Пока ты в моих руках

— Не улыбайся, когда тебе больно. — Босян посмотрел слишком серьезно для своих восемнадцати лет. Он вообще вёл себя всегда серьезнее сверстников. Раньше них влюбился, раньше же добился своего, держа сейчас любимого человека за руку.       Чжиган моргнул удивленно, одергивая обожженную ранее ладонь обратно к себе. Действительно, за это время, что он был наедине с собой, он так привык всё скрывать от окружающих, немногочисленных друзей и в целом ото всех посторонних, что на самом деле чувствует, как приторная фальшивая улыбочка просто намертво приклеилась к губам. Закрыла собой истерзанную душу за маской добродетеля.       Мужчина отступил к стойке, снова прячась за нее. — Ничего страшного, это еру… — Нет.       Было уже почти десять и никого в кафе уже не было. Вообще Чжиган просто отвлёкся, разговорился с младшим, пока убирался и по невнимательности дотронулся до ещё не остывших элементов машины для нагрева соевого молока. Ничего страшного, но…       Босян зашел за стойку, целенаправленно лишая старшего путей к отступлению. Ладони снова взяли осторожно обожженную руку. Губы прикоснулись к неповрежденной коже рядом, заставляя вздрогнуть. — Что ты делаешь? — Голос немного подвёл хозяина кафе, опускаясь на пару тонов вниз. Глаза внимательно следили как младший тянет его осторожно к раковине, как промывает ожог под холодной водой, которая успокаивает неприятное покалывание на коже. Как тянется за бумажным полотенцем, промакивая ладонь от лишней воды. — Я забочусь о тебе, — просто ответил Босян, смотря своему парню в глаза. — Обычно так делают люди, которые любят друг друга. Они заботятся. Ты всегда думаешь о других, помогаешь Сигу, устраиваешь вечеринки после экзаменов Хаотиня. Кормишь меня. Я тоже хочу быть полезен тебе. Я говорил — я не ребёнок. А тебе пора научиться принимать благодарность в ответ.       В груди странно закололо. Как этот парень может так просто играть с его сердцем? Почему от его слов оно всегда так стучит, словно сумасшедшее? Почему…он всё ещё кому-то нужен? Не только смазливым личиком или хорошим телом. Не только на одну ночь… Взгляд пробежался по их сложенным рукам, по кольцам с гравировками их имен, что оба не снимали с дня помолвки.       Чжиган перевел растерянный взгляд на Босяна, что так нежно сейчас улыбался ему. Младший провёл ладонью по щеке, стирая влагу. Чжиган моргнул раз-другой, отрывая взгляд от возлюбленного и нервно стирая непрошеные слёзы с лица. — Ты такой чувствительный, — обнимая со спины, прошептал в покрасневшее ухо младший, прижимая тело к себе, целуя невидимые, за голубой рубашкой, шрамы на плече. — Только с тобой, — немного успокоив бушующие эмоции, Чжиган сжал ладонь на своей груди, чуть поёрзав, удобнее устраиваясь в объятиях.       Так непривычно было ощущать себя буквально чьим-то центром вселенной, купаться в любви, дышать ей. Руки вокруг его тела дарили давно забытое чувство безопасности, когда, наконец можно отпустить себя, закрыть глаза и просто наслаждаться моментом. — Давай вызовем такси и я провожу тебя до твоего дома. Ты устал сегодня. — Губы Босяна чуть задевали мягкую мочку уха, вызывая приятные мурашки.       Ах если бы была возможность вот так стоять целую вечность, не двигаться и не отстраняться от этого тела. — Ммм…- Не открывая глаз. Голова уже удобно устроилась на плече, слегка запрокинутая назад. — У тебя завтра есть дела? — Нет пока. Церемония выпуска через три дня. Документы в институт буду подготавливать только со следующей недели. А так, я пока свободен. — Промурлыкал младший, оставляя лёгкие поцелуи у основании шеи любимого мужчины, вдыхая его запах. — Тогда…не хотел бы ты остаться у меня? — Чжиган напрягся в ожидании ответа, он давно хотел пригласить Босяна, но всё никак не было повода, да и в последнее время тот был занят выпускными экзаменами. А вместе они не были с того самого раза в душевой. — Если ты приглашаешь — я с радостью приму его. — Поцелуй опустился на щеку, рука аккуратно повернула лицо собеседника к себе, губы мягко соединились с другими губами.       Самое сложное было отступить. Босян сделал шаг назад, разъединяя объятия, давая, наконец, возможность собраться и закрыть кафе. К тому времени, как старший закончил со всеми вопросами, переоделся и поставил кафе на охрану, Сунь Босян уже ожидал его около прибывшего такси, открывая перед смущенным Чжиган-гэ дверь.       Ехали тихо. В какой-то момент Лу Чжиган аккуратно опустил голову на крепкое плечо своего парня, расплываясь в мягкой настоящей улыбке. Босян собственно не был против, только взял руку мужчины в свои, поглаживая чуть узловатые пальцы и стараясь не тревожить ещё покрасневшую кожу на ладони.       Дом встретил их тишиной и большими тёмными окнами. Чжиган любил свой дом, он долго зарабатывал на него, чтобы приобрести и оформить так, как считал нужным. Но в доме не было уюта, как когда-то было «дома», где тёплые мамины руки готовили обед.       Дверь тихо открылась, впуская первого за два года гостя. Небольшой коридор переходил плавно в гостиную, а чуть подальше виднелась открытая кухня, отделённая барной стойкой. Почти всю гостиную занимал большой бежевый диван, стоящий буквой «Г», перед ним, на стене висела широкая плазма, перед диваном небольшой столик, а рядом большое бежевое кресло.       Пока Босян разглядывал обстановку, Чжиган разулся, оставляя сумку в прихожей. — Будешь что-нибудь? Сока? Воды? — Он быстро прошагал по светлому мягкому ковролину в сторону кухни, доставая из холодильника бутылку чистой воды для себя и ожидая ответа от гостя. — А? Воды будет достаточно. — Босян остановился у спинки дивана, облокачиваясь на нее бедрами и наблюдая за мужчиной. Он не спускал с него взгляда, пока тот не подошёл к нему с двумя стаканами воды, предлагая один.       Стакан Чжигана быстро опустел. Может виной тому младший, что был так близко, а его горячий взгляд буквально раздевал его. Как и рука…       Правая рука легла на талию мужчины, чуть притягивая его к себе. Ладонь заскользила вниз, оглаживая бок, поддевая край белой выглаженной рубашки, дотрагиваясь прохладными пальцами до живота. — Я…отнесу стаканы, — Чжиган выхватил пустой стакан из рук парня, быстро направляя к островку кухни. Нужно было успокоиться, немного перевести дыхание.       Крепкие руки опустились на столешницу по обе стороны от мужчины, перекрывая все пути побега. Тёплый нос прошёлся от шеи к затылку, шумно вдыхая и вызывая приятную дрожь. Зверь по имени Босян поймал свою добычу и готов её съесть прямо на этом столе.       За спиной тихо зарычали, руки опустились на плечи, слегка поглаживая их, расслабляя. — Хочу тебя, — в самое ухо. Младший, наконец, развернул его к себе, тяжело дыша, прижимая крепкое тело к себе, снова забираясь ладонями под рубашку, поднимая её, не расстёгивая. Собирая ткань на груди, опускаясь на колени, целуя живот.       Дыхание перехватило. Жесткие края столешницы впились в спину, ноги задрожали. Чжиган собрал остатки разума, дергая парня за плечо. — Босян… Бо… Стой. Остановись, пожалуйста. — Чжиган едва не задохнулся, когда встретился с почти безумным взглядом влюбленных глаз. — Просто, давай в спальне. Мы же дома, зачем сходить с ума? — Может потому, что я люблю тебя? Я давно уже потерял голову, — младший облизал горячие и слишком сухие сейчас губы, всё же поднимаясь с колен и беря мужчину за руку. — Тогда отведи меня в спальню, иначе я съем тебя прямо на этом диване.       Держать себя в руках для обоих было испытанием. Когда так близко, так неизбежно, но всё ещё не вместе.       Спальня была его крепостью. Последним оплотом безопасности. Даже предыдущие любовники никогда не заходили сюда, а если и оставались, то всё происходило на диване или около него. Нет, спальня — как последний бастион пала и открылась только перед Босяном, что бесшумной уверенной поступью следовал за старшим.       Большая двухспальная кровать застеленная черным покрывалом и разбросанные на ней такие же черные подушки, выглядели стильно, холодно и одиноко. Вообще комната в черно-белых тонах смотрелась довольно стильно, но чтобы провести в ней, бодрствуя, больше двух часов — нужна поистине железная нервная система, иначе будет казаться, что тебя заперли в доме с мягкими стенами. — Я в душ. Можешь пока здесь отдохнуть, — Чжиган быстро схватил висящее на стуле полотенце и скрылся за темными дверьми ванны, защелкивая тут же дверь, отгораживаясь от неминуемых поползновений. Возможно когда-нибудь он согласится и на это, но не сегодня.       Босян же остался в комнате, почти сразу слыша шум льющейся воды. Он обвёл комнату взглядом. Небольшая. Кровать занимала почти всё пространство, около окна стоял стол с компьютером, над ним была полка с книгами и фото, напротив ещё один книжный шкаф. А вдоль стены растянулся закрытый шкаф-купе светло бежевого, почти белого цвета. Ничего лишнего, как и в Чжигане. Но если присмотреться, на окнах, почти скрытые от посторонних глаз, стояло несколько горшков с цветущими растениями. Над кроватью, чуть ближе к столу, висел, прибитый к стенке, старый плюшевый лев, видимо любимая игрушка в детстве. Спортивный инвентарь виднелся то тут то там, располагаясь гантелями у шкафа, выглядывающим из-за штор спортивным шестом.       От подушки приятно пахло Его Чжиганом. Дверь в ванную открылась, отвлекая от дальнейших мыслей, заставляя незамедлительно опустить подушку на место и подойти к полуобнаженному раскрасневшемуся мужчине вплотную, проводя прохладными ладонями по тёплым плечам, ловить дрожь тела и улыбаться от того, как твой любимый покрылся гусиной кожей. — Ты не дашь мне пройти? — Смущенный румянец вновь залил лицо мужчины, при виде этого влюбленного взгляда. — А ты хочешь идти? — Руки парня опустились на поясницу, бёдра, быстро подхватывая под ними и дергая старшего на себя так, что в следующее мгновение мужчина нервно цеплялся за широкие плечи и шею от неожиданности. — У меня есть предложение получше.       Два шага назад, край кровати уперся в ногу, значит можно опуститься вниз, усаживаясь самому и усаживая на свои бедра смущенного Чжигана, что всё ещё старался поправить почти съехавшее полотенце. Крепкая ладонь остановила его, держа за запястье и не давая шанса выбраться. Вторая рука быстро расправилась со слабым узлом на ткани, скидывая полотенце на пол. — Непослушный мальчишка, — мокрая челка упала на глаза, закрывая их, но всё ещё было прекрасно видно красные кончики ушей и даже красноватую шею. — Делаешь, что хочешь. — Скажи ещё, что это тебе не нравится, — улыбнулся в ответ Босян, убирая мокрые волосы с лица, открывая его, чуть приподнимая за подбородок, чтоб в следующую секунду притянуть к себе, впиться в губы жадным поцелуем. Руки блуждали по обнаженному прохладному телу, поглаживая, сжимая, прижимая к себе ближе. Парень был всё ещё одет в школьную серую толстовку и мягкие серые брюки и эта одежда на любимом сильно сейчас раздражала старшего. Чжиган потянул за края кофты, стараясь снять её, но как можно дольше при этом не отрываясь от мягких губ напротив. Но всё равно пришлось это сделать, скидывая толстовку на пол к полотенцу. Младший поёрзал немного, спуская свои штаны с бельём и освобождая уже налитый кровью немаленький член, не спуская при этом мужчину со своих колен. Он хотел его. Хотел немедленно и, судя по полуокрепшему достоинству старшего, что сейчас прижималось к животу парня, его также хотели в ответ.       Рука прижала к себе теснее, чуть раздвигая половинки ягодиц, потираясь о них головкой. Так хотелось насадиться на него сразу, без нежностей и долгих раскачиваний, как тогда в душе спортивного зала, когда гонимые инстинктами они просто любили друг друга. Но помня слова Сунь Вэньцзэ про безопасность, Чжиган слегка притормозил своего парня. — Давай только презерватив возьмем, — он постарался соскользнуть с чужих коленей, но не тут то было, его снова не отпускали. — Зачем? Ты у меня первый, к тому же тогда в душе мы им не пользовались. — Но ты у меня не первый, — выдохнув тихо. Он действительно не желал этому ребенку когда-нибудь столкнуться с чем-то ужасным.       Громко выдохнув, Босян снова поцеловал своего мужчину, а затем, придерживая за спину и бедра, уложил его на подушки. — Скажи где и я всё достану. — Там, — указал на стол старший, устраиваясь на кровати поудобнее и подкладывая под бёдра маленькую подушку.       Обойдя кровать, в единственном ящике, парень действительно нашёл три упаковки чуть смятых презервативов. Это не те ли, что его двоюродный брат дал его парню, а он, увидя это всё устроил сцену в кафе? Хм, похоже они. Вытащив один и оставив серебристую упаковку на столе, Босян уже хотел сразу раскатать контрацептив по члену, не теряя времени, но отклик мужчины остановил его. — Подожди, давай я сам.       Скинув давно мешающие штаны, Босян, с презервативом в руке, подполз по кровати к своему парню, что так сексуально и раскрыто сейчас лежал на черном покрывале, контрастируя с ней своей белой кожей.       Старший подвинулся поближе. Рука его прошлась по крепкому и горячему стволу, чуть дразня. Он нагнулся, дразня горячую влажную головку дыханием, а после опускаясь ниже, обводя её уже языком. — Чжи…ган… — только задушено и смог простонать Босян, хватая старшего за плечо, и стараясь не двигаться, хотя и хотелось. Не смотря на возраст, он не имел других партнёров, кроме Чжиган-гэ. Поэтому возбуждение от первого в жизни минета напрочь снесли все мысли о терпении. Он был слишком возбужден, поэтому хватило пары движений языком, чтобы бурно кончить в этот пошлый рот с громким стоном.       Не предвидевший такое старший, сглотнул едва не подавившись. Белая, чуть вязкая сперма, попала немного на щеку, губы тоже были все перепачканы. Он раскатал, наконец, тонкий, полупрозрачный презерватив на всё ещё не опавшем члене, поднимая голову.       Сердце стучало где-то в голове, заглушая всё, но на удивление, он чётко слышал тяжелое дыхание Чжигана, что немного настороженно смотрел на него, не успев стереть следы с лица. Нужно запомнить это зрелище, если ему позволят, он с удовольствием снова испачкает это прекрасное лицо. А сейчас… Стерев ладонью собственное семя, и утерев губы большим пальцем, Босян наклонился вперёд ловя чужие губы и сцеловывая с них горячее дыхание.       Пододвинувшись к стене, Босян снова усадил старшего на свои бёдра. Тот приподнялся, сидя на коленях, и опустился сам на твёрдую плоть своего парня, с громким стоном, который не позволял себе тогда в душевой. Сейчас же можно было стонать, потому как это было слишком. Слишком сильно большой член растянул его. Слишком заполнил. Слишком правильно двигался, при мягких покачиваниях бедрами, и слишком правильно подходил его телу…       Босян тихо и низко зарычал, хватая его за бёдра и ускоряя темп так, как ему бы хотелось. Он бы хотел поцеловать, даже укусить сейчас своего мужчину, но тот откинулся назад, упираясь на его колени одной рукой, второй же придерживая свой немаленький член у основания, чтобы не кончить как и его парень, слишком быстро. Глаза прикрыты, рот открыт, выпуская быстрое поверхностное дыхание. Он был прекрасен, как античная статуя в руках умелого скульптора. Но в отличии от холодных мёртвых статуй, он дышал и жил. Любил и был любимым.       Босян чуть притормозил, стараясь второй раз кончить не так быстро. Раскрытая ладонь прошлась по подтянутым бокам, чувствуя под ладонью крепкие мышцы. Вверх, прикасаясь пальцами до едва видного бледного шрама на груди, когда-нибудь они поговорят обо всём, когда-нибудь Чжиган расскажет откуда все эти отметины на его теле и душе, а сейчас…ладонь опустилась на шею, чуть сжимаясь и заставляя опуститься за ней. Ближе к себе. Ещё. И вот их губы снова встречаются. Движение и снова стон, что низкой вибрацией голоса старшего замирает где-то там, где их тела соединены в одно.       Чжиган прикусывает чужие губы, прогибаясь в пояснице. Он уже на грани, как бы не держался. Ему всё ещё Слишком хорошо. И, кажется, с этим мальчишкой так будет всегда.       Вверх, вниз. Снова стон заполняет небольшую комнатку. Губы опускаются на шею, язык собирает прозрачные капельки пота с кожи. Снова вниз. Опустится, прижаться всем телом и замереть, едва дыша от накатившей лавины чувств и ощущений. Тело понемногу расслабляется, чувствуя еще тяжелые толчки. Но вот и младший с тихим стоном следует за ним.       Босян прижимает ещё едва соображающего от пережитого оргазма старшего к себе, выходя из него и укладывая на подушки, а после и сам устраивается рядом. Немного отдышавшись, Чжиган придвигается ближе, укладывая голову на широкую, чуть влажную сейчас грудь парня. Приподнимает голову, целуя куда-то в подбородок и снова укладываясь обратно. — Я люблю тебя, — крепко обнимая, шепчет Босян куда-то в тёмную макушку, прижимаясь к ней губами. — Просто помни: пока ты в моих руках — ничего не бойся. — Я тоже тебя люблю. — Рука сильнее сжала бок парня, стараясь унять так быстро бьющееся сердце.       В этих объятиях и правда было хорошо, даже дышалось как-то по другому. Может во всём виновато изголодавшее по близости тело, или сердце, которому надоело быть в одиночестве. Но скорее всего причина в этом неугомонном парне, что вдруг появился в его жизни, наполняя её смыслом и любовью. Возможно, когда-нибудь они разберутся в этом, а пока…