ты хотя бы треть из них? И хоть раз было тебе до них дело? Хотя, о чём это я? То, что связало нас, наверняка заставило тебя перечитать их все не по одной сотне раз. И, может даже, ты держал эти письма у своего сердца, когда твоя воля заставляла нас расстаться на время походов. Да, ты, наверняка, прочёл их все и грезил ими… Ну что ж, тогда пишу тебе в последний раз. Мне хотелось бы закидать тебя упрёками и гневными тирадами, обвинить во всех смертных грехах и кричать, что во всем виноват лишь ты, но, увы, ты идеален во всём. Лучший стратег, лучший правитель, лучший муж и любовник. О таких, как ты, грезят, а я вот бегу. Бегу со всех ног и без оглядки, потому что понимаю, что вся твоя любовь, нежность и привязанность ко мне ничто иное, как последствие твоей же глупости и нетерпеливости. Да, я знаю о ритуале. О Боги, не делай такие испуганные глаза и не беги со всех ног к жрецу, пытаясь обвинить его в излишней болтливости. Я говорю о ритуале, который ты провел за три дня до нашей встречи, а не о том, что наслал мор на леса Элоры (хотя о нем я тоже знаю и негодую, ведь ты же обещал!). Я про это твоё «долго и счастливо», которое призвало меня сюда и заставило тебя полюбить. Да, я не верю ни в твою, ни в свою собственную искренность. И не думай, что сможешь меня переубедить! Мы женаты так долго, что я должна была начать тебя ненавидеть за… да хоть за что-нибудь! Но ты всё также мил мне и совершенно меня не бесишь, а учитывая мой характер, да и твой тоже, мы ещё в медовый месяц должны были начать кидаться друг в друга ножами и подсыпать яд. Так что я точно знаю: между нами не любовь, а магия, которая связала нас, и которая не позволяет нам быть собой. Если ты мне не веришь, то вспомни, когда ты в последний раз издевался над поверженными врагами и насиловал их женщин у них же на глазах?.. А ты, на минуточку, Князь Тьмы, тебе по статусу это положено делать, но из-за меня ты так не поступаешь. А я веду себя так, как желаешь этого ты – кротко сижу у окна в ожидании твоего прихода, что для меня, вообще-то, не характерно. В общем, я все обдумала и пришла к выводу, что нам нужно расстаться. Терпеть и дальше эти розовые сопли, которые мы с тобой так старательно мажем по занавескам, я более не могу и не хочу. Поэтому, пожалуйста, напряги свой мозг и уясни главную мысль этого письма: мы расстаёмся! Окончательно, насовсем, и нет, через пару дней я не успокоюсь. И после поездки к маме тоже. А учитывая, что мы ездим только к твоей маме, которая меня терпеть не может (о, хоть одна причина для ненависти к тебе), данная поездка вообще бессмысленна… Я не понимаю, при чём тут это письмо, князь?» - Второй абзац с конца, - меланхолично произнес мужчина, одним пинком загоняя сломанную ножку от стула в горящий камин и явно с наслаждением устраиваясь в кресле. Второй, что всё это время зачитывал письмо, недовольно скривился, но послушно глянул в конец листа: « Будь я чуть храбрей, я сказала бы всё это Вам в лицо, но, зная Вашу привычку решать всё за меня, я решила ограничиться этим письмом. Чтобы Вам и в голову не пришла идея меня догонять, и, тем самым портить наше с Вами расставание, я решила оставить Вам маленький подарок. Он который, несомненно, отвлечет Вас от меня и даст мне возможность покинуть эти земли. Я знаю, Вы не любите шарады, но всё же, что, по-вашему, так весело трещит? Подсказка: это не поленья в камине…» Мужчина удивлённо замолчал и перевел свой взгляд на князя, который всё так же меланхолично восседал в кресле и изучал звёздное небо. Мужчина горестно вздохнул и вновь углубился в чтение письма: «С отсутствующей любовью, но пропитанная любовной магией, Ваша бывшая жена. Постскриптум: я официально оформила развод у жрецов Мёртвой. После постскриптум: шарахнула бедолагу амнезирующим заклинанием, так что не расчленяй его…» Мужчина перевернул лист, но с другой стороны тот был чист. Он ещё немного повертел бумажку в руках и всё же спросил: - И что же там трещало? - Не знаю, - все так же меланхолично произнес князь, запрокидывая голову и вновь уставившись в звездное небо, – то ли порох в складах, который она подожгла, то ли восточная стена, которую она обрушила, то ли догорающие орудия… Мужчина понимающе кивнул, аккуратно сложил письмо и протянул его своему князю: - Боюсь спросить, а крыша у дворца где? - По моим подсчетам, в километрах десяти восточней. - Тоже княгиня? – с улыбкой спросил мужчина. - Не уверен… - вздохнул князь. – После того как рванул запас пороха, обрушалась стена и отгремела канонада рванувших боеприпасов, драконы вышли из зимней спячки. И тут стало совсем весело. Мужчина удивленно вскинул бровь и присел на край стола, продолжая сжимать письмо в левой руке. - Княгиня подошла к вопросу развода… с огоньком. - Она ко многим вопросам подходила… с огоньком. Помолчали. - Отправитесь на её поиски? - Нет, развею обряд. - Думаете, она права? Совсем близко раздался рёв взбешённого от холода дракона. - Что ж, пора прибраться, – произнес князь и, поднявшись из кресла, поспешил покинуть комнату. Мужчина ещё раз глянул на письмо и, криво усмехнувшись, бросил его в камин. Он немного понаблюдал, как огонь жадно лижет послание и поспешил нагнать князя, еле слышно произнеся себе под нос: - Что ж, не эта, так другая. Над разрушенной столицей Княжества Тьмы медленно поднималось солнце, намекая, что это далеко не конец.