Джон лёг на матрас в углу тёмной прихожей и закрыл глаза. Типа свой уголок. Можно ходить в нормальный душ и туалет. Но нет больше полога палатки, последнее ощущение интимности стёрто и уничтожено. Полежав так несколько минут, Джон стал вслушиваться в голоса в гостиной. Вадим и Киллик о чём-то спорили, но подозрительно тихо. Иногда в разговор вклинивался Тайлер. Наконец раздались шаги Моттса. Тот дошёл до лежанки Джона и посмотрел на него с плохо скрываемым сочувствием.
— Не будешь валить — будет комната.
— Спасибо, мне и так хорошо.
Моттс тихо засмеялся, потрепал Джона по волосам.
— На стене в кабинете Эмила. Календарь. Отмечает. Сколько раз. Бегаешь.
— Очень мило с его стороны.
— Ладно, юморист, пошли. Телевизор посмотришь. Помнишь, есть такая штука?
— Помню, — Джон с трудом поднялся, — и про оргию.
— А то, но ты сделай вид. Что ради телевизора. Шеф надеется, что тебя укатал разгрузкой, и забыл. Ты.
— Ага, — сказал Джон, — я сделаю вид, что забыл, и усну под телевизор.
Эмил почти дремал, откровенно блаженствуя в своём любимом кресле, по которому в пустыне даже начал скучать. Он сидел в нём, развалившись и закинув ногу на подлокотник. Он был одет в чёрную футболку, чёрные домашние штаны и босиком. Иногда он вяло шевелил пальцами на ногах, будто не верил, что наконец-то можно не носить проклятые берцы почти круглосуточно. Рядом на подоконнике стоял низкий стакан с медленно тающими в порции виски кубиками льда. Когда Джон вошёл, Эмил приоткрыл один глаз, будто кошак.
Джон быстро оценил обстановку, как настоящий чёртов солдат. Два кресла. В одном блаженствует вожак, в другом сидит Вадим. Диван свободен, на нём только Тайлер. Сидит, широко разведя ноги. Рядом с ним на полу Мулки, опирается затылком на ширинку Тайлера. Киллик тоже на полу с журналом в руках. На развороте голая красотка в интересной позе. Церн и Дерг теснят его. Церн почти спит, заложив руки за голову. Дерг щёлкает каналы. Джон не долго думая хлопнулся на диван, устроившись головой на коленях Тайлера. И почти утыкаясь носом в затылок Мулки. Снайпер пах шампунем. Джон с наслаждением зарылся носом в его волосы. Он уже реально забыл, как пахнет чистое человеческое тело.
— Как много кошаков. На одного гея.
Моттс с умным видом забрался на диван, укладывая Джона на себя и поглаживая его живот.
— Мяу, — широко зевнул Эмил, показывая клыки. Тихо рассмеялся: — Кстати, о гее. Тайлер, когда придут материалы для ремонта труб? Опять горячий стояк полетел, надо его заменить к чёрту и под корень.
— Ага, — фыркнул Дерг. — А то яйца застудим, часто в ледяном душе отмываясь. А кто-то и задницу.
— Завтра должно быть всё готово, — сказал Скип, поглаживая Джона и Мулки по волосам.
Джон вздохнул и осторожно подул на волосы Мулкани. Ему было уютно, спокойно и... неожиданно хорошо. Именно сексуально хорошо! Безопасно.
— Я трахался по-разному, — задумчиво сказал Мулкани, — но в череп меня лапают впервые. Хотя я не скажу, что моему мозгу неприятно такое внимание.
— Можно сказать, что открытиям в сексе дан старт? — Церн потянулся. — Может, и ещё чему научит, да, Детка?
— Ага. Цивилизует нас, мать его, — Эмил качнул ногой. — Трахаемся с презиками, смазка с запахом и вкусом, все мытые, аж скрипим... э-э-э... лапаемся в череп.
Джон замер и притворился мёртвым. Но Моттса это явно не устраивало: он стащил с него домашние штаны, медленно и сладко лаская его член. Джон опустил руку, поглаживая лицо Мулкани, тот заурчал, как большой зверь, обхватывая губами его пальцы. Церн перевернулся и на четвереньках дополз до дивана, взял Джона в рот. Джон громко застонал, лаская руки Тайлера. Тот тихо засмеялся:
— Ты такой красивый сегодня, Джон. Пойдёшь потом спать ко мне?
— Не самый дурной выбор. Лучшая кроватка в доме, — Эмил перестал делать вид, что спит, и наблюдал за происходящим с живейшим интересом.
Дерг тем временем подобрался к дивану с торца и принялся языком ласкать пальцы ног и ступни Джона. Джон уже стонал, не прекращая, выгибаясь на диване, купаясь в волнах блаженства. Он обещал Вадиму показать всего себя и в этом случае должен был выполнить обещание. Ему было чертовски хорошо, и он это демонстрировал. Моттс стащил с него футболку и ласкал соски, выкручивая их и потирая.
— Вот скажите, я нахрен ночные каналы брал? Столько денег отвалил, да? — Киллик наблюдал, валяясь на ковре.
— А чтоб на сиськи иногда посмотреть, — улыбнулся Вадим, — парни, вы обалдеть какие красивые все, но, может, его на ковёр, а? Диван навернёте, а мы его только пару месяцев назад купили.
— О, начинается, — Эмил закатил глаза, стягивая футболку. — Как дело не выгорело, так у всех синдром бухгалтера в массовой форме. Можно подумать, мы обеднели без тех четырёхсот миллионов из федерального резерва. Ладно, все на ковёр, парни. Он старый, всё равно менять пора. Особенно если помните, кто его купил.
— Я не про то, шеф, — улыбнулся Вадим, — я боюсь, они навернут его на наш сувенир из Белого Дома.
Джон слушал их разговор как через вату. Его полностью раздели и бросили едва ли не на Киллика.
— Тише, жеребцы! Эта красота весит не меньше дивана, — придушенно застонал Болтун.
Его хрен кто слушал. Мулкани уже прижался ртом к бёдрам Джона, и Тайлер с маху заглотил член по яйца. Киллик только захохотал и поцеловал Джона. Тот вздрогнул, принимая их ласки, но всё же отстранил Болтуна, смотря на него с недоумением и кусая губы, чтобы хоть немного отвлечься.
— Ты умеешь целоваться?
— Ты что, впервые с ним целуешься? — в свою очередь хохотнул Эмил, избавляясь от последней одежды, присоединяясь к куче-мале и проводя ногтями между лопаток Детки.
Дерг и Церн тем временем привычно пошли в атаку на ноги пленника, причём Дерг в этот раз пустил в ход и зубы.
— Нет, а-а-а, он просто нежно. В первый раз.
Джон извивался в их руках и демонстрировал одобрение. Парней это заводило нереально. Вадим смотрел на их безумие, подперев щёку кулаком и даже не раздеваясь.
— Ну, отблагодари меня, Детка, — ухмыльнулся Киллик и ткнулся членом в губы Джона.
Тот забрал его в рот. Сосать он ненавидел, но, с другой стороны, ощущение отвлекало от просто крышесносных ощущений по всему телу. Он был как оголённый провод между ними. Эмил приподнялся и щёлкнул пальцами. Дерг тут же перекинул ему смазку, и Эмил запустил пальцы в Джона, неторопливо нащупывая его чувствительную точку.
— Готов извиняться за побег по полной программе? — вкрадчиво проурчал он Джону на ухо, это самое ухо покусывая.
Церн меж тем сел на колени и принялся тереться членом о правую ступню Джона.
Джон заурчал, не выпуская Киллика изо рта. Он чувствовал, как Мулки и Тайлер берут его за руки, направляя к своей плоти. Сейчас Эмил займётся дыркой. Моттс уже под Джоном, сосёт его горячо и страстно. Джон изогнулся, буквально предлагая себя.
— Бля, шеф, мы честно нашего Детку из пустыни уволокли, — простонал Киллик, — или джинна какого? Ой, блин, красота, помедленнее, а то я счас солью. Я уж старый с таким секс-монстром трахаться.
— А вот утром и проверим. Если будет биться башкой обо все окрестные стены, значит, всё в порядке, — отозвался Эмил.
Лизнув Джона между лопаток, он медленно втиснулся в него, выгибаясь всем телом и постанывая. Подул в затылок:
— Какой вкусный приз. Честно, парни, я бы и второй раз бабки на него обменял. И ещё доплатил бы!
Джон задвигался быстрее, и Киллик взвыл, отваливаясь от него. Джон бросил на Вадима шальной взгляд. Тот ласкал себя, смотря на Джона с нежностью. Джон закричал, выгибаясь. Болтуна явно умотала сегодняшняя разгрузка: он рухнул рядом на ковёр и зевнул, собираясь стать в ближайшие минуты даже не зрителем, а предметом мебели. Джон подтащил к себе Тайлера и Мулки: те целовались над ним, давая возможность Джону обслуживать их одновременно. Тот рычал от кайфа, двигаясь, то насаживаясь на Эмила, то вбиваясь в горло Моттса. Тот заурчал и переместился так, чтобы и его эпическому хозяйству доставались ласки такого жадного и горячего пленника. Дерг и Церн вскрикнули, завершая почти одновременно. И тут же стали ласкать тела остальных. Тайлер тихо захныкал, когда Дерг вставил ему. Церн присоединился к игре, перехватывая у Джона часть добычи и целуя его, зло и пьяно улыбаясь.
— Хорошая соска, — прошептал он, кусая Джона за губу.
— Учился у профи, — ухмыльнулся Джон, направляя голову Церна к члену Моттса.
Сам он уже был на грани оргазма благодаря трудам Эмила и Моттса.
— И нам есть чему тебя и дальше учить, — прошептал Эмил, выгибаясь в оргазме, вдавливаясь в простату и одновременно сильно впиваясь ногтями в кожу на спине Детки, точно между лопатками. — Ты наш!
Джон вскрикнул, изливаясь, и широко открыл рот в беззвучном вопле. Тайлер кончил ему на лицо. Моттс под ним держался кремнём. Поэтому он, Тайлер и Церн взялись за его хозяйство одновременно. Герберт смеялся и стонал от наслаждения. Дерг же оставил стонущего Тайлера и накинулся на Джона, вбиваясь быстро и мощно. Мулки врубился в хакера, дотрахивая его с не меньшей безумной страстью. Герберт застонал и кончил, причём так, что прилетело в рожи всем троим, оказывающим непосильную помощь. Церн выматерился. Тайлер и Джон сладко целовались.
— Охренеть, — пролепетал Джон и кончил второй раз, утягивая в оргазм Дерга и падая в кучу тел.
Мулки кончил последним, обрушиваясь на Тайлера и падая рядом. Вадим поднялся с кресла, встав над ними, и тихо рыкнул, сливая на кого попадёт.
— Спасибо, ребята, это было здорово, — он улыбнулся и, судя по грохоту ботинок, утащился в холодный душ.
— Больше никогда, — пролепетал Джон, пытаясь перелезть через Моттса.
Но потом передумал и рухнул обратно, утыкаясь носом ему в живот. Странно, сейчас он не чувствовал вообще никакого отвращения. То ли правда перепахал на разгрузке. Мозг только сонно констатировал, что произошла некая дичь, и эти гады потребуют её повторения.
— М-м-м, мышцы каменеют, страх и напряжение, — сонно прошептал Моттс, гладя бёдра Джона, — не парься, Киллик. Это наша Детка. Просто он устал немного. Воевать. Решил расслабиться. Счас снова. В окоп уползает.
Эмил зевнул:
— И всё-таки, Детка, ты сегодня спишь на матрасе в своём углу. А то удерёшь вместе с койкой и Тайлером. Или спишь в моей койке. Выбирай.
— Матрас, — зло плюнул Джон.
Какой же их шеф всё-таки гад! Так тепло было, так почти хорошо. Нет, сука, надо было напомнить, что он тут не более, чем игрушка! Он мог бы поспать и тут. Целуя Тайлера, лаская мягкие волосы Мулки. Обнимая Моттса. Хуй тебе по морде! Или тащись в койку главного, как шлюха, или будь псом на коврике!
— Ой, всё. Кто-то обиделся, как баба, — буркнул Эмил. — Моттс, позаботься о нём. А я спать. А то что-то добрею.
— Бабу любят местами. А я так. Весело поебаться, — сообщил Джон, вставая и уходя в коридор, — приготовь ручку и календарь.
— Умеешь ты, шеф, испортить красоту момента, — улыбнулся Дерг, — сваливаем, парни.
Моттс принес Джону покрывало и набросил на него.
— Мыться завтра. Когда вода тёплая. Потерпишь. Не обижайся. Он должен. Чтобы всё его. И ты такой же. Сегодня показал.
— Вот и пусть катится, — сообщил Джон, отворачиваясь к стене и засыпая.
Тело ещё горело и саднило после их ласк.
***
В коридоре было темно. Возможно, не считая подвала, самое тёмное место во всём доме. Обладатель большого тела мягко, по-звериному, припал к полу и быстро перебрался к матрасу, ловко ввинчиваясь под покрывало и обнимая спящего на этом самом матрасе. Удовлетворённо вздохнул, довольно сопя в затылок.
Джон вздрогнул, просыпаясь. Он плохо видел, но хорошо чувствовал. Запах чужого тела, дыхание в шею, сильные руки. Он сонно поёрзал, потираясь о мужчину за спиной. Чёрт, эта жажда, она не отпускает. Ну давай, ты же зверь. Огромный зверь, сильный и понятливый. Твоя сучка хочет тебя. Здесь, сейчас, в темноте, когда больше никого рядом. Она хочет твой член и твою глотку, чтобы перегрызть её тебе. Не заставляй свою сучку упрашивать. Ты вклиниваешься везде, не отвязаться. Как морок, как безумие, бред, ночная фантазия. Джон пошевелил ногой. Он хотел забросить её на бедро Эмила, но такие намёки уже слишком откровенны.
Эмил сонно усмехнулся, но, притеревшись поплотнее, облизал свою ладонь и, растерев слюну по члену, втиснулся в тело любовника, обнимая его. Одну ладонь он положил Детке на живот, а другой прикрыл ему рот, поглаживая лицо большим пальцем. Джон тихо захныкал, почти заскулил. Член Эмила шёл туго, и это невыносимо заводило. Он взял руку Эмила и положил на свою ногу. Приподнял её, чтобы тот мог войти глубже. Вторую руку он стал целовать, вылизывая пальцы. Что они сделали с ним? Почему он почти невменяем от похоти? Это же не в первый раз: его будто накрывает, и он не хочет ничего, кроме их плоти, их страсти, их безумных прикосновений.
Эмил понял. Придерживая ногу пленника так, чтобы тот держал её приподнятой и согнутой в колене, он стал двигаться. Неторопливо, размеренно, мягко лаская губами шею и широкие плечи.
— Почему… тебе… так важно… ночь… со мной? Эмил! — Джон сам зажал себе рот, извиваясь на матрасе.
Он отбросил покрывало. Тело горело пламенем.
— Ш-ш-ш. Детка. Ты спишь. Это сон. Не просыпайся, — вкрадчиво прошептал Эмил, рукой начиная ласкать ему член, уже такой влажный от смазки.
Джон стонал в голос, хватая Эмила руками за бедро. А потом всё кончилось. Оргазм прошил каждую клетку, и по телу разлилось равнодушное спокойствие. Джон тихо вздохнул, проваливаясь в сон, в котором был Эмил. И ничего, кроме него. Эмил слил так тихо, как не было уже давно. Аккуратно укрыл Джона покрывалом и так же бесшумно свалил, как и пришёл сюда.
***
Дерг присел возле матраса и легонько потряс Джона за плечо:
— Просыпайся, Королева. Время к обеду, а мы починили трубы. Прошу проследовать в царскую душевую!
Джон помотал головой. Он чувствовал, что его чердак, в отличие от душевых, ремонту уже не подлежит. Дотащившись до душевых, он первым делом увидел там их главного. Дерг бросил взгляд на одного, на другого. Хохотнул и свалил. Джон забрался в душ, он тихо там стоял, не поворачиваясь.
— Сэр, можно спросить? Вы ночью не приходили, ну, после всего?
Джону казалось, вода сейчас закипит — так у него загорелась рожа.
Эмил прополоскал горло и сплюнул воду:
— Не-а. Я так долго изменял своей кровати с матрасом, что сегодня ночью оставался ей верным. А что? Тебе что-то снилось?
— А? Нет, сэр. Вовсе нет. Есть для меня сегодня работа?
— Сходи к Тайлеру, поможешь Дергу подключить новые компы. А там Моттс скажет, что дальше делать. Отдохнул, хочется трудиться, солдат?
— Нет, сэр. Хочется не думать, — сказал Джон, выметаясь из душевой как можно быстрее.
Он был уверен: ему не приснилось. Эмил приходил. И Джон с ужасом понимал, что хочет, чтобы этот сон повторился снова.
