To tell you in person

”Дорогой, Гилберт. Я выгляжу точно, как моя мама. Ты можешь поверить в это? Марилла и Мэттью нашли кое-что принадлежащее моим родителям, и я узнала столько важных вещей о себе! Я бы хотела сказать все, что думаю, по этому поводу и что именно я узнала, но боюсь, тогда письмо выйдет очень большим, а ведь мне еще о стольком нужно сказать! Все еще с трудом верится, что сегодняшний день не плод моих бесконечных фантазий. Диана весь вечер одергивала меня, когда понимала, что я снова пытаюсь себя ущипнуть. Честно признаться, я, правда, нуждалась в этом время от времени, хотя и ловила себя на мыслях, что даже с моей богатой фантазией я бы не смогла выдумать подобное! Столько удивительных вещей и все в один день! Но самое важное, что ты поцеловал меня. Ты правда меня поцеловал! О, Гилберт, меня переполняет такое исключительное счастье. Я все еще не понимаю, почему именно я, когда вокруг столько достойных тебя леди, но я рада, наконец, сказать, как чувствую себя на самом деле. Я люблю тебя, Гилберт Блайт, и боюсь признаться, кажется, всегда любила. Представить страшно, сколько нам нужно обсудить. Как думаешь, о чем мне стоит спросить тебя в первую очередь? Возможно о том, что произошло в поезде? Ты правда не получил мою записку? Мне ужасно прискорбно, что Диана была вынуждена повысить свой чудный голос. Она никогда не признается, что именно наговорила тебе, но может быть, ты откроешь мне завесу этой тайны? Я обещаю, что никогда не расскажу ей об этом, хотя в душе буду всегда благодарна за столь смелый её поступок. Так же сильно, как и за поступок Винифред. Пожалуй, она - самая грустная часть сегодняшнего дня. Мне так жаль её, правда. Но я верю всем своим сердцем, что однажды она встретит самого правильного человека, который будет любить её до беспамятства. Она рассказала, что ты не сделал ей предложение, что отказался от всего ради своих чувств ко мне. Я бы правда подумала, что она шутит, но она так искренне улыбалась, вопрошая “Почему ты все еще здесь?” одним лишь своим волшебным взглядом. Я точно знаю, что ей было ужасно больно, но еще я знаю, что она сильная, и та доброта, которую она подарила мне сегодня обязательно возвратиться к ней! Как поверить в то, что ты отказался от чего-то столь удивительного ради меня? Девушка, город, мечта. Я ужасно хочу ударить тебя за это, но еще сильнее обнять. Надеюсь, что я не разочарую тебя, и ты никогда не станешь сожалеть о своем выборе. Ох, а можешь ли ты рассказать, что именно было в том письме, которое ты оставил для меня? Я честно не хотела делать того, что я сделала, но мое разбитое сердце действовало в тот момент самостоятельно, совсем заглушая разум. Я признаюсь, что порвала его, а потом собрала из кусочков послание, которое я вообразила отказом на мои чувства. Какая же я глупая! Надеюсь, ты простишь мою глупость и то, что я позволила себе сделать. Жду с нетерпением твоего ответа! Со всей своей любовью к тебе! Твоя Энн.” *** - Всё ещё ни единого для меня? - Почтальон с сожалением улыбается, качая головой, когда слышит голос рыжеволосой, наполненный сильнейшей горестью. Он отдает последнее письмо для Руби и уходит. – Я не понимаю… Девушка обращается к Диане, которая пожимает плечами, вкладывая в взгляд всю свою озабоченность в происходящем. - Ты уже неделю мечешься из стороны в сторону, что с тобой происходит, Катберт? – Джози, которая теперь лишь хотела казаться грубой (для чего-то), а не быть таковой по отношению к Энн, действительно говорила с нотками волнения в голосе, наблюдая за тем, как девушка устало падает на свободный диван в гостиной. Конечно же, Энн не смогла сказать о том, что она и Гилберт испытывают нежные чувства друг к другу, как и о том, что произошло перед его отъездом в Торонто. Во-первых, она искренне боялась реакции Руби, которую она очень любила и страшно боялась потерять. Во-вторых, за прошедшую неделю, она не получила от Гилберта не единой весточки, не единого доказательства правдивости происходящего, она снова стала сомневаться в реальности того поцелуя! - Словно ты ждешь письмо от самой королевы, – Соглашается Джейн. Её громкий смешок, что сразу же следует за сказанной ею фразой, подхватывается другими и по комнате разносится девчачий смех, что со звоном отскакивал от любого предмета в комнате. Смех всех, кроме самой Энн. - Ничего такого, просто письмо, - Она выдавливает самую свою правдоподобную улыбку, прижимает к себе подушку и в сотый раз, за эту неделю задумывается о том, как было бы прекрасно оказаться сейчас в Зеленых Крышах месяцем ранее. В этот раз она бы точно не сглупила так, а пошла бы и напрямую рассказала Гилберту о своих чувствах. И тогда у них было бы хоть немного времени вместе. - Ты уверена, что всё в порядке? – Гиллис перестает смеяться первая, внимательно смотря на подругу, которая еще мгновение назад была здесь, а сейчас видимо с головой ушла в свои волшебные фантазии. – Диана? Брюнетка заметно напрягается, совершенно не зная, что ей нужно сказать. Она точно не имела право раскрывать тайну лучшей подруги, но снова начать врать? После всех недавних происшествий, она бы не решилась в своей жизни больше ни на одну крохотную ложь. - Думаю, что ей просто нужно побыть одной, – Тилли буквально спасает Барри, она с улыбкой смотрит в окно, где через прозрачную тюлевую ткань в комнату пробивался солнечный свет. – Может, пойдем в сад? Сегодня такая чудная погода… Девушки единогласно соглашаются и с предположением о нужде Энн побыть одной и с тем, что было бы неплохо выйти на улицу. Прежде чем выйти из комнаты, Руби, аккуратно треплет рыжую по плечу, ласково улыбаясь и Энн, что резко была выдернута из своих мыслей, озадачено смотрит на спины уходящих подруг. - Ты очень переживаешь по этому поводу, нет, конечно, ты всегда переживаешь сильно, о чем либо, но в этот раз… - Диана присаживается рядом, беря в руки, как и всегда холодные ладони Катберт. - Я боюсь, Диана, - Честно признается она. - Боишься? - Я знаю, что он ужасно занят, я знаю, что не должна быть такой эгоисткой, но у нас было всего пять минут вместе. Пять минут с человеком, которого я люблю до беспамятства. Что если мы поспешили? Что если он понял, что я не та? - Энн, хочу тебе напомнить, что он буквально спрыгнул ради тебя с поезда, чуть не опоздав при этом в Торонто. Он бросил ради тебя затею с помолвкой на Винифред Роуз, отказался от Сорбонны! И самое главное, он вынес мой гнев, и не думаю, что он так бесстрашен, чтобы попасть под мою руку вновь. – Диана мягко улыбается, поглаживая левую ладонь подруги большим пальцем своей руки. – Он любит тебя, я знаю это, ты знаешь это, и он это тоже знает. - Я… я просто чуть не потеряла его, мне страшно, что это всё же может произойти. - Ты же уже имела дело с любовными письмами, иногда так случается, что они исчезают! - Или по чей-то глупости превращаются в сотню мелких кусочков, - Ширли пристыжено соглашается с доводом Барри, твердо решая, что напишет сегодня еще одно письмо. - Надеюсь, что он в порядке. - Конечно он в порядке! И он любит тебя, - Девушка чуть повышает голос, из-за чего с губ Энн слетает смешок - Хочешь пойти в сад, мы бы могли поговорить о том, как прекрасны деревья? - Пожалуй, это отличная идея. Диана, что настойчиво принимает решение поднять лучшей подруге настроение, незамедлительно подхватывает её под руку, вскакивает с места и утаскивает ту на улицу. Энн же в свою очередь послушно следуют за Дианой, даже не думая возражать. Когда легкий ветер ударяет ей в лицо, а глаза закрываются от резкого переизбытка солнечного света, Ширли едва находит точку опоры, чтобы устоять на своих ногах, потому Барри внезапно тормозит у самого края верхней ступеньки. Слышны воодушевленные голоса остальных девушек, которые щебечут о чем-то словно певчие птички, раскатисто, громко и почему-то в унисон. Когда же она размыкает глаза, то снова чуть не падает, но на этот раз из-за неудачного шага назад, сделанного от внезапного головокружения, причиной которого стало осознание, кто именно удостоился такого внимания ее подруг. Гилберт Блайт, вокруг которого столпились его бывшие одноклассницы, учтиво улыбался, кивая на каждый вопрос, не позволяя себе большего. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, теребя при этом край своего пиджака, настойчиво глядя куда угодно, лишь бы не в глаза окруживших его девушек. - Кстати, как ты устроился? - Уже назначили дату свадьбы? - Париж так прекрасен, как все о нем говорят? - Наверное, нам стоит позвать Энн?- Джози, стоявшая чуть поодаль , изгибает вопросительно бровь, с усмешкой наблюдая, как парень поднимает наконец свою голову, шумно при этом выдыхая. – Правда боюсь, сейчас она находится в очень плохом расположении духа. Буквально за одно мгновение всё умолкает, становится ужасно тихо, так тихо, что Энн кажется, будто все могут услышать, как бьется ее сердце. Такой отчетливый и громкий звук, но шум деревьев, в кроне которых путается ветер, спасает её от этого. - Привет, Гилберт, – Довольная всем происходящим Диана улыбается, привлекая всеобщее внимание к себе. Парень приветственно кивает, тут же застывая на месте. Все его черты лица смягчаются, а глаза начинают искриться нежностью. - Энн? – Она чуть ли не забывает, как дышать, когда слышит столько любви в его голосе, произносящем её имя. Её имя? - Ты не уверен я ли это? – Она поджимает губы, проклиная себя за свой длинный язык, который она никогда не умела держать за зубами, но улыбка, что появляется на его лице, будто бы говорит о том, что он и не ожидал от неё чего-то иного, успокаивает. Девушки, увлеченно наблюдавшие за происходящим, как по команде расступаются в разные стороны, давая парню возможность пройти вперед. - Как ты здесь оказался? - Я получил твое письмо и честно пытался написать ответ, – Он делает шаг к крыльцу, все так же неотрывно глядя на Ширли. – Но сколько бы я не пробовал, у меня не выходило написать все то, что я чувствую к тебе и тогда я понял, что хочу сказать об этом лично! - Испугался, что я порву еще и это? – Он смеется, качая головой. – Я переживала, что с тобой что-то случилось. - Вообще-то она переживала, что ты передумал и нашел кого-то лучше - Диана! - Ты серьезно думала о таком? – Гилберт подходит ближе, протягивая руку, которую Энн с удовольствием принимает. Она аккуратно спускается по ступенькам, оказываясь неприлично близко к нему. – Конечно, ты думала, я должен был ответить тебе, прости. - Сейчас я куда более счастлива, чем, если бы просто получила твое письмо, - Она выдыхает, а он, теряя контроль над собой, поддается вперед, чтобы, наконец, получить желаемое – её поцелуй, но голос одной из девушек, грубо прерывает его. - Так, секунду, я запуталась,– Тилли хмурится, пытаясь сложить два плюс два. - Разве это не понятно? – Пай усмехается, видя отрицательные кивки своих подруг. – Гилберт выбрал нашу Энн. - В смысле он, наконец, понял, что любит её? – Лицо Руби озаряется, она восхищенно подпрыгивает, хлопая при этом в ладоши. – Ура! - Правда? Любит? Ха, теперь все становится на свои места, - Джейн согласно кивает, делая какие-то определенные выводы в своей голове. - Простите, что прерываю вас, но мы могли бы остаться наедине? – Подает свой голос Гилберт, переводя взгляд со смущенной рыжеволосой девушки, на её подруг. - Не помню, чтобы прошлый раз тебя сильно волновали зрители, Блайт. - Ох, да ладно, Диана! - Это всё конечно очень мило, но вообще, хочу напомнить, что жених может находиться здесь только в субботу с четырнадцати до шестнадцати, – Барри еле сдерживает смешок, когда понимает, что Джози приняла ту же позицию, что и она – довести этих двух до полнейшего смущения. - Это прописано в правилах, я никогда не назвала тебя своим женихом… - Энн опускает голову, едва связывая слова в оправдательное предложение. - А почему нет? – Гилберт касается кончиками пальцев подбородка Энн, заставляя тем самым поднять её голову и посмотреть ему в глаза. - Мне нравится это слово, оно буквально выстраивает высокий забор около тебя с табличками “мое” и “никому не отдам”. - О Боже, это самая романтичная вещь, которую я слышала в своей жизни, - Руби буквально кричит, размахивая руками от переполняющих её эмоций. - Ты же не собираешься плакать? - Уточняет Джейн. - Я так рада за Энн, - Гиллс резко задумывается, тут же выпаливая свои мысли вслух. - Интересно, а может ли Муди сказать однажды что-то подобное и мне? - Не хочу тебя огорчать, но Муди не Гилберт, да и ты далеко не Энн, - Джози старается преподнести эту фразу как можно мягче, но Ширли ловит себя на мысли, что дело определенно не в интонации. - Да уж, они настоящие герои любовного романа, поэтичного и невероятно красивого. Это всё определенно исключительно в их стиле, - Соглашается Тилли, томно вздыхая. - Вы же помните, что мы еще здесь? - Снова напоминает о своем присутствии Блайт. - Так, правда, спектакль окончен, нам и вправду лучше оставить их вдвоем, – Диана одним движением своей руки, подзывает девушек к себе, взглядом давая понять, что если они не зайдут в дом сами, то она затащит их насильно. - Но тут же начинается самое интересное! - Руби! – Гиллс недовольно фыркает, ступая следом за Джейн, которая уже о чем-то шепталась с Джози. Диана входит последней. Она закрывает за собой двери, с тяжелым вздохом глядя на выстроившихся у окна. Девушки восторженно перешептывались, при этом стараясь не пропустить ничего из происходящего на улице. - Так значит, ты похожа на свою маму? - Гилберт хмурится, пытаясь понять, почему он решил начать именно отсюда. - Ох, да, Мэттью и Марилла нашли книгу, что принадлежала моей маме. Она была учителем, а мой отец очень достойным художником. Теперь-то я знаю, откуда у меня такая страсть к преподаванию и это сумасшедшее воображение, как и знаю, что похожа на свою маму. Отец нарисовал её портрет в той самой книге. - У меня нет сомнений, что она была невероятно красивой, как и ты , - Он изучающее осматривает её лицо, словно пытаясь запомнить каждую её веснушку, чтобы потом обязательно вспоминать. - Я никогда не думал, что расставание с тобой будет таким трудным. - Я ужасно сожалею, что разорвала то письмо, что у нас не было времени в Эйвонли. - Мы обязательно преодолеем это, вместе, потому что я люблю тебя Энн, и как бы далеко я не был от тебя, ты моя Энн с двумя Н, - Девушка поддается вперед, вновь забывая про все нормы приличия, про правила, да и вообще обо всем на свете. Энн впивается в его губы поцелуем, а Гилберт прижимает её ближе к себе, словно она была самой его необходимой частью. Поцелуй, всё такой же нежный и трепетный, всё такой же нужный и страстный. Голова идет кругом и не совсем ясно из-за чего, это кончается кислород или же с ними просто происходит любовь. - Это звучит слишком красиво. Твоя Энн… - Шепотом произносит рыжеволосая, когда они отрываются друг от друга. - Я тоже люблю тебя, Гилберт Блайт - Всё-таки слышать это от тебя куда волшебней, чем читать, – Усмехается парень. - Так ты никому не сказала? - Я переживала на счет Руби, то как она воспримет всё это - Не на счёт Джози? - Нет, на самом деле она очень хорошая, просто не думаю, что до определенного момента она знала, как правильно выражать это. - Ох, Энн Ширли Катберт, Эйвонли так сильно изменился с того момента, как ты оказалась в Зеленых Крышах. Раньше все было таким серым, а люди такими черствыми - слишком правильными, – Гилберт проводит рукой по её щеке, заглядывая в голубые глаза. - Ты ворвалась ураганом в наш городок, сметая все на своем пути и оставляя яркие пятна повсюду. Ты изменила стольких людей! - Вся суть в том, что они бы не изменились, если бы не хотели этого сами. И я ничего не сделала! - Пожалуй, я останусь при своем мнении на этот счет ,- Он дарит ей еще один небольшой поцелуй. - Ты невероятна и это именно ты сделала с нами всё это. Энн недовольно качает головой, но решает, что спор сейчас совсем не к чему. Она искренне хотела насладиться каждый моментом рядом с ним, и чего она хотела еще больше – не разочаровать его. Потому она находит, пожалуй, самый легкий способ перевести тему, с упоением наблюдая за ужасом на лице молодого человека, сменяющегося на жуткое смущение. - Так что, Блайт, ты расскажешь мне, что именно Диана наговорила тебе в поезде?