Равнение на шафера!

— Приветствую всех собравшихся на наше скромное торжество. Можете не вставать, я сейчас не на работе. Но тех, кто остался сидеть, я запомнил. Итак, мой младший братик всё-таки вступил в матримониальные отношения, хотя я не раз предупреждал его об опасности неравнодушия и всякого рода привязанностей. — Да, я вовремя стряхнул с ушей эту лапшу. — Я вижу, что Шерлок только что взял себе мой кусок торта. Спасибо, братец, что заботишься о моей фигуре. Не лишним будет упомянуть, что это трогательное внимание ко мне он проявлял с детства. Прости, Шерлок, должен тебя огорчить: я специально заказал себе обезжиренный кусочек... Выплёвывать было совсем необязательно, тем более на мою тарелку. Полагаю, все со мной согласятся, — а кто не согласится, горько пожалеет об этом! — что мой брат представляет собой лучшую партию, какую только можно найти, пример истинного джентльмена. Его такту и манерам мог бы позавидовать... — Разве что бизон в диких прериях. — Сказано несколько грубовато, но в целом вы правы, инспектор. — Я вам это припомню, Гриф. — Немного об истории настоящего брака. Разумеется, всех потенциальных женихов Шерлока я тщательно изучал. И доктора Ватсона тоже пригласил на собеседование... — Ага, как же, помню это вежливое приглашение, до сих пор мурашки по коже! А уж место для рандеву было выбрано — блеск! Самый заманчивый заброшенный склад из всех возможных! Простор, уединение... — ...где деликатно попытался выяснить, какие у него намерения по отношению к Шерлоку. — Деликатность просто зашкаливала: вы даже обошлись без пыток! — Поскольку Джон не испугался наличия всемогущего старшего брата, я допустил, что он серьёзный человек, и позволил ему общаться с Шерлоком, но на всякий случай оставил под наблюдением... И в целом Джон оправдал моё доверие. — Я польщён. Впрочем, нет. Нисколько. — Возможно, вы не знаете, Джон, но к Шерлоку проявляли интерес достаточно известные и влиятельные персоны. Среди них был сам король... — Камбоджи, что ли? Шерлок, это правда? — Впервые слышу. — ...король преступного мира Джеймс Мориарти. Он даже приходил к Шерлоку в подвенечном платье! — А я думал, это были глюки после Дартмура! — Получив отказ, Джим так расстроился, что попытался застрелиться, но промахнулся. Говорят, он кончил совсем плохо: подрабатывает в каком-то провинциальном театре. — Жалко беднягу... — А я слышал, что он устроился оператором детского паровозика в парке. Кричит «Чу-чух, чу-чух!». — Был ещё и богатейший медиамагнат Чарльз Магнуссен. Тот так ополоумел от любви, что даже целовал Шерлоку руки. — Этот очкастый козёл тебя лапал?! А я где был в это время?! — Джон, эту сцену вырезали из сериала. — Тогда ладно. — Поскольку мой брат придерживается строгих моральных принципов... — Это вы сейчас о Шерлоке говорите или у вас где-то есть ещё один брат? — ...то возмутился таким поведением и пристрелил Магнуссена. — Моя школа. Так ему и надо, нечего на чужое зариться. — Однако сегодня Шерлок сделал окончательный выбор, и я надеюсь, что теперь он хоть немного остепенится. Хотя сомневаюсь, что в жизни Шерлока произойдут какие-то изменения с появлением кольца на пальце; но, по крайней мере, счастливый он менее невыносим, чем наоборот. — В переводе: Майкрофт рад за тебя. — Он наверняка завидует, Джон. — Не могу сказать, что брат сильно меня удивил, решив выйти замуж за самого обычного доктора Ватсона; хотя Шерлок умнее вас всех вместе взятых, по сравнению со мной он не более чем идиот... — Джон, как ты думаешь, может, подложить остатки торта ему на стул? — Отличная мысль, Шерлок. Стой, что ты делаешь?! Вилку убери! — Как вы уже поняли, мой брат — образец непорочности и невинности, чист как младенец, хотя я не уверен в чистоте некоторых младенцев. И то, что сейчас его ладонь поглаживает колено Джона, говорит лишь о том, что Шерлок хочет оказать помощь своему супругу, которого одно время беспокоили боли в ноге. — Ладонь Шерлока говорит о том, что он просто хочет. — Моя ладонь говорит о том, что Майкрофту пора заткнуться. — Поскольку вы всё равно не в состоянии оценить глубину моей проникновенной речи, я не буду тратить более своё ораторское мастерство и произнесу доступную вам традиционную бессмыслицу: горько! — Надо отдать твоему брату должное, Шерлок: одно слово в его речи было к месту. — Да, самое последнее. А теперь поцелуй меня. Конец.