***
Впервые за многие годы Закатный чертог полнился смехом и музыкой. Разряженная знать со всех концов Штормовых земель танцевала, болтала и угощалась на пиру. Они прибыли сюда, чтобы засвидетельствовать кое-что невероятное — замужество леди Бриенны Тарт. Невеста наблюдала за ними с балкона, располагавшегося на несколько этажей выше. — Ты провел с ним больше времени, чем я. Что он из себя представляет? — она сделала глоток разбавленного водой вина. Ее спутник нашел глазами стоящего около лорда Селвина человека. Суженый Бриенны был пронырливым на вид мужчиной с седыми волосами и повязкой на глазу, единственной заслугой которого перед короной было свидетельство против Тириона в суде. Лорд Филип Фут. Джейме присутствовал в тронном зале в тот день, когда Фут был призван и получил Ночную Песнь. Ему также не посчастливилось за прошедшие три дня несколько раз завязать беседу с этим выскочкой. Фут был недостоин даже заговорить с Бриенной, не то что делить с ней ложе, но Джейме не мог позволить себе сказать это вслух. — Он не имеет ни малейшего представления, как управлять замком или землями. В его кастеляне больше от лорда, чем в нем самом. — Я имею представление, как управлять замком, — напомнила ему Бриенна. — Ночная Песнь меньше Закатного. Закатный чертог оказался больше, чем думалось Джейме. Когда он спросил об этом Бриенну, она сказала, что бурные штормы в Узком море не просто топят корабли. Ветра и дожди способны стирать с лица земли целые деревни, и тогда простонародье находит убежище в замке. Бриенну растили как наследницу лорда Селвина с четырехлетнего возраста. Она действительно могла бы быть полезной своему супругу, но лорд Фут ясно дал понять, где, по его мнению, место женщины. — Лорд Фут не станет искать вашего совета в этом вопросе, миледи, — сказал Джейме. — Я и не стану давать ему советы, — отозвалась Бриенна. — А если ему вздумается возражать, так я и раньше побивала стариков. Джейме рассмеялся, радуясь, что внизу их не было слышно. Ему будет не хватать ее упорства и этого ее ослиного упрямства. — Правда? Кажется, я просто обязан услышать эту историю. Бриенна улыбнулась, очевидно, погрузившись в воспоминания о том своем триумфе. — Он был кастеляном и на пятьдесят лет старше меня. То была моя третья помолвка. Он грозился выбить из меня дурь и заставить вести себя как полагается леди, — она опустила взгляд в свою чашу с вином. — Сомневаюсь, что лорду Футу придет в голову вступить в поединок за мою руку. Джейме подавил в себе гнев. Как можно было быть таким самонадеянным? Бриенне приходилось иметь дело с мужчинами и в более молодом возрасте. В нерешительности Джейме опустил ладонь на ее руку. Касание голубого шелка казалось непривычным, его пальцы привыкли к коже и шерсти. В отличие от прочих нарядов Бриенны это платье было слишком тесным и нарядным, чтобы хорошо смотреться на ней. Выглядела она жалко. Ее тонкие льняные волосы с помощью шпилек собрали в некое подобие прически с завитками. И это было только начало. Бриенна нуждалась в том, чтобы ее убедили, что она проходила через худшие испытания, чем это замужество, но Джейме достаточно насмотрелся на несчастливые браки вблизи. Быть может, Фут не груб как Роберт или чудовищен как Эйрис, но его презрение окажется для Бриенны столь же болезненным. — Возможно, он оставит тебя в покое, как только получит наследника, — то же самое Джейме говорил Серсее много лет назад, и на время это ее успокоило. Он не мог представить Бриенну с малюткой на руках. Он и не хотел это представлять. Ее рука невольно опустилась на ее плоский живот. — Моя септа говорила мне, что брачное ложе — это мука. Теперь я понимаю, что она имела в виду, — с мрачным видом произнесла она. К счастью, септа Тартов не пережила последнюю волну хвори, захлестнувшую остров. Джейме не удалось бы сдержать себя и не высказать той в лицо все, что он о ней думает. — Быть может, его жизнь будет недолгой. После ты сможешь делать все, что хочешь, — сказал Джейме, придвинувшись ближе к ней. Он был не из тех, кто возносит молитвы, но об этом он бы помолился. — Я был бы счастлив показать тебе Утес. Увезти Бриенну за сотни лиг, подальше от когтей его сестры и ее мужа было просто мечтой. Но Серсея никогда этого не позволит. Тем не менее, Джейме не мог перестать воображать, как Бриенне понравятся бесконечные тайные ходы Утеса, Чертог Героев и пещерные судостроительные верфи. — Я была бы счастлива его увидеть, но… — она зарделась и отвела взгляд. — Что? Зубы Бриенны прикусили ее нижнюю пухлую губу. Когда она заговорила, ее голос был близок к шепоту. — Он никогда не разрешит мне уехать. Взгляд Джейме спустился вниз, туда, где собралась знать, к ее суженому. Лорд Фут был старше его самого, но не было похоже, что он собирался на тот свет. Если отбросить возможное счастливое стечение обстоятельств, Бриенну ожидают годы страданий от безразличия этого мужчины и его грубых попыток зачать наследника. Пальцы Джейме сжались на ее руке. — Мы все еще можем отправиться в Браавос. Я подслушал недавно один разговор. Корабль туда отчаливает с утренним приливом, — Джейме было тошно от умоляющего тона своего голоса, но время было на исходе. Бриенна покачала головой. — Прошу, не надо, — шепотом произнесла она, и эти слова были едва различимы среди музыки и голосов снизу. Пальцы Джейме нежно прошлись по внутренней стороне ее запястья — это было самым интимным прикосновением, которое он позволял себе с тех пор, как в Королевскую Гавань прибыл ворон с сообщением о назначении дня свадьбы. — Мы могли бы отправиться на поиски Арьи. Выменять одну клятву на другую. Последние часы Джейме не мог думать больше ни о чем, с тех самых пор, как имел неудовольствие в последний раз поговорить с жадным и недостойным человеком, который вскоре станет лордом-мужем Бриенны. Бриенна сжала его пальцы и осторожно отвела их от своей руки. — Я дала обещание. Я многим обязана своему отцу. — Твоему отцу? — Джейме едва сдержал злость на лорда Селвина. У отца Бриенны так же были связаны руки, как у них всех, однако он мог покончить с этим много лет назад. — Твой отец отдает Футу руку дочери и остров, а это ничтожество сегодня же потребовало еще и доплатить ему. Скажи мне, Бриенна, это ты задолжала своему отцу? — А ты полагал, что, увидев меня, он падет на колени и будет благодарить судьбу за то, что ему досталась закованная в доспехи и покрытая шрамами уродина? — Бриенна горько рассмеялась и опустила взгляд к своему платью, глубокий вырез не скрывал шрамов на ее плече. — Он хочет получить сполна за то, что ему достается здоровенная уродливая шлюха, которую ему придется скрывать там, где она не сможет его опозорить. — Ты не шлюха, — выплюнул Джейме, но он также слышал эти шепотки. Рассеянные остатки Братства без знамен рассказали всем, кто был готов слушать, о том, что Бриенна предала леди Кейтилин Старк, променяв службу своей госпоже на постель Цареубийцы. — Нет? Расскажи это всем певцам отсюда до Простора. Они все толковали это по-разному, но мало кто мог удержаться и не рассказать о мести восставшей из мертвых, народных карателях, вешающих негодяев, и вероломной женщине, чья верность столь же переменчива, как ход войны. То была не единственная история о Бриенне Тарт, но самая известная. Песня, которую они слышали в каждой таверне, стоило им покинуть Речные земли, описывала весь тот путь, что они проделали, выбравшись из медвежьей ямы Харренхола. Лорд Селвин не счел песню забавной, как и сам Джейме. Если верить певцам, он уложил Бриенну в постель в ту же ночь, когда они покинули замок. Они расходились во мнении насчет того, была ли Бриенна одета в кольчугу или мирийские кружева, но благополучно забыли о реальности, в которой были плохо заживающая культя Джейме и плечо Бриенны со свежими следами от медвежьих когтей. Лорд Селвин добивался от него правды, и его тон не допускал, что он удовлетворится чем-то меньшим, чем это. Джейме поведал ему достаточно, чтобы к концу рассказа его гнев сменился на жалость. Джейме любил ее, и он никогда не скажет ей об этом. Что касалось Бриенны, то она была плоха в сокрытии своих чувств к нему. Даже сейчас ее рука нашла его руку на перилах — она искала утешение в этом мимолетном прикосновении. Каким-то образом его уверенность в том, что она любит его, делала этот свадебный фарс еще более невыносимым. — Мне нужно вернуться, пока меня не хватились, — прошептала Бриенна, прежде чем скрыться. Она ускользнула до того, как Джейме смог подобрать слова, чтобы упросить ее остаться.***
Бриенна задержалась в Великом чертоге достаточно долго, чтобы услышать, как два рыцаря из Бронзовых Врат поспорили о том, наденет ли невеста девичий плащ или же белый плащ Цареубийцы. Ее руки начали трястись, она извинилась перед отцом и суженым и отправилась в свои покои. Робкая юная служанка вошла к ней, когда Бриенна предпринимала попытки раздеться. Тонкие девичьи пальчики без труда расправились со шнуровкой ее платья и шпильками в тонких волосах. Из-за них у нее разболелась голова. Красные полосы отметили на ее коже места, где в нее впивалось платье. Когда служанка ушла, Бриенна устроилась в кресле у потрескивающего огня. Ее длинные ноги торчали из простой белой сорочки. Бриенна долго просидела у камина, глядя на танцующие языки пламени. Ее тело требовало отдыха, но разум был слишком неспокойным, чтобы уснуть. Бриенна надеялась, что возвращение домой, сон в ее девичьей постели поможет ей принять тот путь, который ей пришлось избрать. Но та, покинувшая Тарт, исполненная глупой детской любви к Ренли Баратеону девочка имела мало общего с женщиной, вернувшейся обратно. Она убивала и теряла тех, кого клялась защищать. И то, и другое оставило на ней шрамы не менее глубокие, чем следы зубов Кусаки. Отчего-то она верила, что это уродство избавит ее от будущих помолвок. Бриенна могла бы и дальше играть роль Девы вместе с Джейме, разыгрывавшим из себя Воина, назначить Подрика своим наследником вместо родного ребенка. Она скучала по мальцу. К счастью, он вместе с Сансой был надежно укрыт на Севере. Она была дурой. Мужчины готовы пойти под венец со слабоумной или даже с младенцем за разумную цену. Титул лорда Тарта был подходящей наградой за брак с ней. И все же помолвка застала Бриенну врасплох. Однажды ее призвали в покои королевы Серсеи в Красном замке. Это уже само по себе было необычно, так как королева-регентша никогда не искала ее общества. Слова королевы Серсеи были вежливыми, но не терпящими возражений, когда она сообщила, что ведет переговоры о помолвке. Без брака, который доказал бы лояльность короне, продолжала она, верность лорда Селвина остается под вопросом. А что служители Веры подумают о Джейме, человеке, который дал обет безбрачия, но проводит столько времени в компании незамужней женщины? Бриенна отказывалась верить Серсее до тех пор, пока не прибыл ворон с Тарта, пока она не показала письмо Джейме и не увидела, как краска сошла с его лица. То был первый вечер, когда он предложил ей отправиться в Браавос. По мере приближения даты отъезда его мольбы становились все отчаяннее, но Бриенна не стала бы подвергать риску своего отца или Джейме. Лорд Селвин встретил свою дочь крепкими объятиями, которые чуть было не сокрушили ее. Джейме же достался только полный подозрений взгляд. Позже, когда Бриенна с отцом остались одни, она поведала ему все те длинные и кровавые истории, что не стала сообщать через письма, которые ей удавалось отправлять за прошедшие два года. Его лицо, еще более состарившееся за время ее отсутствия, потемнело до багрового цвета, так похожего на цвета Ланнистеров. Когда Бриенна закончила рассказ, лорд Селвин призвал Джейме в свой солярий, и мужчины поговорили наедине. Ни один из них так и не сообщил ей, о чем они толковали. С тех пор ее отец признал ее спутника и относился к нему с почтением, как того заслуживает дядя короля и лорд-командующий Королевской гвардии. Однако лорд Селвин не мог принудить других последовать своему примеру. Лорд Фут демонстрировал особенно дурные манеры, но Джейме сдерживал свой нрав. За что Бриенна была ему благодарна. Свадьба с незнакомцем сама по себе представляла большую трудность, ей не хотелось бы усугубить положение, пререкаясь с Джейме. Бриенна все еще надеялась однажды посетить Королевскую Гавань. Однако то, что обратно на Тарт ее сопровождал предполагаемый любовник, сводило эту вероятность к нулю. И совершенно неважно, что Джейме никогда не был ее любовником. Когда пламя выгорело до углей, Бриенна завернулась в свой плащ, висящий у двери, и покинула свою комнату.***
После ухода Бриенны Джейме ненадолго остался в Великом чертоге. Ему хотелось последовать за ней. Вместо этого он завел ленивую беседу с каким-то зеленым рыцарем, а когда решился уйти, поймал на себе очередной взгляд лорда Селвина. Бриенна с почтением относилась к своему отцу, но сам Джейме с момента прибытия на Тарт едва выносил его общество. Лорд Селвин предлагал руку Бриенны череде более чем недостойных мужчин, и последний из них был худшим из всех. Если бы ее отец просто женился повторно, Бриенне не пришлось бы выходить за лорда Фута. Имя подходило этому человеку. Он не годился ни на что, кроме вылизывания сапог других, более достойных людей. За те три дня, что Джейме провел в Закатном, Бриеннин суженый удостоил ее только одним кратким разговором. Все прочее время он посвятил исследованию острова и обсуждению торговых отношений и пошлин со знаменосцами лорда Селвина. Раннее в тот же день, когда правила учтивости вынудили Джейме провести несколько часов за осмотром гавани в обществе лорда Селвина и лорда Фута, последний, дождавшись, когда отец Бриенны отойдет, расспросил его об ее боевых навыках. В тот миг Джейме горько пожалел, что при нем нет его золотой руки. Бриенна не поблагодарила бы его за то, что он стер ухмылку с самодовольного лица Фута, однако этот человек намеренно подначивал его, желая проверить, правдивы ли слухи. Хотел бы Джейме, чтобы они были правдивы. Бриенна заслужила его уважение уже очень давно, но вожделение и любовь к ней застали его врасплох много позже. После долгой неотступной и всепоглощающей страсти к Серсее Бриенна, пожалуй, была последней женщиной, которая могла бы воспламенить его кровь. Но Джейме жаждал ее в своей постели и в своей жизни. Даже сейчас ему не терпелось отправиться к Бриенне и еще раз предложить ей сбежать с ним. Это не было его долгом, но Джейме редко покидал ее с тех пор, как они оказались тут. Всякий раз, когда Бриенна представляла его как лорда-командующего, он едва сдерживался и не поправлял ее. Сопровождение Бриенны на Тарт было его последней миссией как королевского гвардейца. Когда он вернется в столицу, Серсея сорвет его белый плащ, причем по его же просьбе. Томмен нуждался в сильном Хранителе Запада гораздо больше, чем в одноруком гвардейце, который все еще учился сражаться левой рукой. Впервые в жизни Серсея пошла ему навстречу. А потом она устроила помолвку Бриенны. Его сестра с тем же успехом могла подыскать ему политически выгодную партию. Ей очень понравится продать Джейме точно так же, как ее когда-то продали Роберту. В прошлом Серсея не потерпела бы другую женщину в его постели. Теперь же, уверен Джейме, она не потерпит там только Бриенну. Некоторое время беспокойно проворочавшись в кровати и поняв, что не уснет, Джейме поднялся и сел у огня. Он наполнил кубок красным вином и принялся отпивать его понемногу. В отличие от брата и сестры Джейме не питал большой любви к вину, но оно было всем, чем обеспечил его стюард, а вызывать к себе прислугу поздней ночью ему вовсе не хотелось. Губы Серсеи хранили вкус вина, когда она дразняще поцеловала его перед отъездом из башни Белого Меча. «Ты получишь Утес, когда вернешься» — прошептала она в его ухо. Серсее прекрасно было известно, что ему не было дела до правления Утесом Кастерли. Никогда не было. Открывшаяся дверь выдернула Джейме из задумчивости. Бриенна стояла на пороге его комнаты босоногая и смущенная, в тяжелом плаще, накинутом на тонкую сорочку, что едва достигала ее колен. Ее волосы свободно спадали и завивались вокруг плеч. Раньше Джейме часто грезил о подобном. Он расстался с этими фантазиями после того, как они занялись любовью в день свадьбы Серсеи. Джейме сильно сомневался, что Бриенна имела на уме что-то подобное, когда пробиралась сюда. Он дважды приходил к ее спальне перед их отъездом из Королевской Гавани, желая хотя бы открыть ей свои чувства. Оба раза Бриенна не впустила его. — Пекущаяся о своей репутации девица сочла бы неразумным посещать рыцаря поздно ночью, — сухо промолвил он. — Если кто-то застукает тебя здесь… — Я не могла уснуть, — неуверенно сообщила Бриенна. — Нам нужно поговорить. — Когда ты в этой своей сорочке? Не могла же она быть настолько невинной, чтобы не понимать, как это выглядит? Когда Бриенна отвернулась, чтобы прикрыть дверь, Джейме увидел, что за плащ был на ней. На нем были вышиты солнца и месяцы ее дома. Это напомнило ему, что Бриенна не принадлежит ему, однако она все же пришла в его покои посреди ночи, одетая практически в один этот плащ. Любой другой мужчина на его месте уже прижал бы ее к двери и сделал бы своей. Джейме стряхнул с себя эту мысль. — Чего ты хочешь, Бриенна? — Джейме поднялся, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Кислота вина тяжело осела на его языке. Длинные бледные пальцы схватились за края плаща и стянули его спереди. Большой палец нашел истертое место на бархате, расшитом тонкими линиями. Был ли это тот же плащ, который ее отец набросил на плечи ее матери? Джейме пытался отыскать портрет леди Эйрин в Закатном чертоге, но тщетно. Он мог лишь предполагать, что она была такой же светловолосой и веснушчатой, как Бриенна. Лицо лорда Селвина было покрыто морщинами, но чистым. — Почему ты последовал за мной на Тарт? — спросила Бриенна почти шепотом. Джейме позволил себе опустить глаза к ее босым ступням, затем они скользнули по ее до странности изящным лодыжкам, мускулистым икрам, добрались до сорочки, которая едва скрывала ее крепкие сильные бедра, плоский живот и маленькую грудь. Под его взглядом Бриенна вспыхнула, и он встретился с ней глазами. — Тебе известно, почему. Бриенна тряхнула головой и откинула прядь волос, упавшую на ее сверкающие в полумраке глаза. — Не сказала бы. Мне никогда не было ясно, что мы с тобой такое, Джейме. — Мы — Цареубийца и Тартская Дева, по крайней мере, на еще одну ночь, — на ее лице мелькнула гримаса, и он поспешил смягчить свой тон. — И я намерен провести с тобой каждую свободную минуту перед тем, как сказать «прощай» в последний раз. Осознание необратимости вдруг поразило Джейме точно удар молота. Бриенна подняла глаза и неверяще уставилась на него. — В последний раз? Больше не имело смысла скрывать правду. Все равно скоро ей все станет известно. — Даже если лорд Лизоблюд отпустит тебя в Королевскую Гавань, меня там уже не будет. Она сделала нетвердый шаг вперед и села в освобожденное им кресло. — Я не понимаю. Где же ты будешь? Вы все-таки решили отдать короля в оруженосцы? Это была отличная идея, но Серсея ни за что не пошла бы на это. Она непременно заподозрит Джейме в злонамеренности, позабыв о том, что он всего лишь хочет обеспечить безопасность своего сына. — Томмен освобождает меня от обетов королевского гвардейца и восстанавливает мои земельные права и титулы. Я буду лордом Утеса Кастерли. Бриенна застыла с открытым ртом. — Почему ты не сказал мне? Джейме не хотелось дарить ложную надежду ни себе, ни ей. Серсея сразу раскусила его и тут же обратила его желания против него. Она всегда легко находила способ подчинить Джейме своей воле. — Ты выходишь замуж завтра, неважно, какого цвета мой плащ. Бриенна прикрыла глаза и, склонив голову, спрятала лицо в ладонях. Джейме хотел утешить ее прикосновением, но он не доверял себе. Спустя минуту она опустила руки и поднялась. Плащ окутал ее точно саван. — Мне не следовало приходить. — Но ты пришла в полупрозрачной ночной сорочке, завернувшись в девичий плащ, точно ты треклятый подарок. Ты думала, я попытаюсь соблазнить тебя, Бриенна? Чтобы ты могла отвергнуть меня и после вспоминать только с горечью? — Нет, — запротестовала Бриенна. Темный бархат с узорчатыми солнцами и месяцами почти поглотил ее фигуру. Миловидной девице могли бы говорить, что ее волосы переливаются точно солнце, а очи сверкают подобно звездам в полночном небе. Волосы Бриенны были похожи скорее на солому, чем на солнце, но ее глаза могли бы посрамить все звезды до единой. И сейчас они пылали. — Тогда зачем ты здесь? Она должна понимать, что делает все сложнее для Джейме, подвергает его соблазну, напоминает о том, чем он никогда не сможет обладать. Широкие губы Бриенны зашевелились, точно она пыталась что-то произнести, но раздумывала. — Браавос, — наконец сказала она. — Ну и что дальше? — он тут же поспешил затоптать искру надежды, вспыхнувшую в его груди, отогнать от себя видение, в котором они двое стоят на палубе корабля и издалека любуются Браавосийским Титаном. — Как бы ты поступил, если бы я согласилась сбежать с тобой в Браавос? — Отправился бы в Браавос, — Джейме сократил расстояние между ними. — Одно твое слово, и мы уплывем сегодня же ночью, — он коснулся ее плаща, пропустил мягкую ткань через пальцы. — Но было бы неплохо тебе переодеться. Взгляд Бриенны застыл на чем-то за его плечом. Голос ее был тих. — Но ты бы все потерял. — Не все, — вздохнул Джейме. Он не хотел объяснять ей, не хотел говорить, что ее замужество — его вина. — Серсея устроила твою помолвку, потому что я попросил освободить меня от обетов. Бриенна сделала шаг к окну, плащ выскользнул из захвата руки Джейме и снова обернулся вокруг нее. — Но почему? — Я больше не боец. Я принесу Томмену куда большую пользу на Западе, — Джейме заколебался на мгновение. — И я хотел забрать тебя с собой. Она выглянула из окна, лунный свет отбрасывал причудливые тени на ее лицо. — Я не стану вынуждать тебя выбирать между мной и твоим сыном. Джейме не чувствовал себя таким беспомощным с тех пор, как побывал в плену у Варго Хоута. Ему не хотелось покидать Томмена на произвол судьбы, но Бриенна была на пути к тому, чтобы ввязаться во что-то необратимое. Их изгнание не обязательно продлится вечно. Возможно, когда Томмен достигнет совершеннолетия, они смогут вернуться назад. — Мы можем больше никогда не увидеться, Бриенна. Ты этого хочешь? — Нет, но что станется с моим отцом? Твоя сестра угрожала ему, — прошептала она. Джейме хотелось подойти к ней, но он остался стоять на месте. Если он прикоснется к Бриенне, он поцелует ее. Если он поцелует ее, то уже не сможет отпустить. — Я останусь на венчание, но на пиру меня не будет, — тихо промолвил он. Бриенна обернулась. — Не будет? — также тихо произнесла она. — Я думала, ты… — Доставлю тебя в постель другого мужчины? — ему не удалось скрыть горечь в голосе. Ее синие глаза раскрылись шире. — Защитишь меня от худших из них, — теперь ее голос сорвался. И это сломило его решимость. Джейме подошел к ней и притянул к себе. Бриенну трясло, было из-за чего. До того, как она окажется в спальне, ей предстоит быть раздетой, ощупанной и осмеянной каждым гостем мужского пола. Даже если Джейме сможет перенести вид этого, он мало что сможет поделать. — Не думаю, что крик «сапфиры» на сей раз сработает, — мягко произнес он. Бриенна вжалась лицом в его плечо, и он нежно провел рукой по ее волосам. Ее служанка, должно быть, нанесла на них какое-то благовоние, отчего Бриенна пахла летом. Полевыми цветами и солнцем. Ее руки сжались на его тунике. Ладонь Джейме скользнула под ее плащ и прижалась к пояснице. Если уж это единственный раз, когда он касается ее, то он будет касаться ее правильно. Дрожащий вздох коснулся его шеи, и Бриенна отняла голову от его плеча. Вблизи ее глаза казались невероятно синими. В них заключались и небо, и море, и отблеск стали. Только один раз, пообещал себе Джейме. И поцеловал ее.***
Лорд Селвин Тарт не слышал, как отворилась дверь, но когда он отвернулся от окна, служанка уже стояла посреди его солярия. Он не мог припомнить такого суматошного утра в Закатном с самого начала войны. Девчонка сцепила руки вместе, глаза ее были опущены. — Говори, дитя, — резко бросил он. — Милорд, — произнесла она дрожащим голосом, — я заходила проведать леди Бриенну. Селвин хохотнул. — Она не привыкла, когда над ней хлопочут, знаю. Просто делай все, что можешь, — посоветовал он. Девчонка тряхнула головой. — Милорд, леди нет в ее покоях. Бедняжка выглядела такой растерянной. Раньше ей никогда не приходилось прислуживать высокородным дамам. Бриенна редко нуждалась в их помощи. Но эта девочка все равно не отправится вместе с ней в Ночную Песнь. В новом доме Бриенну ожидают более опытные служанки. — Ты, несомненно, отыщешь ее в оружейной или на конюшне. Пусть Бриенна еще немного подурачится, а потом можете приступить к подготовке к свадьбе, — сказал Селвин. — Я уже побывала и в оружейной, и на конюшне. Сегодня никто там не видел леди Бриенну, милорд. — Найди сира Джейме, — неохотно произнес Селвин, — вероятно, они вместе. Сражаются или просто проводят последние часы вместе. Селвину понадобилось совсем немного времени, чтобы раскусить свою дочь. Как бы сильно Бриенна ни переменилась, он видел, как менялось выражение ее глаз и смягчался голос, когда она говорила о Джейме Ланнистере. И все же Селвин поверил ему, когда тот сказал, что никогда не пытался украсть у Бриенны даже поцелуй. И вовсе не потому, что он этого не хотел — его несчастье было очевидно. Цареубийца оказался одновременно таким, каким его ожидал увидеть Селвин, но в то же время совсем другим. Сир Джейме был золотым, пригожим, высокомерным и остроумным. О его противоестественной связи с сестрой было известно всем, однако на острове он следовал за Бриенной по пятам точно самый верный пес. Его враждебная надменность сменялась благоговением, стоило ему только взглянуть на Бриенну. — Сир Джейме также отсутствует, — девчонка покраснела. Разумеется, Бриенна не стала бы идти против приказов королевы-регентши. А вот Цареубийца был скор на гнев и несдержан в своих порывах. Сир Джейме не делал тайны из своего презрения к лорду Филипу Футу, в то время как сам Фут не скрывал отвращения к Ланнистеру. — Пусть стюард поможет тебе обыскать замок. Найдите их до того, как лорд Филип прознает об этом. Лорд Селвин почти желал, чтобы тот прознал об этом. Этот человек требовал все больше денег, притом нельзя было сказать, что он так уж боялся участи рогоносца. Лорд Филип отмахнулся от опасений одного из своих рыцарей касательно законности наследников, лишь подметив, что младенцы умирают в колыбельках каждый день, особенно часто те, что слишком смахивают на других мужчин. Девчонка поклонилась и покинула солярий. Она явилась обратно меньше чем через час и сообщила, что есть что-то, что он должен увидеть своими глазами. С толикой раздражения и растущим ужасом лорд Селвин последовал за служанкой через замок. Слуги, что попадались им по пути, едва слышно перешептывались. Он понял, куда они направляются, задолго до того, как девочка подвела его ко входу в небольшую септу Закатного чертога. Она отворила дверь и кивком пригласила его вовнутрь, но сама осталась снаружи. Лорд Селвин не сразу сообразил, что ему следовало увидеть. Внутри септы было сумрачно, на западное окно все еще падала тень Великого чертога. Слуги зажгли свечи у алтарей, большая часть их сгрудилась меж изваяний Отца и Матери. И именно там обнаружилась груда переплетенной темной и светлой материи. Краем глаза Селвин поймал вспышку серебряного. Он склонился и поднял с пола темно-синий бархат и белую шерсть. Девичий плащ Бриенны и гвардейский плащ сира Джейме. Лорд Селвин понимал, что ему следовало разозлиться. Его дочь осрамила его самого и своего суженого, а также, вероятно, накликала на них гнев королевы-регентши. Он должен был сейчас проклинать Бриенну за ее непослушание, но он ощущал только облегчение. Перекинув оба плаща через руку, Селвин покинул септу. Он пошлет своих людей в гавань, однако он понимал, что Бриенну там уже не застанут. Также придется все рассказать лорду Футу. Конечно, за этим последуют вопросы и обвинения, но Селвин был Вечерней Звездой. Он пережил восстание и войну, наемников и пиратов. Досада лорда Филипа — небольшая цена за свободу его дочери.