«Раз.»
Я встретил тебя на побережье, на нашей территории, помнишь? Ты был разбит, унижен и так невозможно слаб, что на миг я хотел утопить тебя. Из жалости, чтобы не мучался. Так странно, да? Знаешь что меня остановило? Твой взгляд, такой болезненно-упрямый, словно у глупца который раз за разом наступает на ножи, но идет дальше. Таким был ты, Ацуши. Спокойным, сильным и невозможно мягким. Ты улыбнулся когда заметил меня, знаешь? Улыбнулся прямо там, стоя по колено в бушующих волнах соленой воды, в мокрой рубашке и со спутанными светлыми волосам, которые потемнели от влаги. Невозможно красивый. Ты улыбался ласково, нежно настолько, что дал мне забыть на миг кто я, ты, где мы находимся и кем будем на следующем вдохе. Я не смог удержаться от того, чтобы спуститься с этих чертовых ступенек набережной на песок усыпанный мелкой галькой, мусором и…кровью? Испуг стал неожиданным для меня, но, представляешь, я уже тогда волновался, что с тобой что-то не так. На мой вопросы ты просто растянул уголки губ чуть шире, отвел взгляд и безмолвно пожал плечами. Ты всегда так делал, Ацуши, когда в груди было невыносимо пусто, а огоньки в радужке начинали тухнуть. Мы были знакомы без малого две минуты, но я невыносимо хотел сжать тебя в объятиях, спрятать от этого жестоко мира и дать покой.Хотя покой мы увидим только в гробу.
«Два.»
Второй раз я увидел тебя в горах, на краю скалы. Ты сидел свесив ноги в пропасть и рассматривал темноту под собой с таким видом, будто она твоя старая, единственная и самая лучшая. Я даже не ошибся тогда, смерть и правда была тебе знакома гораздо ближе чем кто-либо из живых. Ты оглянулся на меня, вышедшего из леса, а по губам скользнула нежная усмешка с немым вопросом. Что я там делал, и правда? Что я хотел от тебя? Не знаю, просто присел рядом и позволил тебе положить голову себе на плечо. Ты был теплым, тогда ещё был. И таким спокойным, безмятежным, хотя должен был рвать когти об деревья и выть от горя. Кто сегодня? Кёка? Ваш врач? А может этот глупец Дазай? Я не знал, правда, перестал запоминать погибших ещё в первые годы работы. А ты кажется выгорал изнутри, вымывался, стачивался об эти кровавые цунами что порой накрывали наши организации. Но душило почему-то меня. Идиотская удавка сжимала горло всё сильнее, а я падал в пропасть на дне которой бурлили кровавые реки за тобой. Ты встал на ноги, пошатнулся едва не свалившись в бездну, но я знал что ты цепляешься за край слишком давно и руки скоро разожмутся.«Три…»
Почему я прихожу за тобой? Что мне делать сейчас здесь, на кладбище, так поздно ночью. Похороны давно прошли, так что я тут забыл? В этот раз мне было в пору скорбеть вместе с тобой, но… Почему я не мог, Ацуши? Я жалел вовсе не мертвого Дазая, наконец добившегося своего и поймавшего пулю в висок. Мне было жаль тебя, глупого мальчишку, так отчаянно смотрящего на гранитную плиту под ногами, так потерянно оглядывающегося. Не привык ещё? Странно. Думал Осаму вечен? Надеялся что хотя бы он останется? Глупец. И ты, и этот мертвец, чье имя теперь выбито на могиле, в которую он так торпился. Ты оглядываешься на меня вновь и я впервые вижу такую глухую мольбу у тебя в зрачках. Ты умолял, требовал и так настойчиво сдерживал это, что у меня ноги на миг подкосились. У нас под ногами гранитные плиты, а под ними мертвые друзья, семья и враги. Так почему же я чувствую лишь то, как хочу тебя спасти, Ацуши? В тот день ветер кружил вокруг нас рыжие листья, которые осуждающе шелестя падали на могильный камень, а я почти непристойно близко прижимал тебя к себе, гладя по волосам и спине. Ты не вырывался, лишь сильнее задрожал, хотя казалось куда уж сильнее. Я прижимал тебя к себе, прятал под плащом, словно маленького котенка и ласково целовал в макушку, шепча что всё будет хорошо.«Я люблю тебя.»
Эти слова застревали у меня в горле, между кадыком и трахеей и никогда не звучали. У нас было три встречи, потом пять, затем пятнадцать. Но я никогда не мог этого тебе сказать. Все мертвы, мой дорогой, все они. Ваш директор и наш босс, Акико, Куникида, Кёка и Коё. Хироцу, Дазай. Гин и Рюноске тоже погибли, представляешь? А ещё… Погиб ты. Ты помнишь, как умирал, Ацуши? Я, например, не помню, в моей голове словно погасили свет, когда я увидел тебя, лежащего в той зеленой траве, с распахнутыми глазами и мягкой улыбкой. Ты всегда, черт побери, улыбался. Как это было? Твоё тепло утекало в землю вместе с кровью из раны на груди? Или же ты просто погас слишком давно, а я не заметил? Хорошо наверное боссу в аду, он там не один, а с вашим Фукудзавой. И хорошо наверное Кое с Кёкой, она с приемной дочерью наконец вместе. А ещё Дазаю, конечно, этому ублюдку рядом с дьяволом самое место. Хотел бы я оказаться там…с тобой, милый.Я так сильно тебя ненавижу, знаешь?
У меня в доме кончились снотворные, я не могу без них заснуть, всё думаю что могло быть иначе. Но я поступил как глупец, а ты и не настаивал. Я правда ненавижу тебя, Ацуши, но…«Я так сильно люблю тебя, милый.»