Rise up, Булочка!

Джон слушал слегка слышный шелест пожелтевших страниц. Он косо заглянул в книгу, которую листал Филип. Фу, без картинок! Как такое вообще можно читать?! Он перевёл взгляд на профиль юного Гамильтона. Черты лица красивы, а обрамляющие их тёмные волосы тянут к себе в прозрачной темноте. Так и хочется прикоснуться. Джон отвёл взгляд в сторону и тихо произнёс: —Булочка, как ты думаешь захрена мы здесь? Филип нехотя оторвал взгляд от своей книги: —Я читаю, а что ты здесь делаешь — вообще понятия не имею. —Я не про это. —Тогда что ты имеешь в виду? — проговорил мальчик, хмуря брови. За всю свою жизнь, он научился понимать призрака. Сейчас его нутро подсказывало, что Лоуренс готовится сказать очередную глупость. Джон напустил на лицо задумчивое выражение и ответил голосом философа, открывающего тайны строения вселенной. Небось уже додумывает как назвать эти мелкие неделимые частички, из которых всё состоит. —Что лучше: потеряться в дебрях истории или стать известным героем гейских фанфиков? —Ээээ…что? — Филип недоумевающе приподнял бровь. Такого он не ожидал. — Что ты несёшь? Джон улыбнулся и приложил указательный палец к нижней губе: —Ну вот представь: жил ты нормальным обыкновенным человеком. Ну ладно не совсем обыкновенным, отцом-основателем, предположим. Значит много делал для страны, а потом люди тебя забыли. Ну такой человеческий фактор. И вдруг какому-то безумцу пришло в голову сделать про тебя мюзикл на Бродвее. И вуаля! Ты известная порнозвезда в сочинениях фанатиков этого самого мюзикла. Филип продолжал пялиться на Джона как на сумасшедшего: —Океееей. И чего дальше? —Просто интересный факт… Да не смотри на меня как баран на новые ворота! В голове Джона промелькнула мысль: —А есть ли такой шип как Джонилип или как-то так? Или меня только с твоим отцом сношать могут? —Я, конечно, понимаю, ты у нас побитый жизнью, но лучше объясни, что за чушь ты несёшь на протяжении уже нескольких минут?! Джон хитро улыбнулся и придвинулся ближе к юному Гамильтону. Филип растерялся от такого исхода. Джон посмотрел на мальчика и облизнулся. В глазах пылал игривый огонёк: —Булочка, ты любишь своего дядюшку? —Когда бы жизнь домашним кругом я ограничить захотел… Филипп встал, пройдя сквозь нависшего над ним Джона. Тот с досадой пробурчал: —Ты избежал ответа, цитируя Онегина? Ты ж в курсе, что это произведение только через лет сто появится? —Евгеша — это классика. Это знать надо. Филип поднял книгу, которую читал до этого. Он потёр виски и проговорил: —Сколько можно тянуть времени до следующей главы? Мы что в дешёвом симуляторе свиданий или Андертейле, чтоб так жёстко четвёртую стену ломать? —Хмм, нет. Скорей всего автор решил прикольнуться перед следующим стеклом. —Мне казалось, автор удовольствие со стекла получает. —Ммм да так и есть. Насмотрелся мюзиклов и теперь из себя знатока истории строит, а у самого тройка в аттестате. Лоуренс посмотрел на Филипа с глубокой грустью. Тот с сомнением прищурил глаз: —Что тебе ещё? —Да так пожалел кое о чём… —О чём? —Как жаль, что вы с Анжеликой ссоритесь. А ну и ещё жаль, что в XVIII веке не было средств защиты. Просто как-то много у тебя братишек и сестричек. —Ээээ окей, — Гамильтон даже не знал как реагировать на это признание. Филип и Джон вздохнули. —Как жаль, что тут нет Шарлотты Корде, — произнёс Филип после некоторого молчания. —А кто это такая? —Убийца Убийцы. Вторая Жанна д’Арк. Девушка, что Марата убила. —Так она же из периода Великой Французской Революции. Зачем ты её упомянул? —Не знаю. Ладно прекращаем время тянуть. —… —… —Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. —Джон, какого хрена!