***
И вдруг всё остановилось. Время замерло. Не двигался ни один человек, эльф, кентавр. Даже осколки камня, разлетавшиеся под действием заклинания замерли в воздухе. Джинни увидела две застывшие в воздухе зелёные стрелы. Одна вытянулась в направлении Гермионы, другая застыла в трёх футах от Полумны. А ещё со стороны, противоположной той, откуда летели две авады, появился какой-то новый волшебник, на которого не действовала странная магия, заморозившая всё вокруг... Кроме самой Джинни. Джинни, правда, тоже не могла пошевелиться, но видела и понимала что происходит. А незнакомец, аккуратно огибая застывших друзей и врагов, приблизился к юной гриффиндорке. — Кто вы? — разгорячённая схваткой Джинни задала вопрос с агрессией загонщика, лупящего битой по бладжеру. — Не важно. Важно лишь, что происходит. И времени у меня не так много. — волшебник помахал свободной рукой в направлении застывших зелёных стрел. — Ты должна решить, что случится дальше. — Это же убивающее проклятие! Полумна и Гермиона... — Поэтому я предлагаю сделку. Твоя магия в обмен на одну из жизней. И полное подчинение мне в обмен на вторую. — Как это возможно?.. — КАК — это моя забота. Я выставил условия сделки. Ты должна решить принимаешь их или нет. Перед глазами Джинни возник Филч. Старый завхоз Хогвартса. Сквиб, не способный колдовать. Неужели и она станет такой... Жалкой, беспомощной, всеми ненавидимой… нет, только не это! На смену Филчу пришла другая картина: мёртвые Гермиона и Полумна, лежали рядом с телом Фреда... Мистер Лавгуд неподвижно стоял на коленях рядом с дочерью. Джордж и Рон осуждающе смотрели на Джинни, словно хотели сказать «тебе не место на Гриффиндоре». Оба молчали, но почему-то казалось, что они знали... И потом появился Гарри. Мрачно взглянул мимо неё, и произнёс ледяным тоном: «Ты не смогла пожертвовать собой... Я понимаю». И уходит, не оглядываясь. — Я ДОЛЖНА сделать это! — воскликнула Джинни. — Я... Я принимаю Ваши условия, только спасите их! Спасите Полумну, Гермиону и Фреда... — Спасти Фреда невозможно, — ответил волшебник. — Но у Полумны и Гермионы шанс ещё есть. И так, Джиневра Молли Уизли, ты согласна отдать свою магию и свободу в обмен на спасение жизней Полумны Лавгуд и Гермионы Грейнджер? — Я согласна. — Слова сказаны и отмене не подлежат! — потрясающе громким голосом провозгласил незнакомый колдун. Казалось от его голоса содрогнутся стены старого Хогвартса... Волшебник сделал несколько шагов в сторону и словно выломал застывшее заклинание летевшее в Полумну. Небрежно, словно старый кинжал, бросил его на пол. «Заклинание» упало со звуком разбитого стекла. Затем так же отвёл стрелу, летевшую в Гермиону.***
А Джинни почувствовала, что снова может двигаться, но не может дышать: лёгкие забиты чем то похожим на сопли. Глаза залеплены такой же полупрозрачной гадостью: свет различается, но образы - не дальше туманных призрачных силутов. А ещё Джинни не помнила как она перевернулась на спину. Из скрюченного, в полуприседе, боевого положения, чтобы представлять минимальную мишень и одновременно иметь возможность для броска в любую сторону, она оказалась лежащей на спине... Дышать невозможно, барахталась в вязкой скользкой жиже. Задыхалась... Сильные руки обхватили ведьму подмышками и вырвали из опасной пучины. Почти сразу руки «в замок» под рёбрами и несколько раз сильно сжали, заставляя выплюнуть, вытошнить и выкашлять всё из легких и желудка. Первый вдох дался с невероятной болью, Джинни кричала, и сама не заметила как оказалась на четвереньках рядом с ванной. Руки подгибались, ноги отказывались держать казалось чужое туловище... — Сама дойдёшь? — сильная рука подняла Джинни с пола, почти удерживая её на весу. Ведьма прислушалась к себе и помотала головой. — Ну ладно, — волшебник, спасший от смерти Гермиону и Полумну в Большом Зале Хогвартса, поднял девушку на руки и унёс по коридору в небольшую ванную комнату, где вдоль стен стояло несколько душевых кабинок. В одну из них он и втолкнул Джиневру. Затем включил душ — Джинни вскрикнула, когда почти ледяная вода коснулась её кожи. Это, однако, заставило её прийти в себя гораздо быстрее. Джинни внезапно поняла, что стоит голой перед одетым в тот же серый халат, что и во время битвы за Хогвартс, незнакомым волшебником! Джинни попыталась прикрыться, но от ощущения что на неё голую смотрят, не избавилась. А волшебник, словно ничего необычного не произошло, продолжал поливать её из рассеивателя душа... Постепенно нагревающейся водой. — Я... сама... — Джинни попыталась взять предложенный волшебником рассеиватель стоя спиной к нему — пластик выскользнул из рук. Волшебница присела и почти вслепую нашарила рассеиватель. Поднялась, обернулась, чтобы задёрнуть занавеску. И застыла. Она то думала, что волшебник вручив ей лейку для душа уйдёт, а он... Лишь отступил на пару шагов назад. И никакой занавески над входом не было. — Мойся, мойся, нечего на меня таращиться! Вон там, справа, кран холодной воды, а то ведь не сообразишь... Джинни с усилием отвернулась от входа, сделала вид, что ищет обозначенный кран. Увидела два крана. А направив конус воды на себя, вскрикнула: теперь вода вместо обжигающе-ледяной, была обжигающе-горячей!. Мысленно плюнув на наблюдателя, Джинни открутила и холодную воду, чтобы температура стала комфортной. И в самом деле приняла душ. Нужно же избавиться от остатков того желе, в котором она меньше четверти часа назад выкупалась. Особенно много неприятностей доставили волосы — в них жирная жижа забилась до самых корней, так что пришлось очень долго вымывать, буквально выцарапывать жирную, текучую и такую липкую жидкость. Запустить пальцы в волосы, чтобы на них налипал эта вязкая субстанция, казалось отталкивающая воду, словно на неё наложен импервиус, потом смыть с рук, повторять пока не почувствовала, что волосы снова чистые. Даже забыла, что на неё смотрят. — Готова? — Джинни, стоявшая под струёй воды вздрогнула. За время сражения с собственными волосами, она совсем забыла об этом колдуне-извращенце! — Можно мне полотенце? — не могла вспомнить, чтобы видела полотенца вообще в комнате. Но на всякий случай, прикрывшись руками, обернулась и оглядела комнату. Полотенец, естественно, не было. — Тьфу, черт! — выругался волшебник. — Забыл опять. Жди здесь, сейчас принесу. — И удалился, двигаясь странной подпрыгивающей походкой. Уходя, захлопнул дверь в ванную комнату и та закрылась с каким то металлическим звуком. Джинни вернулась под тёплую струю душа. Что-то с этим волшебником не так. И дело не только в том, что он забыл о правилах приличия, а может и не знал никогда... Дело было в его неволшебности. Палочку тогда, в бою, он держал... Не как волшебную палочку, а скорее... Джинни на память пришло лишь сравнение с указкой, так держала указку профессор Макгонагалл... И после того, как вытащил саму Джинни из этой ванны... Неужели не мог воспользоваться чарами левитации? Ладно, может просто извращенец, которому нравится прикасаться к её телу. Но что помешало ему создать полотенце прямо из воздуха? «Отвратительно» по трансфигурации? Лязг металла и дверь открылась. Расслабившаяся было Джинни вновь прикрыла руками грудь и промежность. А полуобернувшись, увидела волшебника. Тот протянул ей несколько... Джинни чуть не задохнулась от возмущения. «Полотенца» размером едва полтора фута в длину и не достигали даже фута в ширину! По размеру ЭТО, скорее, носовые платки-переростки, чем полотенца! И ещё они были кухонные! Воду практически не впитают, намокнут моментально... Но делать нечего, бери, как говорится, что дают. И Джинни взяла что дали одной рукой. «Всего три!?» да при таких размерах их должно быть не меньше десятка! Джинни выключила воду и попыталась вытереться тем что есть. И разумеется, полотенца повели себя даже хуже, чем те, что дома. Намокли, едва впитывая влагу, с волос воду пришлось лишь согнать, впитывать её это вафельное недоразумение не хотело. А тело... Джинни едва прикрылась парой полотенец. Наверное весь их смысл именно в этим: не дать ей прикрыться. — Пошли, — волшебник махнул рукой, приказывая следовать за ним. У Джинни было большое желание остаться здесь, просто из духа противоречия, но смысла оставаться в душевой кабинке после принятия душа не было... Так что младшая Уизли покорно ступила на холодный каменный пол коридора. Пол буквально обжигал холодом, испарявшаяся с кожи влага отнимала тепло, Джинни мёрзла, дрожала так, что как никогда не было даже в Хогвартсе: уж на что там холодно, но хорошие полотенца, тёплые халаты и чары утепления... там никогда не было так холодно! Цель путешествия — буквально соседняя с душем дверь. А там... Узкая комната, в одном торце дверь, через которую они вошли, в противоположном — окно, занимающее почти всю стену. Причём вовсе не потому, что окно широкое, это комната была узкой. Старые грязные обои, досчатый пол, неоднократно крашеный, но видно что старый, немытые стёкла. Из обстановки — две кровати — койки с железными сетками, два ночных столика, один письменный стол у окна и два стула, составленных сиденьями на стол. Ближе к двери, два маленьких, встроенных в стену шкафа. И никаких признаков матраса или подушки. Всё это дрожащая от холода Джинни разглядела боковым зрением отличного ловца, было так холодно, что казалось даже поворот головы сделает ещё хуже... — Будешь жить здесь. Одежда в шкафу, — махнул рукой в сторону правого из шкафчиков. — А м-мат-трас? — Джинни, стуча зубами от холода, заставила себя шагнуть к шкафу. От холода сводило руки и ноги, но Джинни знала, что должна одеться. Оденется — и холод пройдёт, не оденется — и холод не отступит пока она не высохнет полностью, а длинные, пропитанные водой волосы будут сохнуть ОЧЕНЬ долго. — Блин! Точно! Ладно, одевайся и пойдем со мной... Одевайся, а то замёрзнешь. И даже не подумал отвернуться! Джинни рванулась к шкафчику, подсознательно ожидая очередной подставы, как с полотенцами. Что-то вроде: всей одежды — носки и шляпка... Но к удивлению гриффиндорки, в шкафчике висело два полных комплекта её школьной формы, обувь и мантия. Ещё и подошло всё просто идеально, словно сделано на заказ под её фигуру! Мантия, правда, с весьма странным символом: красный круг с жёлтым изображением... Ну разве что котёнка... Джинни поняла, что на этом месте должен был располагаться значок с символом факультет Гриффиндор... Но делал этот значок форменный рукожоп. Что, кстати, подтверждало предположение Джинни об отвратительной оценке по трансфигурации. Надев бельё, блузку и юбку, Джинни спросила, нет ли у господина волшебника расчёски или фена (изобретение, конечно, магловское, но Джинни не оставляло ощущение, что пользоваться им она умеет). Тот ответил, что будет. Пришлось идти с мокрыми волосами. Волшебник спустился на четыре пролёта узкой лестницы, достал ключ и открыл комнату... До отказа набитую матрасами и подушками. В стороне лежали стопки одеял, простыней и прочего белья. — Выбирай... Джинни с опаской щупала всё. Оно старое. Может даже гнилое. Почти всё. Это не просто подержанные вещи, Джинни привыкла к такому: когда у тебя шестеро старших братьев, а отец работает на не самой высокооплачиваемой работе, новые вещи бывают... Редко. Но ЭТО... Это такой хлам, что не каждый старьёвщик возьмёт на реализацию. Это такой хлам, что его дешевле выбросить чем даже хранить. Обернулась к волшебнику — тот тоже с отвращением смотрел на этот мусор. — Выбирай быстрее... По тону Джинни поняла, что просить что то купить бесполезно. И это даже не мамино «денег нет, но вы держитесь», здесь скорее жадность... Гриффиндорка выбрала самый свежий матрас, до которого смогла добраться, не слишком копаясь в куче тяжелых и вонючих спальных принадлежностей, подушку, целую простыню (были сразу рваные, и были те, что расползались в руках, ну это помимо тех, что было неприятно брать в руки из-за разноцветных пятен, скорее всего не от апельсинового сока и шоколада) и пару наволочек. Волшебник даже не попытался помочь, когда Джинни тащила всё это на себе вверх по лестнице. А Джинни поняла, что после ТОЙ комнаты ей хочется снова принять душ, и тщательно вымыть руки с мылом, похоже не один раз. А уж спать на этом... Волшебник поморщился, глядя как Джинни расправляет постель и застилает одеялом. Но пока молчал. А Джинни могла думать только своей волшебной палочке и бытовых заклинаниях, которые позволили бы сделать эту работу за считанные секунды